***
— Сядем вместе? — угрюмо спросил Малфой, когда они спускались по лестнице, идя бок о бок. — Если так надо, — ответил Гарри. Он все еще не придумал, как объяснить все друзьям. Гермиона всегда понимала, когда он пытался им солгать. — Ну, наш стол не такой уж и большой. Так что решать тебе, — предложил Малфой. Дойдя до входа в Большой зал, он добавил, — Фэйсер всегда сидел со мной. От упоминания этого имени у Гарри вскипела кровь. — Прекрасно. Но сидеть мы будем с моими друзьями, а не твоими. И прежде чем Малфой успел ему возразить, они вошли в зал. За столом восьмикурсников воцарилась полная тишина, а остальные начали шептаться. Как только они сели вместе за стол, между Гермионой и Джастином Финч-Флетчли, за их столом тоже поползли шепотки. Рон глупо моргнул, глядя на Гарри с другой стороны стола, и он лишь коротко покачал головой, надеясь, что друг поймет. Он все объяснит им позже. — Доброе утро, Гарри, — очнулся Дин, сидевший справа от Рона. Он бросил любопытный взгляд на Малфоя, прежде чем снова переключился на него. — А я уж подумал, что тебя исключили. — С чего это? — удивилась Гермиона. — Э-э… — бедняга запнулся, напрягшись, что, видимо, втянул Гарри в какие-то неприятности. — Ну… — Я не вернулся в спальню прошлой ночью, — объяснил Гарри. — Рано или поздно вы все равно узнаете, так что скажу сейчас. МакГонагалл попросила нас с Малфоем стать примером… межфакультетской дружбы. Рядом фыркнул Малфой. С другой стороны Гарри почувствовал, как Гермиона сверлила его взглядом. — Чего? — спросил Рон. — Ты и он? Дружба? — Видимость дружбы, — поправил Малфой, намазывая тост маслом. — Не кипятись, Уизли. Я не собираюсь его у вас красть. Директриса подумала, что мы могли бы вдохновить молодежь заводить больше друзей с других факультетов. Если мы справимся, то нам дадут дополнительные баллы. — Он откусил небольшой кусочек от тоста, прожевал и проглотил его. — Вообще-то, это Поттер меня заставил. Гарри пристально уставился на него, прежде чем повернулся к друзьям и кивнул. — Мне показалось, что это хорошая идея. — И как это связано с тем, что ты не ночевал у себя в комнате прошлой ночью? — поинтересовалась Гермиона. — МакГонагалл сказала, что нам стоит жить в одной комнате теперь, — объяснил он, радуясь, что, по сути, это не было ложью. Он посмотрел на Дина. — Прости, приятель. Было весело. Дин улыбнулся, но затем нахмурился и спросил у Малфоя: — А кто теперь будет жить со мной? — Что, прости? — тупо моргнул Малфой, глядя на него. — Если Гарри переехал к тебе, то твой сосед должен перебраться в мою комнату? — О, — осознал Малфой. — Нет. Я жил один, так что можешь наслаждаться одиночеством. Дин вскочил из-за стола и с широко раскрытыми от волнения глазами помчался прочь, бормоча себе под нос что-то о том, что ему срочно нужно найти Симуса. — Что, Малфой, родители оплатили тебе отдельную комнату? — грубо спросил Рон. Гарри опешил. Это было не так, он это знал — знал, что Малфой ни с кем не жил, потому что делил комнату с Фэйсером. Он уже было открыл рот, чтобы возразить, защитить Малфоя, потому что это было несправедливо. Но Малфой его опередил. — Да, — просто согласился он, хоть это и было ложью. Рон усмехнулся, затем повернулся к Малфою и нахмурился. Тот лишь еще раз откусил тост и не стал обращать на него никакого внимания.***
Каким-то чудом Гарри смог продержаться целую неделю с новым графиком и распорядком дня. Одно другого не легче. Он не понимал, как, черт возьми, Малфой с этим справлялся. Поттеру и так с трудом давались его четыре предмета, а уж про шесть и вовсе не стоило говорить! Ему повезло, что его четыре совпадали с выбором Малфоя, но совсем не повезло, что дополнительными двумя оказались Арифмантика и История магии. Гарри заставил Малфоя пойти с ним к МакГонагалл, умоляя ее разрешить ему просто присутствовать на занятиях, без сдачи ТРИТОНов по ним. Она согласилась, попытавшись его переубедить, но оставила это, когда Гарри заверил ее, что просто физически не успевает по всем предметам разом. Они с Малфоем почти все свободное время проводили в библиотеке. Гарри успокаивал себя тем, что теперь у него хотя бы не было хвостов по учебе, и от него отстала Гермиона. Немного. — Я просто не понимаю, зачем тебе проводить с ним все свое время, Гарри, — шепнула она ему однажды, пока Малфой ушел за очередной книгой. — Я же говорил, МакГонагалл сказала… — начал он, но Гермиона выразительно на него посмотрела, заставив его замолчать. — Это неправда! Ты ведь знаешь, я вижу, когда ты лжешь. Честно говоря, такое ощущение, что с тех пор, как пропал тот странный парень, ты… — она запнулась, широко раскрыв глаза. Как всегда слишком догадлива. — Тот человек следил за Малфоем. А теперь ты занял его место, да? Гарри бросил на нее быстрый взгляд, в котором читалось беспокойство — она поняла, что попала в точку. Гарри снова уставился в свое эссе, лежащее перед ним. — С тобой все в порядке? Тебе ничего не угрожает? — забеспокоилась Гермиона. И Гарри поделился с ней тем, что казалось безобидным. Он рассказал ей, что они просто ходили вместе в библиотеку, и в общем-то все. Они почти не разговаривали друг с другом по вечерам или на уроках. Малфой обычно о чем-то перешептывался со слизеринцами во время еды, которые теперь садились ближе, чем хотелось бы гриффиндорцам. Между ними почти не было никакого взаимодействия, и Гарри это вполне устраивало. Но все поменялось в пятницу. Они в очередной раз поздно возвращались из библиотеки, прошла уже неделя с тех пор, как все началось. В гостиной практически никого не было, и, видимо, этот факт заставил Гарри прекратить молчание; эта абсолютная тишина звучала громче, чем тихий шелест страниц в библиотеке и удары книг о полки, когда их пытались поставить на место. — Да что с тобой не так? — сорвался Гарри, и Малфой чуть не подпрыгнул от неожиданности. Снова. Наверное, стоило прекратить так делать. — Ничего, — соврал Малфой. Последние полчаса с его лица не сходило хмурое выражение, и Гарри это надоело, так что он решил спросить. — Это из-за эссе по Истории магии? — он ткнул в него пальцем. — Выглядело трудно. — Я в порядке. — Ага, выглядишь сногсшибательно, — фыркнул Гарри. — Да ладно тебе. Я ведь должен тебя защищать. Вдруг кто-то тебя проклял, а я не заметил этого? Я бы хотел об этом знать. — Поттер, оставь меня в покое. — Только, если расскажешь, в чем дело, Малфой. Малфой сердито на него посмотрел, но это уже что-то, подумал Гарри. — Никто меня не проклинал. У меня болит голова, вот и все. — Не хочешь сходить к мадам Помфри? Она даст тебе Обезболивающее зелье, — покосился на него Гарри. — Оно не действуют, — отрезал Малфой. — Я уже принял одно, но боль вернулась. — О, — протянул Гарри. Он на мгновение замолчал. — А почему она у тебя болит? — Если бы это не началось задолго до того, как ты начал нудеть мне под ухо, то я бы решил, что все дело в тебе, — он вздохнул, прижав руку ко лбу, и закрыл глаза. — Я не знаю почему. Гарри хмуро посмотрел на него. — Может, тебе выпить воды. Ты вообще пил сегодня что-нибудь? — Не буду, — отмахнулся от него Малфой. — Почему? Вообще, я заметил, что ты почти не пьешь всю эту неделю. Да и не ешь толком. — Ты мне не нянька, Поттер. К твоему сведению, я каждое утро пью чашку чая перед тем, как ты просыпаешься. Гарри закатил глаза. — Этого мало. Поэтому у тебя и болит голова. Мне что, добавить это в свой список дел по защите тебя? От самого же себя, пока ты не довел себя до смерти от обезвоживания. — Не смешно. — А я и не шучу. Малфой ничего не ответил, медленно растирая виски, пока они шли по коридору. Гарри понимал, что вряд ли сможет помочь избавиться ему от головной боли полностью, но в его силах хотя бы проследить, чтобы Малфой начал пить больше воды. — О, — воскликнул Гарри, когда они подошли к одному из мужских туалетов. Они уже почти добрались до своей комнаты, но Гарри решил, что лучше сделает это здесь, избегая неловкости, если тут же сбежит в их общую ванну. Они остановились. — Извини, эти разговоры о воде… Э-э, погоди… Подожди здесь, я сейчас вернусь. Малфой махнул рукой и прислонился к стене возле двери, пока Гарри проскользнул к писсуару. Он закончил свои дела и вымыл руки, быстро вытерев о брюки, потому что бумажные полотенца в туалетах для мальчиков больше не вызывали у него доверия. Гарри осмотрел себя в зеркале, выключил кран и быстро попытался пригладить волосы. Не получилось. И зачем он продолжал это делать? Он как раз поправлял очки, сползшие на нос, когда услышал глухой удар и вздох, как будто из кого-то выкачали весь воздух. На долю секунды, он подумал, что ему просто послышалось, но он все равно тут же помчался туда. Едва он добежал до двери, Гарри понял, что это была не просто его паранойя — из-за чьего-то плеча едва виднелась светловолосая макушка Малфоя. Кем бы ни был этот человек, он был настолько высокий, подумал Гарри, что возвышался над немаленьким Малфоем, но тощий. Он прижимал Малфоя к двери, возле которой Гарри его оставил. Поттер вытащил палочку раньше, чем осознал это. — Отстань от меня! — выплюнул Малфой, когда его щека грубо прошлась по каменной стене. — Ну уж нет, — ответил человек. — Какое право Пожиратель Смерти имеет указывать мне, что делать? — его голос сорвался на середине предложение. Гарри испугался. — Ты слышал его, — произнес Гарри, изо всех сил стараясь скрыть гнев, бушующий в нем. — Отойди от него, на хрен. — Гарри Поттер, — выдохнул парень, обернувшись. И Гарри понял, что это был всего лишь мальчик, рейвенкловец. Ему не было и пятнадцати — просто, видимо, повезло с генами. В руке у него была зажата палочка. — Я сказал отойди, — кивнул Гарри, не опуская палочку. Мальчик послушался, и только сейчас Гарри понял, что все это время тот заламывал Малфою руку за спину. — Я не собирался причинять ему вред, — поднял он руки, сдаваясь. — Но он не может просто быть здесь! То, что он натворил… Все так думают! — Я так не думаю, — отрезал Гарри, на секунду задержав взгляд на Малфое. — Ты в порядке? Малфой кивнул, но Гарри понял, что это было не так, когда заметил, как тот поглаживал руку. В голове всплыло воспоминание, как Малфой в истерике катался по поляне, еще несколько дней после этого жалуясь всем на свою травму. Теперь же он даже не признался, что у него болела голова. — Это ты отправлял письма? — спросил Гарри. — Письма? Нет. Какие еще письма? — на лице мальчика застыло замешательство. Гарри ему поверил. Он сделал несколько шагов и встал между ними двумя, загородив собой Малфоя. Все еще не опустив палочку, он спросил: — Как тебя зовут? — Лукас Квиллинг, — тихо произнес тот. Затем снова вскинул голову и зло посмотрел на Малфоя Гарри через плечо. — Его отец заставил мою мать отдать ему семейные ценности. И нам их до сих пор не вернули! Гарри с трудом заставил себя не оглянуться, чтобы оценить реакцию Малфоя. Было ощущение, что если бы он это сделал, то увидел бы вовсе не злость, а стыд. — Тогда тебе стоит получить пропуск в Азкабан и заламывать руки Люциусу Малфою. А не Драко, — Гарри опустил палочку, вытянул другую ладонь и приказал. — Дай мне свою палочку. — Что? — Отдай мне свою палочку, — снова потребовал он. — Или я сам заберу ее. Отдай ее, и сможешь получить обратно после того, как сходишь к директрисе. Я бы отвел тебя сам, но мне нужно проводить Драко в Больничное крыло. Мальчик крайне нерешительно протянул ему свою палочку, с тревогой глядя, как Гарри положил ее в карман. Наверное, Гарри не стоило этого делать. Ведь он все равно собирался послать МакГонагалл Патронуса, чтобы убедиться, что парень не смылся. Но по его венам текло такое неистовое пламя, какое вызывал гнев, появлявшийся только тогда, когда дело касалось Малфоя. Он смотрел, как мальчик побрел прочь в сторону кабинета директора. Даже если он не писал те письма, в чем Гарри был совершенно уверен, ведь все не могло быть так просто, то он все равно должен был быть наказан за нападение на ученика. Гарри задался вопросом, что бы сделал этот тупоголовый Фэйсер: сначала напал бы, а уже потом задавал вопросы? Он резко развернулся к Малфою, подойдя ближе, чем было необходимо. — Ты в порядке? — Все нормально, — солгал Малфой, но не отступил. — Мне не нужна помощь Помфри. Не стоит ее беспокоить, уже поздно. — Эта женщина не знает, что такое покой, — пробормотал Гарри, убирая палочку и пристально посмотрев на маленькие капли крови, сочащиеся из небольших ссадин на щеке блондина. Не задумываясь, Гарри приблизился к нему, и его пальцы бережно взяли Малфоя за подбородок, наклонив голову вбок, чтобы лучше рассмотреть царапины. — У тебя кровь, — прошептал он. Прошло несколько мгновений, и Гарри смутился, увидев, как щека Драко залилась легким румянцем. — Я правда в порядке. Не умру, — прочистив горло, ответил, наконец, Малфой и отошел. — Твою руку следует осмотреть. Я бы помог, но совершенно не смыслю в лечебных заклинаниях. Обычно этим занималась Гермиона, это ее сильная сторона. — Как и все остальное. — Эй! Неправда, — возмутился Гарри. — Я совершенно точно летаю лучше нее. Малфой усмехнулся. — Как скажешь. — Серьезно, — Гарри вернулся к прошлой теме, взяв Малфоя за локоть, и увидел, как тот поморщился. — Тебе больно. Мы идем в Больничное крыло. Сейчас же. — Нет! — быстро выкрикнул Малфой. — Пожалуйста, давай не пойдем к Помфри. Если Грейнджер так хороша, как ты говоришь, тогда… тогда я вежливо попрошу ее осмотреть мою руку завтра утром. Но давай не пойдем в Больничное крыло. Гарри хмуро посмотрел на него, у него был миллион вопросов, которые ему хотелось задать. С неохотой он двинулся, направившись в гостиную. Малфой прижал руку к груди, уставившись себе под ноги. Гарри так у него ничего и не спросил. Когда они вернулись, в гостиной было не так пусто, как они думали, не смотря на позднее время. Слизеринцы тут же вскочили и кинулись к ним, с Панси Паркинсон во главе. — Драко! — ахнула она, разглядывая его. Позади нее стояли обеспокоенные Забини и Нотт. На долю секунды Гарри показалось, что Малфой хотел спрятаться у него за спиной. Но он подошел к ним, закатил глаза и сказал: — Со мной все в порядке. — Что случилось? — спросил Забини. — Ты ранен? Гарри почувствовал, как Нотт впился в него, прищурившись. — Что ты сделал? — спросил он, и Гарри усмехнулся. — Поттер ничего не делал, — заступился за него Малфой. — Это был тот парень-переросток, Квиллинг. Ну вы знаете, племянник Серафины Фоули. — Вот придурок! — воскликнула Паркинсон. — О, не волнуйся, Драко. Я скажу отцу, чтобы он вразумил эту семейку. — Ничего подобного, — отрезал Малфой, сердито посмотрев на нее. — Вряд ли это поможет. — Почему ты здесь? — спросил Нотт. — У Поттера не хватило мозгов отвести тебя в Больничное крыло? Гарри не видел смысла препираться. Он сделал шаг назад, прислонился к стене и посмотрел на Малфоя, ожидая его оправданий. — Мне не нужно туда, не смеши меня. — Я тебе не верю. У тебя сломана рука, да? — вклинился Забини. — И Драко, твое милое личико… У тебя останутся синяки, — нахмурилась Панси. — Ты не можешь до сих пор избегать Помфри. Она с тебя шкуру сдерет за это. Малфой усмехнулся. — Мерлин, не могли бы вы все, пожалуйста, отвалить от меня? Мне и Поттера хватило. Все, я пошел спать, — резко ответил он, повернувшись к Гарри. — Ты идешь? Гарри кивнул, проигнорировав хмурые взгляды парней и взволнованную Паркинсон. Он вошел в их комнату вслед за Малфоем, пока глаза девушки прожигали дыру в его спине. Гарри никак не мог выбросить из головы слова, которые Паркинсон сказала насчет Помфри. На ум приходили догадки, одна невероятнее другой. Весь вечер они провели в тишине. Пока Малфой чистил зубы, Гарри отправил директрисе Патронуса. К тому времени, как он закончил, переодевшись в пижамные штаны и сняв рубашку, Малфой вышел из ванной. Они легли в кровати, и Гарри взмахом палочки приглушил свет. Он как раз поудобнее устраивался на теплой подушке, когда Малфой заговорил. — Ну давай, — произнес он в темноту. — Тебе ведь не терпится спросить меня. Так давай. Гарри уставился в потолок, разглядывая балдахин, до сих пор не сняв очки. Он старался не поворачиваться и не смотреть на соседа. — И ты мне ответишь? Повисла недолгая пауза. — Нет. Но ты можешь попытаться. Гарри — несмотря на то, что обещал себе этого не делать — засмеялся. — Что если, я хотел спросить, не крутил ли ты роман с мадам Помфри? На секунду Гарри засомневался, не перешел ли он черту. Раздался шорох простыней, и подушка ударила ему прямо в живот. Он охнул, прежде чем скинул ее на пол. Гарри снял очки и снова лег, чувствуя, как в груди колотится сердце. Он почти заснул, но в темноте снова послышался какой-то шорох. Тихо, так тихо, что Гарри едва расслышал, раздался голос Малфоя. — Поттер? Гарри инстинктивно схватился за край одеяла и ответил: — Да? — Я… ценю твою помощь с Квиллингом, — признался Малфой, его голос едва уловимо дрожал. — Хорошо… хорошо сработано. Гарри улыбнулся. — Не за что, Малфой. После этого он еще долго не мог уснуть.***
На следующее утро Малфой остался в комнате, когда Гарри помчался на поиски Гермионы, пока та не ушла на завтрак. К счастью, она оказалась в своей комнате — не очень обрадовавшись, когда ей пришлось без объяснений мчаться в комнату Гарри. — Гарри, объясни мне, — пожаловалась она. — Все не может быть так плохо, иначе ты бы… — Гермиона, пожалуйста. Конечно, ты не была первым человеком, к которому я бы обратился с этой проблемой… Послушай, он упрямится. Они вошли в комнату и увидели Малфоя, сидящего на краю кровати в застегнутой лишь наполовину рубашке. Его рука была вывернута под неестественным углом, и без рубашки Гарри заметил россыпь мелких синяков, образовавшихся за ночь. Все было хуже, чем он думал. Тревога горькой желчью подступила к горлу. Грудь Малфоя была видна лишь наполовину, но этого было достаточно, чтобы Гарри разглядел их — один длинный тонкий шрам, со временем ставший пыльно-сиреневым; рядом были шрамы поменьше. У него перехватило дыхание. На лице Малфоя читалась ярость, когда Гарри удалось отвести взгляд от его груди. Казалось, будто он говорил “ну давай, попробуй только заикнуться об этом”. Гарри промолчал. — Грейнджер, — поприветствовал он ее резким, но вежливым тоном. — Прошу извинить меня за мой вид — я не смог попасть рукой в рубашку. — Нет… проблем, — тихо отозвалась Гермиона. Она на мгновение посмотрела на Гарри своими широко раскрытыми глазами, прежде чем закрыла за ними дверь, вытащив палочку. — Могу я спросить, что произошло? — Увиделись с другом семьи, — коротко ответил Малфой. — Он застал меня врасплох. Гарри наконец пришел в себя, и Гермиона начала разглядывать руку Малфоя, тот морщился при каждом прикосновении, шипя от боли. Он прочистил горло, оторвав взгляд от обнаженной груди. — Я сделаю все, что в моих силах, — пообещала ему Гермиона. — Но я настоятельно рекомендую сходить в Больничное… — Я знаю, — перебил ее Малфой. — Но Поттер рассказал мне о твоих целительских способностях. Так что мне незачем беспокоить мадам Помфри. Гарри и Гермиона переглянулись. Поттер лишь пожал плечами, потому что знал не больше ее. Она неохотно приступила к делу, вычерчивая рукой знаки и произнося заклинания, делая это гораздо лучше, чем смог бы сделать Гарри. Малфой ахнул, когда все встало на место, и, не теряя времени, натянул рубашку, сразу застегивая пуговицы. — Рекомендую не двигать ею слишком сильно, — посоветовала ему Гермиона. — Тебе следует наложить повязку и носить ее, по крайней мере, еще несколько дней. — Все нормально. Буду жить, — ответил Малфой, вставая и разглаживая рубашку. — Спасибо, Грейнджер. Она в шоке кивнула ему. Гарри не мог ее винить — даже он не смог заставить Малфоя произнести “спасибо” после происшествия с Квиллингом. — О щеке я позабочусь сам, так что не смеем тебя больше задерживать, — Малфой подошел к двери и открыл ее. — Уверен, увидимся за завтраком. — Конечно, — кивнула Гермиона, снова ловя взгляд Гарри, прежде чем направилась к двери. Гарри открыл рот. Он был не уверен, что хотел сказать — возможно, извиниться или сказать, что не думал, что у Малфоя остались шрамы. Это не имело значения. Малфой закрыл дверь и подошел к нему, в его глазах горела ярость. — Что бы ты ни хотел сказать, я не хочу этого слышать, — резко отрезал он. — Мне не нужна твоя жалость, понятно? Гарри остался один, когда Малфой ушел в ванную, чтобы осмотреть свою щеку. Тепло, поселившееся у него в груди прошлой ночью, медленно таяло.