Сказки Сумрачного леса

Гость вздохнул и поёжился: — Ну и мастак вы сказки рассказывать, Ефим Николаевич... Дед Ефим только мягко усмехнулся в усы, мол, сказки, как же. Время было позднее и ефимова жена, грузная добродушная бабка, пыталась уложить их многочисленных внуков спать. Дети с радостным визгом носились по избе, ускользая из рук неповоротливой бабушки. Та, в свою очередь, нарочито сердито ворчала — Что за дети на мою голову, а ну все бегом на полати! Кикимора вас заберёт да лягушатами сделает! Скорей спать! Маленьких непосед крики не пробирали, вызывая лишь новые всплески весёлого гомона. — Деда, сказку, — пролепетала белобрысая девчушка, по-хозяйски забираясь на дедовы колени. Мгновенно вокруг собрался круг притихших детей. Бабка только руками всплеснула: — И так каждый раз! Опять, небось, про Рудого? Дети восторженно загалдели. Дед Ефим опять усмехнулся в усы и погладил девчушку по голове — Ну, девять раз рассказывал, можно и в десятый. Да и гость послушает наш, ему в интерес будет. История старая, сейчас ей только деток пугать, да и те уж пуганые. Было это давненько, еще отец рассказывал, в его пору. Завёлся в наших лесах волк, да не простой. Немногие его видали, а кто видел, говорят, огромный, ярко-рыжий. Рудым прозвали. Из Сумрачного явился, или еще откуда, мне то неведомо. Да только простые волки скотину дерут или кур таскают, а этот на детей повадился. И уж как берегли, как глядели, не могли деток удержать. Манил он их. — А как он их манил, деда? — внучка вся прижалась к Ефиму, глаза горели от радостного страха. — А то ты не знаешь, Дунь! — дед засмеялся, потом весь нахмурился и продолжил — Стоило кому из детей увидать Рудого только раз, как малого уж не удержать было. Мелькнёт рыжий хвост в окне и околдует. Под любым предлогом, любыми путями ускользали дети в лес, а там уж ищи-не ищи... — Ефим вздохнул, дети плотнее прижались друг к другу. Тяжко нам пришлось. Детей из дому не выпускали, на минуту боялись оставлять, сами лишний раз из дому носу не показывали. Но дети всё равно пропадали. И так безутешны были родители, а тут еще и новая напасть приключилась. По ночам стали волки в деревню наведываться. Садятся у порогов и воют-воют страшно, будто беду зовут... И неизвестно, сколько бы так продолжалось, если бы не один бравый охотник! Нашел, выследил Рудого, да и выгнал его прочь из лесу. А волки сами разбежались, вожака потеряв. Да только и сейчас непослушные детки могут увидеть Рудого и пропасть! Всё, спать, зайцы! Дед Ефим внезапно защекотал Дуню и та завизжала от восторга. Началась общая суматоха, дети убежали укладываться, пугая друг-друга Рудым и бабушкой. Дед Ефим вдруг осунулся и понизил голос. Посмотрел в глаза гостю — Заскучал? То детская забава была, а ты дальше слушай. Много детей тогда пропало, люди страх терпеть устали, обозлились. Решили мужики, раз не поймать им Рудого, надо облаву устроить на тех волков. Ну и выскочили в одну ночь на них с вилами, да факелами. А серые ошалели, видать, даже обороняться не стали... От отчаяния, наверное, да от беспомощности, проснулась в них жестокость. Как-никак детей отобрали. Волков тех подвесили всех за передние лапы на большой столб, а так и оставили. Думали, Рудого отвадить. Еще больше помрачнел дед и еще постарел будто. — А потом... было чёрное утро. Реки слёз были пролиты матерями и отцами, тысячи молитв были обращены к небу, да без толку. Увидели утром люди на том столбе всех своих детей пропавших, избитых, искалеченных, мёртвых. И у каждого на голове был волчий череп. Так-то вот... А Рудый не появлялся боле, злую шутку сыграл он с людьми и исчез. Ефим помолчал с секунду, посмотрел на обомлевшего гостя и добавил — Говорят, одна женщина волка в ту ночь пожалела и в дом впустила. Так сына своего от расправы спасла и себе вернула. А ещё говорят, что незадолго до того охотник гнездо волчье нашёл и всех щенят пристрелил. Может и врут.