Новый союзник Кардинала

После этой ночи они часто спали вместе. Это становилось приятным завершением дня, хотя иной раз ложились граф с кардиналом в разное время, иногда в разных комнатах. Последующие два месяца граф Лестер находился в Париже, навещал дядю. А ещё местная аристократия обратила внимание на молодого шотландского графа, и часто приглашала юношу на приемы и балы. Все чаще его можно было встретить в Лувре. Леона вдруг полюбили служанки самой королевы Анны Австрийской. Он показался им забавным, а сам Лестер записывал их истории об Испании и французском дворе. Наконец дамы могли поболтать о всякой ерунде. Вечерами они приглашали графа к себе, и за бокалом вина обсуждали последние сплетни. Именно там Леон краем уха услышал о прекрасных алмазных подвесках, которые Людовик подарил своей жене, и даже увидел ларец, в котором они хранятся. В один из таких вечеров граф встретил одну очаровательную девушку по имени Констанция Бонасье. Она была очень преданна Анне и каждый день навещала свою королеву. Девушка на вид была младше графа на пару лет. Ее округлое личико сияло чистотой, голубые глаза искрились юностью и неясной тоской. Госпожа Бонасье часто о чем-то глубоко задумывалась. Леон сделал несколько попыток, дабы разговорить служанку, но та отвечала настороженно, хотя после нескольких встреч всё-таки привыкла к собеседнику и вела себя более уверенно. Они беседовали коротко, но ёмко. Девушка говорила о своем муже галантерейщике, о сложностях при дворе и неудобных платьях и о милом юноше, которого на днях встретила, и который теперь снимает комнату в доме ее мужа. После этого разговора она пропала на несколько дней. Впрочем, и граф тоже не появлялся после этой встречи во дворце. Проводил время с дядей. *** Граф Лермонт с каждым днём угосал. Старился на глазах. И Леону было страшно оставлять его даже на ночь, хотя сам дядя уверял, что чувствует себя превосходно. Несколько раз они вызывали лекаря, тот рассказал, что осталось Каю Лермонту недолго. На вопрос «почему?» был дан короткий ответ: «Старость». После этого Леон неделю ночевал у дяди в доме. Каждый раз он подозрительно хмурился на миледи, которая, как ему казалось, расцветала с каждым днём. Леди Винтер редко появлялась в покоях больного. А недавно Кай слег окончательно. Леон спал в кресле в комнате дяди уже вторую неделю. И одной ночью, часам к трем, он проснулся от тихого кашля. — дядя, подать вам воды? — спросил юноша и подошёл к кровати, протирая глаза. Граф Лермонт еле дышал. Он вдруг судорожно схватил племянника за руку. — Леон…мне кажется, я умираю… — прохрипел больной. — вы говорите ерунду, дядя — он встал на колени у кровати, в уголки глаз набежали слезы — давайте я налью вам воды и позову доктора! — не надо, малыш — он смотрел в глаза графа Лестера, серо-голубая радужка была блеклой, а веки Кая слабо дрожали. — мое время пришло — он снова сжал руку Леона — ничего не передавай леди Винтер, она ничего не заслужила… А мое завещание…оно все равно у тебя, так? Леон кивнул и побледнев, обеими руками взял слабую ладонь старика. — вот и хорошо… очень хорошо…малыш — он снова закашлялся. — не скучай, Леон, и напиши обо мне в твоей книге, ладно? — Леон всхлипнул и уткнулся носом в руки. Дядя больше не дышал. В комнате вдруг стало холодно. Свечи давно потухли, а безлунная ночь в окне молча наблюдала за прощанием племянника и его дяди. Леон тихо плакал, сидя у кровати старика. Он ведь больше не очнётся? Но ему всего ничего! Всего пятьдесят… Какая ж это старость? Леон не мог найти утешение. Он не заснул до утра. С рассветом граф успокоился и взял себя в руки. Он вышел из комнаты и приказал слугам омыть тело графа и подготовить его к погребению. В такие слова верить не хотелось. Весь следующий день прошёл как суматошный сон. Дорогой костюм на покойнике. Бледное и худое лицо, тело, сверху обмотанное тканью для транспортировки. Карета. Большая процессия, следующая на кладбище Святых Невинных. Плакальщицы, громко распевают старые песни и сказки. Кладбищенский пастор, взявший двойную плату за благословение, и за то, чтобы похоронить графа в этот же день. В скромном склепе на краю кладбища. Священник зачитывал молитвы. Слуги рассказывали об усопшем, прощались. Леон тоже что-то сказал. Тоже попрощался. Тело скрылось в склепе. Гравировку с именем и датами обещались сделать на днях. Кладбище вскоре опустело. Леон тоже направился к себе домой. Он давно не был в малом дворце. Карета подъехала к воротам уже через четверть часа. Оказавшись в доме, граф молча направился в свои покои. Заплаканные глаза не могли сфокусироваться на ком-либо вокруг. Он не разбирал слова и вопросы, которые ему задавали обеспокоенные обитатели малого дворца. Дойдя до комнаты, он заперся на ключ.