— Все равно мы победим.
— Почему это вы победите?
— Потому что добро всегда побеждает зло.
«Айболит-66».
10 марта 2017 года, час ночи, «Меч Годрика», акватория острова Бару, провинция Картахена, Колумбия Они все-таки нырнули за ценностями на «Сан-Хосе». Ну, это же просто глупо — упускать такой случай? Пока там еще магглы снарядят свою экспедицию по подъему галеона. Ну, не досчитаются некоторой части ценностей. А средства Саргассуму пригодятся. Гарри еле дополз до их с Северусом каюты. Он так промок и окоченел, что не чувствовал ни рук, ни ног после бесконечных погружений и чар левитации. В каюте его ждал Северус, который сначала засунул Гарри в обжигающе горячий душ — Гарри там буквально заснул стоя и на продолжение не рассчитывал, а впрочем, делайте, что хотите, только не будите, — но у Северуса были на него планы. Муж завернул его в огромное пушистое полотенце и повел к кровати. Постель была приятно прохладной после горячего душа, и Гарри, плюхнувшись на живот, немедленно начал уплывать. Сильные, ласковые руки Снейпа принялись осторожно массировать сначала ладони, запястья и предплечья, затем каменно напряженные бицепсы. Не обделил он вниманием и окостеневшие во время длинной вахты плечи, шею и спину, постепенно спускаясь к талии и бедрам и переходя к икрам и ступням. Закрыв глаза и покачиваясь будто на волнах, Гарри погружался в нирвану. Его перевернули на спину, и он с удовольствием поерзал, чувствуя под размятыми, слегка горящими спиной и ягодицами приятно шершавую простыню. Задремав, Гарри пропустил момент, когда расслабляющий массаж стал интимным и возбуждающим. Но он определенно им стал, когда ему раздвинули ноги и одна рука, щедро размазав по промежности массажное масло, медленно и чувственно стала скользить вверх и вниз по его мгновенно напрягшемуся члену. Указательный палец второй руки ввинтился в крошечное отверстие между ягодицами. Гарри закрыл глаза и томно простонал. Кольцо из пальцев на его члене сменилось горячими ласковыми губами, и Гарри и думать забыл о сне. Разогретые массажем мышцы сладко гудели, палец скользил в заднем проходе, поглаживая ставшую невыносимо чувствительной простату. Глаз Гарри не открывал, послушно отдавшись тому, что с ним делают. Северус, встав между его широко раздвинутыми бедрами на колени, приподнял одну ногу Гарри и, согнув ее, прижал к его животу. Гарри знал, что произойдет в следующий миг, но все равно — медленный глубокий толчок, преодолевший короткое сопротивление тугих мышц входа, заставил его тихонько вскрикнуть. Твердый горячий член, растягивающий и заполняющий задницу, свой собственный каменно стоящий орган, полная невозможность заставить шевелиться отяжелевшее расслабленное тело — Северус хорошо знал, как продлить наслаждение, как сделать его трудно выносимым. Знал он также, что уже довел мужа до точки невозврата, и наибольшее удовольствие Гарри теперь получит без стимуляции члена, от одного только проникновения. К его мошонке, впрочем, это не относилось. Скользкая рука стала массировать тяжелые яйца, и глаза Гарри закатились. — Еще! — хрипло выкрикнул он. — Сделай так еще! Северус двигался в нем длинными, тягучими толчками, его пальцы ласкали тугие яйца. Гарри терпел, пока можно было терпеть — а когда стало нельзя, он открыл глаза. Северус, по лицу которого градом катился пот, тяжело дышал — был уже сам на грани, но хотел подождать Гарри. Рот приоткрыт в немом крике, в темных глазах под слоем пепла разгораются уголья. Не отрывая взгляда от лица Гарри, он толкнулся в него до упора и замер, дрожа всем телом — будет терпеть до последнего, даже если это его убьет. Гарри запрокинул голову и испустил громкий крик, а трепещущие стенки его заднего прохода судорожно сократились вокруг погруженного в него члена. Снейп упал на него всем взмыленным дрожащим телом, выдохнув в ухо протяжный полустон-полувсхлип: — Гарри-и-и-и… Гарри содрогался в бесконечных сладких судорогах, обхватив дрожащую худую спину мужа. Под задницей и между их телами было горячо и липко. Постепенно тяжелое дыхание обоих успокаивалось, рассеивались золотые и серебряные искры перед глазами, замедлялся бешено скачущий пульс. Когда разгоряченные тела слегка остыли и даже слегка стали подмерзать, Гарри колоссальным усилием воли, ибо заставить себя пошевелиться было действительно за пределами человеческих возможностей, перевернул их обоих на бок. Северус, не открывая глаз, махнул рукой, обдавая их очищающими чарами, Гарри последним героическим рывком натянул на обоих одеяло, и через секунду они уже крепко спали. Среди ночи, впрочем, Гарри вновь проснулся — обычно он спал хорошо, но иногда вот так просыпался на час, на два, когда бывал перевозбужден. Это от счастья. Не мальчик уже, скоро тридцать семь. Захотелось пить, и Гарри, выскользнув из уютного кокона, в который они замотались с Северусом, пошлепал босыми ногами к столу, где под охлаждающими чарами находилась цель его стремлений — свежий зеленый кокосовый орех со срезанной крышкой и вставленной в него соломинкой для питья. Полный кисловато-сладкой освежающей жидкости, которую жадно тянешь через трубочку, пока не высосешь до конца — при одной только мысли его рот наполнился слюной. Нужно быть аккуратнее с фруктами и соками, не следует злоупотреблять сладким, укорил он себя. Пока у Гарри физической нагрузки сколько угодно, но надо держать себя в тонусе — все же и впрямь не мальчик. А вот Северус до сих пор в отличной форме, нужно соответствовать, а иначе стыд и позор. Тело Снейпа было таким же, как тела остальных мужчин-ровесников Гарри. Возраст, казалось, не оставил на нем следов, но недавно Гарри заметил на сгибе его локтя нежную, совсем слегка увядшую кожу, будто крылья бабочки или лепестки, до которых дотронулись и чуть-чуть их смяли, и это его вдруг безумно завело. Ведь этот человек со всем своим жизненным опытом, который уже был совершеннолетним волшебником — новообращенным Упивающимся, когда Гарри еще на свете не было, со всеми своими пережитыми потерями, со всем грузом вины — его, только его, Гарри. Напившись, он тихонько прокрался обратно в кровать и, устраиваясь поудобнее, зарылся лицом в иссиня-черные локоны, знакомо пахнущим свежим цитрусовым шампунем. — Поттер, ты беспокойное хозяйство, — заворчал муж, поворачиваясь к нему лицом и подгребая ногами озябшие ступни Гарри глубже в теплый кокон. Гарри застыл, не дыша и ожидая, когда Северус снова размеренно засопит. Он прислушался — на корабле стояла тишина, лишь слегка нарушаемая плеском волн о борт. Гарри очень рассчитывал угреться и снова заснуть и только искренне надеялся, что никто не выпустил нюхлера — Невилл вчера под аккомпанемент возмущенных криков Джинни и Луны вытряхивал из него золотые монеты, как из мешка, как они только поместились в нем, — и что коварный Живоглот не обдурит легковерную Гермиону и не выйдет на ночную охоту, а джарви не ускользнет от медлительного Аластора с целью установить на корабле закон и порядок — в его, джарвином, понимании. Гарри насмешливо фыркнул и испуганно замер — получилось громковато. Родители вундеркиндов, страшно скучая по драгоценным крошкам, нетерпеливо рвались обратно на Саргассум, но, проведя две-три недели на острове, уже начинали уныло посматривать на «Меч Годрика», стоящий на якоре в Джинни-Харбор — то ли тоска по странствиям гнала их на поиски приключений, то ли приключения сами находили их. Многие из первоначального состава экипажа «Меча Годрика», видя такое дело, постепенно сворачивались в Магической Британии и тоже перебирались на Саргассум. Зато у Сириуса и Лаванды всегда была абсолютно законная возможность сбежать от приемной доченьки, обладающей бурным в полном смысле этого слова нравом, в министерство, чем они и пользовались. Блэку удалось оживить камин на «Мече Годрика», и теперь в экстренном случае с корабля можно было и связаться с Саргассумом, и попасть оттуда в Магическую Британию. Справедливости ради следовало сказать, что дети были счастливы в школе и о родителях вспоминали не слишком часто — в основном, когда обсуждали, какие же им, должно быть, привезут подарки из очередной экспедиции. Гарри довольно сильно напрягался из-за подарка, обещанного Рози, потому что это должен был быть совершенно особенный подарок. Он думал было подарить ей особняк «Столетний плющ» в Солсбери, стратегически расположенный поблизости от Малфой-мэнора, где проживали бабушка и дедушка Скорпиуса — но зачем ребенку, чьи магические способности сравнимы, пожалуй, только с талантами Основателей и который проживает с друзьями и родителями на тропическом острове в раю на Земле, какой-то дом в Магической Британии? К счастью, вопрос с подарком решился сам собой: Рози горячо благодарила Гарри за сестричку, потому что Русалочка и Хьюго были неразлучны, и Гарри уже спрашивал Гермиону, готова ли она со временем стать свекровью хтонического существа. Он уже засыпал, когда не услышал, а скорее почувствовал, что направление ветра изменилось и качка стала чуть-чуть сильнее, а волны, плещущиеся о борт «Меча Годрика» — длиннее. На вахте сейчас дежурил Эрни, корабль в надежных руках… Последние главы приключения с «Осью времени» и Альбусом Дамблдором писать будет Сириус… Все хорошо… Через несколько секунд Гарри уже крепко спал. *** 10 марта 2017 года, восемь часов утра, Северная башня, Школа чародейства и волшебства Хогвартс Приласкав толстого полосатого кота, дремавшего в кресле, женщина с пышными коричневыми волосами и темно-зелеными глазами взмахнула палочкой из орешника, и в латунном чайнике зашумела вода. Заварив душистого чая в серебряном заварочном чайничке, она налила в хрустальную рюмку хереса и подошла к маленькому столику, стоявшему у окна в ее кабинете в Северной башне замка Хогвартс. Сегодня, во вторник, у нее до полудня занятий не было, и расположенный рядом Класс Прорицаний пустовал. Усевшись за столик, она поправила очки в роговой оправе, подтянула повыше шаль и, звеня браслетами, провела рукой над лежащими неподвижно старшими арканами таро. Последнее гадание было закончено восьмого марта две тысячи четырнадцатого года, и с тех пор Гадалка не прикасалась к открытым ею картам. «Таро судьбы» отнимало у Провидицы очень много сил, а, единожды прикоснувшись, остановить гадание она уже не могла. С карт на нее смотрели хорошо знакомые лица арканов. Шут — Гарри Поттер. Маг — Сириус Блэк. Жрица — Лаванда Браун. Императрица — Андромеда Тонкс. Император — Альфард Блэк. Влюбленные — Джеймс и Лили Поттер. Колесница — мотоцикл. Гадалка повела рукой, смешивая карты, и на поверхности оказались другие ключи Большой тайны: перевернутая карта Альбуса Дамблдора, Снейп, Сортировочная Шляпа, Анимагия, Азкабан, Арка Смерти, Люпин, перевернутая вверх ногами четверка Мародеров, Библиотека Гриммо, Отдел Тайн, Петтигрю, Клювокрыл, «Ось времени». С последней карты, аркана «Мир», на нее смотрело прелестное личико Русалочки. — Моя дорогая, — хрипловато произнесла Сивилла Трелони, позвякивая браслетами. — Твое время придет. Но еще не сейчас. Она перемешала рукой карты, и «Таро судьбы» открыло ей арканы нового гадания. С карты Мага на нее смотрел восемнадцатилетний Тедди Люпин. На карте Жрицы проступило изображение семнадцатилетней Шарлотты Бриггс. В Отделе Тайн, в крошечной темной комнатке Подотдела Судьбы, над гадальным столиком в воздух поднялась первая карта, и края ее засветились.КОНЕЦ