Princeps

      — С днем рождения, Северус.       — Откуда вы знаете, что у меня день рождения?       Северус принял протянутый ему подарок, но не сводил с Гарри подозрительного взгляда. Что ж, сложно его за это винить.       Гарри слегка пожал плечами и кивнул на подарок.       — Я очень наблюдателен.       Подозрение во взгляде Северуса уступило место любопытству, но большую часть его внимания все же занимал подарок. А также, быть может, причина, по которой Гарри подарил его после урока — когда поблизости не было лишних глаз.       Правда была в том, что Гарри хотел дать Северусу возможность насладиться моментом, не беспокоясь о том, что подумают другие слизеринцы. Кроме того, так он мог из первых рядов видеть, как смягчилось лицо Северуса, когда он извлек из слоев упаковочной бумаги стеклянную палочку для перемешивания зелий.       — Руническое стекло, — выдохнул он. — Оно же такое дорогое.       Гарри кивнул. Руны, выгравированные на палочке, делали сваренные с ее помощью зелья сильнее, и потому такие инструменты пользовались большим спросом, однако требовалось немалое мастерство, чтобы при нанесении рун стекло не разбилось — отсюда и заоблачная цена. Впрочем, Гарри не бедствовал. Перед тем, как отправиться в прошлое, он забрал из банковского хранилища Поттеров все скопившиеся там за долгие годы «подарки» благодарных поклонников. Основной капитал остался нетронутым, так что возможные дети Лили и Джеймса бедствовать не будут, но сверх этих денег Гарри не оставил ничего.       — Профессор Сальваре, я не могу принять его.       Северус не терпел жалости к себе, так что Гарри ожидал подобного ответа. Когда Северус протянул ему подарок, Гарри легонько сжал его руку.       — Я уверен, что можешь. Подумай-ка получше.       — Но вдруг все решат, что я у вас в любимчиках… У вас могут быть неприятности…       Гарри улыбнулся: подумать только, как же сильно изменился Северус, что в первую очередь забеспокоился о нем, а не о себе.       — Я уже договорился обо всем с директором, мистер Принц. И, как вы вскоре убедитесь, для других учеников, чьи дни рождения мне известны, я тоже приготовил подарки. Что до остальных… при желании они могут сообщить мне дату.       Северус недоуменно моргнул.       — Вы не собираетесь уходить в конце года, сэр?       — Я изучу проклятие и попробую его разрушить.       Именно так он и поступит — решил про себя Гарри. Он подробно исследовал, как проклятие повлияло на всех преподавателей, подвергшихся его воздействию в последние десять лет; правда, было это еще до путешествия во времени.       — Я думаю, его источник находится в замке. Где-то в укромном месте, чтобы никто не заметил. Нужно просто найти и уничтожить его.       — Если кто и способен на такое, то только вы, профессор Сальваре       Под восхищенным взглядом Северуса Гарри неловко закашлялся. Не хватало только, чтобы тот в порыве обожания наделал глупостей и перевернул собственную жизнь.       — Да. Что ж. Надеюсь, подарок вам понравился, мистер Принц. И помните: только вы выбираете, кем вам быть.       Северус кивнул — непривычно задумчивый — и, бережно сжимая в руке подарок, вышел из класса. *       — Протего!       Щитовые чары окружили Лили, и Гарри победно улыбнулся. Разумеется, он сдерживался и бил не в полную силу, но щит — подумать только — выстоял, и это в середине зимнего семестра! А ведь в начале учебного года это заклинание ей никак не удавалось.       — Превосходно, мисс Эванс!       Краем глаза он заметил, как Эван Розье недовольно поморщился. Все не уймется. Всякий раз, когда Гарри обращался к Лили, Эван порывался отозваться — видимо, из-за созвучия имен, а поняв, что звали не его, все больше укреплялся в своей ненависти к маглам и маглорожденным.       Гарри и тут знал, что делать. После урока он попросил Розье задержаться, и тот прислонился к дверному проему, скрестив руки. Повинуясь взмаху палочки Гарри, дверь захлопнулась, и слизеринец презрительно ухмыльнулся.       — Сразу скажу: мне ваша маленькая секта не интересна, — заявил он.       — Секта?       — Куда вы там зазываете Принца и Блэка. Вы мне не нравитесь. Наверняка, если хорошенько поискать, у вас в роду найдутся грязнокровки.       — Зачем же искать, — небрежно проронил Гарри. — Моя мама родилась в семье маглов.       Он дождался, пока на лице Розье не проступит отвращение и, кивнув, достал палочку.       — Сразитесь со мной, мистер Розье.       — Что?       — Вы так верите в превосходство «чистой крови», но ведь оно подразумевает и превосходящую магическую силу, да?       Гарри потянулся к своей магии и отпустил ее; она хлынула на волю и прямо на глазах у потрясенного Розье окутала своего хозяина мерцающим белым светом. Обычно он старался не выставлять силу напоказ. Ни к чему привлекать внимание Волдеморта к скромной персоне нового преподавателя защиты от Темных искусств, да и пугать учеников ему не хотелось — еще вообразят, что они ему не ровня, и перестанут стараться как следует.       Розье стремительно побледнел.       — Н-но Северус и Регулус рассказывали про вас совсем другое!       — Хотите сказать, что вы им верите и никакой секты у меня тут нет? — Гарри отвел палочку в сторону и доброжелательно улыбнулся.       Несколько мгновений Розье колебался, разрываясь между здравым смыслом и гордостью. Последняя победила — на этот раз: Гарри смел надеяться, что с сегодняшнего дня у Розье прибавится рассудительности. Розье достал палочку.       — Я докажу, что чистокровный волшебник сильнее полукровки.       — И что же вы хотите в случае победы?       Розье замешкался, будто этот простейший вопрос застал его врасплох.       — Чтобы вы перед всем классом сказали, что я выиграл.       — Хорошо. Если выиграю я, вы больше никого не будете звать грязнокровками.       — Грязнокровки и есть грязнокровки. Как же еще мне их звать?       — Спокойно, — Гарри говорил тихо, но сила мощной волной поднялась за его спиной и хлынула через плечи. — Вы же все равно победите, да? Раз так, то к чему забивать голову тем, кого и как называть.       Розье было замешкался, но затем, наконец, поддался свирепой гордости и швырнул парализующее заклятие.       Гарри увернулся и ответным ударом взорвал пол у ног Розье. Тот с воплем скрылся за ближайшей партой. Гарри вздохнул и с вызовом спросил:       — Думаете напугать меня своими навыками игры в прятки, мистер Розье?       То ли этот насмешливый упрек, то ли учительский тон Гарри задели Розье, и тот высунулся из-за своего укрытия и выпустил вереницу заклинаний. Какие-то из них удались ему превосходно. Какие-то были темными. Какие-то — мощными.       Все они разбились о сверкающий барьер вокруг Гарри, хотя стоило отдать Розье должное: мастерства ему было не занимать. Гарри так и стоял посреди класса — даже пальцем не пошевелил, чтобы защититься — и насмешливо улыбался.       — Я… Но почему? — прошептал Розье.       — Потому что сила не зависит от чистоты крови, — отчеканил Гарри, и выпустил одно единственное заклинание.       То были всего лишь очень мощные световые чары, но Розье с криком отшатнулся прочь и, не удержав равновесие, упал, прикрывая глаза руками. Гарри скрестил руки на груди и несколько мгновений молча смотрел на своего противника. Тот лежал на полу и тихонько всхлипывал, не убирая ладони от глаз.       — Я так понял, вы признаете проигрыш? — тихо спросил Гарри       — Да. Больше никого не назову грязнокровкой, сэр.       Гарри не питал иллюзий по поводу прорезавшегося в голосе Розье уважения. Хорошо, если его хватит хотя бы на то, чтобы Розье успел поразмыслить над данным обещанием и, если повезет, эти размышления не выльются во что-нибудь кровавое.       Придя, наконец, в себя, Розье подобрал свою палочку и молча выскользнул из класса. Гарри закатил глаза. Хорошо бы, чтобы этот урок запомнился ему надолго. *       — Сириус, я так и не понял, с чего бы это нам оставлять Нюнчика в покое? Ты, конечно, дал слово его не трогать, но мы-то нет.       Простым взмахом палочки Гарри наложил на себя дезиллюминационные чары и осторожно выглянул из-за ствола близстоящего дерева. Со дня того самого злосчастного розыгрыша Гарри впервые представился случай понаблюдать за Мародерами вне уроков. Любопытно, как Сириус поступит на этот раз.       — Да ну его, — сказал Сириус, глядя себе под ноги, и пнул носком ботинка землю.       — Ответ не принимается, — хмуро возразил Джеймс, сложив руки на груди.       Гарри невольно задумался, неужели и сам он раньше выглядел так же, когда дулся? А впрочем, чего гадать — конечно, так же.       — Боишься, что тебе от профессора Сальваре влетит. Ты сам подумай: что он тебе сделает, если мы одни все провернем?       — Я ведь рассказал тебе, что собирался сделать с Принцем.       — Ага. Уже пять раз как.       Римус, который стоял чуть поодаль и пристально следил за разговором, поморщился. Похоже, ему, в отличие от Джеймса, тот случай все еще не давал покоя.       — Я не… Профессор Сальваре здорово встряхнул мне мозги.       Сириус поднял взгляд. Со своего места Гарри не видел лица бывшего крестного как следует — только профиль — но исполненный мрачной решимости, Сириус казался ему сейчас взрослее, чем когда-либо.       — Я не хочу причинять людям боль. Но именно это я и делал: все время был не в ладах с собой и шел на поводу у гнева. Как какой-нибудь слизеринец.       Гарри было нахмурился, но затем понял: в голосе Сириуса не было неприязни. Он будто бы хотел, чтобы Джеймс его услышал. Однако Джеймс пока просто стоял и скептически смотрел в ответ.       — Это всего лишь розыгрыш, Сириус. Ничего особенного. А ты говоришь так, будто мир перевернулся.       — Да так и есть! Ты меня вообще слушал, Джеймс? Если бы все получилось, вся жизнь Принца пошла бы под откос. И моя тоже.       — И моя, — с решимостью, какой Гарри в нем никогда не подозревал, заговорил Римус. Он шагнул ближе к друзьям, так что теперь Джеймс был вынужден слушать и его тоже. — Джеймс, раз в этом ничего особенного, чего ты так взъелся?       — Мне не нравится издеваться над Принцем, — вдруг сказал Петтигрю. Он стоял чуть поодаль, прислонившись к дереву напротив того, за которым прятался Гарри, и, спрятав руки в карманы, молча наблюдал за спором. — Было смешно, когда он весь краснел и огрызался, но теперь чуть что сразу бежит к профессорам, а они ему верят. Не хочу опять оставаться после уроков.       Гарри выпустил вздох облегчения. Он всячески старался достучаться до Петтигрю наравне с остальными, но личная неприязнь давала о себе знать. На уроках Гарри как мог показывал, что ценит его мнение наравне с остальными: давал Петтигрю проявить себя и не обращал внимания на Джеймса, когда тот пытался покрасоваться. Впрочем, большая часть нового материала была Джеймсу незнакома, так что красоваться ему случалось нечасто.       И это совершенно нормально, ведь Джеймс — такой же ребенок, как и остальные. Когда он отвечал верно и вел себя серьезно, Гарри поощрял его. Но пустому хвастовству не место на его уроках.       — Ну вы даете, — Джеймс оглядел их и покачал головой. — Вот уж не думал, что доживу до дня, когда Мародеры превратятся в сборище трусов.       Сириус чуть подался вперед, но затем усмехнулся.       — Если профессор Сальваре чему меня и научил, так это не отвечать на провокации. Джеймс, я тут на новогодних каникулах от родителей и чего похуже наслушался. Я стерпел тогда, стерплю и сейчас.       — Но это просто шутка! — Джеймс с досадой взлохматил волосы и с мольбой посмотрел на Сириуса. — Что тут такого плохого?       Гарри мысленно усмехнулся. Дело ясное: как и Сириус до недавнего времени, Джеймс отчаянно не желал признавать собственные ошибки — боялся увидеть себя в неприглядном свете.       — Много чего.       Сириус был непреклонен. Ему явно было что сказать Джеймсу на этот счет, но он прекрасно понимал, что если сейчас начнет возражать, то одним спором дело не ограничится.       — Слушай, Джеймс, я уже есть хочу, пошли.       — А потом что?       — Может, отработаем те боевые заклинания с урока профессора Сальваре?       Джеймс ответил не сразу. Оно и понятно — имя Гарри у него сейчас особого восторга не вызывало, но потом просветлел:       — Давай. То, которое он в понедельник показывал — просто нечто, скажи ведь?       — Ага.       Джеймс направился в Большой зал, и Сириус переглянулся с Римусом и Петтигрю.       — Спасибо, что поддержали меня.       — Я давно думал, что нам пора прекратить, — тихо признался Римус. — Профессор Сальваре прав. Мы бы заигрались, и кто-нибудь точно пострадал бы.       — Да и не так уж весело пропускать крутые розыгрыши, а потом сидеть и слушать рассказы Великого Джеймса Поттера про его подвиги, — пробормотал Петтигрю, закатив глаза.       — Надо его самого разыграть, — поддакнул Сириус.       Глазах Петтигрю азартно заблестели.       — Я в деле.       — Но мы же только что решили прекратить, — запротестовал было Сириус, но вышло у него слабо, и Петтигрю заговорщицки приобнял его за плечи. По другую сторону встал Римус и подхватил Сириуса за руку.       — Но разочек-то можно… последний раз…       Гарри улыбнулся и ушел прочь. *       — Профессор Сальваре?       Голос у Регулуса дрожал. Гарри тут же вскочил с места. Он был занят проверкой эссе, но это могло подождать: ученик пришел к нему за помощью, и по Регулусу видно было, что помощь ему еще как нужна. По его левой руке тянулась кровавая полоса. Он пересек кабинет — хромая — и тяжело повалился на табурет.       — Что с тобой, Регулус? — спросил Гарри, и тут же мысленно упрекнул себя за переход на «ты». Однако Регулус не выказал недовольства фамильярным тоном. Быть может, он даже нуждался в этом.       — Мои мать и отец хотят, чтобы через год я принял метку Темного Лорда. Я сказал им, что не стану, — прошептал он. — Они напали на меня. Они… Я едва успел сбежать. Ну конечно. То-то Гарри впал в ступор при виде него. Весенние каникулы закончатся только завтра, сейчас в замке не должно было быть никого из учеников.       — Можно я… Вы ведь профессор — можете открыть мне гостиную Слизерина?       Гарри принялся обрабатывать порез, и Регулус отпрянул, зашипев от боли.       — Вряд ли я сам смогу войти, если на праздниках проход закрыт.       — Разумеется. Хочешь, я позову профессора Слизнорта, если с ним тебе будет спокойнее.       Регулус хмыкнул.       — Я для него всего лишь еще один Блэк, сэр. Вы первый, для кого я сам что-то значу, а не только мое имя. Я верю вам.       Гарри кивнул.       — Хорошо. И… мистер Блэк. Мне жаль.       Несколько мгновений Регулус молча смотрел на дверь, затем глубоко вздохнул.       — Это не важно. Я справлюсь. Я надеялся, что они примут мой выбор, но… они не вправе решать за меня. Я унаследовал имя — Блэк — но у меня своя дорога, что бы там профессор Слизнорт не говорил.       Гарри улыбнулся ему.       — Правильно. За именем всегда кроется нечто большее.       — За вашим именем тоже кроется нечто большее, да? — Регулус проницательно сощурился. — Пусть вы и назвались Сальваре намеренно. Я немного знаю латынь.       — Разумеется, — ответил Гарри. — Но, боюсь, больше ничего не могу вам сказать, мистер Блэк. Вы мой ученик, и знать об этом вам незачем.       Регулус скривился от обиды.       — Я бы ни за что не выдал ваши тайны, профессор. Вы же меня знаете.       — Дело не в доверии, — возразил Гарри, и его негромкий тон будто разом остудил пыл Регулуса. — Дело в том, что вы слишком юны для этой ноши, и не вам ее нести. Ваша семья и так много чего взвалила на ваши плечи, мистер Блэк. Я не стану требовать от вас большего.       Немного подумав, Регулус кивнул.       — Хорошо, сэр.       Он проследил взглядом, как Гарри колдовал над синяком на его ноге и добавил:       — Вы слышали, что остальные слизеринцы тоже отворачиваются от Темного Лорда?       У Гарри радостно екнуло сердце, и он порадовался, что занят делом и может не встречаться с Регулусом взглядом.       — Нет. Прекрасная новость. Спасибо, что поделились со мной, мистер Блэк.       — Знаете, что они теперь будут делать?       Гарри поднял взгляд и покачал головой. Время от времени в коридорах он натыкался на группки шепчущихся слизеринцев, но они всегда замолкали при его появлении, а сам он намеренно старался держаться в стороне.       — Они не ставили меня в известность.       Регулус поднялся с табурета, пряча улыбку.       — Тогда я передам, чтобы поставили, сэр. Доброй ночи. И спасибо вам.       — Мне жаль, что мои советы обошлись вам так дорого, мистер Блэк.       — Да ладно вам, профессор. Сами же учите нас принимать собственные решения и отвечать за них. Я решился пойти против семьи. Мог промолчать и тихонько сбежать летом. Знаю, что Сириус так и сделает. Но я не захотел. Вы дали мне сил постоять за себя. Вы не навредили мне.       Несколько мгновений Гарри испытующе глядел на Регулуса, и убедившись, что тот совершенно серьезен, с облегчением кивнул. Приятно осознавать, что в своих попытках помочь он не сделал хуже.       — Доброй ночи, мистер Блэк, — сказал он. Улыбнувшись в ответ, Регулус ушел.       Гарри откинулся назад и задумчиво уставился в потолок.       Все это время он ждал, когда история нанесет ответный удар, а этот момент все не наступал. Быть не может, чтобы она вот так безропотно текла по новому руслу…       Из стен раздался протяжный звон.       Гарри прищурился и поднялся на ноги: его ждали непроверенные эссе, а кроме того нужно было отыскать, на чем держится проклятие преподавателей защиты от Темных искусств. *       Гарри оглядел тянувшиеся перед ним перила и, хмыкнув, покачал головой. Он, наконец, нашел источник проклятия, но то лишь потому, что убил на поиски несколько долгих недель и немало магических сил. В кои-то веки Волдеморт поступил умно и спрятал проклятие так, чтобы оно, оставаясь незамеченным у всех на виду, точно сумело бы дотянуться до своей цели.       В перилах парадной лестницы.       — Профессор Сальваре, что вы делаете?       Задрав голову, Северус настороженно смотрел на него с этажа ниже. И не он один. Внизу собралась целая толпа. Ужин только что подошел к концу, и ученики как раз начали покидать Большой зал. Быть может, Гарри выбрал это время случайно, а быть может, нет.       — Разрушаю проклятие, которое разрушило судьбы моих предшественников, — ответил Гарри и описал палочкой нисходящую дугу. — Нихиль!       Строго говоря, произнесенное контрзаклинание едва ли могло считаться таковым, ведь для этого Гарри пришлось бы уйму времени корпеть над книгами, чтобы выяснить, какое именно проклятие наложил Волдеморт; но это было и не важно. Важно было то, что Гарри выучил нужную вербальную формулу и движения палочкой задолго до того, как покинул отдел тайн.       Заклинание окутало перила черной вспышкой и, словно перевернутый водопад, хлынуло вверх. В толпе послышались пораженные вдохи, кто-то даже закричал, и Гарри невозмутимо возвел светящийся красным защитный барьер. Хотя если все расчеты верны, заклинание поразит только проклятие.       Так и случилось. Каменная глыба, в которой оно крылось, подлетела в воздух и начала крошиться, становясь все меньше и меньше, пока от нее не остались только мелкие сияющие пылинки, а затем и они исчезли без следа. Гарри широко улыбнулся. Он только что сотворил нечто очень близкое к ядерному взрыву; пожалуй, не стоит об этом распространяться, особенно среди тех, кто хоть мало-мальски знаком с изобретениями маглов.       Внизу царило уважительное молчание. Дамблдор, пряча в бороде улыбку, с шутливым укором качал головой, Гораций разинул рот, ну а Минерва смотрела на Гарри так, точно намеревалась немедленно его отчитать, но самое главное: гриффиндорцы и слизеринцы стояли единой группой, и, оправившись от изумления, разразились бурными аплодисментами.       Там был и Эван Розье, ранее всем сердцем презиравший Гарри, и Северус, чье восторженное обожание, кажется, уступило место простой признательности, и Джеймс с улыбкой от уха до уха — будто увидел блестящий розыгрыш. С задних рядов изо всех сил махал рукой Регулус. Гарри помахал ему в ответ.       Там же, позади, несколько чистокровных слизеринцев со старших курсов, в числе которых был и Тиберий Уилкис, решительно кивнули друг другу. Гарри прищурился. Хотят подкараулить его толпой и готовеньким преподнести Темному Лорду? Или, может, напасть на кого-то из подопечных Гарри? Ну — что бы они ни задумали, в свое время он с этим разберется. *       Гарри откинулся на спинку кресла, потягивая из серебряного кубка принесенный домашними эльфами глинтвейн, хотя погода уже стояла теплая — можно было бы уже и чего-то другого выпить. К тому же и повод имелся: сегодня Лили согласилась пойти на свидание с Джеймсом, когда тот в очередной раз позвал ее в Хогсмид. История менялась, а другого случая это отпраздновать могло и не представиться: до экзаменов ведь осталось всего ничего, Гарри ждала уйма работы.       Но то потом. А сейчас он имел полное право поднять бокал за тех, кому больше не суждено стать его родителями.       В дверь отрывисто постучали, и Гарри недовольно скривился. Ну конечно — в кои-то веки дело дошло до выпивки и праздника, и вот тебе. Он вздохнул и приготовился принять посетителей.       — Войдите.       Что Северус решил к нему заглянуть — дело обычное. Не было обычным то, что вслед за ним в кабинет вошел Регулус, а затем Эван Розье, Тиберий Уилкис и вся группа любителей пошептаться по углам из числа старшекурсников.       — Господа, — поприветствовал их Гарри, — и дамы, — добавил он, заметив Андромеду, которая вошла одной из последних.       Ее появление немало его озадачило — она уже давно окончила школу.       — Чем обязан вашему визиту?       Северус оглядел своих спутников. Те загудели и зашаркали ногами, но никто не рвался занять его место самопровозглашенного оратора. Северус расплылся в улыбке — никогда прежде Гарри еще не видел его таким довольным — и достал палочку. Гарри с усилием поборол желание высвободить свою силу, как он сделал это во время дуэли с Розье. Нельзя было показывать им свое недоверие.       — Да, мистер Принц? — спросил он.       И тут же от изумления едва не лишился дара речи: Северус опустился на колени. Остальные последовали его примеру. Гарри оглядел их лица: полные решимости и… Благоговения. И тут он все понял. Нескрываемое обожание в глазах Северуса. Обиженный прищур Регулуса, когда тот клялся не выдавать тайн Гарри.       Вот дерьмо.       От стен раздался самодовольный звон, и Гарри напряженно выпрямился в кресле. Быть может, еще получится перенаправить этот удар, до того, как он наберет силу. История вознамерилась устроить все так, чтобы Гарри повел за собой юных слизеринцев вместо Волдеморта.       — Я ведь учил вас что нужно отстаивать свои интересы, — торопливо заговорил он.       — Что есть вещи важнее громких имен и чистой крови. Что чистота крови — ничто, по сравнению с…       — По сравнению с верностью избранным собственнолично убеждениям, именно так, сэр, — Северус был непоколебим. — И мы избрали вас — того, кто сильнее всех в Хогвартсе, кто научил нас отличать истину от лжи и никогда не смотрел свысока на наш факультет, хоть Темный Лорд и учился там. Кто спас нас от прошлого и наших семей и показал, что такое честь.       — Того, кто научил нас принимать собственные решения, — вставил Регулус, и что за засранец: он тоже улыбался! — И мы решили, что последуем за вами, профессор Сальваре.       — Вы оказываете мне честь, которую я не могу принять, — холодно сказал было Гарри.       Но тут же осекся. Задумав вернуться в прошлое, он неустанно искал способ предотвратить войну, пока, наконец, не понял, отчетливо и ясно, что требовалось сделать. То же самое произошло и сейчас: так же отчетливо он осознал, какое будущее ждет этих ребят, если он отвергнет их.       Самые легкоранимые, как Уилкис и Розье, тут же отдалятся от него и скорее всего все равно окажутся в рядах Пожирателей Смерти. Регулус почувствует себя брошенным и, не в силах больше никому довериться, умрет, сражаясь в одиночку. Северус замкнется в себе, начнет сомневаться в Гарри и снова отвернется от взрослых — взрослых, которые даже для вида ни разу не заступились за него.       История — хрупкая материя, но вместе с тем и упрямая. Она силой приведет этих юных ребят и девушек к судьбе, от которой Гарри пришел их избавить.       Гарри глубоко вдохнул и сказал:       — Я не стану лордом. Не стану марать вас метками. Не стану, как Темный Лорд, требовать клятв верности.       — Желай мы всего этого, нас бы здесь не было, — терпеливо заверил его Уилкис. — Мы готовы присягнуть по собственной воле. Тому, за кем мы можем следовать, но не подчиняться слепо.       — Тому, кто поможет нам направить наши силы, чтобы сделать мир лучше, для всех, — продолжил Регулус. — Помните? Как вы тогда мне сказали.       Гарри захотелось побиться головой обо что-нибудь твердое. Теперь он понял, что означал тот звон во время ночного разговора с Регулусом. Под «мы», Гарри подразумевал «каждый, в чьих силах что-то изменить», но Регулус понял его буквально: «ты и я».       Гарри вздохнул и принял палочку из рук Северуса. Северус с улыбкой склонил голову.       — По доброй воле я приношу клятву верности Генри Сальваре, — произнес он. — Клянусь сражаться за него, стоять плечом к плечу, держать данное ему слово, не запятнать его чести…       Гарри предстояло связать себя той же клятвой в ответ. Он оглядел их юные лица, полные радостного нетерпения и мысленно посетовал.       Вот ведь как вышло. Он отправился в прошлое, чтобы научить их стоять за себя, а вместо этого подсунул им нового предводителя. Но зато они хотя бы не боятся задавать вопросы и размышлять над ответами, а некоторые и вовсе отказались от идей, которые им внушали с самого детства.       Только бы этого хватило.