Развяжите мне руки

      

4

      – О чем вы думаете, де ла Вега? – спросил Монастарио за ужином. – Вы согласны?       – О вас, – честно признался Диего, и машинально прибавил: – Да. – О-о, знал бы капитан, на что Диего согласен…       – Хорошо, – кивнул сотрапезник и зачем-то уточнил: – Надеюсь, кровать в нашей комнате достаточно широка, чтобы вас не стеснять.       – Я не смею отягощать вас, – с вызовом заявил Диего, не поняв прозрачного намека.       – А вы… вы бы хотели? – тихо и терпеливо спросил… кто? Любовник? Нет, еще нет.       – Sí, – также тихо ответил де ла Вега, отчаянно жалея, что они не одни.       “Несомненно, он влюблен в другого, поэтому и хранит те стихи, – стучало в голове у Диего. – А я… а что я? Мне должно воспринимать происходящее как очередное приключение. Наша неприязнь друг к другу переплавилась в желание. Не стоит забывать, что Монастарио хочет вернуться в Испанию”.       Капитан положил руку поверх руки Диего и сжал ее, заставив того вздрогнуть.       – Какой вы… – пробормотал Монастарио и умолк.       Их взгляды, встретившись, сплелись; у Диего мгновенно пересохло в горле.       – Какой? – хрипло спросил он, чувствуя, как чужие пальцы поглаживают его собственные.       – Отчаянный, – улыбнулся Монастарио так, что у Диего зашлось сердце. И убрал руку.       Их могут увидеть, слишком опасно… Эль Зорро обожал опасность. А ещё – уже за закрытой дверью спальни – его сводили с ума неожиданно мягкие губы бывшего врага и его жаркие поцелуи. Эль Зорро – Диего – и представить не мог, что страсть может быть такой.       Любовный поединок превзошел все ожидания, но, как де ла Вега и предполагал, капитан Монастарио привык брать любовников, а поскольку с грехопадением Диего решили повременить до Санта-Барбары, где возможно принять ванну и выпить хорошего вина, то почти все, чем они занимались той ночью, было внове для обоих.       Под утро Диего приснилось, что он фехтовал с Мартинесом на глазах раненого в руку Монастарио, и тот пристрелил своего ненадежного союзника. И что в их глушь зачем-то приехал наместник короля, и капитан Монастарио вел себя так, как он мог вести лишь во сне: арестовал Диего, принял на его глазах ванну, а позже публично обвинил арестованного в том, что тот и есть Зорро. Однако во время поединка они оба веселились, как мальчишки – де ла Вега даже дважды шлёпнул капитана по заду шпагой (на глазах у вице-короля, его дочери и ещё кучи народу, Santa Maria!). Лисью шкуру спас, конечно же, верный Бернардо, а незадачливого коменданта арестовали. Эль Зорро похитил его, и… и весёлый голос дона Энрике велел Диего просыпаться. “Тиран”, – буркнул Диего, накрыв голову подушкой. Но он недооценил злокозненность Монастарио, который…       – А почему нам нужно поймать Мартинеса? – спросил Диего за завтраком примерно час спустя. – Я не одобряю… – де ла Вега осекся, не желая говорить любовнику слов “убийство соучастника”. – Если вы правы, и он настолько испуган, что спешит на континент, то вы можете никогда больше не встретиться. Кстати – где этот сеньор возьмёт деньги на корабль в Испанию?       Хорошенькие служанки бросали на них обоих кокетливые взгляды, но если Монастарио приветливо им улыбался, то де ла Вега не находил в себе сил для лицемерия.       – Просто доверьтесь мне, дон Диего, – спокойно ответил Энрике, сделав над собой усилие.       Как жаль, что де ла Вега не его подчинённый! Впрочем, не нужно обольщаться: выходки Диего де ла Веги любому командиру прибавили бы седых волос.       Ещё вчера Энрике был уверен, что будет преследовать Мартинеса вне зависимости от того, последует ли за ним де ла Вега. Сейчас признался себе, что бегство Мартинеса хоть в Испанию, хоть куда угодно его вполне устраивает: от неудавшегося союзника по-прежнему хотелось избавиться, но мстить расхотелось. И убивать его также расхотелось. Нет, разумеется, не потому, что Энрике опасался осуждения Диего!       – Вы ведь больше не считаете меня слабаком, дон Энрике? – невпопад спросил де ла Вега.       В углу рта молодого человека осталось немного шоколада, и Монастарио поймал себя на желании протянуть руку и вытереть темное пятнышко пальцем. Плохо, очень плохо. Ты ходишь по краю пропасти, Энрике.       Конечно же, капитан лгал себе: он не ходил по краю, он камнем летел вниз. “Утолив любопытство, де ла Вега уйдет, – думал комендант, – так стоило ли начинать связь, которая для одного станет развлечением, а для другого – “Como el toro te sigo y te persigo, y dejas mi deseo en una espada”?”       – Слабаком – нет, но я по-прежнему нахожу, что вы подвержены многим вещам, дон Диего, – ухмыльнулся Монастарио, запрещая себе думать о будущем.       …Будущее – самое ближайшее – оказалось прекрасным: хорошая погода в прибрежном Пуэбло-де-Санта-Барбара, соседние комнаты в добротной таверне, посещение пресидио и отличное вино.       Впрочем, входя в спальню де ла Веги, одетый в мундир Монастарио был пьян не от пары бокалов темпранильо, а от приема, который ему оказал комендант здешнего форта. Капитану, впервые за время его службы в Верхней Калифорнии, не хотелось закатывать глаза при виде как солдат, так и офицеров. И он собирался поделиться с де ла Вегой своими впечатлениями, но… но волосы Диего были влажными после ванны, и падающая на лоб кудрявая прядь сбивала с толку.       “Я запру дверь”, – сказал молодой кабальеро, и Энрике тотчас забыл о мире, который начинался за ней.