***
Переодевшись в чистую одежду и приняв душ, Сакура вернулась в свою комнату, закрылась на ключ и упала на пол, стуча кулаком по своей голове. Так неловко ей не было еще никогда. Впервые в жизни кто–то ловил ее перед тем, как она упадет (прям как в сериалах) и снимал с ее ноги застрявший тапок, а потом еще извинялся перед ее родителями за случившееся. Харуно своим шестым чувством чуяла несметное количество вопросов и гнев матери, которая в данный момент вместе с Ино и Какаши готовила обед. Встав с пола, девушка переместилась на кровать и погладила спящего и ни о чем не переживающего Цербера. Включив наконец телефон, она увидела приблизительно миллиард сообщений с угрозами от Ино, вопросами о том где она от Наруто и пропущенные звонки от Какаши. «И что мне делать? Не убегать же снова, итак уже поймали…» Когда она прикрыла глаза и положила ладонь на лоб, начиная обдумывать грядущий план действий, кто–то тихо постучал в дверь, заставляя ее застонать и шаркая подойти к ней и открыть замок. Увидев перед собой Какаши, писательница посмотрела за его спину и махнула рукой, приглашая внутрь. Он кивнул головой и закрыл за собой дверь, оставаясь в проходе в небольшую спальню полностью заполненную книгами, мягкими игрушками и фотографиями. Сев на свою кровать, Сакура сложила ноги в позе “лотоса” и посмотрела на него, ожидая, что тот начнет первым. Его серые глаза довольно скоро остановились на покрытом веснушками лице, отчего уголки его губ немного приподнялись. – Ты выглядишь отдохнувшей, похоже, морской климат тебе подходит больше, – он оставался на своем месте. – Спасибо, – она кивнула головой и опустила взгляд к своим скрещенным пальцам рук. – Я рад, что с тобой все хорошо, – довольно мягко произнес он, вызывая у Харуно небывалый шок. – И ты не злишься? На то, что я… сбежала? – зеленые радужки мазнули по его фигуре. – Нисколько. Писательница прикусила губу. – Не могу сказать, что я не переживал, но я ни капли не злился, Сакура, – он сделал шаг навстречу ей, – но если я сделал что–то не так, то прости меня, хорошо? – Ты не сделал ничего на что я бы могла обижаться! – она активно замахала руками и снова нахмурилась. – Но кое–что я хочу узнать. – Что именно? – Саске. Из–за тебя он пропал из моей жизни? – девушка нахмурилась. – Да. В этом мне помогала Ино, я ей рассказал обо всем в тот день, когда она приходила к тебе домой. – довольно спокойно ответил он, – У нас с Саске был уговор: если он снова подойдет к тебе хотя бы на шаг, то я уничтожу его жизнь. Как видишь – до сегодняшнего дня он даже не намеревался подойти к тебе ближе. – Какаши… – автор расширила глаза. – Извини, Сакура, но если бы я так не поступил, он мог снова с тобой что–то сделать. Харуно опустила голову и прикусила нижнюю губу, смотря на свои скрещенные пальцы. – Почему тебя это беспокоило? Это ведь… это не твое дело, Какаши. Я должна была сама с этим разобраться, но ты и Ино мне даже выбора не предоставили! – она снова глянула на него. – Потому что мне было не все равно, – мужчина вздохнул, — Мы…правда боялись, что ты снова простишь его и пострадаешь еще сильнее, чем тогда… – Но это моя жизнь… Я не маленький ребенок. Глядя в зеленые глаза, директор увидел в них явное разочарование вперемешку с непониманием, а не благодарность, о которой они думали с Ино. — Извини, ты права, — он потер переносицу, — Мы не должны были так делать без твоего ведома. — Но сделали. — Да, сделали. Потому что мы правда не знали, как ты поступишь. — Я собиралась идти в полицию, Какаши, – уже более серьезным тоном ответила писательница, — Я сделала фотографии побоев, пообщалась со своим адвокатом и правда хотела сперва поговорить с Саске, а потом подавать заявление. Я не из тех, кто может простить надругательство над собой. – Но… что если… Харуно цокнула, поднялась с кровати и открыла шкаф, который стоял напротив. Из его глубины она достала ракетки в слегка пыльном чехле, два теннисных мяча и вышла из спальни. – Сакура… – Какаши направился за ней. – Киба, мы идем играть в теннис, – автор буквально схватила друга за шиворот его уродливой гавайской рубашки и потащила к выходу из дома. – Сакура–чан, мы же еще даже не ели! Только не теннис! – воскликнул он. Через секунду рядом с Хатаке оказался Наруто и уставился на него выпученными голубыми глазами. – Что вы ей сказали?! – Правду, – начальник вздохнул. – Какую правду?! – О ситуации с Саске. – Мать вашу… – Узумаки опустился на диван и потер веки. – Не могли сначала ее заарканить, а потом правду–матку рубить? Какаши–сан… Хатаке кинул взгляд на Кибу, который исчез за входной дверью дома. – Она теперь Кибу будет до ночи теннисом изводить. Его кровь будет на ваших руках! – О чем ты говоришь? Наруто посмотрел на спину Цунаде, а потом кивнул в сторону выхода на задний двор, где стояла беседка и большие качели. Надев тапочки, они покинули дом, а после остановились возле многочисленных кустов с цветущими розами. – Сакура вам не рассказывала о своем прошлом? О школьных годах там… – ее друг скрестил руки на груди. – Совсем немного. – Вы знаете историю, связанную с ее братом? – Нет, не знаю, – гендиректор отрицательно покачал головой, а глаза Узумаки скользнули по багровым розам, которыми буквально кишел сад ее родителей. – Они были погодками. Джину был старше на год и мы все учились в одной школе, – парень зашел в беседку и сел на деревянную лавочку, – В средней школе Сакура профессионально занималась теннисом, у нас есть большой корт, на котором тренируются спортсмены. А Джину… он был… хулиганом что–ли? В старшей школе он попал не в самую хорошую компанию, они издевались над другими ребятами, употребляли наркотики, воровали, устраивали дебоши с такими же говнюками из других школ… Хатаке кивнул, усаживаясь напротив. – Через время, когда его “слава” настигла и Сакуру, над ней начали издеваться. Сильно издеваться. Мы тогда практически не общались, потому что она жила спортом, имела другой круг общения и все такое… – он вздохнул, – Из–за Джину и издевательств других ребят Сакура бросила теннис, закрылась в себе и тоже стала хулиганкой, только чтобы защищать себя и других от своего брата. Она участвовала в драках с другими девочками, пару раз попадала в участок, часто ходила побитая… тогда по ней сохла половина школы, а она противостояла банде своего брата. – А ее родители? – Защищали Джину. Хоть этот говнюк и был бандитом, но все равно получал хорошие оценки. А Сакура скатилась в самый низ рейтинга, – он скрестил пальцы, – Из–за частой ругани, Сакура сбегала из дома, прогуливала школу…а потом мы с Кибой это… влюбились в нее в одно и тоже время и начали ходить за ней хвостиком. Даже подрались пару раз за то, кто проводит ее домой. И… короче чтобы проучить нас, она сказала, что начнет встречаться с тем, кто выдержит два часа игры в теннис подряд. – А вы… – Мы не выдержали, но тогда увидели, как она улыбается в первый раз за столько времени и начали играть с ней каждые два дня, чтобы она не встревала в неприятности. Но Джину потом снова все испортил. Она поссорилась с ним, послала нахер всю его шайку, а те побили ее вместе с девочками из ее банды. Сакура–чан попала в больницу… с переломом плечевой кости правой руки, а это для спортсмена ее категории… – Конец карьеры, – Хатаке прикрыл веки и вздохнул. – Ну а потом она сбежала из больницы, заявилась в притон, где обитала шайка Джину и увидела, как они ширяются какой–то дрянью. Они с ним снова поссорились и этот идиот ей назло наглотался таблеток и словил передоз. Сакура–чан тогда вызвала скорую, пыталась его откачать, но сами понимаете, что случилось… – Узумаки вздохнул, – Во время расследования его смерти полиция сделала ее подозреваемой, из–за показаний ублюдков из банды Джину. Они сказали, что Сакура заставила его принять большую дозу наркотиков. – Гондоны… – Благо, что один из них был в адеквате и рассказал, что Сакура пыталась забрать его домой и отрезвить перед встречей с родителями, потому что они переживали. Она даже не рассказала тете Цунаде, что он виноват в переломе ее плеча. Ненадолго между мужчинами воцарилась тишина. – После похорон Сакура начала проходить реабилитацию для того чтобы вернутся в спорт, но ничего не вышло. В итоге она решила подтянуть к выпуску свои оценки, сдала экзамены на отлично и поступила в медицинский. Она два года не разговаривала с родителями после смерти Джину, потому что… они игнорировали ее что–ли… не могли смириться с утратой. Они начали нормально общаться, когда Сакура–чан перешла на третий курс университета, вместе прошли психотерапию и все такое… но главное лекарство от стресса у нее все равно теннис, как бы сильно не болело плечо. Поэтому она потащила Кибу на корт.***
– Сакура–чан, я больше не могу, – парень уперся руками в колени, пока его подруга готовилась к новой подаче – не менее потная и уставшая. – Давай. Двенадцать касаний и мы идем домой. – У меня сейчас ноги откажут! – Давай, нюня, – она подкинула желтый мяч и отбила его ракеткой. Крепко сцепив зубы, девушка проигнорировала ноющую боль в плече и отбила удар друга. На одиннадцатом касании, Инузука зацепился за развязанный шнурок и распластался по искусственной траве. – Ты серьезно?! – Харуно уперла руки в боки. – Сакура… я… я… сейчас умру… я ног не чувствую, – он ударил кулаком по покрытию, – Почему провинился седой и твоя подружка, а страдаю я?! Вздохнув, писательница обошла сетку и села рядом с ним. – Потому что ты умеешь играть и я на тебя не обижена. – Лучше бы обижалась… – парень вытер пот со лба, – Поговори с седым и перестань меня изводить! Я вообще–то женатый человек! – Твоя жена мне спасибо скажет, когда из отпуска вернется. – Ага, конечно, – он выдохнул через нос. Наруто посмотрел на Какаши, что как и он стоял в стороне и наблюдал за игрой. Руки мужчины были скрещены на груди, в взгляд оставался серьезным с того самого момента, как Узумаки поведал о прошлом писательницы. — Какаши–сан, не тупите, — сотрудник легонько ткнул директора в бок, — Она уже в настроении, так что поговорите с ней, объясните все… — А если она не будет слушать? — Будет! Я сейчас Кибу быстренько отсюда к тете Цуне потащу, а вы разбирайтесь тут сами. окей? — работник прикрыл один глаз и соединил большой и указательный палец, образовывая круг. — Окей–окей, – Хатаке вздохнул и поправил свою итак идеально выглаженную черную футболку, которая впереди была заправлена в свободные джинсы. — Эй, Киба! — Узумаки махнул другу рукой. — Твоя мама к тете Цуне пришла, тебя зовет! — Вот блять… — парень подорвался со своего места. — Я побежал, Сакура. — Я с тобой, — автор подобрала ракетки с земли, однако ее «соперник» по игре, увидев Наруто и Какаши вместе быстро смекнул что к чему и ретировался до того, как Сакура забрала второй мячик и хотела идти с ним. — А… куда… На месте Кибы довольно быстро материализовался Какаши и со всей возможной щенячьей жалостью в глаза, посмотрел на автора. — Что ты здесь делаешь? — Харуно начала упаковывать ракетки в чехол, отворачиваясь от своего соседа. — Я хотел закончить наш разговор и признать свою вину. Я действительно был не прав и не должен был так поступать. Я думал, что делаю это из лучших побуждений и желания защитить тебя. Сакура вздохнула и уперла руки в боки. — И почему ты хотел меня защитить? Мы ведь были чуть ли не незнакомцами. — Мы были соседями и в тот период ты начала мне нравится, поэтому я так поступил, — уже более тихо пробубнил он. — Что ты сказал? — рука вместе с ракетками опустилась. — Сказал, что ты мне нравилась. Сейчас тоже нравишься, поэтому я приехал сюда, чтобы извиниться и узнать, что с тобой все хорошо, — он поднял одну бровь и посмотрел на замершую сотрудницу своей компании. – Да ты издеваешься надо мной сейчас?! – неожиданно вспылила Сакура, чем напугала Какаши. – Ч–что? – Вот так вот признаешься мне?! – А как мне нужно это сделать? – недоумевал он. – Не так! – рявкнула дочь своей матери и схватив спортивное снаряжение, пошла к выходу с корта. – Я тебя совсем не понимаю! – крикнул ей вслед директор. – Как я должен был это сделать? Писательница остановилась и резко развернула к нему, крепче сжимая ракетки. – Сакура, только не бей пожалуйста, – он выставил руки перед собой, – Или хотя бы не ракетками. Не слушая его слов бывшая теннисистка подошла ближе, а он попятился назад, однако довольно быстро был словлен за футболку. – Тебе показать, как нужно? – ее брови нахмурились. – Как… бить? – Идиот, – Харуно закатила глаза, сжала ткань на его груди и притянула ближе, — Тебя бить я бы не стала. — Тогда… Не успел он произнести и слова, как Сакура поднялась на носочки, переместила ладонь на его щеку и поцеловала в губы. Оказавшись немного замешанным на мгновение, Какаши замер, а потом увидев, что писательница не заметив реакции с его стороны начала отдаляться, притянул ее обратно. Веки девушки широко распахнулись, а его губы начали двигаться немного агрессивнее и настойчивей, не давая автору сделать и вздоха. Из–за этого ее руки обвили его шею, чтобы найти опору в случае неожиданного обморока от одышки. Когда дыхание потяжелело и у него, Хатаке отстранился и коснулся своим лбом ее. — Симпатия взаимная, — немного хрипло произнесла Харуно. — Неужели? — на лице мужчины появилась широкая улыбка. — Будешь паясничать, домой поедешь. — Только с тобой, милая, — он оставил короткий поцелуй на ее щеке. — Ой, че твориться… — две женщины, облаченные в цветастые свободные штаны и приблизительно такой же расцветки футболки и панамки остановились, глядя на пару, — А это не Сакура Цунаде и Кизаши? — Она–она! Обалдеть… Месяца четыре назад же с другим приезжала! С черными волосами был такой. — Да–да, а этот седой какой–то, старый… — женщины наклонили головы, рассматривая мужчину. — Но выглядит ничего… — Но все равно старый! Тц–тц–тц, вот так вот по мужикам прыгать… этот небось директор какой–то, а тот моложе раза в два был. — Всегда знала, что она у них до ужаса меркантильная. Помнишь, когда она в средней школе отшила Сасори ради мальчика побогаче? — Не, она просто тогда в другого была влюблена, а он ее отшил из–за брата. — Аааа… Они снова обернулись к паре, которая взявшись за руки направилась в дом родителей Сакуры. — Надо остальным рассказать, а потом у Цуны порасспрашивать. — Согласна.