Думаете, нас никто не поймет?

      Ещё издавна людей, владеющих опасными знаниями и умениями, уважали сверх меры, но и опасались не меньше. В Средние века в умах людишек сложилось представление, что женщина становится ведьмой только в том случае, если заключает сделку с Дьяволом. Ведьмам по обыкновению приписывались участие в шабашах для общения с нечистой силой, совокупление с демонами и инкубами и принесение в жертву младенцев.              Подобное суеверие привело к небывалому за всю историю человечества всплеску массовых преследований и казней женщин, считавшихся ведьмами. Этот период вошёл в историю под названием «Охота на ведьм». Святая инквизиция начала массовые судебные процессы над так называемыми «ведьмами», подвергая тех изощренным пыткам…       В нынешнем 21 веке про события почти 500-летней давности все забыли. Детей и молодежь «ведьмами» могли только запугивать, дабы уберечь от напастей и неразумных поступков.       Но даже несмотря на сложившиеся обстоятельства, ведьмы до сих пор продолжают существовать. Как и прежде вселяют ужас и страх в сердцах людей, строят различные козни и придумывают коварные планы на порабощение человечества, дабы обрести необходимый природный баланс, в котором так отчаянно нуждаются…              И всё же даже наше ведьмовское общество претерпело колоссальные изменения в инфраструктуре: старые традиции пускай и оставались неизменными, но вот умы многих переменились если не в худшую, то в несколько иную сторону. Мы, подобно людям, сменили взгляды на жизнь и, главное, имидж, заменив классические, старые и обшарпанные обноски на людские одеяния с целью «не выделяться в толпе». Сменился и способ передачи знаний: если пару веков назад колдовские умения передавались «из уст в уста», «от матери к дочери», то уже ближе к 20 веку были введены учреждения для подготовки будущих ведьм и колдунов.       Академия Саммервилл — высококвалифицированное учреждение для ведьм и колдунов различных мастей. Здесь собирались из самых различных провинций и городов молодые ведьмы и ведуны, пестрящие талантами и особенными навыками, которые нынче именуют как «дарование» или по-простому «дар». Подобный дар появляется сразу после рождения и может быть поначалу только один. Со временем и по мере взросления колдуны и ведьмы могли обретать и другие дарования, даже не связанные с первоначальным.       Хоть Академия и не была громогласной, но она также не уступала более известным учреждениям по подготовке и обучению молодых особ. Помимо всего прочего, Академия совмещала в себе несколько подразделений, в каждом из которых были различные факультеты. Избирательный процесс на факультеты представлял собой незамысловатую игру, где отбор шел лишь исходя из качеств будущего студента. К примеру, в подразделении «Грагралуй» имелись четыре факультета: Огока с уклоном на сдержанность, скрытность и тактичность; Ергерг на страх, стабильность и завистливость; Гатля на веру, нетребовательность и отзывчивость; и Какринж на энергичность, вежливость и учтивость. Каждый из них был особенным только лишь данными им качествами, которые присутствовали от природы в каждом студенте.       Я до сих пор не могла понять, почему именно Какринж… Не сказала бы, что всеми соответствующими качествами я обладаю, но что-то определенно да было. Энергичность? Ну, может быть чуть-чуть. Вежливость? Определенно! Правда, на фоне моих нечастых вспышек агрессии это качество ненадолго отпадает. Учтивость? Этого у меня не отнять. Ещё с самого детства нам с сестрой вбивали в голову проявлять вербальное или невербальное уважение к общепринятым нормам поведения, обычаям, ритуалам, традициям и верованиям. Так что… В голову, разумеется, закрадывались мысли, что этот факультет — точно мой. Но с другой стороны… Думала, что сфера сделала неправильный выбор. Я это… Просто чувствовала.       Вновь погрузившись в думы, я не замечала никого вокруг. Интуиция, конечно, кричала, что в массивном коридоре сейчас полно народу, но сознанию было на это всё равно.       Не заметила даже знакомый шумный топот по каменной плитке коридора и редкие возгласы. Окончательно я пришла в себя только тогда, когда шею цепко обвили тонкие ручки, а радостный голосок вскричал у самого уха: — Фисти! — Ааааа! Аргх. Айрис! Ну что за детский сад? — Пхахаха! Прости, прости. Не хотела напугать. — хватка на шее ослабла, но тело придвинулось ко мне только ближе, сокращая расстояние до минимума.       Черт тебя побери, Айрис. И надо было вот так резко накинуться? Хотя… Она неисправима. Тут я ничего не могу поделать. Её характер, в равной степени и с образом, просто кричали о некоторой чудаковатости, но в то же время и привлекательности. На фоне облегающей красной водолазки форма грудей подчеркивалась очень хорошо, темно-серые джинсы прекрасно выравнивали стройные и подтянутые ноги, а длинные, волнистые, русые волосы придавали неописуемый шарм к кошачьим зеленым глазам. Стоит только на мгновение сощурить их, опаляя огненной искрой, как полчища парней моего и её возраста буквально падали к её ногам.       Да уж… Суккуб тот ещё.       Тонкие пальцы с вызывающим маникюром красного цвета аккуратно прошлись вдоль линии моих скул и заставили повернуться к ней лицом, полностью и бесповоротно обратив внимание на свою персону. — Мадам, вы сегодня свободны? ~ — Хмм. — она частенько затевала эту игру между нами. И понимали её только мы с Айрис. Её обращение «Мадам» было не простым прозвищем — это всегда был тонкий намек на совместный вечер в её комнате в общежитии, где основной компанией были я, она, бутылки спиртных напитков и (только лишь временами) нескольких парней из Академии. Подхватив игривый настрой ведьмочки, собственный взгляд, как и её, блеснул огненной искрой, а губы расплылись в ухмылке, обнажая острые клыки, — Да, вечер мой отнюдь ничем и никем не занят. И ваша компания на сегодня будет как раз кстати. — отойдя на некоторое расстояние, ладонь плавно лавировала в воздухе, опустившись на уровень чуть ниже грудной клетки Айрис, а корпус склонился так, словно я, джентльмен, приглашала даму на танец, — Соизвольте сопроводить Вас ~ — Хихи. — рука плавно, но резко опустилась на ладонь и чуть сжала, — Разумеется!       Поскольку это был конец учебного дня, то, подловив веселый настрой, мы вприпрыжку направились в кампус, где и находилась её комната.              Разумеется, всё было в стандартном режиме: обычный вечер, ничем не отличающийся от предыдущих. При свете лампы наполненные до середины красным вином бокалы мягко поблескивали, а легкий звук соприкасающихся стёкол только очерчивал ранее прозвучавшие тосты. Табачный дым сплошь окутывал комнату едва заметной белой пеленой, и только открытая форточка оконной рамы могла его изгнать. Речи наши были гулкими, оживленными. На протяжении всего вечера мы в обычной манере спрашивали о событиях текущего дня, разговаривали о людях, что нас окружали, а бурные речи Айрис о предметах, которые мне только предстоит изучить, как всегда, скрашивали и без того беспокойные, протяжные, но такие яркие и запоминающиеся совместные вечера.       Всё шло гладко вплоть до момента, пока вопрос Айрис не заставил меня впасть в легкий ступор: — Скажи… Я и правда такая шлюха? — А… Э… Ты о чём это? — Ну. Не знаю. Просто в голову пришло. — отпив из бокала, она продолжила, — С того момента как Дрэя отчислили, я постоянно нахожу способы и людей, с кем бы я провела ночь. Просто иногда, кажется, что… Я поступаю неправильно по отношению к нему. — Ты из-за того, что изменяешь ему здесь? — Угу. Ну блин! А что мне остается делать? Не могу же я нацепить на себя «пояс верности» и тихонько тут его ждать? Ага, сейчас, разбежалась. Ты и сама знаешь, что я без интима не могу. — Ну так… Скажи, ты его вообще любишь? — Да! — голова её резко повернулась ко мне. Ответ был слишком резким, будто она даже не задумывалась. — Точно? — дам ей шанс ещё подумать. — Определенно! — Хорошо, скажу по-другому. Ты ждешь его? — Конечно! Ещё как жду. — Тогда почему ты так поступаешь? Почему не можешь просто взять себя в руки и просто подождать, пока он не вернется? — Ну. Я всё равно буду его ждать. Тем более, что по приезде мы всё решим и посмотрим: расстанемся или нет. Лично для меня это какой-никакой опыт. Мы когда только-только начали встречаться, то изучали исключительно друг друга и наши фишки в постели. А сейчас я учусь сама, узнаю при помощи других свои интересы, фетиши и вкусы. И была бы не прочь таким образом идеализировать своего мужчину. К тому же мне под старость лет не хотелось бы вспоминать, что за всю жизнь у меня был только один член, а потом горько об этом сожалеть. Нет. Я так не хочу. Пока я молода, хочу испробовать всё и даже всех.       Я никогда не могла понять её ход мыслей, сколько бы времени у меня не уходило. Айрис была для меня недосягаема. Её речи, поведение, привычки и мысли никогда не давали мне покоя. По-началу я думала, что Айрис слишком странная и ветреная. Но через время осознала одну простую её истину: она просто хотела отгулять молодость по полной. И… С одной стороны, это было не так уж и плохо. Я сторонник той мысли, что не надо себе ни в чём отказывать, особенно когда ты молод и полон энергии.       Но вот с другой… Изменять, как она сама говорит, любимому мужчине было более, чем неправильно. Да, пускай они были вместе долгие 5 лет, знали друг друга как свои пять пальцев, но они чертовски были разными людьми! Она — слишком легкомысленная, временами рассеянная, расторопная и излишне ребячливая. Он — домосед каких только поискать, безразличен, наверное, ко всему на свете. И то, что его девушка была и есть излишне любвеобильная, он прекрасно осознавал. Даже когда в иные совместные вечера мы с Айрис придавались вульгарной прелюдии, Дрэй и бровью не повел. Конечно, Айрис мне в шутку твердила, что в глубине души он даже ревновал её ко мне, но… Это странно что ли?       Ни раз приходилось слышать от неё, как он прекрасен в постели. Как она вторила: «Самый лучший!». Только вот… Её обиды под предлогом «он мне не дает» или «он не хочет» были для меня несколько странными.       Но сколько бы я не думала по этому поводу, могу с точностью сказать, что Айрис поступала так с ним только из-за единственной мысли: она упрямо не хотела понять, что может его НЕ любить. Она мысленно цепляется за одного мужчину, уверяя себя в том, что пока лучше него никого нет и не будет. И в то же время ищет среди местных юношей альтернативы: Хокс её полностью удовлетворял в постели, но для семейной жизни он был помехой. Чего нельзя сказать про Коно — как мужчина он не мог утолить желания Айрис, но как муж и хозяин дома он был бы безупречным и ответственным. Он и мне симпатизировал, но только в ключе «братства»: начиная со дня знакомства, мы оба воспринимали друг друга как «брат и сестра». И он действительно был для меня тем старшим братом, о котором я иногда грезила. Их Айрис могла лишь рассортировать в отдельные группы, но вот кого-то из них объединить в одну общую и идеальную для себя не могла.       Она всё так же медленно, но верно держала при себе своего первого и единственного…       Ладонь с заостренными ногтями мягко опустилась на худое плечо и несильно сжала пару раз. Мне ни раз приходилось видеть этот взгляд: запутанный, обуреваемый сомнениями и источающий легкие нотки страха за дальнейшую жизнь. Что я делаю в таких ситуациях? Конечно же, одно и то же. — Не переживай. Всё образуется. Да, может быть ты и ведешь себя как последняя шлюшка, — от очередного и ни раз выслушиваемого комментария её губы в обычной манере расплылись в улыбке, — Но это не делает тебя мерзкой и противной. То, что у тебя есть собственный шарм, позволяющий притягивать мужчин к себе, только доказывает то, насколько ты особенная по-своему. Ты необычная и потрясающая колдунья. Ты умная и всегда добиваешься своего, будь то учеба или личная жизнь, что подтверждает твой настойчивый и непоколебимый характер. Ты — душа компании, каждому хочется быть рядом с тобой, ощущать твою искрящуюся ауру и упиваться ею. Насколько бы сильно ты себя не корежила в душе, просто знай, что ты — живой человек. И ты на всех правах можешь принимать себя такой, какая ты есть, пускай и с недостатками. Просто заруби себе на носу, чтобы я больше никогда подобным образом не распиналась: ты особенная. Всегда оставайся именно такой… И только лишь время покажет, сможешь ты измениться или нет.       Обычно, когда так ласкаю её слух собственными сладкими речами, Айрис либо прикрывает лицо руками и смеется, либо её светлая кожа покрывается мурашками, а тело начинает подрагивать от нахлынувших чувств… Но вот тихие слёзы на её лице я впервые видела. Как правило, её очень сложно чем-либо задеть, особенно словесно. Но сейчас… Я не могла даже поверить собственным глазам. Неужели… Мои слова её как-то зацепили?       И самым неожиданным было для меня то, как резво и стремительно тонкие руки обхватили мои плечи, а русая макушка уткнулась в шею и слегка потерлась об разгоряченную кожу. Откуда-то снизу послышался её голос: — Спасибо. Ты единственная, кто меня понимает.       В то же мгновение русые волосы объяли теплые сгустки пламени, от чего жар в теле, опаляемый вином, только явственнее стал ощущаться. Её пламя, в отличие от моего необузданного, было плавным, теплым, с мягким свечением. Даже её дар кричал о том, что она за человек. Подловив момент, в ответ на объятия собственные руки сцепили чужую талию кольцом и придвинули ближе.       Не желаю даже допускать мысли, что мне было жаль Айрис. Нет. Не хочу так думать. Она не заслуживает того, чтобы её жалели. Просто потому, что не за что было жалеть. Она поступает по-своему, и жизнь свою выстраивает так, как велит душа и разум.       Решения именно этого человека я готова поддержать при любом раскладе. Потому что если бы её не было рядом, то я не представляю, каким образом вообще бы дожила до этого вечера.       Следующий день прошел просто ужасно.       Айрис настолько воодушевилась моими речами, что не только пустила слезу, но и разгорячилась лишь сильнее, на пару со мной с каждым глотком вливая внутрь больше алкоголя и до хрипоты в горле напевая излюбленные песни. Разумеется, пить я умела, но такое паршивое состояние настигло меня впервые. Весь учебный день я проходилась по коридорам словно зомби, а на занятиях в полудреме сидела. Настолько сильно хотелось спать…       В чувства привели знакомые голоса по бокам от меня: — Мэф. Что с тобой? — Заболела? — А? Нет, нет, я не больна. Просто… — разинув рот для зевка, я более медленно продолжила, — Спать хочу, — и упала лицом на письменный стол. — Понимаю, тоже плохо сплю. Всё никак не покидает паника о летних экзаменах. — по ходу разговора Найвс что-то вырисовывала в излюбленном блокноте. — Да нет. Не из-за экзаменов это… Меня Айри опять врасплох застала. — Оооо. Снова выпивали. Посреди недели? Меня вопрос мучает: «ещё» или «уже»? — насколько бы сильно Уинтер не старалась выказывать недовольство по поводу моих с Айрис попивушек, но я то знала, что тут скорее была… — Зависть тебя мучает, а не вопрос. Хаха. — Хм. Может быть. Айщ! Ладно, признаю поражение. Да, завидую. — Ну так, ты тоже так можешь. В общежитии ведь живешь. — снова голос Найвс послышался откуда-то сверху. — Да? Пускай я и живу в общежитии, но родители блин!.. Представляете, они даже последний раз прислали мне филина для слежки, а не только для передачи писем! Бесит… — А послать его куда подальше? — Не получится. Иначе разнос будет. Грх! /…/ А ты заткнись, Юки! Сам такой! — Уинтер повернулась куда-то в сторону и принялась размахивать руками в попытках отогнать от себя скрытного задиристого фамильяра. — Кааарх! — верный ворон позади меня негромко подал голос, комментируя ситуацию и напоминая, что он тоже здесь. — Не могу не согласиться, Эдгар. Тот ещё цирк посреди библиотеки. — Кстати, а вы учили материал на завтра? — Найвс в конец растормошила мои плечи, заставив выпрямить спину. В то же время Уини никак не могла перестать пререкаться с фамильяром, вопрос благополучно прошел мимо ушей. — Ты про Травологию? Ещё нет. А что там? — Про алоэ. Нигде не могу найти в книге… — перехватив справочник из её рук, принялась самостоятельно пролистывать страницы. После вернула книгу владельцу и указала на название параграфа. — Вот алоэ. — А, ой, точно. Спасибо. — как ни в чём небывало, Найвс целиком окунулась в процесс вчитывания материала, отложив в сторону блокнот с рисунками.       Меня до сих пор поражало то, что помимо общих интересов нас с девушками связывала любовь к творчеству. В какой-то степени это была ирония: две художницы и писатель. Забавно. И разница их стилей рисования была потрясающей: Уинтер чего ни попадя нахваталась от людей и излюбленным её стилем стал «мультяшный», какой можно было встретить в комиксах, а вот стиль Найвс был «реалистичным», она до тошного любила прорисовывать мелкие конкретные детали на листах бумаги.       А что я? Просто не признанный в ведьмовских кругах писатель… А вот в человеческом обществе я более чем пользуюсь популярностью, особенно за счет своих хоррор-детективов как «В ночи луна сияет ярче», «Цветок луноцвета» или недавний выпуск «Кошмара в Уэстлэнде». Да, пускай я анонимный писатель, но ни раз выходя за пределы Академии, чуть ли не на каждом уголке имела удовольствие подслушать разговоры здешних подростков, где главной темой бурного обсуждения были мои произведения. Это была музыка для ушей. Приятно порой знать, что кропотливые труды приносят свои сладкие плоды.       Учебный день уже близился к концу, поэтому на веселой ноте мы с ведьмами разошлись по комнатам общежития… Но договорились встретиться у меня, тем более, что моя соседка уже месяц как съехала, непосредственно, закончив обучение. Жаль, я бы ещё годик с ней пожила.       Просиживая время за обсуждением завтрашнего урока по Травологии, меня всё никак не покидало беспокойство за состояние Найвс.       Сегодня она какая-то ну слишком тихая…