Золотые дни

      Он за всё время учебы в магическом техникуме ни разу так над домашним заданием не трудился, как сейчас. Гето с того света наверняка над ним нещадно угарает.       Почему он воспринял слова Ким Джи-хён настолько буквально? Потому что она с полной уверенностью завела речь про кланы. Она точно знает, не было никакого сомнения. Или же она сама в этом была столь уверена. В любом случае, этот момент заставил Годжо серьезно взяться за поиск информации о ней. Яги сам мог недоглядеть, пригреть змею на груди. Сатору не был параноиком, но и совсем бросать дело на самотёк не мог. Не после того, как сам заметил, как собственное внимание растекается в присутствии этой женщины.       Она не была опасна — убеждает себя Сатору, но чтобы разгадать причину её несчастий он уже осознал необходимость капнуть глубже. С этим ему отчасти помог Идзити. Пускай и не совсем в том плане, в котором ему было нужно.       — Вам знакомо слово «Чеболь»? — неуверенно начал мужчина, так же неуверенно ведя машину.       Сатору закатил глаза под черной повязкой. Сегодня он был в форме шаманов. Как никак, на задание едут. Любопытство щекотало где-то между рёбер. Она удивится такому образу? Он очень неплохо смотрелся в черном.       — Опять что-то на корейском. Какой у них… Жёсткий язык? Всё тарахтят и тарахтят, — а сам скрипит обидой в голосе. Годжо дуется сам не зная на что, подпирая подбородок рукой, а локтем упираясь в дверь автомобиля. Дорога медленно проматывалась за стеклом, — Давай, Идзити, удиви меня. Заинтриговал.       И не важно было, что Годжо сам перебил мужчину своим нытьём.       — Словом «Чеболь» называют наследников крупных конгломератов. Проще говоря — «дети, родившиеся с золотой ложкой во рту».       — Не проще, если честно.       — Да родители у неё богатые до жути, — встрял недовольно Мегуми, — Что не понятного?       Даже сквозь маску было заметно, как Годжо вздёрнул бровь. Сильнейший перекинулся через кресло, смотря на Мегуми, засевшего на заднем сидении. Юноша недовольно нахохлился, руки на груди скрестил.       — Не замечал за тобой увлечения корейской культурой.       — Я просто знаю пример человека «с золотой ложкой».       — Да за что вы меня все обижаете так?! Я своё богатство заработал тяжелым трудом! Только и мотаюсь по командировкам, проклятья изгоняю.       — Ага, именно поэтому ты сейчас собираешься использовать всех нас, чтобы склеить очередную дамочку.       — Всё, ты сегодня наказан! Не будет тебе чизкейка!       — Не особо и хотелось, — буркнул юный маг.       Сатору вернулся на своё место, доставая из кармана телефон. В который раз за час он уже проверяет мессенджер на наличие новых сообщений. Но к сожалению, что в маске, что без, Сатору не находит заветного оповещения. Переливающийся алмазными бликами голубой глаз недобро блеснул. Либо у неё проблемы, либо вновь решила поиграть на его нервах.       — Так что у неё с родителями? Богатенькие, да? — отстранённо отозвался Годжо.       — Да, — спохватился Идзити, кажется даже руль ещё крепче стиснув, — Владельцы консалтинговой компании.       — Это многое объясняет…       Фушигуро пренебрежительно цыкнул.       Один маленький факт о Ким Джи-хён уже объяснил Сатору многое. Например он понял, почему именно экономика. Наверняка родители заставили в детстве углубляться именно в неё, сами имея дело с крупными компаниями и деньгами. Хотя, Ким больше подходила искренняя вера в правильность этого дела. Консалтинг сам по себе является обучением компаний лучшим практикам, улучшать, модернизировать, делать по уму. Да, делание по уму — это точно про Ким Джи-хён.       А ещё теперь Годжо понимает, что причина её изысканного образа был вовсе не богатый муж. Вообще, после вчерашней сцены Сатору хотелось двинуть себя по голове. Стыдно стало, что был такого мнения о ней. Невольно перед укрытыми повязкой глазами появился образ той странной улыбки. Она только что потеряла жениха, а улыбалась так счастливо, лишь с тонкой горчинкой.       Чем больше Сатору узнавал о ней, тем больше вопросов рождалось к этой Ким Джи-хён.       — А что на счёт магов в роду?       Пришло время Идзити кривиться:       — Тут… Возникла проблема… Понимаете, фамилия Ким оказалась очень… Популярной. В нашей базе я нашел больше 40 магов с подобной фамилией. Но вот родство их с искомой Госпожой Ким я найти не смог.       — Черт.       Домашнее задание скатать у товарища не получится. Плохо. У него не так много времени осталось до сдачи. И пускай Мегуми продолжает глумиться над ним, Сатору отыграется во время его миссии. Сдать свою домашку Годжо необходимо через часа три.       Они договорились таким образом. Идзити всю компашку отвозит в пределы Токио. Высаживает Итадори и Кугисаки у метро, а Сатору с Мегуми отправляются на задание. Парочка была только рада такому раскладу. Юдзи планировал засесть в кино, наслаждаясь очередным ужастиком. Нобара собиралась отвести душу на Гинзи, и даже если ничего не купит, то просто вкусит богатую жизнь городских. А затем все соберутся у ворот в Токийский университет, где будет их ждать Госпожа Ким Джи-хён с увлекательнейшей экскурсией по кампусам.       Пока Мегуми бегает по этажам заброшки за проклятьем, Сатору растекся на первой попавшейся лавочке. Не снимая повязки с глаз, он долбил пальцами по виртуальной клавиатуре, всё пытаясь выведать нормальную информацию.       Всё, что понял из общедоступных источников, так это то, что людей с фамилией Ким едва не треть всего населения. Ещё с древних времен, когда Кореей правили свои короли и королевы, власть держали кланы. Что-то похожее с кланами на его родине, да только в Японии это не переросло в то, что в Корее. Клан Зенин большой, но в него не входит трети населения страны.       Кланов Ким много. Отличаются с приставкой провинции в названии, в которой родились или откуда клан пошёл. Побочные ветви. Только вот откуда Сатору знать, где Ким Джи-хён родилась?       Тяжелые думы заполонили его бесконечность в голове. Сильнейший ложится вдоль лавочки, закидывая руки с телефоном за голову. Краем глаза он наблюдает за работой Мегуми. Вполне сам справляется.       Был вариант заказать у Мей Мей, но это уже совсем не то. Покупать домашку надо когда совсем не интересен результат. Крайний вариант. Сатору хочется впечатлить Ким Джи-хён. Она ведь никогда не поймет по-настоящему, почему Годжо Сатору — «Сильнейший».       А вообще, они не договаривались, что ему придётся сдавать эту недо домашку сразу при следующей встречи. Может она даст ему ещё подсказку?       Наверняка у Ким уши все обгорели от тяжелых дум мужчины по её скромной персоне. Иначе не могла она написать ему сама, так вовремя. Сатору не поднимаясь со скамейки вновь утыкается в телефон. От кого: Госпожа Ким У ваших студентов имеется аллергия на сладкое? От кого: Лучший-учитель-в-мире Да как-то не замечал А что? Хотите подсластить им жизнь? От кого: Госпожа Ким Можно и так сказать. У вас же совсем молодые ребята, верно? Колледж, если я не ошибаюсь. Первый курс. Примерно 15-16 лет? Вот и решила организовать им небольшой квест по кампусам. Вы и так успели пробежаться, не потеряетесь, в случае чего. А сладкое как маленькое вознаграждение. От кого: Лучший-учитель-в-мире Вы вновь решили избегать меня? От кого: Госпожа Ким Нет! То есть не говорите чепухи. Лучше скажите, какой вкус лучше? Клубника или матча? От кого: Лучший-учитель-в-мире Берите разные, не ошибетесь. Ребята выберут по своему вкусу От кого: Госпожа Ким А вы? От кого: Лучший-учитель-в-мире С каким вкусом я у вас ассоциируюсь? От кого: Госпожа Ким Дыня? Такой же несуразный. От кого: Лучший-учитель-в-мире Тогда пускай будет дыня От кого: Госпожа Ким Как скажете.       — Ты чего лыбишься? — подал голос Мегуми. Он выходит из заброшенного здания вполне чистеньким, не потрепанным. Тот ужас на голове Сатору не берет в расчет, это для него базовая настройка.       — Да так… — ответил размыто учитель. Он не смущался своей улыбки. И всё так же не поднимаясь с пригретого места, с повязкой на глазах, он смотрит сквозь нависшего над ним Фушигуро в небо, — Думаю, у вас будет очень увлекательная экскурсия.       — Значит это была всё же не шутка, — нерадостно проворчал его ученик. Он-то понимал истинную причину действий Годжо Сатору.       А Сатору думает о том, какая Ким Джи-хён молодец. Проклятая энергия вызывает проклятья. Проклятая энергия исходит из негативных эмоций людей. Их бесконтрольных выплесков порождает проклятья. Ким не испытывала злости или грусти, когда расставалась со своим женихом. Ким улыбалась. Что лучше — выплескивать эмоции или держать в самой себе?       Обычные люди не могут влиять на испускаемую ими проклятую энергию…       А может стоит вернуться к списку из бесконечных корейских имён?       А Ким Джи-хён точно не видит проклятья? Её нет в базе, она не «окно», но это не означает, что у нее совсем нет магического потенциала. Раз так, то неужели она не заметила нависшей над её студенткой опасности? Если Ким Джи-хён знает о мире проклятий, то её поведение в отношении учеников… Не подлежит оправданию.       Сатору мрачнеет с каждой вспышкой озарения в голове. В салоне автомобиля накаляется обстановка. Они уже были на пол пути к Токийскому университету. Эмпатичный Юдзи растерялся, не понимая причины возникшей тишины. Кугисаки металась взглядом между Мегуми и учителем на переднем сидении. Идзити за рулём вообще кажется растворился с окружением. А Фушигуро внимательно наблюдал за Годжо. Он-то знает, что плохой знак — внезапно затихший Годжо Сатору.       Такие люди пускай лучше остаются раздражающими дурочками, чем берутся за дело всерьез.       Тишину разрывает пиликание телефона. От кого: Госпожа Ким Вы по времени успеваете? От кого: Лучший-учитель-в-мире Только собрал своих детей по Токио На всех парах мчим к вам! Дождаться уже не можете? (￣y▽, ￣)╭ От кого: Госпожа Ким Хотела попросить у вас помощи. Кажется я не рассчитала свои силы. От кого: Лучший-учитель-в-мире Сильнейший к вашим услугам ✪ ω ✪ От кого: Госпожа Ким Отлично, тогда понесёте сумки. ^_^       — Учитель… — неуверенно поступается Итадори, — У вас всё хорошо?       — Всё отлично, Юдзи.       У Сатору уже был опыт… не верной коммуникации с людьми. Стараясь быть максимально комфортным для общения, сам Сатору порой с трудом понимает людей. Могла ли Ким Джи-хён иметь злой умысел? Сама скормить проклятью свою студентку? Нет. Бред.       Хватит подозревать! Хватит додумывать самому! У него нет никаких подтверждений, никаких невербальных знаков. То, что она улыбалась при расставании со своим… некогда будущим мужем…       В первую встречу её волосы были собраны в сдержанный до тошноты пучок. Во вторую она поразила его своей укладкой. В третий раз в её волосах играли солнце и ветер. Она определенно их ждала. Достаточно, чтобы дать себе расслабиться, но не настолько, чтобы покой наскучал. Хотя, как мог покой навевать скуку?       Сегодня Ким Джи-хён была одета очень по осеннему. Плотные серые брюки в клетку совсем скрывали изящество женских ног. Высокий воротник белой рубашки был расстегнут на две пуговицы, лишь слегка приоткрывал вид на ключицы. Ярче всего выделялась талия — Сатору мог поклясться, что обхватит её ладонями. Так ещё и этот кожаный корсет, дорогого коричневого цвета, идеально сочетающийся с лоферами такого же оттенка.       Вся ребятня успела выбраться из автомобиля. Идзити уехал, а Годжо всё стоит с завязанными глазами и наблюдает за Ким Джи-хён как через ренген.       Годжо Сатору опускает повязку для того, чтобы взглянуть на эту картину и простым взглядом. Запомнить.       Да, эта женщина не могла причинить кому-то смертельный вред.       Студенты глядят на своего учителя, искренне не понимая, как себя вести. Им уже сообщили о причинах визита, что им потребуется без завесы попытаться найти следы проклятья. Если найдут неоспоримые доказательства, то колледж сможет через «нехочу» организовать операцию в главном университете страны. И разобраться им нужно поскорее.       — Ребята, ведите себя прилично, — шутливо бросает учитель, сам не являясь примером этих самых приличий.       Потому что он не говорит ни здравствуйте, ни пожалуйста. Просто подхватывает тяжелый пакет из комбини, лежавший на земле у её ног. Пластиковые ручки протяжно скрипят, но не ладони Сатору Годжо. Женщина спохватилась, забавно суетясь на месте. Мужчина вырвал её из прекрасной дрёмы.       — Куда пакет потащили?! А ну верните, там не всё вам!              А Сильнейший уже направился вприпрыжку вдоль золотой аллеи, восклицая:       — Вперед! Навстречу приключениям!       — Вы с ума сошли? Нам не туда!       — Я знаю где ваша кафедра, не обманывайте меня.       Эти золотые дни с запахом опавшей листвы. Шуршит метла уборщика о старую брусчатку. Черный костюм Сатору Годжо контрастирует с неудержимой краской прощающегося лета.       — Ох… Ну что за невыносимый человек.              Ким Джи-хён опускает руки. Просто наблюдает с лёгкой улыбкой за довольным учителем. Кстати о его учениках.       — Вы не знали, на что соглашались? — скептично изогнув бровь, выдал Фушигуро.       — Я соглашалась не на него, а для вас, — и тут же взбодрилась, совершенно менясь. Плечи её расправляются, а губы растягиваются в такой ехидной улыбочке, что становится некомфортно, — Пускай идёт своей дорогой, раз умный такой! Для вас я приготовила занятие интереснее. Но для начала представлюсь. Меня зовут Ким Джи-хён. Я… так скажем, ответственная по воспитательской деятельности. У меня есть проект, над которым давно работаю, и удачно подвернулась возможность провести пилотный заход.       — Мы подопытные? — недоверчивый Юдзи с опаской поглядывая на ушедшего далеко вперед учителя.       — Я так над детьми не издеваюсь.       — Мы не дети, — тут же возразил Мегуми.       — Тогда точно справитесь, — воодушевленно ответила Ким Джи-хён, заглядывая в свою сумку. У Кугисаки тут же округлились глаза, когда замечает что это была за сумка. Оттуда женщина достает всё неоходимое для учеников, — Держите. Карта университета для Фушигуро. Для Кугисаки собственно квест. И камера для Юдзи.       Мальчик с древнейшим проклятьем внутри слегка покраснел, принимая камеру моментальной печати в руки:       — Ой, мы же не представлялись!       — Ваш учитель мне столько о вас рассказывал, так что нет нужды, — только и отмахнулась Ким Джи-хён, нетерпеливо оборачиваясь назад.       А там Сатору, шедший вальяжно по золотой аллее. Листья осыпались солнечными зайчиками. Мимо него проходят студенты, удивленно оборачиваясь. Его долговязая фигура в черном слишком уж выделялась на фоне всеобщей обычности.       — Удачи вам, ребята. Потом жду от вас подробную обратную связь.       Уходит троица юных магов на первую точку, а Ким Джи-хён убегает за Годжо Сатору. Сильнейший специально замедлил свой и так размеренный шаг, когда услышал цокот каблуков позади себя. Он улыбается, наслаждаясь этим великолепным мигом. Его ученики растворяются среди обычных студентов. Не будь они магами, таким бы их был путь? Юдзи вполне мог поступить в какой-нибудь престижный университет по спортивным льготам.       Сатору сдерживает смех, когда слышит рядом загнанные хрипы женщины.       — Как вам мои ученики?       — Чудесные, только затравленные немножко.       — Не вам мне это этого говорить.       — Обидно, Господин Годжо. Я стараюсь исправляться. Смотрите, всё это же купила не только для ваших учеников, но и для своих. Как вы выразились? Подсластить жизнь?       Сатору делает всё возможное, чтобы его ученики были счастливы. Чтобы золотое годы этих чудесных детишек были только их. Чтобы тяжесть их реальности не омрачила воспоминания. Может быть он правда где-то недорабатывает, что-то делает не так. Пускай ученики будут считать его дурачком, но зато с улыбкой вспоминать о своем учителе Годжо. Это для Сатору самое важное.       Ким Джи-хён совершенно по иному смотрит на преподавание. Она строгая и требовательная, чтобы позже её ученики не столкнулись с шоком реальности. Но сейчас, после стольких событий — страшный инцидент, встреча с Годжо Сатору, разрыв — она задумывается о том, что они все достаточно поработали, чтобы получить похвалу. Ким Джи-хён не сомневается в успехе своих учеников, у них получились восхитительные дипломные работы, достойные публикаций в научных журналах.       Вместе с Сатору они приходят в аудитории, где их уже ожидали. Разбредшиеся по помещению студенты подсобрались, спрыгнули с подоконников и парт, взволнованные и взвинченные. Ким Джи-хён со всеми здоровывается, и вся она веселая, улыбчивая, что вкус очень оседает на языке. Сладость тыквенного фраппучино с карамелью, а не холодного американо. Даже на диплом у неё студентов больше, чем вместе взятых у Сатору. И это на удивление заставляет слегка растеряться.       Среди студентов были и три девушки, которые помогли ему в позавчера с первым впечатлением о Ким Джи-хён. Было забавно наблюдать как они раскраснелись, стоило только ему зайти в кабинет следом за преподавательницей. Ему приятно покрасоваться перед юными умами, надеждой страны.       — А на вашем лице?.. Простите, а вам удобно? — та самая, которой Сатору подарил газировку, чтобы не отчаивалась так сильно.       — Ты что! Это последний тренд, — веселится Сильнейший.       — Правда? — с огромными наивными глазами.       — Так, я над твоими ученикам не издевалась, — тут же как мать наседка, всполошилась Ким, — Давай, ноги в руки и догоняй своих. Спасибо за помощь, — причитает женщина, забавно пытаясь оттеснить Годжо к двери.       Она по сравнению с ним крохотная, муравей пытается отпихнуть бога. Упирается ладонями в спину, и словно настоящий шкаф двигает. Сатору даже Бесконечность отключает, чтобы не догадалась. А может всё потому, что сам веселится. Он поддаётся её стараниям, оказываясь за порогом.       — Ты просто ревнуешь своих учеников ко мне! Я ведь лучший учитель в мире!       — Ага, я просто спасаю своих студентов от влюблённости с первого взгляда.       — Боюсь что поздно.       — Иди уже!       — Вот сейчас ты прогоняешь меня, а потом радоваться будешь, что я пришёл.       — Киньте мне пирожное с дыней! Да! Оно самое, — и Ким удачно ловит шуршащую пачку, чтобы затем вручить её Сатору, — На, займи рот.       — Я бы конечно предпочел занять его твоим…       Но дверь резко закрывается прямо перед его носом. Вновь. Любит Ким так эффектно заканчиваться беседы.       — …чизкейком.       Только вот уже не слушают Сатору. Эхом разносится его ответ по пустому коридору. Там, в аудитории, которая стала ему недоступна, слышатся голоса, скрип ножек стульев и шорох пакета, который собственно Сильнейший и тащил.       — Где Мия-кун? Никто его не видел? Позвоните ему, может опаздывает. У кого-нибудь есть его телефон?       Кажется Сатору знает, кого Ким потеряла. Не думал он, что такая дама, как Госпожа Ким Джи-хён будет подобно маме-утке собирать своих утят. Но это кажется Годжо даже милым. Только вот между ребер, прямо там, где зудел интерес, резко кольнуло. Словно ножом проткнули.       Бесконечность вновь окутывает тело Сильнейшего.       А ведь ему хотелось, чтобы поинтересовалась его внешностью именно Ким. Можно ли считать победой то, как она приревновала своих студентов к нему?       Мия-кун — вредный мальчишка, смотрящий свысока на всех, но ростом не отличающимся. Сатору хотелось сказать, что он примеряет на себе роль того, кого никогда не потянет. И разумеется Сильнейший не пойдет искать этого несчастного. Позади него остаются смех и отчаянные стоны, впереди ожидает тяжесть густой проклятой энергии.       Ким Джи-хён общается со своими студентами, инструктируя их перед защитой. Больше нечего доделывать, пора отложить работу в сторону. Женщина настаивает на том, что следующий свободный день каждый студент должен провести в спокойствии и одиночестве, или хотя среди людей, которые никак не связаны с университетом. Она каждому даёт пирожное по их вкусу, журя девочек, которые отказывались из-за фигуры. Она всех хвалит, заслужили. И всё же язык не поворачивается им сказать — «все ваши труды не пройдут зря».       Потому что не факт. Она на своей шкуре знает, что отчаянные труды не всегда окупаются. Так наивно верить в том, что если сделать всё хорошо, если стать квалифицированным специалистом, держать в голове тонны информации, сотни прочитанных книг и статей — не факт, что тебя не вышвырнут просто за случайность.       Ким так страшно переживает за своих студентов, за их судьбы. После получения диплома, куда они пойдут. Работать? Будут ли совмещать с магистратурой? Она бы с удовольствием воспользовалась своими связями, чтобы помочь каждому. Уже для их дипломов искала нужных людей, которые могли бы предоставить нужную информацию, дать совет юному поколению.       Но сейчас Ким даже не знает, не уволят ли её сразу после ухода её драгоценных студентов.       Уход из университета означает новый цикл её мучений. Она не хочет возвращаться на родину. Ей хочется остаться здесь.       Ким Джи-хён хочет остаться навечно в этих золотых днях. Стоять под осыпающимися Гинко, нежиться под солнышком.       — Вообще, Мия-кун был в университете, — слышится от одного из студентов, — Я не понял, почему он не пошёл на встречу. В библиотеке что-ли должен был быть. Дорабатывать презентацию.       — Ох, я же просила его…       — Он просто истеричка! — совсем не истерично выдала одна из студенток, — Он в общем чате так ругался на вас. Мол вы времени ему уделили меньше всего. Вот человек странный. Ему столько раз говорили, что у него лучшая дипломная работа, считай автоматом можно ставить, а он нет. Время для консультации выделяется тем, кому нужно!       — Значит… ему было это нужно, — кровью с истерзанных стеклом губ срывается. Ким мрачнеет, и в глазах цвета ледяного американо гаснут огни.       Тело наполняется тяжестью. Её мутит. Сердце набирает сотню ударов в минуту и стихать не намерено. Её словно что-то подталкивает, буквально вырывает с насиженного места. Тянет нечто внутри, на выход. Ким лишь успевает телефон схватить с собою. Бросив студентам не расходиться, женщина буквально вываливается в коридор.       Теперь она жалеет, что прогнала Сатору.       Деревянными пальцами она находит нужный контакт и не дожидаясь ответа, шагает в неизвестном направлении.       — Да~-да~? — ни то обижено, ни то радостно слышится на том конце.       — Где вы? — отрезает Ким Джи-хён и всё бежит.       — Как где? Со своими учениками. Вы же сами меня прогнали.       Однако, Сатору не дают продолжить капризничать.       — Вы дошли до главной библиотеки? Если нет, то бегите со всех ног туда! Нужно найти студента. Мию. Тот самый парень, которого вы так бесцеремонно прервали в нашу первую встречу!       — Что случилось? — холодно и строго. Как должен отвечать Сильнейший.       — Быстрее, Сатору! Мне кажется это вновь случится!       В волосах её ветер от бега. Живот тянет от тугого кожаного корсета, который так некстати натянула на себя.       — Понял. Проверим.       И сбросил.       А Ким Джи-хён бежит и чувствует дыхание смерти у себя на затылке. Оно страшное, как зверь, гонящийся за добычей. И Ким бежит, но не от неё, а вместе с ней, пытаясь обогнать.       Давай же! Сильнейший, найди проклятье и спаси несчастного человека! Потому что Ким не верит в свои силы, она не успеет.       Годжо Сатору же и прибыл сюда, в Токийский университет, чтобы сделать это вместо неё.       Ким Джи-хён в первый раз не справилась. Она не почувствовала опасности. Она не смогла найти нужных слов, чтобы помочь девочке. Да, уже неоспоримый факт, что своим поведением взрослые задели ещё неоперившегося птенца. Сатору, бахвалившийся своей чуткостью к ученикам, сам отчасти подтолкнул его. Ким Джи-хён молится всем духам и богам, лишь бы это была её разыгравшаяся паранноя.       Она выдержит позор, но не очередную смерть.       А Годжо Сатору останавливается посреди тишины огромного читательского зала и думает первые секунды. Он ничего не чувствует, не может обычного человека увидеть «шестью глазами». Но для этого как раз он и позвал своих учеников.       — Нужно найти студента. Должен быть в пределах библиотеки, но не факт. Японец, ростом с Юдзи. Выглядит как щенок, который слишком противно тявкает. Вероятно проклятье, которого мы ищем, его хочет утянуть покончить с собою. Прошлая жертва сбросилась с высоты. Обыщите балконы и лестницы. Я на крышу. Всё поняли?       — Завесу опускать будем? — коротко спросил Мегуми.       — По ситуации. Если найдете его и на то потребуется, да. Только чтобы уничтожить проклятье.       — Есть! — хором отчеканили студенты и бросились в рассыпную.       Спасибо Ким Джи-хён за этот недо-квест, теперь вся троица знает едва ли не наизусть всё устройство университета. Только этот самый квест обретает иную цель поисков.       Сатору телепортируется на крышу здания, одаривая небесным взором всю обширную территорию Университета. Всё вокруг — одно болото из отчаяния и нервов. Но ничего, чтобы было похоже на полноценное, сформировавшееся проклятье.       Хотя погодите…       Сатору устремляет взор «Шести глаз» на старое здание университета, где должна была быть сейчас Джи-хён. И видит нечто очень странное. И это меняет в корне всё, что он надумал о Ким Джи-хён.       — МИЯ!       Истошный вопль разрывает разрывает пространство огромной парадной лестницы. Старый фонд является культурным достоянием, как и эта парадная лестницы с вытесаными от времени ступенями, бронзовыми вставками на перилах. А главное — отсуствие загорождений, которые по новым стандартам устанавливают как раз, чтобы обезопасить от падения.       Ким не знает, почему ноги принесли её сюда. Удача. Может интуиция?       Не важно!       — Мия-кун, пожалуйста, отойди от перил, — старается сдержанно, осторожно, да только воздухом давится.       Живот сдавливает от тугого корсета. Её противно мутит от нервов, а рука неосознанно ложится поперек желудка, словно пытаясь удержать его содержимое.       А студент всё продолжает свешиваться на ту сторону, смотря на три пролёта вниз.       — Если повезет, я умру сразу. А если нет, буду мучиться.       — Тогда зачем тебе это?       — Представляете, какой скандал будет? Сын министра покончил с собой в стенах университета.       По коже Ким бегут мурашки. Злость внутри неё забурлила, и рычание рождается в груди.       — Ты умрешь и потащишь всех здесь за собой. Что тебе мы сделали плохого? Что я тебе сделала плохого? Не уделила достаточно времени? Я своему жениху не уделяла минуты, а ты не смог потерпеть полчаса?! Не смеши меня!       — Вы не виноваты, Госпожа Ким, — отвечает ей студент затравлено, можно сказать даже пристыжено, — Вы мне многим помогли.       — Тогда почему ты поступаешь так жестоко со мной?! Твоя одногруппница уже наложила на себя руки! И отвечать за это заставляют меня! Я всю себя положила ради вас, старалась, но…       — Да, — с маниакальной ноткой, слишком тихо.       Ким вновь всю сворачивает, переламывает, словно кости кто-то пережевывает.       — Я помеха.       — Стой!       Студент закидывает колено на парапет. Им словно некто управляет. Вина и нежелание вредить стирается напрочь. Но Ким быстрее. Она бросается зверем вперед, не обращая внимания ни на корсет, ни на брюки, ни на каблуки. И она успевает. Пальцы с изящным маникюром хватаются за кардиган юноши. Пальцы в этот момент больше походили на звериную лапу. А затем выбрасывает подальше с перил.       Она закрывает своей грудью ему путь вниз.              — Идиот! — рычит женщина, — Если тебе терять нечего, что ты хочешь помереть быстрее, то потерпи ещё немного! Ты уже потратил слишком много сил на этот проклятый диплом. Защити его, выпустись и там делай всё, что хочешь! Хоть горы сверни!       На крики сбегаются люди. Охрана, стуженты, преподаватели. Но не смеют подходить ближе. Потому что здесь нечто странное происходит. Люди шкурой чувствуют — не подходи.       А Ким своим крохотным, тонким тельцем, кажется кем-то другим. В ней слишком много силы. Она чужая, и желание выблевать все внутренности растёт с геометрической прогрессии.       — Ты всегда успеешь умереть. Оттягивай этот момент до последнего. А сейчас соберись! Не нравится презентация, я тебя заставлю переделывать её вручную! Рисовать от руки! Ты… Ты не Мия.       Её телом овладевает некто другой. Ким не своими глазами смотрит на реальность. Этими иными она видит демона, страшного духа, который искажает черты юнца.

      Звон золотых бубенцов.

      А затем рывок.       Юноша бросается вперед.       Ким делает шаг назад, но позади лишь пропасть.       И она в неё падает, направленная руками её собственного ученика.       Мир закружился. Падая спиной назад, женщина видит уже привычное лицо Мии. А в теле резко становится пусто. Легкость наполняет каждую клеточку её тела. Воздуха стало слишком много.       Секунда.       Вторая.       Боли нет.       Падение плавно замедлилось, а затем вместо мрамора пола первого этажа её настигают… Руки. Человеческие теплые руки. Где-то рядом проносится розоволосая макушка Юдзи, за ним несется Мегуми. Кугисаки отвлекает толпу криками, устраивает страшно стыдной концерт.       А Ким глядит на черную повязку на лице, заставляющая белые волосы забавно топорщиться. Ей кажется, что голубые глаза, скрывающиеся под ней, видели её насквозь. Буквально вонзались в клыками в плоть.       Мир вновь вертится. Ким вырывается из рук Годжо, отчаянно желая оказаться всё же на полу. Сатору исполняет её пожелание, осторожно опускает, и кажется ощущение земной тверди ей было милее почётной участи побывать на руках Сильнейшего.       Звон бубенца.       Его услышали все.       — Оставьте юнца в покое! Дух уже ушел.       Итадори и Мегуми на этажах выше вздрогнули и почему-то послушались старческий голос.       Сатору оборачивается и видит бабульку в странном наряде. Глаза её закрыты, на седой голове белый чепчик. И весь наряд был… Неописуемо странным. Нечто сверхъестественное даже для него — мага.       Золотые бубенцы звенят в её сморщенных руках.       С лица срывают черную повязку.       — Вы маг, — констатирует факт Годжо Сатору.       — Я пансу, мальчишка, — отвечает страшная старуха в белом и алом.       А затем распахивает свои слепые глаза, смотря точно в небесные омуты Годжо Сатору.       И это воистину становится одним из самых жутких зрелищ в жизни Сильнейшего.       Встреча с настоящим шаманом. По корейским меркам.