***
Они познакомились в прошлом году в баре, когда Маккой заблевал ему колени. Джим заявил, что Маккой теперь просто обязан стать ему лучшим другом. Он говорил только наполовину серьёзно, но дружба у них вышла самая крепкая в жизни Джима. Он чувствовал себя в этом городе заблудшей душой, поступив в Звёздный флот по большей части на слабо и решив пройти четырёхлетнюю программу за три года. Маккой был такой же заблудшей душой, с распадающимся браком и трёхлетней дочерью. Первый курс прошёл в равной степени в лекциях, барных драках (для Джима в большей степени) и бесконечной череде семейных психологов, сеансы с которыми требовали после себя лечебных возлияний. Через год Джиму надоело жить в общаге. — Если мы собираемся и дальше пить столько пива и вырубаться на полу, надо найти место, где это не будет бесить моего соседа, — пробормотал Джим после того, Маккой вернулся со своей первой встречи с адвокатом по разводам. — Сулу это уже все достало, а он занимается фехтованием. — Фехтованием? — Не тем, где свиш-свиш рапиркой, а где их учат надирать задницы катанами. Думаю, он человека может одним мизинцем завалить. — А. Так Джим решил снять квартиру. Небольшую, но так, чтобы хватало места для кровати, дивана и книг — а больше ему ничего и не нужно. И недалеко от Академии, чтобы пешком ходить. Так Джим впервые в жизни познал прелесть личного пространства. Через два дня он, однако, уже заскучал и пошёл по дому в поисках компании. Первой он нашёл домовладелицу, пожилую андорианку, от которой пахло чесноком, и у которой было кошек чуть больше комфортного для Джима количества. На первом этаже жил шотландец с кем-то, похожим на чешуйчатого хоббита. У них из кладовки несло незаконными субстанциями. В первую же неделю Джим узнал, что над ним живёт парочка молодожёнов и чувствовал какое-то изощрённое удовольствие в том, чтобы показывать им большие пальцы, когда они утром сталкивались на лестничной клетке. И наконец, у него на этаже жила орионка Гейла, у которой холодильник всегда был забит чем-то розовым и девяносто процентным. Она была отличной компанией на вечер футбола по понедельникам, пусть и успевала ускользнуть с очередным его приятелем ещё до того, как Джим сам успевал к ней подкатить. Несмотря на толпу новых знакомых, Джим так и не узнал, кто живёт непосредственно за стенкой. Квартира Джима была последняя на этаже, и с одной стороны было только панорамное окно с видом на улицы Сан-Франциско. Но с другой-то стороны кто-то жил, может даже и не один, но звуков оттуда не доносилось никаких, словно там вообще никого не было. Джим знал, что это не так. Перед дверью лежал коврик со следами использования, на нём иногда оставляли посылки, которые всегда исчезали, когда Джим возвращался с вечерних лекций. Но он ни разу не слышал, чтобы открывалась дверь или кто-то в неё заходил. Спрашивать у соседей было бесполезно — они завалили его такими безумными версиями, что отличить в них правду от вымысла было решительно невозможно. — Ааа, ромуланский шпион, — закивал Скотти (конечно, его зовут Скотти, потому что еле заметного запаха хаггиса и расставленных тут и там бутылок скотча было мало, чтобы превратить его в воплощённый стереотип). — Он неуловим. Кинсер говорит, он там бомбу собирает. — Такая милая пара, — заметила домовладелица андорианка, открывая кошачие консервы, — такие тихие! Такие скромные! И уже много лет вместе. — Алкоголик в завязке, который соскочил, — объявила Гейла, потягивая шестое по счету розовое извращение. — Он или бухает сутками, или просто дрыхнет. Пойдёт странный запах — вызывай копов. Ты же знаешь, как пахнут трупы, да? Так у Джима появилось что-то вроде хобби: в перерывах между лекциями и утешением скоро разведённого друга он раскрывал тайну жильцов из 5-Г.***
Уговор был такой: Маккой помогает Джиму с переездом, а Джим работает нянькой в Новый год. Маккой со своей мычащей коровой решили отметить праздник наедине, в бессмысленной попытке спасти брак. Единственное, что у них было общее — это недоверие к бебиситтерам и сервисам по их подбору. — В бар не водить, — ещё раз напомнил Маккой, когда завёз ему малышку. — Серьёзно? Профессионалам с лицензией ты не доверяешь, но доверяешь парню, которого нужно предупреждать о барах? — Я знаю, что ты не педофил и не убийца. — Лицензия, Боунс. Именно такие вещи они там и проверяют. — Кто такой педаль-фил? — спросила Джоанна совсем без той невинности, что должна быть свойственна четырёхлетнему ребёнку. — Слушай, там голо про принцессу идёт, — отвлёк её Джим. — Давай зайдём, пока не пропустили первую песню? — Пока, пап, — тут же отозвалась она, чмокнула отца в щёку и завертелась, требуя опустить её на пол. И даже не оглянулась — просто нырнула в дверь. Маккой снял с плеча розовую сумку. — Спать в семь. Аллергия на арахис. Не кормить… — …чипсами, колой, не давать в руки ничего интересного, пока ей не исполнится восемнадцать, — послушно закончил Джим. — Новый год же! Мы останемся до полуночи, будем смотреть, как на Таймс-сквер спускают шар. — Имей в виду, малыш, я у тебя анализы собираю, — прорычал Маккой. — Мне пора, — широко усмехнулся Джим. — Иди к своей корове. — Её зовут Джоселин. — Странное имя для коровы. Лучше б Бурёнкой назвали. — Спокойной ночи, Джим, — закатил глаза Боунс. Джим подождал, пока он спустится на один пролёт, и крикнул в квартиру: — Ну что, Джо-джо? Ковбой-кабаре или Элизиум? В Элизиуме сегодня ночь девочек. — Очень смешно! — донеслось из-под лестницы. Джим усмехнулся и запер дверь, пока Маккой не передумал. — Что такое Элизиум? — поинтересовалась Джоанна со своего поста на любимом кресле Джима. — Место, где нет ни сока, ни шоколадных коктейлей, ни мороженого, — печально ответил Джим. Он поставил на кофейный столик сумку, достал из неё розового зайца и бросил в Джо. — Скуу-чноо, — пропела она и вцепилась в зайца, до конца мультика не издав ни звука. Джим узнал, что мультик закончился, только когда ему на колени запрыгнул четырёхлетний ребёнок. — Есть хочу. — Так, и что именно ты хочешь? Она раздумывала целых десять секунд. — Печенье. — Эээ, нет. Тебе нужен ужин, а не десерт. Джоанна скривилась: — Мы едим только кроличью еду. Знаешь, что такое тофу? Джим знал, но не подал виду: — Неа. И что же это? — Яд. Джим хмыкнул. — Зная твою маму, я уже ничему не удивлюсь. Как насчёт пиццы? У неё зажглись глаза: — Сто лет пиццу не ела! Он потрепал коричневые кудряшки: — А я знаю место, где ещё и мороженое продают. Что думаешь? Она восторженно взвизгнула и стиснула его шею так, что он чуть не посинел. — Ты самый лучший дядя Джим на свете! — Ага, я знаю. — Он чмокнул её в лоб. — Бери куртку и ключи на столике. Двадцать секунд спустя она уже вылетела из квартиры, оставив Джима на бегу натягивать куртку. — Ты будешь отличным пилотом, Джо-джо. Срываешься с места быстрее любого шаттла. Она драматично надула губки. — Не хочу быть пилотом. — Нет? А кем же хочешь? Каждый раз, когда он её об этом спрашивал, ответ менялся. Она уже собиралась стать суперзвездой кино и разводить лошадей и единорогов. На Марсе. — Балериной. Мама водит меня на танцы. — Она развернулась к нему и сделала серьёзное лицо. — Это первая позиция. — Она соединила пятки. — А это вторая. — Она расставила ноги во всю ширь и стала похожа на склонённую вперёд утку. — А это третья. — Она опять собрала ноги. — И гранд жэтэ! — И подпрыгнула. Удар сердца спустя Джим осознал, что она на верхней ступеньке. Ещё через удар Джим ринулся за ней, но было поздно. Она приземлилась ступенькой ниже, вскрикнула и полетела на нижнюю площадку. — Джо! Когда Джим оказался рядом, она уже успела разрыдаться и вся раскраснелась. — Джоанна, милая, ты ударилась? Она вцепилась кулачком в его кожанку и обслюнявила ему плечо, но не могла произнести ни слова. Другой рукой она сжимала ботинок. — Сломала ножку? — Он дотронулся было до толстой платформы, но она заверещала снова, и он тут же отдёрнул руку. — Шшш, маленькая. Не бойся. Давай вернёмся домой и всё осмотрим, хорошо? — Он прижал её к себе, поморщившись при виде следа от соплей, растекающегося по его любимой куртке, и вернулся к двери. Закрытой двери. — Джоанна, а ты взяла ключи дяди Джима? Она печально покачала головкой и всхлипнула: — Забыла. — Ничего страшного, милая, — пролепетал он, роясь свободной рукой в кармане. — Я сейчас вызову слесаря и… Комма в кармане не было. — О-оу. Она мощно хлюпнула носом. — Что? — Комм в другой куртке остался. Она снова разревелась. — Мы умрём! — Да не умрём мы, ёжкин же ж кот. Мы просто не можем попасть в квартиру. Пойдём к мисс Гейле, она нас впустит и даст телефон. Вот только Гейлы дома не оказалось. И её соседей тоже. И их соседей. — Кажется, Джо-джо, все разошлись встречать Новый год. Она утёрла нос, размазав грязь по лицу, и спросила дрожащим голосом: — Что нам делать? Джим с сомнением посмотрел на дверь 5-Г. Все остальные квартиры на этаже он уже проверил — можно и эту, прежде чем на другой этаж переходить. — Может, сосед дяди Джима дома. — Он попытался произнести это успокаивающим тоном и поцеловал её в макушку, надеясь — молясь, — что ему не придётся таскать четырёхлетнего ребёнка по всем этажам в поисках доброго самаритянина. Но и ответа на стук, честно говоря, не ждал. Его и не было. Джим вздохнул. — Мне жаль, Джо-джо, но может, мистер Скотт дома или мистер Кинсер… Он уже сделал несколько шагов от квартиры, когда услышал шебуршение в замке и резко обернулся, ожидая увидеть ромуланского секретного агента, или вонючего пьяницу, или… Ха. Сквозь приоткрытую щёлочку он увидел тёмные глаза в толстых очках и придерживающие дверь длинные пальцы. — Да? — произнёс тихий голос, почти неслышный среди икающих всхлипываний Джоанны. — О, здрасьте, простите, — протараторил Джим одним словом. — Я ваш сосед, несколько недель назад въехал, я присматриваю за дочерью друга, а она ножку поранила, а мы ключи забыли, а дверь захлопнулась, мне на самом деле только комм нужен, не хочу вас отрывать, у вас там, наверное, вечеринка на всю катушку, но если вам не сложно… Щёлка приоткрылась чуть шире, и Джим смог разглядеть человека за ней. Чёрные гладкие волосы закрывают лицо, глубоко посаженные карие глаза за нелепо толстыми стёклами, чёрная одежда. Ростом он был чуть выше Джима, сияюще белый на фоне черноты вокруг, а на лице ничего не выражающая маска. — Вам необходимо воспользоваться коммуникационным устройством? — почти неслышно произнёс он. — Да, пожалуйста, я просто позвоню, чтобы мне дверь открыли, и мы уйдём через полминуты, клянусь. — Джим умолк, прежде чем завести свою болтовню ещё на пять минут и изобразил на лице самое убедительное выражение потерянного щенка. Мужчина бросил взгляд на Джоанну, у которой снова задрожала губа. Она всхлипнула и спрятала лицо у Джима на груди, всё так же сжимая рукой ногу. — Входите. — Мужчина открыл дверь настолько, чтобы это можно было счесть приглашением, и Джим, облегчённо выдохнув, нырнул внутрь.