Мы попросту волшебники,
Мы попросту волшебники,
Меняем все вокруг.
«Айболит-66».
1 декабря 2013 года, четыре часа утра, Отдел Тайн, министерство Магии, Уайтхолл, Лондон В Комнате Смерти собрались сотрудники Отдела Тайн, детально изучившие Арку Смерти и подготовившие спасательную операцию, а также министр Магии и немногие его доверенные лица. Фред и Джордж Уизли, негромко перебрасываясь короткими фразами и понимая друг друга с полуслова, без суеты проверяли защитный контур вокруг Арки. Задачей близнецов было поддерживать экран вокруг канала, ведущего из артефакта наружу. За периметром тщательно рассчитанной пентаграммы, начерченной черным магическим мелом, стояли молчаливый и спокойный Тед Тонкс, нервно стиснувший руки Ремус Люпин и сам руководитель Отдела Тайн, каменно-невозмутимый в черной мантии от шеи до пят Северус Снейп. Хотя Гарри видел, что невозмутимость эта чисто внешняя. История вражды Северуса и гриффиндорской четверки Мародеров уходила корнями в далекое школьное прошлое. Гарри, зная Снейпа вот уже более двадцати лет, отнюдь не заблуждался насчет глубины и окраски эмоций бывшего декана Слизерина по отношению к Сириусу Блэку, поскольку тот действительно причинил ему немало зла. Должен ли был Снейп после стольких лет великодушно счесть свинские и бессердечные поступки Мародеров детскими шалостями или же, единожды измерив степень их жестокости, признать их непростительными раз и навсегда — даже после стольких лет? Будучи при этом частично виновным в смерти Лили и Джеймса Поттеров, равно как и в весьма неоднозначном отношении к их маленькому сыну в школе, и это еще очень мягко говоря? Гарри и сам не знал. Но что он знал твердо — это не его дело. Он хотел простить Дамблдора, и он простил, но Северус — не Гарри, а Сириус Блэк — уж точно не Дамблдор. Собственно говоря, у него никогда не было оснований идеализировать своего крестного. Любить безусловно и бескорыстно, как любят дети родителей только за то, что они есть — любил и продолжал любить. Но недостатки его Гарри ясно видел даже будучи четырнадцати- и пятнадцатилетним подростком, когда находился в целом на его стороне, а Снейпа люто ненавидел. Теперь, восемнадцать лет спустя, Гарри понимал, что обстоятельства жизни его крестного не способствовали получению положительного жизненного опыта. Равно как и успешной социализации. Строго говоря, если эксперимент с помощью Мерлина завершится успешно и Блэк выйдет сегодня из Арки живым, здоровым и относительно стабильным психически, то он неизбежно должен считать врагами всех и каждого. Дамблдора, который бросил его гнить в зловонной ледяной тьме Азкабана двенадцать бесконечно долгих лет и потом запер на Гриммо в штаб-квартире Ордена Феникса. Люпина, который не попытался даже поставить под сомнение факт его «виновности». Тонкс — просто потому, что муж и жена одна сатана. И потому, что она тоже Блэк. Кричера, который его презирал и не слушался. Нарциссу, которая приказала Кричеру заманить его в ловушку в Отделе Тайн — в этом самом помещении, где они сейчас стояли, Беллу за то, что столкнула его в Арку, где он пробыл семнадцать лет... Драко — просто за то, что тот Малфой, наполовину Блэк, слизеринец и носит Знак Мрака. Вообще Сириус ненавидел все, что касалось Блэков, за исключением дяди Альфарда, который поддерживал его после ссоры с матерью и оставил ему вполне приличное наследство. Но, конечно, в первую очередь он ненавидел Снейпа. Скорее всего, из ныне живущих ему был дорог только лишь Гарри Поттер. Блэк был плохим психологом, он часто обманывался в людях. Он действовал импульсивно, не думая ни о собственной безопасности, ни о своей ответственности. Какова будет его реакция, когда он обнаружит, что ядовитая слизеринская гадина совратила его крестника, невинного (вовсе нет), простодушного (ну уж нет), который-бы-никогда (мечтать полезно), ведь-он-так-похож-на-Джеймса (трижды нет)! Обманула, опутала, поди, околдовала! Пролезла в постель самого министра Магии, найдя легкую жертву! Ведь ребенок молод, наивен, добр, ребенок повелся, империо поверх амортенции и сверху приворотными чарами полирнуть, и так далее, и тому подобное — Гарри будто воочию видел эту сцену. Объяснять ему про магический брак по ритуалу Блэков — он еле удержался, чтобы не закатить глаза на людях. Да Сириус и слова не даст сказать. Конечно, эти мысли появились не прямо сейчас. Гарри не помнил, кто именно и когда подал идею попытаться извлечь Сириуса из Арки, но Отдел Тайн работал над этой проблемой уже лет пять. Люпин долго изучал природу артефакта, затем к нему присоединились блестящие гении, создатели и повелители хаоса — близнецы Уизли. Два года назад проектная группа Отдела Тайн, сочтя теоретическую базу достаточно многообещающей, приступила к разработке практической части. Тед Тонкс и Люпин рассчитали необходимый ритуал. Гарри так до сих пор и не понял, как и почему на эту авантюру согласился Северус, но подозревал, что не в последнюю очередь ради него, Гарри. В какой-то момент радостное предвкушение обретения давно потерянного крестного стало сопровождаться беспокойством, сначала смутным, затем все более явственным. Невероятно, чтобы Сириус одобрил столь «неоднозначный» выбор. Чтобы услышал, попробовал понять. Ничего не будет так, как было прежде. Вражда Сириуса и Северуса — постоянный источник потенциальных конфликтов. Гарри любил крестного. Любил искренне, любил глубоко. Помнил, как радостно подпрыгнуло сердце, когда на третьем курсе Сириус предложил Гарри с ним жить, как хотел избавиться от ненавистных Дурслей, как мечтал о чудесном Рождестве, о летних каникулах. Даже если впоследствии из этого ничего не вышло. Помнил, как его затопила теплая волна облегчения, когда, стоя в Отделе Тайн лицом к лицу с Люциусом Малфоем, услышал за спиной холодное и уверенное «Руки прочь от моего крестника». Даже зная, что ловушку для Сириуса подстроили, использовав ментальную связь Волдеморта и самого Гарри. Но, искренне любя крестного, Гарри всегда помнил, что для него главное. Северус — его половинка, магический супруг. Они одно целое. Снейп, согласившись вытащить Блэка из Арки, тем самым обрекал себя на серьезное усложнение жизни. Которая его до Саргассума и брака с Гарри и без того не баловала. Потому что Северусу тоже не пришлось получить положительный жизненный опыт. И пусть ничто не в силах разрушить обретенную им надежную гавань — отношения с Гарри — но возможный конфликт интересов неизбежно всколыхнет ее до того спокойные воды. И уже всколыхнул. Представив несколько месяцев назад полную утопичность позднего воскресного завтрака овсянкой и яйцами всмятку втроем на Гриммо под мирное нытье Кричера и осознав, что им с Северусом придется переехать и сменить привычный уклад, он неожиданно пришел в иррационально сильное бешенство. Не из-за себя, плевать ему на Блэк-хаус с Астрономической башни. Да и не станет он отнимать дом у крестного. Взбесился он из-за Северуса. Тот только привык считать Гриммо, 12 своим домом. Северусу за пятьдесят, какого хрена, сколько ему еще скитаться по чужим углам? Мрачная маггловская развалюха в Спиннерс-энд, сырые подземелья Хогвартса, где без ведома и соизволения Альбуса Дамблдора эльфы не подали бы Северусу и чашки чаю — разве таким должен быть дом? Гарри глубоко потрясла решительность, с какой Снейп уничтожил свою яхту, чтобы остаться на «Мече Годрика». В любой момент тот готов был лишить себя места, где мог приклонить голову, даже если это только исхлестанная ветром и волнами дубовая палуба маленькой парусной яхты посреди Атлантического океана. Степень подобного одиночества и самоотречения трудно было постичь. Гарри даже подумывал перебраться с ним на Саргассум, поселиться в домике в Лагере капитана Поттера на Плато Лили, а на работу ходить порталом через Колодец жизни и фонтан в Атриуме министерства. Но это была плохая идея — первым лицам государства следовало быть в доступности для совиной почты и патронусов двадцать четыре часа в день и семь дней в неделю. Не дай бог, снова разыграется магическая буря и нарушит работу портала, не так уж они и редки. И когда Северус несколько недель назад показал ему небольшой увитый плющом особняк на краю равнины Солсбери в Уилтшире, сравнительно недалеко от Малфой-мэнора, Гарри даже не захотел его целиком осматривать. Северус подпишет купчую от имени обоих супругов, Кричер организует переезд и будет жить с ними, дом подключат к каминной сети, а Рон укроет его фиделиусом — больше его ничего не интересовало. Ему все равно, он дома там, где Северус. Они еще ни разу не ночевали на новом месте — Гарри останавливало какое-то странное суеверие. Пусть сегодняшний ритуал только пройдет благополучно, и они сегодня же переедут в Солсбери. И объявят особняк безсириусной зоной. У Северуса должно быть место, где ему спокойно и безопасно. Так что Гарри тоже отнюдь не был столь невозмутим, каким хотел казаться. С другой стороны, перед кем ему здесь притворяться? Перед Роном и Гермионой, стоящими с ним рядом? Перед Дорой Люпин-Тонкс и ее матерью? Перед Драко и Джинни? Здесь сегодня собрались только самые близкие. Поскольку многие из них также являлись близкими родственниками и друзьями «виновника торжества». Сириус Орион Блэк, чьи богатство и знатность в магическом мире давали ему практически статус принца, мог сколько угодно позволить себе быть выжженным с родового гобелена бунтарем, магглолюбцем и импульсивным гриффиндорцем — это ничуть не отменяло столетнюю историю его рода, не разбавляло голубую магическую кровь и не умаляло впитанного с молоком матери презрения к бедности и низкому положению. Через несколько минут порог Арки Смерти переступит заносчивый чистокровный засранец, которому и в страшном сне не приснилось бы, на что приходится идти талантливым, но нищим людям без связей и поддержки семьи. Гарри глубоко вздохнул в безуспешной попытке обрести хладнокровие. *** 1 декабря 2013 года, пять часов утра, Отдел Тайн, министерство Магии, Уайтхолл, Лондон Когда операцию утверждали, Гарри показывали выкладки — конечно, только заключительную часть, для более глубокого погружения в тему у него не было ни свободного времени, ни знаний. Согласно теории Люпина, артефакт представлял собой проход между Миром живых и Миром мертвых, своего рода портал между этими двумя мирами. До недавнего времени считалось, что ступивший за мерцающую призрачную вуаль окажется в Мире мертвых навсегда. Но у Отдела Тайн, вернее, у Гарри, был на руках козырь. Точнее, даже три — Мантия-невидимка, Старшая палочка и Воскрешающий камень. Дары Смерти. Ритуал был построен по принципу обмена: планировалось вернуть Воскрешающий камень в Царство мертвых, получив взамен живого и здорового Блэка. Если руководствоваться «Сказками барда Биддля», то некий отдаленно похожий прецедент имелся, но закончился он крайне неудачно. Но Люпин был убежден, что Арка именно портал, то есть не принадлежит ни миру живых, ни миру мертвых, а заключенный в ней человек — не жив и не мертв, а находится в некотором промежуточном месте, из которого при определенных условиях можно вернуться. Поскольку Гарри и сам обладал опытом возвращения из подобного промежуточного места, он отнюдь не считал идею такой уж нелепой. В его случае катализатором послужили крестраж и авада Волдеморта, так почему бы и не Воскрешающий камень в руках Повелителя Смерти? Они были готовы пожертвовать и палочкой, и мантией, если бы Воскрешающего камня оказалось недостаточно. Концепция обмена тоже не была притянута за уши: обмен магией между мирами, произошедший на Саргассуме в ночь магического урагана, являлся чрезвычайно показательным примером и был свеж в памяти участников до сих пор. Проверка защитных плетений была наконец закончена, и Люпин, руководивший экспериментом, подал знак участникам занять предназначенные для них места на пяти лучах звезды. «Власть правителя, распространявшаяся на все четыре стороны света», правый нижний угол, символизирующий дух, или идею, занял Гарри Поттер, Повелитель Смерти, владелец Даров и магический крестник Сириуса Блэка. В самом верхнем углу, символизирующем «воду», стоял Драко Малфой. В левом верхнем, на «земле», расположилась Андромеда. В правом верхнем углу, означающем «огонь», встала — как могло быть иначе — Дора Тонкс. Нижний левый, «воздух», заняла Нарцисса Малфой. Две сестры Блэк и их дети объединились, чтобы исправить преступление перед магией и людьми, совершенное третьей сестрой. Камень уложили в центре пентаграммы, и заклинатель Люпин, подняв палочку на манер дирижера, вполголоса произнес вступительную формулу ритуала Обмена. Пентаграмма, начертанная редчайшим черным мелом, засветилась мягким желтым светом. Месторождение магического минерала залегало в одном единственном месте — в Южной Америке, на плато Мепл-Уайта в верховьях Амазонки, и образовалось оно в результате гибели большого количества реликтовых магических животных. Месторождение обнаружил Чарли два года назад, и половина Отдела Тайн во главе с его начальником месяц пропадала в экспедиции по сбору, консервации и изучению этого мела — его магическая проводимость была на порядки мощнее обычного. Если чертить защитную пентаграмму для проведения Обряда с Аркой Смерти, то, конечно, только так. Шепот призрачных голосов, уговаривающих Гарри отодвинуть мерцающую вуаль и ступить в Арку, стал оглушительным, но он стоял неподвижно. Он не мог позволить себе ни одного момента слабости. Его крестному понадобятся все их объединенные усилия и вся решимость. Когда ледяной магический поток вихрем закружился вокруг Гарри, он бросил взгляд на Северуса. Тот стоял за периметром пентаграммы мрачнее тучи, и презрительная улыбка кривила его губы — подобно древним египтянам, он никогда не упускал случая назвать пентаграмму «звездой псоглавого Анубиса». В данный момент ничто не могло успокоить Гарри сильнее, чем плохое настроение Северуса. Значит, все идет по плану. Все будет хорошо. *** 1 декабря 2013 года, шесть часов утра, Отдел Тайн, министерство Магии, Уайтхолл, Лондон Прошла ли минута, час или столетие — Гарри потом только узнал, что весь ритуал продолжался сорок минут, — опустошенный и измученный усилиями, которые понадобились ему, чтобы удержаться от непреодолимого соблазна прыгнуть в Арку, к сладко поющим голосам, весь окоченевший под порывами ледяного ветра, который дул из-за приоткрывшейся Завесы в Царство мертвых, он на подгибающихся ногах сделал шаг навстречу фигуре, выступившей из мерцающей вуали Арки. Сириус медленно шагнул на погасшую, уже неактивную пентаграмму, в центре которой лежала горстка пыли — все, что осталось от Воскрешающего камня. Блэк был одет так же, как в памятный день семнадцать лет назад, что было ожидаемо. Чего Гарри не ожидал, хотя, возможно, должен был, это что крестный не постареет ни на один день, будто сражение в Отделе Тайн было только вчера. Изумленный взгляд синих глаз был прикован к лицу Гарри. Разомкнув пересохшие губы, он хрипло выговорил: — Джей? Гарри не знал, чего ему хотелось больше всего: рыдать, размазывая по щекам слезы, бегать по потолку или упасть на спину и с воплями колотить по полу руками и ногами. — Блэк. Прекрати идиотский цирк, — послышался из-за спины холодный голос Северуса, и Гарри остатками ясного сознания уцепился за этот голос разума как за спасательный круг, пытаясь подавить начинающуюся истерику. Сириус разразился хриплым лающим смехом, хлопнув себя по бедру. — Сохатик! Купился! — в восторге воскликнул он, утирая слезы с глаз и становясь вновь серьезным. От облегчения у Гарри подогнулись колени, многотонная тяжесть свалилась у него с души. Он слегка качнулся вперед, и в следующую секунду Сириус уже сжимал его в крепких объятиях, баюкая как ребенка. — Гарри, — выдохнул он. — Мерлин мой, Гарри… Какой же ты взрослый… Гарри не мог выговорить ни слова и только глотал молчаливые слезы, спрятав лицо на плече у Блэка. Живой, здоровый, не утративший разум Сириус… Может ли сердце человека вместить столько счастья? Чем Гарри заслужил его? У него теперь снова есть крестный, Мерлин… Сириус слегка напрягся в его объятиях, чуть-чуть повернулся в сторону… — А этот что здесь делает? — протянул он. Гарри похолодел. Сириус выпустил его, отступил на шаг и в упор смотрел теперь на Снейпа, который все с тем же презрительным выражением на бледном лице уже держал свою палочку. Палочка Гарри оказалась в руке независимо от его воли и сознания. — Предатель. Пожирательский песик. Слизеринская гадина, — прищурившись, прошипел Блэк с той холодной ненавистью, что была хуже любого крика, истерик и беспорядочных обвинений, которые представлял Гарри, когда накручивал себя месяцами ожидания. Близнецы поспешно отгородили щитом Арку. Палочки были уже наготове и у Люпина, и у Рона с Гермионой, и, конечно, у всех присутствующих Тонксов и Малфоев. Блэк, не торопясь, демонстративно вытащил свою палочку последним. Кончик палочки багрово накалился. Что-то опасное и невербальное… что-то по-блэковски безумное, старинное и жестокое… — Сириус, — предостерегающе проговорил Люпин. — Не совершай ошибки, ты многого не знаешь. Давай поговорим спокойно. Ты должен быть благодарен Северусу… Без предупреждения Блэк хлестко размахнулся и послал красный веер проклятия прямо в грудь высокой фигуры в черной мантии. Снейп легко парировал его круговым движением, и в Комнате Смерти воцарился ад. Крики, вопли, свист и жужжание заклинаний. Абсурд. Бред. Худший кошмар. Катастрофа.