You're in the army, f*ggot!

Боб рассказывал свои байки сначала только Фрэнку, но потом его шепот стал громче и Сэм повернулся, заинтригованный рассказом, потом и Лу обратил на них внимание и, оперев локти о колени, наклонился вперед, чтобы хорошо слышать рядового Брайара. И вот так постепенно, два стройных ряда солдат отрывались от реальности и внимали историям то про то, как в детстве Боб залез в поля, принадлежавшие местному фермеру, и покусал урожай моркови, а потом убегал от старика с палкой со всех ног, то про то, как в школе случайно разбил головой окно, пытаясь запрыгнуть на подоконник. Его голос уже не был тихим и он перекрикивал гул мотора, а смех солдат заполнял всю кабину. — … И я в костюме собаки стою перед офицером, ой. — он не успел договорить, когда машина резко остановилась, заставляя парней повалиться друг на друга. — Кажется приехали. Джерард нахмурил брови и посмотрел на часы, стрелки которых четко показывали: «02:05» — он не мог поверить, что время прошло так быстро, ведь за рассказами Боба он совсем и не заметил этого. — Выходим и строимся! — скомандовал он и спрыгнул с подножки на улицу. Роту встретил стелющийся по земле туман, видимость была отвратительная, но пролив находился так близко, что и в этой темной пелене был отчетливо заметен. — Все обмундирование надеть, из сумок вытащить плащи, наполнить фляги, проверить оружие. — Есть, сэр. На берегу был построен временный штаб и несколько больших палаток, которые сейчас укрывали рядовых, чтобы они могли спокойно подготовиться к отплытию, а после старта операции, они превратятся в звено медицинской эвакуации. Первый эшелон уже загружался в небольшие военные корабли, пока второй, следуя команде своих сержантов, только готовился. Джерард, как и остальные солдаты, занимался делом — он внимательно осмотрел свою каску на предмет повреждений и надел ее, следом он вытащил из сумки плащ-палатку и нагнулся, чтобы потуже завязать берцы, когда увидел, что кто-то подошел к нему вплотную. — Сержант Уэй, можем поговорить? — он лишь на секунду поднял взгляд, чтобы понять, кто перед ним находится. — Сейчас не время, Айеро. — Прошу. Джерард молчал и продолжал поправлять шнурки, однако Фрэнк никуда не собирался уходить и смотрел ему в затылок добрую минуту, пока сержант с раздражением не поднял голову. — Ну чего тебе? — Это насчет ваших слов. — Фрэнк огляделся, надеясь, что они выйдут из этой забитой палатки. — Ну, перед отъездом. — уточнил он, потому что Джерард все еще молчал, накидывая плащ. — И о чем ты хочешь поговорить? — Почему я? — Если я так решил, значит это приказ и это не обсуждается. Фрэнк теперь чувствовал над собой молот ответственности за всех парней, он знал, что сценарий, в котором он берет командование на себя, не такой вероятный, но все же, вполне реальный, а он неопытный мальчишка, который едва ли перерос детский размер одежды. Он стоял, теребя пуговицу на куртке, и не хотел уходить, ему были нужны ответы и он надеялся, что сержант не выдержит его упрямства. Джерард еще раз поднял на него взгляд, задумавшись правильно ли он поступает: «Был бы здесь Брайан, он бы точно все разложил по полочкам.» — он не мог перестать винить себя в том, что нежные чувства к Айеро повлияли на это решение, поэтому и не хотел все обсуждать. Однако все-таки некоторые наставления он должен был дать, поэтому, оглядев еще раз себя и вещи, он поднялся со скамьи. — Ладно, пошли. Они вышли на улицу и увидели, как отплывает первый эшелон. — У нас немного времени, Фрэнк, так что, пока просто послушай. — он кивнул в ответ. — Я вижу в тебе лидера, способного принимать нестандартные решения, когда это нужно, с правилами конечно беда, но думаю, справишься. — он чиркнул спичкой и быстро поджег сигарету, его необычайно серьезное лицо без тени насмешки на секунду озарилось пламенем. — Я хотел назначить Боба, но для него, что генерал, что рядовой, все одно, как скажет что-то… В общем, ты посдержаннее будешь. — Спасибо за эту честь, сэр. — Ты будто уже хоронишь меня. — он усмехнулся, скинул пепел с сигареты и затянулся. — Это всего лишь подстраховка и ты должен знать что делать, во-первых, если мне уже не помочь, тебе надо передать обязанности санитара товарищу, например, Рэю, он неплохо справлялся, — он посмотрел на небо, выдохнув серый дым. — А во-вторых следи за наступлением, если огонь противника не прекращается, ты выжидаешь некоторое время, если он не прекращается долго, то ищешь пути пробить оборону, ну и самое главное, — он положил руку Фрэнку на плечо, глядя в глаза. — Твои приказы должны быть четкими, короткими и понятными, враг не будет ждать, пока ты придумаешь что-то получше, отдал приказ и его придерживаешься, ты понял? — Да, сэр. — Ну вот и молодец, все проверил и собрал? — Да, осталось плащ надеть. — Тогда бегом за ним! Фрэнк скрылся в палатке, а Джерард продолжил стоять, докуривая сигарету. Он снова взглянул на часы: «2:30, черт!» — их рота, 5-я рота и две роты 29-й дивизии должны были отплывать через 30 минут, все происходило слишком быстро и от этого кружилась голова. Он еще раз построил парней, проверил их готовность: «2:47, пора.» — Джерард подошел к Тревору Бланшу, чья рота тоже уже была готова. — Сержант Уэй, думаю, самое время. — Согласен. Большая часть солдат погрузилась в военный корабль, некоторые заняли моторные лодки и таким составом они покинули берег. Над водой все еще расстилался туман, густой и серый, хоть ложкой черпай. Все смешки и улыбки остались далеко и лица военных выражали все то, о чем и не надо было говорить. Они с интересом наблюдали за черной гладью воды, чье спокойствие нарушает их флотилия и думали о своем — кто-то в сотый раз взывал к Богу в своих мыслях, кто-то вспоминал лицо матери, ждущей дома, ее теплый, светлый образ и мягкие руки, кто-то мечтал о скором возвращении в часть, да и, в целом, об окончании войны. Джерард выглянул за борт, когда корабль приближался к берегам Нормандии и обомлел: в воде и на песке прямо на самом первом рубеже он заметил крохотные с такого расстояния, не движущиеся тела. Его дыхание стало чаще, но из-за влажного и вязкого воздуха легкие не наполнялись, в голове, словно в рупор, орали мысли: «Отступай!» — но он не мог поддаваться эмоциям. Вскоре, трагичное положение дел на плацдарме «Омаха» подметили и рядовые. Сержант слышал чертыхания, ругательства, громкую молитву вслух, но пути назад уже не было. — ВПЕРЕД! — скомандовал он, когда задняя стенка корабля опустилась в воду. Солдаты сразу четырех рот смогли преодолеть расстояние до песчаной насыпи на берегу без потерь, ведь немногочисленные бойцы первого эшелона, оставшиеся в живых, вели огонь по противнику, прикрывая новые группы. — В наступление, по правому флангу, осторожно, на берегу множество мин. — четко произнес Джерард, указав на нескольких рядовых. Они перепрыгнули через песчаную насыпь и согнувшись аккуратно ступали по берегу, останавливаясь через каждые пять шагов, чтобы открыть ответный огонь. С другой стороны, таким же образом действовала 5-я рота, а две роты 29-й дивизии прикрывали их по бокам. Фрэнк осмотрелся на местности, чтобы найти группы эвакуации, но их не было. — Сэр, групп эвакуации нет. — Их разбили. — ответил паренек из первого эшелона. Это конец, в такой ситуации Фрэнку придется помогать только тем, кто сможет выжить и без особых усилий. Он поправил каску, поморщившись от количества тел, лежащих вокруг и привстал, чтобы оценить ситуацию. Пулеметная очередь не давала расслабляться, вместе с ней иногда появлялись и одиночные звуки автоматов, а небольшая группа 7-й роты продвинулась не больше, чем на 10 метров. Солдаты заняли эту позицию и вели обстрел опорного пункта, однако это не приносило результатов. Вдруг прямо рядом с Фрэнком плюхнулся Роб — солдат из их роты, с которым он общался лишь однажды. — Ногу разодрал. — он протянул вперед левую ногу и Фрэнк молча наложил на нее повязку. Боб наблюдал за ходом операции, то и дело поглядывая на сержанта, который был сосредоточен и разговаривал только приказами. — Вторая группа в наступление по правому флангу! Скомандовал Джерард и Брайар поднял голову к местами серо-желтому, местами иссиня-черному небу и нервно сглотнул, кошмар прошлого пронесся перед его глазами, заставляя поежится и крепче сжать автомат. Солдаты, по следам своих товарищей, медленно пробирались к позиции, но двое упали замертво, словив пулю. Фрэнк снова выглянул из-за насыпи: «Только 200-е, хорошо.» — подумал он и ужаснулся этому. Он не мог поверить, что такая мысль так просто появилась в его голове, подбитый глаз неприятно задергался, будто подтверждая, что это все в корне неправильно, но что вообще правильно в таких условиях? Рассредоточившись на позиции, солдаты пытались продвинутся дальше, но не могли. Джерард схватился за голову: «Мы как чертово пушечное мясо, где блять летала эта ебанная авиация!» — крутилось в его голове, но вслух он лишь отдал еще один приказ. Так они продержались до утра, туман отступил после рассвета и, когда солнце уже находилось в зените, все в полной мере могли оценить ужас ситуации — трупы сотни бойцов лежали вокруг: возле насыпи, в воде, на песке. Там лежали те, кто подорвался на мине и не имел шансов выжить и те, кому можно было помочь, но огонь противника и разбитая группа эвакуации не дали такой возможности. Все думали об одном: они заперты в горящей клетке и рано или поздно погибнут, если чудо не произойдет. Небольшими группами они все же продвинулись дальше, но за эти 25 метров была заплачена слишком уж высокая цена. Лица Майки, Рэя и Боба были сосредоточенными, слегка злыми и такими непривычными, будто с них стерли все эмоции. Они сидели за насыпью, прикрывая группы наступления и ждали своего часа. Опорный пункт находился на возвышенности и их было хорошо заметно, когда они топтались на берегу, поэтому главная цель — добраться туда. Пока они не выведут из строя пулемет, наступление так и будет продвигаться лишь на пару метров в день. Фрэнк уже не думал ни о морали, ни о тяжело раненых, он просто выполнял свою работу автоматически. Джерард передал по радиоканалу информацию о том, что им нужна поддержка с воздуха, что им нужна эвакуация раненых и еле сдержался, чтобы не заорать матом все, что думает. Боб взглянул на Майки и коротко ему улыбнулся, сам не зная зачем, а в следующую секунду они перепрыгнули насыпь вместе с рядовыми Уайтом, Гербером, Янгом и Коуплендом. Это был момент, который выдернул Фрэнка из привычного за эти часы состояния, он снова почувствовал страх, который до этого скрывался за монотонными движениями. Он наблюдал за Бобом и вспоминал его историю. Видя такое количество убитых, Фрэнк понимал, через что он прошел, когда почти вся его рота погибла. Удивительно, что Брайар не только не сошел с ума, но и сохранил позитивный настрой, ведь одно его появление вызывало невольную улыбку на лицах друзей. Сейчас, Фрэнк смотрел на него с восхищением и был горд, что является его другом. Джерард прильнул к насыпи, высунув голову, и сжал в ладони крест, его губы двигались, но звука не исходило. Каждый раз, когда он видел младшего брата, бегущего под пулями, он переносился в детство и вспоминал, как принял из рук матери сверток с младенцем и не понимал, что это за существо, но сразу почувствовал какую-то нерушимую связь с этим комочком. Рэй переводил взгляд с Майки на Боба и обратно, задержав дыхание, пока они пробирались к уже укрепившимся на берегу группам и немного выдохнул, когда они, наконец, подошли к позиции. Майки знал, что делать дальше, взяв на себя временные полномочия командира, пока тот был далеко, он отдал приказ — продолжать наступление и первым пошел вперед. Из-за насыпи, будто завороженные, двое рядовых и сержант внимательно наблюдали за его действиями. Рядовой Уэй шел чуть поодаль от остальной группы, проверяя обстановку, Янг и Уайт следовали за ним на расстоянии, Боб и остальные замыкали шестерку, то и дело нервно поглядывая на возвышение с опорным пунктом, к которому они приближались. Вдруг яркий, громкий звук донесся до всех наблюдающих, пыль поднялась в воздух, подобно морской волне, а слух Рэя и Фрэнка разрезал еще один звук: «НЕЕЕЕТ!» — заорал сержант с безумием в глазах и надрывом в голосе, казалось, что его крик был громче пулемета, громче разрывающихся снарядов, его зрачки не двигались, смотря в одну точку, будто он пытался взглядом развеять пелену от разорвавшейся мины. Рэй, поджав губы, положил ему руку на плечо и пытался сдерживать слезы, подступившие так резко, как никогда прежде. Фрэнк же не верил в происходящее и пытался разглядеть, что происходит там, метрах в 30: «Ну же, давай.» — он мысленно просил пыль улечься. Сначала он увидел товарищей, лежащих на земле, но не мог разобрать кто где, увидел кровь рядом с ними, его руки тряслись и он не знал куда их деть — поправил повязку и каску. Кусая губы, он лишь ждал, когда сможет увидеть, что кто-то из них пошевелит хотя бы пальцем. Он коротко взглянул на сержанта — в его стеклянных глазах застыла жизнь, Джерард не двигался и не издавал ни звука, словно это он только что был убит. Дым почти полностью рассеялся, пыль улеглась и Фрэнк прищурил здоровый глаз, чтобы оценить ситуацию — Боб, как и четверо других солдат лежали неподвижно, а вот Майки вдруг прижал руку к животу, пытаясь приподняться. Холодный пот скатывался по лицу рядового Айеро от смеси страха и волнения, он повернулся к Джерарду, который сполз по насыпи и любовался такой тихой и такой спокойной водной гладью. — Сэр, мне нужен приказ о прикрытии. — радостно заявил Фрэнк, он, наконец, по-настоящему может спасти чью-то жизнь, а не быть бесполезным роботом. — Нет. — не глядя на него, тихо произнес он. — Там Майки, он жив, я просто доползу… — Я сказал нет, Айеро. Фрэнк взглянул на Рэя в недоумении, тот лишь опустил взгляд и пожал плечами. Фрэнк и сам понимал, что отправлять медика под пули ради одного бойца нерационально, тем более, что, даже если он сможет помочь ему здесь, им, скорее всего, понадобится эвакуация, которой нет. «Но это же его брат, это же Майки, твою мать, а может и Боб просто без сознания, а не убит, а может выжил кто-то еще.» — в его голове ярким пламенем пылала надежда, которую постепенно сменяла злость на сержанта. «Нестандартные решения, когда это нужно…» — вспомнил он слова Джерарда в свой адрес и еще раз поправил повязку санитара, секундой позже он уже оказался за насыпью. Джерард краем глаза заметил, как слева от него промелькнули ноги и его оцепенение спало вмиг, он повернулся всем телом и взглянул на поле боя, увидев, как рядовой ползет по следам товарищей. — Айеро, придурок ты, ебаный, вернись сейчас же, ты, твою мать, погибнешь. — кричал он изо всех сил, но рядовой даже не остановился. — Эй, Джи, позволь ему выполнить долг. — К черту долг, Рэй, к черту все это. — он ударил кулаком в мягкий песок перед собой. — Десант вам поможет — он ударил песок еще раз и со злостью снял каску. — Все будет славно, блять. — он еще раз ударил землю, пряди его черных, как смоль, волос выбились из уложенной прически. — Блять, блять, блять. — в агонии прокричал он с силой, избивая землю, его лицо становилось краснее, на шее вздулась вена, а из глаз потекли слезы. — Тише, тише. Рэй крепко его обнял, чтобы остановить и Джерард расплылся в этих объятиях, будто кости покинули его тело. Он не готов был смириться ни с потерей Боба, ни с потерей Майки и уж тем более Фрэнка, которого все еще можно было остановить. Он представлял любые варианты, но это было чем-то далеким, чем-то нереальным. — Вот скажи мне, насколько тупым надо быть, чтобы лезть в самое пекло? — сказал он тише, надевая каску обратно. — Джи — Рэй закашлялся от песка, который то и дело залетал в нос и рот. — А ты бы предпочел, чтобы он оставил Майки умирать на наших глазах? — Он умрет, Рэй, так или иначе, разве ты не видишь? Лодки для эвакуации потоплены вместе с сопровождающими их рядовыми, если они и приползут сюда вдвоем я сомневаюсь, что Фрэнк сможет провести операцию с помощью палки, песка и блядской морской воды. — он шумно дышал то ли от вязкого воздуха, то ли от злости и безысходности. — Очнись, твою мать! — Рэй залепил ему звонкую пощечину и, возможно, впервые повысил голос. — Если бы у меня была хоть призрачная возможность спасти брата, если бы я был рядом с ним тогда, то я бы полез и под танк и в огонь и на пулемет, если надо. — его ноздри расширялись от возмущения, а в глазах сияло презрение. — А ты сидишь тут весь такой правильный, уже мысленно его похоронил, пусть Фрэнк хоть палкой, хоть подорожником орудует, но пусть спасет его, пока тебе плевать. Джерард застыл и приоткрыл рот, желая возразить, но слова не складывались в голове, да и что он мог ответить. Конечно, он хотел, чтобы случилось чудо и Боб с Майки выжили, конечно, он бы и сам хотел их притащить сюда, в безопасность, но в ту минуту отчаяния, когда он увидел, как столб пыли и песка поднялся в воздух, все его чувства и эмоции так же взорвались внутри, подобно мине. Боль, а затем и онемение разлились по телу обжигающим потоком. Он не мог предотвратить то, что уже случилось, но мог не дать этому произойти вновь. Поступок Фрэнка вернул его в реальность, заставил поток этой бурлящей лавы вытечь и он злился на рядового не за то, что тот хотел спасти товарищей, а за то, что Джерард мог потерять теперь и его и был бессилен. Фрэнк где-то полз по-пластунски, где-то перебегал согнувшись, в его душе пульсировала надежда и это единственная вещь, за которую он мог уцепиться и держаться, пока земля содрогалась от новых взрывов, а его друзья лежали, истекая кровью. «Ты сможешь без меня, Фрэнки, ты сильный мальчик, но я все равно буду рядом» — сказала ему мама перед смертью и указала пальцем в грудь, туда, где сейчас лежало письмо Боба, заставляя сердце сжиматься и болеть. Он дополз до Коупленда и Гербера, их тела были холодными, пульс отсутствовал, хоть Фрэнк и всего на секунду взял каждого из них за запястье, их глаза безжизненно смотрели в небо и он лишь тихо сказал: «Покойтесь с миром, парни». Фрэнк перевел взгляд дальше и сглотнул, пытаясь дышать ровно, потому что следующий, кого он увидел был Боб. Он на четвереньках подполз ближе и, взяв за руку, прокричал его имя, но Боб не реагировал, Фрэнк положил дрожащие пальцы на запястье, пытаясь уловить пульс, но чувствовал только свой. «Нет, нет, нет, может пережата артерия» — он в панике переставил пальцы ему на шею: «Один… один, твою мать.» — он провел по грязной от песка и пыли щеке Боба и слезы потекли из глаз, скапливаясь в уголках рта, а кожу защипало от солоноватой жидкости. Спустя полминуты, которые Фрэнк провел рядом с рядовым Брайаром, так и не убирая руку с его щеки, он снова перевел взгляд вдаль. — Прости, Боб, ты был отличным другом, — Фрэнк, наклонившись, поцеловал его в лоб и слеза с его щеки упала на лицо Боба, оставляя за собой чистую линию бледной кожи. — Я обязательно передам твое письмо Марте лично, можешь даже не сомневаться. — продолжил он, будто Боб мог его слышать. — И расспрошу о той истории с офицером и тобой в собачьем костюме. — он еще раз посмотрел на безжизненное тело, слегка улыбнувшись воспоминаниям. — Прощай, рядовой Брайар, покойся с миром. — он закрыл ему веки. Слезы градом лились из глаз, отчего Фрэнк смутно видел куда ползти дальше, он еле заставил себя двигаться, желая остаться с Бобом подольше, подольше подержать его холодную руку в надежде, что почувствует слабую пульсацию сердца и свалился на землю практически без сил, когда дополз до Майки. Он осмотрел младшего Уэя, из живота которого торчал осколок мины с правой стороны, а кровь текла по его форме, образуя черно-коричневую лужицу на песке; его очки были разбиты, а глаза закрыты. — Майки, Майки, ну же, давай, блять, очнись! — он потряс его за плечи. — Фр… Фрэнк — с трудом ответил он, чуть приоткрыв глаза. — Спасибо, блять, спасибо. — он не знал, кого благодарит, он просто был счастлив, что услышал его тихий голос. Фрэнка будто ударило током и он разом обрел прежние силы. Аккуратно напихав бинты в рану вокруг осколка, он пообещал Майки, что все будет хорошо и на секунду замер, оценивая как будет пробираться к краю берега. Вдруг он поймал взгляды друзей и показал им палец вверх, думать уже не было времени и, взвалив Майки себе на спину, он пригнулся, насколько это было возможно и короткими перебежками двигался обратно. Преодолев эти 30 метров, которые казались километром, с безвольно распластавшимся другом на плечах и под прикрытием автоматной очереди сержанта, Рэя и Сэма, он, наконец, спрыгнул в окоп, тяжело дыша и аккуратно положил Майки на чуть влажный песок. — Как он? — убирая на ходу автомат, к ним подбежал Джерард. — Майки, Майки, ты меня слышишь? — он тряс его за плечи, стараясь не смотреть в область живота, где бинты уже стали красными. — Не тряси его. — прорычал Фрэнк. — Он без сознания и быстро теряет кровь, нам нужен транспорт, срочно, по авиации и эвакуации ничего не ответили? — Радиомолчание. — Понял. Фрэнк пытался обработать рану подручными средствами и менял бинты, он был спокоен и сосредоточен, Джерард уже видел этот взгляд тогда, когда он вытаскивал пулю из его ноги. — А ты… Фрэнк — он поднял голову на Джерарда, когда закончил все манипуляции. — Ты сможешь ему помочь? Сержант Уэй сейчас совсем не походил на командира, его голос дрожал, руки тряслись, сжимая ладонь Майки, а в бездне ужаса карих глаз теплилась надежда. Фрэнк еще не видел его таким, разве только той ночью в лесу было нечто похожее, от этого взгляда холодило спину и хотелось обнять его, сказать, что все будет в порядке, пригладить выбивающиеся из-под каски черные пряди и вытереть красное от слез лицо. — Я не знаю. — Фрэнк опустил голову, не выдержав этот полный мольбы взгляд. — Джи, радио! — выкрикнул Рэй. Джерард на секунду задержал взгляд на Фрэнке, в котором одновременно читались все эмоции и отбежал к Рэю. А Фрэнк так и остался сидеть на земле рядом с Майки, он не знал, что будет делать дальше и вся уверенность в том, что он сможет спасти его улетучилась. Он оглядывал берег в поисках ответа, но ничего не приходило на ум. Опустив взгляд на воду, которая уже была не такой темной в лучах солнца, Фрэнк вспомнил Боба, его улыбку и голубые глаза, его встревоженное лицо и слова перед боем: «Я знаю, мы все выберемся живыми…» — он закрыл лицо ладонями, вытирая слезы. Сейчас ему нужно было думать о другом, о Майки, о том, как ему помочь. — Сколько у нас времени, чтобы доставить его? — вырвал его из мыслей голос Джерарда. — Не знаю, час или около того. — Черт! — Джерард схватился руками за голову, что-то обдумывая. — Что сказали по радио? — Следующий эшелон, который нас сменит, прибудет часа через три не меньше, они организуют эвакуацию. — Мы не можем так долго ждать. Фрэнк начинал испытывать невероятную злость на всю эту ситуацию и молча снова сменил бинты, а затем взял обмякшее тело Майки и водрузил на спину, поморщившись от боли в боку. — Что ты, блять, делаешь, Айеро? — Спасаю вашего брата, сержант. — выдал он сквозь стиснутые зубы и Джерард лишь закивал в ответ, прикрыв глаза.