Сосед по лестничной клетке (Take Refuge in What You Know)

Джим был рад, что сейчас тут нет Маккоя, потому что его уже подзадолбали комментарии про принцессу Джейми. Почему-то из-за Спока он становится похож на нервную тринадцатилетнюю девочку — слава богу, Маккой хотя бы сегодня этого не видит. Он бы стал предлагать покрасить Джиму ногти, Джиму пришлось бы его ударить, а Маккой наверняка ответил бы очередным гипоспреем, от которого у Джима распухнут руки и закровоточат глаза и — чёрт, ну почему он сейчас-то об этом думает? — Будешь блевать? — поинтересовалась Гейла со своего поста на диване. Джим скорчил ей рожу. — Нет. — А на вид как будто собираешься. Вы же, люди, не всегда так перед сексом нервничаете? Потому что если все, с кем я спала, вот так вот… — Нет, я не буду блевать, и не надо поносить всю человеческую расу, потому что тебе кажется, что я выгляжу больным. — Вот обидчивые-то вы точно все, — пробормотала она, по обыкновению проигнорировав смысл высказывания. — Это твои жопко-обнимательные джинсы? Повернись, — приказала она, и Джим и не подумал воспротивиться. — Это не жопко-обнимательные джинсы. Надень те, в которых ты сюда въезжал. Они классные. — Они дырявые и в пятнах краски. Ничего привлекательного. — Это смотря где дырки, — оскалилась она. — Надевай. Футболку можешь оставить, она нормальная. — Напомни-ка мне, как ты вообще тут оказалась? Потому что я не помню, чтобы приглашал тебя, и мне уж точно не нужны советы по стилю от той, что носит малиновую зубную нить, чтобы соблазнять женщин. — Ты смотри-ка, как они тебе запомнились, второй раз упоминаешь. Иди переоденься. Он хотел было снова поспорить, но она ему много помогала в последнее время — хуже не будет, наверное. Даже если… — А от меня будет нести твоими феромонами? Потому что зачем сейчас переодеваться, если потом всё равно в душ? — Я сегодня приняла двойную дозу ингибиторов. Ничего подозрительного он не унюхает. Если я о тебя не потрусь, конечно. — Спасибо, не надо. — Он вышел из спальни в «правильных» джинсах, ещё больше чувствуя себя тринадцатилетней девчонкой. — Комиссия одобряет? Она критично сощурилась. — Кажется, они раньше тебя сильнее обтягивали. — Гейла, я не стану перебирать все штаны в гардеробе, чтобы тебе понравиться. Выбирай: эти или предыдущие. И вали. — Может, тебе всё-таки стоит сходить в душ. Хорошая дрочка поднимет тебе настроение. Раздражительность не возбуждает, Джимми. Если у тебя, конечно, нет в запасе клингона, о котором я не знаю. — Она уставилась на него с подозрением. — Есть клингон? — Ну всё. Ты меня раскрыла. Мы с Аперокеи влюблены, и это навсегда. Она бросила в него диванной подушкой. — Что б ты знал — каждый раз, когда ты надо мной смеёшься, твой барный долг растёт. У Джима вдруг пропало всё желание спорить. Он упал в кресло. — Гейла, если дело выгорит, я целый месяц буду покупать тебе бухло. У неё зажглись глаза: — Правда? Он тут же сдал назад: — Космополитены. В барах Академии. Кажется, тебе пора. Она прыснула, подскочила с дивана и чмокнула его в щёку. — Удачи, Джимми. — Спасибо. Он проводил её взглядом и подождал, пока закроется дверь её собственной квартиры. Не хотелось, чтобы она за ним следила. А потом встал и пошёл к Споку. — Привет, — улыбнулся он. — Джим. — Спок указал на кухню. — У нас 4.8 дня не было возможности для игры. Думаю, твоя очередь играть белыми. Джим остановил его, дотронувшись до запястья. — Буду иметь в виду. Но у меня другая идея. Спок, надо отдать ему должное, не напрягся сразу, а только поднял бровь. Обычно он нервничает и запинается, когда Джим меняет ему рутину. Должно быть, сегодня ему получше. Джим внимательно его осмотрел и убедился в своих догадках. Мешков под глазами нет, очки чистые и твёрдо сидят на носу. Спина ровная, но не излишне напряжённая. Кажется, он даже причесался — волосы всё равно кудрявились за ушами и на затылке, но, по крайней мере, не выглядели так, словно его по кустам протащили. В них хотелось запустить пальцы. — Ты собираешься посвятить меня в свою идею? — прервал Спок его мысли, ещё выше подняв бровь. — Ах да. — Джим потряс головой. — Я хочу тебе кое-что показать. Но для этого придётся выйти из комнаты. Тут всё Споково спокойствие как рукой сняло. Плечи напряглись, а на лице появилось то отстранённое выражение, которое Джим успел возненавидеть. — Вот как, — произнёс он тугим голосом. Джим подошёл к нему и запустил пальцы в волосы на затылке. — Расслабься. — Он легко поцеловал его в губы. — Из дома выходить не придётся, клянусь. И встречаться ни с кем, кроме меня, тоже. Спок не подался навстречу и на поцелуй не ответил. Его взгляд стал пронизывающим. — И как же ты можешь это гарантировать? — Потому что я придумал, как сделать так, чтобы не нужно было покидать это здание. И… — Не хотелось признавать, что он обсуждал это с посторонними, но врать хотелось ещё меньше. — И подруга помогла мне устроить всё так, чтобы мы ни на кого не наткнулись. — Это не отвечает на мой вопрос. Джим вздохнул и сдался. — Гейла — компьютерный гений. Примерно как ты, только без особых моральных принципов. В это время суток по коридорам в принципе немного людей расхаживает, но она разослала всем сообщение, что сегодня будет перенастройка входных замков и нужно сидеть дома и смотреть, чтобы всё работало. Спок уставился на него. — Так это сообщение было не от Теллу? — Нет, да и с системой безопасности никаких проблем нет. — И зачем она это сделала? Джим попытался изобразить вдохновляющую улыбку. — Чтобы все сидели дома и не выходили в коридор, когда выйдем мы. Спок напряжённо переводил взгляд с Джима на входную дверь и обратно. — Не знаю… Я не… — Спок. — Джим положил ладони ему на щёки и подождал, пока Спок посмотрит ему в глаза. — Я знаю, что для тебя это сложно. Знаю, как ты не любишь выходить за пределы своего привычного пространства. Но я просил тебя выйти только в одно место — в мою квартиру, — и там тоже было безопасно, правда? Ну да, пара эпизодов и там случались, но вообще же всё нормально? Никто тебя не осудит и не подумает о тебе плохо. Всё так? Спок смотрел на него долго, потом еле заметно кивнул и положил ладони на ладони Джима. — Я прошу тебя довериться мне. Никто не увидит, что мы вышли. Никто не встретится нам на пути и не будет ожидать от тебя улыбок и бессмысленной болтовни. Только ты и я. И там, куда мы придём, тоже будет безопасно. Там не будет никого, кроме нас. Дыхание Спока сбилось во время этого объяснения, и он волевым усилием вернул его под контроль. — Мы… — Он откашлялся. — Мы никого не встретим. Джим услышал под утверждением вопрос. — Никого. И если на полпути ты решишь, что это слишком сложно, мы вернёмся. И если мы дойдём и уже там ты решишь, что это слишком сложно, мы вернёмся обратно. Просто скажи, что для тебя это чересчур, и мы вернёмся сюда, я заварю тебе чай и позволю надрать себе зад в шахматы. — Он снова чмокнул его в губы и улыбнулся, когда Спок вяло поцеловал его в ответ. — Видишь? Всё будет хорошо, что бы ты ни выбрал. Спок закрыл глаза и пытался отыскать равновесие, вцепившись в футболку Джима. Джим молчал, не желая больше заваливать его аргументами. Он поддался желанию погладить его по волосам, глядя, как они завиваются вокруг пальцев. — Хорошо, — прошептал Спок, так и не открыв глаз, и подался к его руке. Джим просиял. — Отлично. — Он поцеловал его в лоб. — Скажи, когда будешь готов. Спок постоял ещё минуту, набираясь храбрости и полагаясь, видимо, на одну браваду. — Готов. Он всё ещё дрожал, но позволил вывести себя за дверь и на лестницу. — Ты говорил, мы не будем выходить из здания, — заметил он, но не остановился. — А мы и не будем, — заверил Джим, ведя его за запястье. Спок бросал взгляды на лестницу и оглядывался на коридор, беспокоясь, видимо, что кто-то возьмёт да выскочит на него из-за угла. — И что мы никого не встретим. — Ага. — Это включает также твоих друзей и знакомых. — Поверь, своих друзей я на тебя точно без предупреждения не наброшу. Это не очень-то мило, а в случае с Гейлой так и вовсе жестоко. Я же обещал тебе предупредить заранее, когда мы будем с ними знакомиться. — Он подбадривающе улыбнулся через плечо. — Только ты и я. Обещаю. Спок, всё такой же нервный, кивнул, и они поднялись на верхний этаж, а потом и по служебной лестнице. Джим подвёл его к двери и ввёл код безопасности. — Всё окей? Спок бросил ещё один взгляд через плечо и снова обернулся к нему. — Да. Джим открыл дверь и на следующие три удара сердца пожалел об этом. После лекций он оставил Гейлу одну на время достаточное, чтобы взломать систему безопасности здания и разослать всем фальшивые уведомления. И, видимо, ей хватило времени ещё и подняться сюда, чтобы «добавить атмосферы», потому что там, где он ожидал увидеть пустую крышу и бескрайнее небо, лежали гора пледов и подушек. А как у нас Спок относится к любым намёкам на близость? Но спустя эти три удара он понял, что всё логично. Пледы были старые и потрёпанные и вполне нейтральных цветов — ничего отдалённо девчачьего и соблазнительного. И подушки тоже. И если они хотят провести тут какое-то время, немного комфорта им не помешает. Может, Гейла всё же знала, что делала. — Джим? Напряжённый Спок смотрел на него, ожидая объяснения. — Всё хорошо. Это не какая-то тупая попытка соблазнения. — Он мягко потянул Спока за запястье. — У меня есть причина привести тебя сюда и она не имеет ничего общего с твоими физическими границами. Спок посмотрел на подушки, и у него дёрнулся глаз. Потом поднял глаза к небу и, кажется, чуть успокоился. Он с удивлением рассматривал чистое в кои-то веки небо без облаков и тумана. Он молча сел, подогнув под себя ноги, так и не оторвав глаз от звёзд. — Потрясающе, правда? Джим смотрел не столько на звёзды, сколько на восторженное лицо Спока; звёзды отражались в линзах его очков. — Не помню, когда я в последний раз… — Спок снял очки и уставился в одну определённую точку. — Это… Джим улыбнулся и положил руку ему на талию. В созвездии Лебедя мерцала яркая розоватая звёздочка. — Омикрон Эридана А, — подсказал он. — Вулкан. Ты не знал, что его сейчас видно с Земли? — Я перестал следить за звёздными картами с тех пор, как перестал покидать квартиру. — Он произнёс это на удивление спокойно. Обычно любой намёк на своё положение заставлял Спока заикаться и не заканчивать предложения. — А ты как узнал? — Твоя мама сказала, — смущённо признался Джим. Спок снова его удивил, нежно улыбнувшись. — Следовало догадаться. — Он положил ладонь Джиму на ногу. Джим прижался к нему, чувствуя непривычный жар его тела. — Почему? — Она сегодня проявила высокий интерес к нашим отношениям. — А. Он словно увидел совершенно новую сторону Спока. Он уже не нервничал из-за смены пространства, наоборот, Джим никогда не видел его настолько расслабленным. Он смотрел на звёзды, и в его теле не было никакого напряжения. Ни тревожных морщинок в уголках глаз, ни сжатых губ. Джим вспомнил, как уложил его тогда спать и какое-то время смотрел на него и думал: неужели впервые за всё это время он видит настоящего Спока подо всеми его неврозами? И сейчас он снова видел этого Спока, и какое же это было великолепное зрелище. Он влюбился в скрытного, тревожного, дёргающегося от каждого неверного слова Спока. А этот безмятежный, открыто восхищающийся небом Спок… творил страшные вещи. — Ты здесь совсем другой, — прошептал он, как всегда не подумав. Но Спок, на удивление, не обиделся и даже не напрягся. Только перевёл восхищённый взгляд на Джима. — Почему? Джим подвинулся, сел перед ним на колени и запустил пальцы в его волосы. — Такой спокойный, полностью и абсолютно. Я никогда тебя таким не видел. Спок посмотрел на него с нежностью. Он взял его ладонь и стал играть с пальцами. — Мне… легко здесь. — Он не запинался, а старался точнее подобрать слова. — У меня довольно нелогичная привязанность к звёздам. Джим хмыкнул и развернул ладонь; Спок стал выводить на ней неизвестные узоры. — Что тут нелогичного. Такими уж мы родились. А как ты думал нас Академия выбирает? И снова — он ожидал, что Спок застынет, потому что Академию упоминать нельзя. Усвоено на опыте. Но Спок только бросил последний взгляд на Вулкан, пробормотал: «Всё верно» и сосредоточился на Джиме. И Джим задрожал под этим взглядом — ведь в его фантазиях он хотел показать нервному и зажатому Споку звёзды, быть для него опорой. Он уже наблюдал подобную сосредоточенность — когда Спок погружался в работу или разбирал по кусочкам шахматную стратегию Джима. Но никогда этот взгляд не был направлен на него, и он превращал его из обворожительного, уверенного в себе, участливого бойфренда в краснеющую, что-то невнятно лепечущую тринадцатилетнюю девочку. Опять. — Нет, ты только посмотри на него. Спокойный и сосредоточенный, и настолько расслаблен — я никогда не… Спок заткнул его поцелуем. Что само по себе выбивало почву из-под ног, потому что чаще всего именно Джим был инициатором физического контакта. И это не был быстрый поцелуй украдкой, когда Спок словно бы боялся, что сделал что-то не так. Нет, он просто притянул его к себе за затылок и прижался губами к его губам. — Ты слишком много говоришь, — прошептал он. Слова скользнули по лицу тёплым ленивым дымом. — Ага. Н-но иногда это работает на меня. И он проиллюстрировал свои слова, снова сократив расстояние между ними и глотая этот редкий, но чудесный, похожий на мурчание стон. Но Спок не стал углублять поцелуй или не позволил Джиму перехватить инициативу. Он стал покрывать лёгкими, нежными поцелуями Джимов висок и шею за ухом. Вся уверенность Джима испарилась от такого внезапного напора. Он просто вцепился в футболку Спока и с тихим стоном откинул голову. Спок принял это за приглашение вылизать ему кадык. — С-Спок. — Он сам не заметил, как оказался на подушках. — Спок, ты… — Да, — прервал его Спок, не дожидаясь окончания вопроса. Пальцы шустро расправились с пуговицами на рубашке Джима, пока он покрывал лёгкими поцелуями его шею и грудь. Это не была попытка найти чувствительные места, понял Джим сквозь застилающий мозг туман; Спок не тронул соски, не давил сильнее, чем простое касание губ и горячего, шершавого языка. Он не пытался его пометить как-то, нет. Он просто исследовал новые вкусы и запахи — на будущее. Джим понял, что прав, когда Спок обхватил его бёдра, прижался носом к животу и вдохнул глубоко, словно чистый кислород. Джим вздрогнул всем телом и запустил пальцы в лохматые, волнистые волосы. — Спок… — попробовал он снова, особо не планируя ничего говорить — просто хотелось хоть что-то привнести в… ну, в то, что они делают. Он не ожидал, что это нарушение границ приведёт к такому, что Спок так преобразится, когда увидит звёзды. Спок на него шикнул, и Джим передумал его отвлекать. Только простонал что-то, когда Спок расстегнул ему джинсы и он почувствовал холодный ночной воздух на голой коже. Сквозь туман он смутно осознал, что кроме воздуха-то ничего и не чувствует, и что закрыл глаза, концентрируясь на ощущениях. Он заставил себя их открыть, боясь, что столь откровенное свидетельство возбуждения Джима стряхнуло со Спока всю его внезапно обретённую уверенность. Но Спок вовсе не выглядел испуганным. Руки на бёдрах лежали расслабленно, а на лице была какая-то дурацкая смесь страсти, нежности и научного любопытства. Джим поневоле расплылся в улыбке. — Спок? — Интересно, — пробормотал Спок самое неожиданное, что только мог. Джим хмыкнул. И застонал придушенно, когда Спок взял его член в руку и провёл от основания до головки. — У тебя тут кожа такая же прохладная, как и в других частях тела. — А. — Джим не удержался и подался бёдрами вперёд. — Раз… Разная температура тела. — Верно. — И произнёс ещё это таким профессорским тоном, прожигая кожу взглядом голодающего. — Ты выделяешь мало телесной смазки. — Он склонил голову набок, провёл большим пальцем по расщелине и издал низкий рокочущий звук, когда там выступила капля предъэякулянта. — А, — пробормотал он самому себе и размазал каплю по головке. А Джим лежал и медленно и чудесно умирал. Чувствовать себя Споковым лабораторным образцом вроде не должно было так заводить, но его член был с ним не согласен. — Ну… да. А потом, с тем же жадным и любопытным выражением Спок наклонился, провёл кончиком языка снизу вверх и пососал слегка головку, словно смакуя вкус. Джим резко выкрикнул, что вообще-то унизительно немного, потому что — что он, неопытный девственник с первым в жизни отсосом? Но тело его не слушалось. Конечно, по большей части это всё из головы: восхищало и заводило уже то, что Спок, всегда такой сдержанный и осторожный, так откровенно его изучает. Плюс лицо Спока, смотрящего на него, как на какую-то великую тайну. И прежде чем Джим успел полюбоваться этим нежным выражением влюблённого в своё дело учёного, Спок обхватил его за основание и заглотил полностью. Бёдра Джима судорожно дёрнулись вперёд, сами собой, желая больше жара, давления, — просто больше, но Спок легко удерживал их одной рукой и, как бы Джим ни пытался, пошевелиться он не мог. И эта простая демонстрация силы возбуждала почти так же, как до умопомрачения лёгкое, слабое посасывание и скользящий по вене кончик языка. — Чёрт, чёрт, чёрт, Спок. — Джим вцепился себе волосы, что хоть что-то возвращало в реальность, а другую переплёл с пальцами Спока на бёдрах. Спок в ответ застонал вокруг него, и по спине пробежала горячая дрожь. Джим неосознанно сжал его ладонь, впиваясь ногтями в кожу, и да, кожа у них там видать и вправду чувствительная, потому что Спок низко зарычал и зажмурился. — Сильнее. — Джим уже нарочно вцепился ему в ладонь и дёрнул бёдрами, но Спок тут же вернул их на место. — Сильнее, Спок, пожалуйста, я уже почти… почти. — И да, он уже был почти на грани, после всех его долгих фантазий, что Спок сосредоточит всё своё внимание и мысли на нём одном, — исполнение всех этих желаний сильно подпортило его самоконтроль. Спок сжалился над ним и втянул щёки; необычный, инопланетный язык заскользил по стволу, и Джим кончил. Он уронил голову назад, вскрикнул низко и долго, выгнул спину и толкнулся бёдрами, изливаясь Споку в горло. Несколько минут он лежал и переводил дыхание. Звёзды расплывались и никак не хотели останавливаться. — Ну нихера себе. Он перевёл взгляд на тёмную макушку, пристроившуюся у него на бедре, и запустил пальцы во влажные волосы. Открыл было рот, чтобы сказать что-то более вразумительное. Но Спок застонал и дрожащей рукой сжал его ладонь. Джим расплылся в хищной улыбке и легонько потянул его за волосы. — А ну давай сюда. — Он уложил его рядом, исходящего жаром, упирающегося стояком ему в бедро, и глубоко поцеловал, чувствуя во рту его собственный вкус. Он понял, что мог бы заниматься этим часами, изучая контуры его рта, пытаясь уловить его неповторимый вкус, пока не поймёт, в чём же его уникальность. Но Споку этого явно было сейчас мало. Джим отпустил его ладонь и расстегнул ему брюки, только чтобы просунуть туда руку. Никаких анатомических различий он так не заметил, потому что Спок был полностью одет, но почувствовал, что Спок имел в виду, когда говорил, что он сухой. Мужчины вулканцы явно более влажные, и эта горячая влага его обжигала. Джим обхватил ствол, по ощущениям вроде такой же, и сразу взял ровный ритм. Спок утробно застонал и чуть ли не захныкал, когда Джим свободной рукой сжал его ладонь и снова вцепился в неё ногтями. — Джим… — Спок ахнул и прижался к нему лбом. Его глаза, обычно тепло-карие, в которые Джим влюбился, потемнели до черноты. — Какой же ты офигенный. — Джим поцеловал его в ладонь. — Не знал, что в тебе это всё ещё осталось: это потрясающая, невероятная уверенность, такой прекрасный ты — и так близко, почти на поверхности. Спок ахнул и зажмурился. Бёдра дёргались под ускоряющимися движениями. — Посмотри на меня. — Джим поцеловал его веки, между косых бровей и переносицу. — Спок, ты такой красивый. Покажи мне себя. Я хочу видеть, как ты распадаешься на части. Я здесь, Спок, я с тобой. — Он снова начал нести всё подряд, неспособный остановиться, несмотря на соблазн просто прижаться к губам поцелуем и заглушить все тихие, невольные стоны. — Я здесь, Спок. Со мной ты в безопасности. Я хочу тебя видеть, Спок, откройся мне. Пожалуйста. Он что-то говорил и говорил, уже сам задыхаясь, и когда рот Спока открылся в почти беззвучном крике, когда Джим почувствовал рукой горячую влагу, Спок широко открыл глаза и посмотрел прямо на него. Это было, без преувеличений, самое прекрасное, что Джим видел в жизни. Он гладил его, пока не прошла последняя дрожь, пока кожа не стала настолько чувствительной, что прикосновения стали неприятными. Джим вытер руку о покрывало, пообещав себе позже всё выстирать, а потом обнял Спока за талию и притянул к себе. Спок глубоко и судорожно дышал и дрожал, словно его лёгкие совсем перестали удерживать воздух. Непонятно было, последствия ли это оргазма или симптом новой панической атаки. Джим поднял голову и легко поцеловал его в губы. — Ну что? — тихо прошептал он словно бы на ушко. — Всё хорошо? Спок не отвечал, сжимая одной рукой его ладонь, а другой вцепившись в расстёгнутую рубашку. Наконец покачал головой и еле слышно ответил: — Нет. — Но прежде чем Джим успел забросать его вопросами и начать предлагать помощь, продолжил: — Но будет. Думаю, я буду в порядке. Сердце Джима запело. Он крепче прижал его к себе. — Да. Я тоже так думаю.