Сентябрь 26, 2023. Понедельник
Бостон, штат Массачусетс, США
Вещи Луи привозят вместе с вещами Гарри, и их оказывается так много, что гостиная и холл перестают быть такими уж большими и просторными. Все коробки подписаны, но больше всего его беспокоят те, где значатся такие слова, как «фотоальбомы». С самого детства Луи просто обожал фотографироваться, обожал вместе со своей мамой собирать все семейные снимки и создавать фотоальбомы, поэтому у него их огромное множество. Когда он рассказал об этом Габриэлю, оказалось, что Стайлсы тоже любят это делать. И теперь факт того, что в зале прямо сейчас рядом с диваном стоит коробка, на которой написано «Фотоальбомы Эйча», заставляет Луи ощутить самый настоящий зуд под кожей рук. Хочется вскрыть и посмотреть. Хочется увидеть всё то, что прячет эта коробка. Хочется найти фотографии Гарри с Габриэлем, хочется увидеть, как сильно они были похожи друг на друга. Хочется плакать. Хочется найти детские фотографии Гарри и Габриэля, узнать, были ли они ещё более похожими друг на друга в детстве и юношестве. Хочется узнать, есть ли вероятность, что его и Гарри будущие дети будут похожи на Габриэля. Луи кусает кожу на ладонях, сверля бедную коробку взглядом и вслушиваясь в тишину дома, сводящую его с ума, словно бы всем своим естеством нашёптывающую ему: «Открой. Открой её. Ну открой же. Сделай это. Гарри поймёт. Он не станет злиться. Откро-о-ой её». Нет! Нет, Луи не станет делать этого, он не станет нарушать личные границы Гарри, не станет лезть куда не следует. Эти фотоальбомы — память Гарри, память, которой он, возможно, не хочет делиться сейчас. Он не может так поступить. Именно поэтому Луи выходит в холл, срывает с вешалки свою ветровку и выскакивает на веранду, одеваясь на ходу. Лучше погуляет по территории дома и осмотрится. Только он думает об этом, как видит миловидную женщину лет тридцати, направляющуюся к нему с приятной улыбкой и фарфоровой формой для запекания, поэтому останавливается на самой нижней ступеньке и удивлённо смотрит на неё. — Привет! Извини, ты куда-то собираешься? — немного растерянно посмотрев на него, спрашивает женщина. — Эмм… я просто… нет? Извините, а кто вы? — Меня зовут Аделаида Коллинз, я живу по соседству. Заметила, что в дом заехали, поэтому решила зайти поздороваться и познакомиться. Я принесла лазанью, приготовленную по рецепту моей тёти Розалии. Неуверенно окинув взглядом нежданную гостью, Луи нерешительно оглядывается по сторонам и вновь смотрит на Аделаиду. На ней красивый элегантный костюм светло-персикового цвета, сразу видно, что дорогой. Но какое-то странное предчувствие просыпается у него в самой груди, хотя тут же стихает, когда Томлинсон замечает неловкость, отразившуюся на лице женщины. Отступив чуть в сторону, как бы предлагая ей пройти, Луи говорит: — Наши вещи только-только привезли, поэтому дома беспорядок, но на кухне чисто, мы можем пообщаться там. Моего жениха пока нет дома, он приедет через пару-тройку часов. — Ох, я могу зайти в другой раз, чтобы не смущать вас. Просто хотела передать вам еду. Знаю, какими выматывающими бывают переезды, тем более в такой шикарный дом! Но, знаешь, если захочешь поговорить, можешь приходить в гости. Вон тот дом с зелёной крышей — мой. Она кивает влево, где Луи видит дом, стоящий чуть ниже по улице на противоположной её стороне, поэтому он просто согласно кивает женщине и благодарит за заботу. Отдав ему увесистую форму с лазаньей, Аделаида приятно улыбается ему и уходит, оставляя парня одного. Немного подумав, Луи возвращается в дом и проходит на кухню. Пускай Аделаида Коллинз хоть тысячу раз милейшая особа, не стоит принимать еду у незнакомцев, когда ты так известен и популярен, как члены семьи Стайлс или Томлинсон. Именно поэтому он нажимает на педальку высокой мусорки и вываливает в неё всё содержимое формы. Лучше сам приготовит ужин для Гарри вместо того, чтобы подвергать их риску быть отравленными. Таким образом Луи и решил отвлечься от коробок с фотоальбомами: походом в магазин за необходимыми продуктами и готовкой. Он однажды уже готовил лазанью, когда ему было лет пятнадцать, его Вайолет научила, но прошло почти четыре года, так что придётся сильно постараться, чтобы вспомнить хоть что-то и не накосячить. Откровенно говоря, Луи никогда не был одарён кулинарными способностями. Всё, что он умеет готовить, это омлет, яичницу, пасту, может пожарить что-то уже готовое, как сегодня утром. Но приготовить сложное блюдо с нуля… Он изгваздает всю кухню. Одевшись так, чтобы его никто не узнал: в большую толстовку Габриэля с огромным капюшоном, в самые обычные спортивные штаны и поношенные кеды, — Луи выходит из дома и бредёт по улице, пока не замечает, что уже почти десять минут за ним едет одна и та же машина. Неужели папарацци? Чёрт бы их побрал… Остановившись, он немного обдумывает, что делать в такой ситуации, но затем разворачивается и идёт к водительской двери автомобиля с затонированными окнами, стучит по крыше, заставляя человека внутри опустить окно. — Слушай ты! — раздражённо произносит Луи, наклоняясь достаточно низко, чтобы бета за рулём его услышал. — Извините, мистер Томлинсон, мне было велено не спускать с Вас глаз. — Что? Кем велено? — Мистером Стайлсом… Он просил присматривать за Вами, чтобы с Вами ничего не случилось. Луи внимательно смотрит на мужчину и вздыхает, прося подбросить его до супермаркета и садясь на заднее сидение. На самом деле он просто надеется, что сможет приготовить что-то стоящее, чтобы Гарри это понравилось. Было бы круто научиться хотя бы готовить на случай, если в постели он окажется таким себе… От одной только мысли об этом Луи ёжится и хмурится: хочется понравиться Гарри. Да, у них всё не так уж и просто с этим, но они действительно неплохо сдружились за этот месяц. Но от мысли, что он не может испытать хотя бы половину той симпатии по отношению к Гарри, какую испытывает Стайлс к нему, Луи становится до слёз стыдно и больно за альфу. В конце концов он так старается для него: заботится о нём, ставит его чувства и желания в приоритет, когда понимает, что сложившаяся ситуация слишком сильно давит на омегу, поддерживает и относится с пониманием… Гарри заслуживает лучшего, и Луи прекрасно это знает и понимает, но ничего с собой поделать не может: он не в состоянии заставить себя действительно влюбиться в Гарри, как когда-то влюбился в Габриэля. Наверное, это из-за того, что Габриэль был его первой любовью… ведь с первой любовью всегда так, да? Её никогда не забывают… Луи поздно понимает, что плачет: только после того, как притормозивший на светофоре Эндрю протягивает ему упаковку салфеток. — Спасибо. — Не за что. Знаете, Вы очень сильный, раз согласились на всё это, хотя так и не успели оправиться от своей потери, — водитель смотрит на него через зеркало заднего вида, говоря это, а Луи только вздыхает. — Нихера я не сильный. Я просто от всего устал. Просто жду, когда весь этот спектакль закончится, чтобы обо мне поскорее забыли. Я просто хочу спокойствия. — Спокойствия в жизни не бывает, мистер Томлинсон. Покой — это смерть, а Вам умирать пока рано. — Габриэлю тоже рано было умирать, и что теперь? Разве это честно? — Если Вы хотите честности, то Вам самому стоит перестать лгать хотя бы самому себе. Если говорить честно. — Луи удивлённо смотрит на него, поэтому Эндрю поясняет: — Вы говорите, что Вы не сильный, но Вы ведь всё ещё здесь, всё ещё живы и пытаетесь начать всё сначала. У Вас получается, даже если Вам так не кажется. Я знал их обоих: и Габриэля, и Гарри, — поэтому могу сказать, что Вам нечего бояться. Гарри отличный парень, такой же отличный, каким был Габриэль. Конечно, они очень отличаются характерами, но Габриэль тоже не всегда был таким, каким его знали Вы. — Это я уже понял, но… Гарри просто совершенно другой. Я понимаю, что он хороший, я знаю это, вижу это. Но Габриэль был… другим. Габриэль был по-взрослому серьёзным, даже мудрым, прямолинейным, немного властным, самоуверенным. Он был вежливым и добрым, но он никогда не стеснялся, именно это так сильно отличает его от Гарри. Гарри часто краснеет, теряет дар речи и опускает взгляд из-за комплиментов. Габриэль был не таким. Габриэль целовал Луи всегда, когда хотел этого, сам всегда смущал его. С Гарри Луи чувствует себя так, словно это он старший в их паре. Возможно, в этом и дело? Габриэль был старше Луи на целых шесть лет. Гарри старше всего на два года. Возможно, Луи просто нравятся альфы постарше? Неужели он из-за такой мелочи никогда не сможет полюбить Гарри?! — Гарри ещё повзрослеет. Просто будьте честны с ним и с собой. У Вас всё будет хорошо, если Вы будете честны с собой. Конечно он понимает, что Эндрю во всём этом прав, но сомнений меньше не становится. Как вообще можно полюбить по приказу, даже по своему собственному?***
Оценивая получившееся блюдо визуально, Луи немного радуется тому, что у него, кажется, получилось ничего не запороть, но ему немного тревожно из-за того, понравится ли Гарри эта лазанья. Только теперь омега неожиданно для себя понимает, что ничего не ел с самого утра, когда они с Гарри позавтракали, но это осознание не особенно удивляет: в последние несколько месяцев у него сложные отношения с едой, особенно в такие тревожные дни, как этот. В холле хлопает дверь, поэтому Луи выходит из кухни и мило улыбается Гарри, явно почувствовавшему запах еды. — Боже, умираю с голоду! Ты что-то приготовил? — восхищённо улыбнувшись ему, спрашивает Стайлс, быстро разуваясь, чтобы подойти к омеге и обнять его. — Как ты себя чувствуешь? — Всё хорошо. Я съездил за продуктами и приготовил лазанью. — Здорово, не терпится попробовать. Ты просто чудо, Луи, — благодарно говорит альфа и мягко целует его в лоб, пропуская пальцы сквозь мягкие волосы парня. Неловко приобняв его в ответ, Луи привстаёт на носочки и поднимает лицо, вежливо целуя Гарри в губы всего на долю секунды, очень удивляя своего жениха. Они почти не целуются. Да, обнимаются перед сном, да, Гарри целует Луи в спину, в лоб, макушку, щеки, в плечи, но они почти не целуются в губы, поэтому каждый раз это немного удивительно. — Прости? — неуверенно извиняется Томлинсон, собираясь отстраниться. — Мне не следовало… — Ты просто замечательный, — мягко улыбнувшись, говорит Стайлс и притягивает его к себе, обхватывая его лицо ладонями и целуя по-настоящему, так, как следует целовать своего жениха, когда он возвращается домой. Так, словно между ними всё по-настоящему. — Пахнет замечательно. Я пойду переоденусь и приведу себя в порядке, а потом мы поедим и посмотрим фильмы, хорошо? — Хорошо… Я тогда… подготовлю всё. Гарри уходит наверх, а Луи просто смотрит ему вслед какое-то время; словно бы на автопилоте пойти на кухню, чтобы положить еду в тарелки; идёт за ноутбуком, пока альфа моется; возвращается на кухню, включает первый по сюжетной хронологии фильм Marvel… Он всё ещё не успевает отойти от поцелуя, когда чувствует на пояснице большую ладонь, а на шее новый приятный поцелуй, поэтому Луи едва заметно вздрагивает и удивлённо смотрит на Гарри, садящегося рядом с ним за стол. — Думаю, можно будет разобрать коробки после свадьбы, что скажешь? — А… да, думаю, да, — неловко соглашается Луи. — А откуда эта форма? Ты купил? — А, эмм, нет, это… Нет, соседка принесла. — Я думал, это ты готовил. — Я, — немного обиженно отзывается Луи. — Соседка принесла пустую форму? — Я выкинул её лазанью. Гарри в недоумении смотрит на омегу, открывая и закрывая рот из-за охватившего его замешательства, к счастью, Луи тут же объясняет, почему сделал это, и они спокойно начинают смотреть фильм «Капитан Америка: Первый мститель».