***
Он должен был завтракать с толпой одноклассников с ксенолингвистики, куда входили Сулу, странный русский ребёнок, с которым всё время зависал Сулу (Чанко? Черпов? В общем, он в классе, предположительно, подтягивал английский, а не остальные языки), и та красотка суахили, что сидела в первом ряду и не давала ему спуску. Но, зайдя в столовую, Джим тут же заметил своего лучшего друга, в одиночестве опиравшегося на стол и всем своим видом воплощавшего отчаяние. Джим не мог оставить Маккоя одного в таком виде, хотя ему уже махали с другого стола. — Что-то ты рано, — заметил он, опускаясь на стул напротив и понюхав фляжку. — Практики нет — могу пить что захочу, — рыкнул Маккой и выхватил у него фляжку, чтобы сделать ещё глоток. — Чего это ты такой весёлый? — Предварительное слушание по делу о разводе. Джиму стало стыдно. На его месте он бы тоже запил. — Нашёл приличного адвоката? Маккой пожал плечами: — Флот дал кого-то из своих. По службе положено, оказывается. — Ну… это же хорошо, да? — Джим. — Маккой потёр лицо. — У меня бесплатный адвокат, скоро бывшая жена юристка, судья, который работал с её фирмой, и контракт на пять лет, по которому меня могут запихнуть на какой угодно корабль или в любую дыру нашей любимой галактики. — Но твой адвокат тоже из флота. Он должен лучше всех знать все уставы и положения. Если кто-то и может вытащить тебя из этого… — Джим, ты что, не понял? Не важно, насколько он хороший. Будь он хоть адвокат от бога, это всё равно не имеет значения. У Джоселин целая фирма за спиной, и они смогли найти судью, который не так с ними повязан, чтобы это выглядело некрасиво, но достаточно, чтобы превратить мою жизнь в ад. — Он снова отхлебнул из фляжки. — А другого судью нельзя попросить? Маккой покачал головой. — Не хочу давать Джосс шанс найти кого-нибудь ещё ближе. Я просто хочу, чтобы всё это уже закончилось. Джим открыл рот, чтобы хоть как-то его обнадёжить, предложить какую-то альтернативу надвигающемуся кошмару, но Маккой его заткнул: — Хватит уже. — Джим не обиделся, потому что гнев был явно направлен не на него. — Так всё и будет, вот увидишь. Я могу упереться рогом и не дать им совсем уж меня надуть, но победы я не жду. Джим неровно выдохнул. Он не мог поверить, что всё закончится так. Маккой заслуживает возможности воспитывать дочь. — Это нечестно, — прошептал он больше самому себе. — Кой-чего попрошу всё-таки, — продолжил Маккой. Он его либо не услышал, либо решил проигнорировать. — Да? — Слушание в четверг в шесть. Мы… — Он попытался проглотить ком в горле. — С Джо надо посидеть. — Хорошо. — Он старался не думать о том, что, возможно, в последний раз будет дядей Джимом. — Да, и Джим? — А? — Если ничего не выйдет, я напьюсь до бесчувствия. — Будем надеяться, до этого не дойдёт.***
Он всерьёз думал зайти в продуктовый и взять самую большую бутылку самого крепкого, что найдёт. У друга развод, у соседа панические атаки, у профессоров в преддверии зимней сессии всплеск садизма — ему бы совсем не помешало от души напиться. Но Маккой, кажется, пьёт за двоих, и, бросив тоскливый взгляд на цепочку баров, он вошёл в дом. И чуть не споткнулся о второго самого несчастного в мире человека. Аманда Грейсон опиралась о стену на лестнице и прятала лицо в ладонях. Кажется, она не плакала: плечи не дрожали и всхлипов он не слышал, но она явно была сильно расстроена. Чувствуя себя неловко, Джим кашлянул. Он столько страдальцев не видел с тех пор, как съехал от матушки с отчимом. — Мисс Грейсон? Он ошибся: она и впрямь плакала — на щеках остались следы слёз. — О. — Она откашлялась и вытерла лицо рукавом, пытаясь сохранить достоинство. — Прошу прощения. Джим, да? — Да. Всё нормально? — Он вдруг вспомнил с тошнотворным ударом под дых, что Спок упоминал обоих родителей. — О господи, что-то с отцом случилось? — Что? Нет, ничего такого. Просто… — Она посмотрела на ступеньки и проглотила очередной приступ рыданий. — Я давно его не видела. В прошлый раз мы прилетали на Землю год назад, и… — Она беспомощно покачала головой. — О. — Джим понял только то, что никто, кажется, не умер. — А год назад он был… другим? Она помолчала, и он узнал признаки собирания воли в кулак. Чем дольше он на неё смотрел, тем больше она напоминала ему Спока. — Я его еле узнала, — наконец призналась она. — Он совсем другим был год назад. — Значит, это у него недавно? Взгляд карих глаз пронзил его насквозь. — Что недавно? — Затворничество. И остальное. — Он не знал, что сказать. Болтать за спиной Спока не хотелось. Но она же должна знать, что происходит с её сыном. — Да, — просто ответил она, и глаза её снова наполнились слезами. — Я не знала. Я знала, что ему будет тяжело, но понятия не имела, насколько. У Джима была сотня вопросов, но он не мог отделаться от мысли, что они стоят на лестнице. Кто угодно может появиться здесь в любой момент. Теллу живёт на первом этаже, и квартира её прямо у лестницы. Продолжать здесь ему не хотелось. — Послушайте, — неловко сказал он, бросая взгляд на дверь Теллу. — Я знаю отношение Спока к приватности, а это очень людное место. — Я знаю. Уже наткнулась тут на орионку. Да твою ж. — Я надеюсь, она хорошо себя вела? — наткнувшись на непонимающий взгляд Аманды, он пояснил: — Я не имел в виду, что она на вас накинется или ещё что, просто она не всегда понимает тонкости социального взаимодействия людей. Легко могу себе представить, как она показывает пальчиком на протекающего человечка и хохочет. Аманда слабо хохотнула и снова вытерла лицо рукавом. — Нет, ничего такого. Я бы описала это «сокрушающие объятия». — Гейла, она такая. Она вздохнула и потёрла виски. — У вас тут нет уборной на этаже? Я бы хотела привести себя в порядок, прежде чем показываться на глаза мужу. — Внизу ничего. Но если готовы карабкаться по лестнице, можете воспользоваться моей. Обещаю, я не такой мерзкий холостяк, у которого живность в раковине завелась. Она улыбнулась ему дрожащей улыбкой. — Буду вам очень признательна. Она молча поднялась по ступенькам и молча закрылась в ванной. Он думал, она умоется, обменяется с ним любезностями и отчалит. Он точно не думал, что она усядется к нему на диван, как у себя дома, и спросит безо всяких преамбул: — Вы друзья? Он не стал оскорблять её бессмысленными вопросами и сел в потрёпанное кресло. — Хотелось бы так думать. Она подняла на него бровь — о, так это у Спока тоже от неё. — Иногда с ним непросто. Но мы справляемся. Она печально ему улыбнулась. — Ему всегда было тяжело сходиться с людьми. Это я виновата, наверное. И ещё одно воспоминание, подобно удару кулаком в живот: «Есть причина, по которой ты более эмоционален, чем другие вулканцы?» — «Это считается дефектом воспитания». Так вот он, дефект. Захотелось сорваться с места, вломиться к Споку и обнять его покрепче. Не удивительно, что его раздирают противоречия. — А я не оставил ему выбора. Он сильно помог мне на Новый год и даже подружился с девочкой, за которой я присматривал. С тех пор я заставляю его со мной общаться. Мы в основном в шахматы и играем и разговариваем, но уже что-то. Снова этот некомфортный пронизывающий взгляд. — Умеете играть в шахматы? — Да. Почему это всех удивляет? Меня не из-за фамилии во флот приняли. А по заслугам, как всех. — Я не имела в виду… — она не договорила и снова внимательно на него посмотрела. — Вы сын Джорджа Кирка? — Один из. Она, кажется, поняла, что ему не хочется это обсуждать. — Кто предложил шахматы? — Он. А что? Она как-то загадочно склонила голову и сменила тему: — Вы случайно не знаете, почему он не выходит из дома? Джим неуверенно посмотрел в сторону. Нарушать приватность не хотелось. — Смутно. Он очень нервничает, если я прошу его выйти. — Ну да, это я и сама сегодня поняла. Он вам рассказал, что ввергло его в такое состояние? Джим почему-то не мог представить Спока другим: не застенчивым, неловким и скрытным. Но, если посмотреть шире, картинка не складывалась. Если он со своей тревогой и квартиру-то покидает еле-еле, то как же он на Земле оказался? Не остался на Вулкане, среди знакомых людей, мест и ритуалов. А потом до него дошло, что сказала Аманда несколько минут назад: «Год назад он был совсем другим». — Что-то случилось год назад. Она кивнула, потеребила шарф, собралась с мыслями. — Как много вы знаете о вулканской культуре? — То немногое, что преподают в Академии, плюс обрывки информации от самого Спока. — Она молча смотрела на него, ожидая продолжения. — Общество, построенное на логике и контроле. Очень скрытные — или это только Спок такой. Эм… живут в пустыне, острые уши, зелёная кровь. Больше ничего в голову не приходило. — Ну, самое главное вы знаете: общество, построенное на логике и контроле. — Она переключилась на режим обучения, которому большинство его профессоров могли позавидовать. — Его отец — посол Вулкана на Земле. Именно так мы с ним и познакомились. Учитывая статус Сарека и то, что он происходит из одного из самых древних и уважаемых родов на всей планете, мы решили воспитывать Спока в вулканских обычаях, несмотря на то, что он наполовину человек. Это был ещё один вопрос, который интересовал Джима. Судя по тем обрывкам, что он помнил из биологии, вулканцы и земляне не могут произвести жизнеспособное потомство. Но мудро промолчал, потому что Аманда явно вела не к этому. — А это значит, что в семь лет ему положено быть помолвленным. — Джим не смог спрятать удивление. — Вулканцы контактные телепаты. Для здорового развития в функциональных взрослых им нужны узы разумов, чтобы стабилизировать себя. Первые узы, разумеется, формируются с родителями, но в семь лет им традиционно находят другого ребёнка, с которым у них высокая телепатическая совместимость. — Так значит… — Слишком много информации, чтобы вот так уложить в голове. — У Спока есть невеста? — Это сложно объяснить словами, особенно на нашем языке. Это гораздо больше, чем просто помолвка, но ещё не полноценный брак. Брак будет позже. Но да. У Джима появилось нехорошее предчувствие. — С ней что-то случилось. — Нет, — ответила она, снова его удивив. — Он жив-здоров и месяц назад женился. Джиму понадобилась ещё минута, чтобы сообразить. Он было подумал, что это Спок женился, но этого же не может быть. А потом два и два сложились в четыре. — О господи. — И нет, он был ошарашен не потому, что Спок предпочитал мужчин, а потому что… — Так вот, к кому Гейла клеилась! Теперь Аманда тоже посмотрела на него ошарашенно. — Что? Он порозовел, потёр лицо и молча проклял тот день, когда подружился с местной орионкой. — Она сказала, там жил высокий накачанный вулканец, и она ему сделала весьма недвусмысленное предложение — ну, это у неё такое поведение по умолчанию. А когда он сказал, что у него есть партнёр, она… — Боже, ну и унизительно же это. Аманда расхохоталась. — Орионка предложила тройничок моему сыну и его партнёру? — Сыну не напрямую, но да, — признался он. — Мне жаль, что вас не предупредили перед обнимашками. — Я её найду и ещё раз обниму. Что бы я не отдала, чтобы увидеть реакцию вулканца! — Она рассмеялась. — Господи. Он подождал, пока пройдёт момент веселья, и вернул разговор в прежнее русло: — Так что случилось? Если он отверг Гейлу, потому что был занят, то на ком же он женился? Аманда посерьёзнела. — Да. Стонн недавно женился на своей подруге детства, Т’Принг. — Так у Спока это потому, что он потерял… жениха? — Она кивнула, соглашаясь с термином, и он продолжил: — И потому, что он ещё и женился теперь. — Не совсем. Джим откинулся на спинку кресла. — Думаю, вам лучше начать с начала. Я запутался. — Сначала ещё один вопрос: Спок рассказывал вам про отношение вулканцев к различиям? Джим неверяще хохотнул: — А тест в конце будет? Она смутилась. — Простите. Я была преподавателем, прежде чем стать женой посла. Я и сейчас веду несколько курсов в Академии Звёздного флота, если оказываюсь на Земле на продолжительный период времени. И я единственный человек, кому довелось преподавать в Вулканской академии наук. — Впечатляет, — присвистнул Джим. Она кивнула в знак благодарности. — Отвечая на ваш вопрос: да, рассказывал. Бесконечное разнообразие в бесконечных комбинациях. Значит, они уважают любую форму жизни в галактике. — Уважать-то они уважают, но предпочитают не смешиваться. Осознайте: всего у шести Землян есть гражданство Вулкана. Одна из них я. Ещё трое состоят в узах с вулканцами. Плюс торговец, который поставляет на Вулкан товар уже три десятилетия. И адмирал Ногура — но чисто номинально, в знак доброй воли к Федерации. На самой планете он никогда не был. — Так? — Я хочу сказать: они уважают людей. Ценят различия. И меньше всего они хотят, чтобы мы как-то влияли на их образ жизни. Они ценят свою логику и контроль потому, что их эмоции настолько сильны, что представляют опасность. В досураковские времена они чуть не уничтожили сами себя, потому что не могли контролировать ярость, гнев и отчаяние. Они держат это всё в узде, чтобы не вернуться в те дикие времена. В результате, для них человеческий способ справляться с эмоциями, то есть выпускать их, проговаривать и делиться ими, — это опасность для самой основы их культуры. — И их посол из самого древнего рода женился на землянке? — не удержался Джим. С ней что-то случилось, что на мгновение превратило интеллектуалку средних лет в милую девушку. — Я сказала, держат эмоции в узде. Это не значит, что у них их нет. Натренировавшись в переводе со споковского, Джим понял, что она не сказала: «Мы полюбили друг друга». Он улыбнулся. — Продолжайте. — Так вот, в этой культуре самоконтроля мы и растили Спока. Растили, как любые вулканские родители растят своих детей, по большей части. Мы учили его достигать успехов, задавать вопросы, проявлять любопытство. Отец учил его вулканским дисциплинам. Но несмотря на это, половина его мозга сильно погружена в человеческую чувствительность. Он чувствует. И никакая дисциплина этого из него не выбьет. Джим пожал плечами. — Ну ладно, значит, он немного не такой как все. Следующие слова ей явно неприятно было произносить: — С точки зрения вулканцев, дело не столько в том, что он не такой. А что он подвержен человеческим слабостям и недостаткам. — Она жестом не дала ему возразить. — Мы смотрим на это по-другому, потому что мы люди. Мы осознаём свои слабые стороны и принимаем их — в себе и друг друге. Эти слабые стороны неприемлемы для вулканца, потому что для него они опаснее, чем для нас. Он попытался остыть и подойти к разговору более продуктивно: — Ладно, так вы сказали, он был помолвлен с кем-то, кто был с ним телепатически совместим. Разве это не подразумевает принятие и человеческой его стороны? — Стонну не мешала его человеческая сторона — или что он там в детстве увидел. Они разделяли интерес к человеческой культуре и поведению, поэтому после окончания ВАН и оказались в Звёздном флоте. Они переехали, чтобы пройти подготовку и поступить на исследовательскую программу, но… — Она подобралась. — Джим, дальше я могу только гадать. Я не знаю, почему и как они расстались. Всё, чего я добилась от них обоих, это что Спок всё больше и больше показывал свою человеческую сторону, тогда как до этого здорово притворялся чистокровным вулканцем. Думаю, это изменило мнение Стонна о нём, настолько, что он уже не считал их достаточно совместимыми. И они расстались, месяцев шесть или семь назад. Стонн вернулся домой и женился на Т’Принг — они с ней с детства дружили. Столько информации — Джим пытался впитать её побыстрее. Сказать ему было особо нечего. — Ох. — Да, — мягко согласилась она. — Я знала, что ему будет тяжело. Они разорвали узы до отъезда Стонна, и уже одно это может потрясти основы личности вулканца. Но я и представить не могла, что получится вот так. — Она неровно вздохнула. — Я никогда, никогда не видела его менее чем безупречно причёсанным и ухоженным. Никогда не видела, чтобы он не гордился тем, кто он есть. Никогда… Джим, я никогда не видела своего ребёнка настолько печальным. И это разрывало ей сердце. Джим наклонился и сжал её ладонь. — Мне жаль, — выдавил он, чувствуя себя болваном. Она кивнула, снова беря себя в руки. — Но я рада, что у него по крайней мере есть друг. Что он не всегда один в своей квартире, что ему есть с кем поговорить время от времени. — Есть, — заверил её Джим. — И я могу заходить к нему почаще. Мы играем всего раз или два в неделю — можно видеться чаще. Она чуть посветлела и посмотрела на него слегка заговорщически. — Спасибо. — Она сжала его руку в ответ и встала. — Думаю, я достаточно отняла у вас времени. Да и Сарек будет волноваться, куда я пропала. Он считает, что я опекаю нашего сына слишком уж сильно. Джим улыбнулся и встал, чтобы проводить её до двери. — Вы же мама. Это ваша работа. А Споку особенно сильно нужен кто-то, кто проявит к нему любовь и заботу. — Вот и я так говорю. — У двери она развернулась и быстро чмокнула его в щёку. — Спасибо. Он не удержался и покраснел. — Да не за что. — И чуть запнулся. Она мило хмыкнула и вышла за дверь.