«Ты по щелчку пальцев принимаешь решения, но совершенно не думаешь, как они повлияют на окружающих»
Если в Облачных Глубинах, находясь на территории половины Ян, пройти мимо библиотеки на северо-запад, преодолеть узкий проход в пологой скале, подняться по крутым каменным ступеням, стеснённым с обеих сторон пенистыми водопадами, а под крыльями раскидистого клёна повернуть налево, то спустя 88 шагов можно почувствовать, как по коже крадётся прохлада, которая с каждым метром становится всё ощутимее. Это значит, что впереди горное озеро Лонтье Миэль — одно из священных мест ордена Гусу Лань, где высококлассные мастера заклинательского дела усмиряют свой дух и напитываются ци путём подводных медитаций. Задолго до постройки Облачных Глубин Божество Севера или Чёрный Дракон, восстанавливая силы после битвы, отошёл ко сну на восемь лет, восемь месяцев и восемь недель на этом самом хребте. С ледяным дыханием Дракона в края пришла невиданная доселе по продолжительности зима. Когда Божество пробудилось и вернулось на Небеса, снега растаяли и бурными водами понеслись по рыхлому телу хребта, срываясь с его краёв. На месте, где лежало израненное тело Дракона, вода смешалась с божественной кровью, и образовалось озеро, дно которого так и остаётся скованным льдом. Если обычный человек войдёт в Лонтье Миэль, его сердце тут же содрогнётся от низкой температуры и замрёт навсегда. Для неподготовленных заклинателей столь необдуманный поступок чреват потерей осязания и блокировкой духовных каналов на срок до одного месяца. Поэтому прежде, чем окунуться в озеро, адепты закаляются на протяжении пяти лет. Хотя история ордена Гусу Лань познала и исключение: господин из далёких южных земель, которому удалось поступить в величайшую заклинательскую школу на одном только желании, смог воспользоваться священной энергией Лонтье Миэль спустя два года подготовки. Фухуа Джен приподнял веки, наблюдая сквозь плавающие нити каштановых волос, как гуляют по известняковым стенкам озера солнечные блики. Морозные потоки заботливо ласкали мускулистые руки, стройный торс и ровную спину. Духовные каналы заклинателя наполняла природная энергия. Джен от макушки до кончиков пальцев ощущал её мощь и некую необузданность, но ци Лонтье Миэль свободно сливалась с его золотым ядром, как с идеальным компонентом в одной сущности. Каждый раз, доверчиво погружаясь в смертельно ледяные воды, заклинатель подсознательно будто преодолевал тысячи километров и возвращался на родину. Для себя Джен объяснял это так: «Ци Лонтье Миэль очень схожа с ци Процветающей Долины. Возможно, это связано с божественным происхождением обоих мест». Поэтому старший адепт приходил сюда каждый седьмой день, чтобы привести эмоции в порядок и набраться сил. После последних событий это было очень кстати. До глубокой ночи вместе с учителями и товарищами Джен зачищал территорию Облачных Глубин от сбежавших мертвецов. Затем в составе спасательного отряда отправился на поиски пропавших в каштановой чаще учеников. Когда же они набрели на злобно мечущегося по лесу даолаогуя, а потом обнаружили в заброшенном храме юных адептов, среди которых оказались и его сёстры, Джен чуть с ума не сошёл от осознания, что его девочкам пришлось пережить такую кошмарную ночь. Первый порыв — отправить обеих домой! Хоть страх за близких и сдавил горло разуму, нашёптывания второго всё же были слышны: «Они, как и ты, — заклинатели. А долг заклинателей — всегда быть там, где опасность, чтобы защищать более слабых». После медитации в священном озере на господина Фухуа накатило умиротворение, позволяя истерзанному волнениями сердцу немного отдохнуть. Проследив, как последний пузырик воздуха подводной пчёлкой соскользнул с губ и полетел к солнцу, Джен последовал за ним. Вынырнув, господин Фухуа наполнил лёгкие зимним воздухом (коим оставалось всё вокруг озера даже летом) и одним движением ладони убрал назад прилипшую к лицу чёлку. — Все обходят Лонтье Миэль десятой дорогой, а ты сидишь тут часами, как маленькая лягушка, — слуха коснулся голос, который Джен узнает, даже оглохнув. У самого края озера, на покрывале из трав, облепленных снежинками инея, сидел Лань Сичэнь, который, казалось, тоже только что вышел из состояния медитации. — Подглядываете за мной, господин Лань? У вас нет никаких других дел? — шутливо ответил Джен, чувствуя, как старательно восстановленное спокойствие улетает к чертям в пропасть. — У меня был выбор: пойти пообедать или найти тебя. Ты намного заманчивее варёных кореньев, — с нежной улыбкой протянул Сичэнь. — Хах, твой комплимент… просто ужасен. Но за юмор хвалю, — Джен вышел на берег, открывая взору возлюбленного изгибы подтянутого тела, которые очерчивали мокрыми дорожками бегущие вниз хрустальные капли. Лань Хуань, сохраняя традиционную маску добродушия, встал с земли, расправил в руках пао и, оставив между собой и Дженом узкий просвет, накинул верхнее одеяние на плечи, успевшие вобрать в себя немного летнего загара. Господин Фухуа послушно продел кисти в мешковатые рукава, заворожённо наблюдая, как изящные пальцы, до красна зацелованные холодом, ловко расправляют каждую складку, затягивают шнурки на широком поясе. В таком Сичэне, который, казалось бы, наоборот, его одевал, было что-то особенно трогательное и даже интимное. Джен применил успокаивающую технику дыхания, чтобы вскипевшая кровь не приливала, куда не следует. — Ты сказал, что похвалишь за юмор. Я жду, — нарушил таинство момента Лань Хуань. — Я ведь уже похвалил тебя, — произнёс Джен слегка севшим голосом. — Гармонично, когда за словом «хвалю» идут действия: поклон, похлопывание по плечу, детей гладят по голове... — Тебя погладить по голове? — предложил господин Фухуа. — Кхм, всецело доверяю твоей фантазии, — с наивной задумчивостью проговорил Лань Хуань. — Как бы ты меня похвалил, циньяй? «Почему мне кажется, что ты напрашиваешься на что-то определённое», — заклинатель прекрасно понял желание Сичэня. Когда возлюбленный приподнимает подбородок, с интересом и неким вызовом заглядывая в два изумрудных омута напротив, не понять его невозможно. Прикрыв глаза, Джен наклонился вперёд и аккуратно коснулся губ Лань Хуаня, словно целовал не человека, а хрустальную статую. Статуя издала расслабленный вздох и сильнее прижала к себе господина Фухуа, давая прочувствовать, что сделана из тёплой плоти, с которой можно обращаться смелее. Джен распрощался с последними каплями самоконтроля, оглаживая через пряди цвета чёрного янтаря и слои ученических одежд острые лопатки. Из переполненных ци меридиан хлынула духовная энергия, делая эмоции заклинателя осязаемыми, а сейчас он — горел. Чем дольше длился поцелуй, который набирал обороты в своей упоительности, тем пуще нагревался Джен. — Сейчас сгорим, — прошептал Хуань и обхватил раскалённое лицо господина Фухуа, остужая его потоками своей ци. — Если крылья бабочки горят, ей нужно лететь, пока может. Чтобы не было так горько умирать, прожив маленькую, но яркую жизнь, — Джен уткнулся носом в холодные ладони Хуаня, бормоча что-то в любовном бреду. — Пусть бабочка остерегается огня и проживёт в здравии, сколько ей отмерено, — ласково ответил Сичэнь, про себя отмечая, что, пожалуй, не стоит заигрывать с возлюбленным сразу после медитаций. — Ты о чём? — спросил господин Фухуа, потихоньку приходя в себя. — Тебе полегче? — Лань Хуань с видом заботливого наставника ощупал лоб заклинателя. — Мгм, — выдохнул Джен, краснея от стыда за свою несдержанность. — Я опять потерял контроль… Прости. — Ты удивительный. — заключил Лань Сичэнь, бесконечно обожая этого человека, а в тайне отметил: «и больше всего мне нравится, когда ты его теряешь». Заклинатель сплёл свои пальцы с пальцами Джена и повёл парня прочь от озера. — Нам пора спускаться. Скоро закончится обед. Человек счастлив, когда любим и сыт. Правильно? — Этот ученик, как всегда, заслуживает наивысших оценок, — воспряв духом, сказал господин Фухуа. — Ради твоей похвалы он проявляет такое усердие, — ответил Лань Хуань, сильнее сжимая ладонь возлюбленного. — Циньяй, у меня есть новости. Тебе позволено видеться с сёстрами каждые две недели. Можешь брать их с собой в город, когда отправляешься туда с поручениями.***
После ночной охоты на мертвецов в Облачный Глубинах объявили сокращённый день занятий, чтобы ученики смогли отдохнуть. Вэй Усянь спустился по лестнице, с душевным облегчением отдаляясь от ученической комнаты, где учитель Лань Цижэнь монотонно вещал о способах усмирения различных видов нечисти на протяжении целых двух уроков. Изощрённые мучения занудством у Цзян Чэна и Не Хуайсана, по воле везения, были сокращены: их осмотр у лекарей, которые приглашали к себе учеников для проверки физического и духовного состояний, пришёлся как раз на весь последний урок. Рану Вэй Ина обработали и зашили ещё утром, поэтому заклинатель остался на лекции без братьев по весёлым затеям. Можно было, конечно, от скуки подонимать вездесущего своей правильностью Лань Ванцзи, но спину до сих пор простреливала щемящая боль, напоминая, как в Гусу Лань наказывают за шалости. Щурясь от лучей полуденного солнца, которые с озорством заглядывали под каждый навес, нагревая даже тень, Вэй Ин заприметил неподалёку своих товарищей. — Эй, несносные прогульщики! — заклинатель подошёл к Цзян Чэну и Не Хуайсану, скорчив обиженную мину. — Как вы могли меня оставить со стариком Лань?! Он чуть не вытряс мою душу расспросами о природе призраков! Я уже начал верить, что он и есть озлобленный призрак, который почил когда-то во время лекции, но сам до сих этого не заметил. — Велики страдания, — закатил глаза Цзян Ваньинь, не проникнувшись печалью брата. — Тебе полезно посидеть на занятиях. Может, каким-то чудом, удастся вернуть благосклонность учителя. — Благосклонность? Ты веришь, что ворчливый старик Лань способен на это? — фыркнул Вэй Ин, и вся троица неспеша двинулась в сторону жилых хижин. — Это так. Сколько здесь учусь, Лань Цижэнь не проявлял расположения ни к одному ученику. Даже со своими племянниками он предельно строг, — закивал Не Хуайсан, обмахиваясь бумажным веером. — Вот-вот. Смысл возвращать то, чего никогда не было? — Вэй Ин вынул из-за пазухи деревянное, обтянутое светло-лиловым шёлком изделие и протянул его Цзян Чэну. — Кстати, шиди, тебе у меня есть, что вернуть. Господин Цзян растерянно взглянул на изящный предмет, никак не ожидав, что он вернётся к нему. — Почему ты не отдал? — Госпожа не забрала, — Вэй Усянь выделил каждое слово: — Сказала, что примет веер только из твоих рук. — Я пропустил что-то грандиозное, пока охранял храм? — спросил Не Хуайсан, заинтересованный контрастом настроений товарищей: смятенным Цзян Ваньинем и взбудораженно довольным Вэй Усянем. — Брат Хуайсан, ты пропустил событие тысячелетия! — заявил первый ученик ордена Юньмэн Цзян. — Вчера в лесу мы случайно наткнулись на заклинательниц половины Инь. Вместе сразились с горным монстром, поболтали немного и… А-Чэн понравился девушке. «Понравился…?!» — Ваньиня молнией прошибло от такого до неприличия смелого слова. Заклинатель в негодовании зыркнул на брата, собираясь умерить его пыл. — Встречаться с ученицей половины Инь — верный путь быть изгнанным из Облачных Глубин. Это плохая затея, — с беспокойством произнёс Не Хуайсан. «Встречаться…?!» — воздух застрял в горле Цзян Чэна, который оказался неподготовленным к тому, что всегда острожный господин Не тоже выскажет столь резкий комментарий. — Можно просто не попадаться. Вчера же мы как-то провели время вместе. Было бы желание… — беспечно ответил Вэй Усянь. — Прекратите! Никто ни с кем не собирается встречаться! — выпалил Цзян Ваньинь, а затем с подозрением потребовал: — Признавайся, что ты наговорил? — Только правду, — Вэй Усянь расплылся в хитрой улыбке и пропел: — Что ты — бравый воин с нежным сердцем, досрочно покинул поле боя, сражённый красотой молодой госпожи. — Ты сказал такую ересь?! — Цзян Чэн почувствовал, как вместе с жутким смущением накатывает желание врезать этому насмешнику. — Мог бы остаться и сам произвести впечатление! А я, между прочим, помог тебе. Цзян Ваньинь, послушай! Это отличный шанс. Не упускай его, упрямец! Тем более, что госпожа сама заинтересована… — Заткнись! С чего ты взял, что я заинтересован?! — не в силах больше терпеть подтрунивания господин Цзян налетел на Вэй Усяня, который предусмотрительно успел спрятаться за Не Хуайсаном. Самому бесконфликтному из этой троицы заклинателю только и осталось, что пригнуться, пряча голову под веером, дабы тоже не попало. — Тебе зеркало поднести или на словах описать, насколько сейчас красная твоя физиономия?! — разразился громким хохотом Вэй Ин, выбегая из «живого укрытия», и пустился наутёк вниз по склону от разъярённого шиди. — Братья, не ссорьтесь! В Облачных Глубинах запрещено ругаться, и драться без разрешения, и бегать без весомой на то причины! — Не Хуайсан попытался воззвать к здравомыслию друзей, что не возымело никакого эффекта. Преодолев бревенчатый помост, увешанный белоснежными полотнами знамён ордена, Вэй Ин оказался у просторного здания библиотеки. Каменную площадку перед ней украшала искусная резьба, собираясь в изображение сгустков кучевых облаков. Заклинатель на ходу обернулся, чтобы узнать, оторвался ли от шиди, и, почувствовав впереди препятствие, затормозил. Ноги остановились, однако тело всё ещё повиновалось импульсу «бежать», поэтому Вэй Ин завис на одних пятках и расставил руки в стороны для равновесия, медленно, но верно заваливаясь вперёд на Лань Ванцзи. Второй господин Лань смерил его колючим взглядом, рука заклинателя дрогнула, и Вэй Усянь узнал бы, что последует за этим предупреждающим жестом, если бы не Цзян Ваньинь, который вовремя ухватил брата за шиворот. «Сегодня все хотят мне врезать» — ученик ордена Юньмэн Цзян застыл над нефритом Гусу, разглядев в отражении суровых жемчужных глаз свою неловкую улыбку. — Лань Ванцзи… Доброго дня, брат! Идёшь в библиотеку? — вернув устойчивое положение, из вежливости поинтересовался Вэй Усянь. — Никто не отменял твоего наказания, — строго проговорил Лань Ванцзи и направился ко входу хранилища драгоценных знаний Облачных Глубин. — Что?! Ты это серьёзно?! Сегодня же сокращённый день! Почему пока все отдыхают, я должен учиться?! Вообще-то я сражался в первых рядах. И даже был ранен! Лань Чжань! Господин Лань остался глух к аргументам Вэй Ина и всё той же плавной походкой скрылся за расписными фусума. — Брат Усянь, тебе лучше пойти с братом Ванцзи, — посоветовал Не Хуайсан. — Вот же заноза в заднице! — выругался Вэй Усянь, пнув подвернувшийся под сапог камушек. — Вернусь вечером. Шиди, не сиди без дела. Накидай пока любовное письмецо. Придумаем, как передать! Ха-ха-ха-ха-ха! — и, мгновенно повеселев, стрелой залетел в библиотеку. — Брат Ваньинь, успокойся пожалуйста, — взмолил Не Хуайсан и преградил путь снова вспыхнувшему Цзян Чэну. «Кто бы мог подумать, что брат Ваньинь настолько застенчив, когда речь заходит о девушках. А брат Усянь как возьмётся подшучивать над кем-то, так, порой, не видит краёв. С ними не соскучишься», — подумал господин Не, утомлённый ролью дипломата между этими двумя противоположными, но одинаково необузданными характерами. Как они только уживаются в Пристани Лотоса?!***
Мейли никак не ожидала, что встретит рассвет, не кутаясь в остывшее одеяло, а стоя на коленях перед всей верхушкой учителей половины Инь. По залу храма предков гулял пронизывающий сквозняк, сонно раскачивая прозрачные занавеси и знамёна с изображением облаков. Резные своды из тёмной древесины тянулись далеко ввысь, так что под самым потолком царила тьма. Арочный вход и вставленные по бокам от него круглые окна, похожие в единой композиции на вопящее лицо, выходили на север, из-за чего внутри храма всегда горели свечи, покусывая язычками пламени мрак. Стена напротив врат служила уменьшенной копией Стены Дисциплины. По ней от самой крыши до пола тянулись столбцы высеченных иероглифов. Под стеной за тремя нефритовыми столиками восседали прославленные мастера половины Инь, хотя Мейли не была знакома с ними воочию и из рассказов сестры смутно помнила имя лишь одной великой заклинательницы — Лань Венлинг. Кажется, она — супруга двоюродного брата главы ордена Гусу Лань. — За время обучения в Облачных Глубинах ученица ордена Шенгу Фухуа, Фухуа Мейли нарушила более 20 правил с почтением принявшего её ордена Гусу Лань, — голос Лань Айминь, зачитывающей отчёт, раздавался эхом в каждом уголке храма. — Среди наиболее злостных нарушений: контакт с адептами мужского пола без веских на то причин, неуважительное отношение к учителям, а именно — прямолинейная грубость, растлевание других учениц непристойным поведением, выражающимся в пустой болтовне, возмутительном своеволии, из-за которого прошлой ночью пострадали наши сёстры, диковатых танцах… «Из-за меня пострадали? Но я ведь никого за собой не тянула. Спасать Вэй Ина было только моим решением» — брови заклинательницы сдвигались сильнее с каждым упавшим словом. Мейли не отрицала за собой перечисленных деяний, но её до глубины души поражало, в каком свете все эти поступки видели адепты Облачных Глубин. — Фухуа Мейли, — девушка подняла лицо и её взору предстала глава половины Инь — заклинательница 40 лет с заострёнными скулами и блёклыми, словно пасмурный зимний вечер, глазами. — Наказание тебе — чтение правил у Стены Дисциплины. Пока не прочтёшь каждую строку, будешь стоять на коленях. Проводите и проследите, — Лань Венлинг скучающе отдала приказ адептам, которые стояли по обе стороны от нарушительницы порядка — на случай, если она вздумает бунтовать. Заклинательницы взяли Мейли под руки и повели прочь из храма. Госпожа Фухуа следовала за Лань Айминь по тропинкам и лестницам школы, огибая различные строения, изумительные своей скромной архитектурой. После мрачного и холодного помещения солнце приятно припекало кожу. Ранее кристальная уверенность Мейли помутилась замешательством. Взгляд аметистовых глаз всё время цеплялся за идеально прямую фигуру заклинательницы клана Лань, горя желанием во всём разобраться. — Сестра Айминь, почему вы отправились искать меня? Лань Айминь ответила на вопрос не сразу. Мейли уже успела решить, что заклинательница отказывается с ней разговаривать, как под аккомпанемент жужжания пчёл услышала слова: — Ты была в моём отряде. Почувствовав спиной нарастающее непонимание, Лань Айминь терпеливо объяснила: — Я, как старший адепт и временный командир, отвечаю за вероятность выживаемости каждого своего воина. Мои решения — не должны оспариваться, ведь успех операции зависит от уровня командной дисциплины, — голос заклинательницы почернел от негодования. — В свою очередь, ты, находясь в команде, обязана понимать, что каждое твоё решение обернётся последствиями для всех. Так и случилось прошлой ночью. Ты бросилась за опасностью, влекомая своим «хочу», и даже не задумалась, что этим поступком подставила сестру и подругу, которые не могли тебя оставить, меня и троих учениц, которых я повела в лес, чтобы отыскать вас. Ты по щелчку пальцев принимаешь решения, но совершенно не думаешь, как они повлияют на окружающих. «Я ведь хотела помочь…» — аргумент завис на кончике языка и после откровенных разъяснений Айминь казался жалким. Мейли не хотела никому навредить — только спасти. Но сделав выбор в пользу одной чаши вина, заклинательница опрокинула остальные. До самой Стены Дисциплины Мейли прокручивала в голове события ночи и взвешивала совершённые ею поступки. Существовал ли третий вариант развития сюжета, при котором никто бы не пострадал? — Здесь, в Облачных Глубинах давно установлены свои порядки. Свечке не заменить солнце, её очень легко затушить. Если продолжишь вести себя предосудительно, я лично приложу руки к твоему отчислению, — бросила Лань Айминь, оставляя девушку под легендарной стеной с тремя тысячами правил ордена Гусу Лань. Двое учениц, которым было велено следить за нарушительницей, опустили госпожу Фухуа на колени и отошли в сторону, заняв пост под раскидистым дубом. Мейли осмотрела изрезанный письменами отвес скалы, с ужасом осознавая, что и до вечера не справится. Суровость этого наказания проявлялась в целом перечне мерзостей. Серо-коричневая пыль твёрдой земли густо пачкала белые ку, хлопковая ткань приклеивалась к взмокшей от зноя коже, а всё тело, бодрствующее вторые сутки, било сонливой дрожью. По прошествии шести часов мышцы ног и поясницы охватил пожар, но стоило Мейли чуть ссутулиться, как от охранников прилетал нагоняй. От долгого чтения глаза пронизывали десятки тонких иголочек, а заклинательница ещё не преодолела и половины правил, постоянно забывая, какие строчки уже прочитала. Вдруг к Мейли обратилась одна из учениц: — Стой здесь, пока не прочтёшь все правила. Если посмеешь войти в ворота подозрительно рано, тебя тут же выдворят. Госпожа Фухуа не обернулась к ним, но ясно услышала звук отдаляющихся шагов. Охранники её покинули, отправившись отдыхать вместе со всей школой. Сокращённый день ведь. Мейли постояла ещё пару минут, а затем плюхнулась прямо на землю и зашипела от боли, вытягивая затёкшие конечности: «Я настолько без сил, что мне не нужна кровать». Однако возможность наглотаться пыли во сне девушку не впечатляла. Мейли встала и поплелась в тень дуба. Там среди дремучей ботвы белели на красных ножках соцветия гречихи. Заклинательница рухнула в самую гущу высоких зарослей и мгновенно отключилась. По тонкому запястью строил свой маршрут жёлтый паучок, гусеница свалилась с овального листа, который пригнулся под тяжестью спутанных локонов, а мягкие травинки покачивались из стороны в сторону от дыхания спящего человека. — Мей-Мей! — встревоженные черты лица второй госпожи Фухуа живописно озарили лучи малинового заката. — Почему её нет у стены? — Устала стоять и отошла в тень, — предположила Роу. Шу искусала все губы, пока вместе с подругой осматривала каждый куст в округе. От того факта, что сестра не откликалась на зов, сердце сдавливала паника. А когда заклинательницы вышли к поляне гречихи и нашли Мейли без внешних признаков жизни, натянутая струна нервов лопнула. — Мей-Мей! — Шу бросилась к телу девушки. — Что могло произойти?! — Надо проверить сердцебиение, — проговорила Роу, пытаясь ровным тоном голоса придать Шу спокойствия. Заклинательница опустилась к Мейли и начала суматошно нащупывать сонную артерию. Вдруг за спиной Шу сомкнулось кольцо рук, и под напирающей силой девушка завалилась прямо на сестру, ударившись подбородком об её плечо. — Скучала по мне, мышка Шу-Шу? — кокетливо прошептала Мейли, целуя жертву своего озорства в висок. — Ты?! — процедила вторая госпожа Фухуа, взрываясь от гнева. — Как смеешь шутить со мной так?!!! Дура!!! Шу оттолкнула издевательски хохочущую сестру и вскочила, нервно отряхивая форму. Мейли тоже поднялась и потянулась. Давно она не спала под открытым небом. — Твоё легкомыслие однажды обернётся против тебя! — бушевала Шу. — В следующий раз я не стану тебя спасать, когда найду без сознания! — Мне дико понравилось, как ты за меня переживала. Это было так мило, что грех не повторить, — не прекращала дурачиться Мейли, за что получила веером по затылку. — Ай! Больно! — Больно? Желаемый эффект достигнут, — Шу с хлопком раскрыла шелковое крыло, обмахивая им хмурое, но, правда, миленькое лицо. Продолжая переговариваться, а Роу — безмолвно наблюдать, девушки вернулись в хижину. На улицу опустились сумерки, и территория Облачных Глубин погрузилась в благопристойную тишину. Закончив омовение, Мейли прошмыгнула по спальне, оставляя на дощатом полу мокрые следы, и взобралась на постель. Девушка принялась тщательно вытирать тканью напитавшиеся влагой волосы, напевая под нос «Маки на ветру». Сидя на своей кровати, Шу уткнулась в свиток — готовилась к завтрашнему занятию по литературе. Вместе с текстом в мысли проникла задорная мелодия романтической песни, и вторая госпожа Фухуа интуитивно спросила: — Чего такая довольная? И где твой веер? — Как тонко ты подметила, сестра, что эти два факта взаимосвязаны, — губы заклинательницы тронула застенчивая улыбка. — Его вчера кто-то поймал? — догадалась Шу. — Поймал. — Вот бедолага, — тяжело вздохнула вторая госпожа Фухуа, но, влекомая девичьим любопытством, продолжила расспрашивать: — И ты предложила ему свидание? — Ещё не предложила. Мы вчера почти не разговаривали. — Погоди. Это кто-то из тех заклинателей, которые сражались вместе с нами? — Да! А ещё это те самые мальчики из Юньмэна, с которыми я познакомилась в детстве. Помнишь Вэй Ина? Он залез в летающую повозку и прилетел на ней в наш орден. — Так это он, — заключила для себя Шу, сравнивая в памяти того робкого юношу и этого энергичного молодого господина. — Что ж, по характерам вы, кажется, по-прежнему схожи. Но сейчас он ученик половины Ян. За свидание с ним тебя могут опять наказать. — Ха-ха-ха, веер поймал не Вэй Усянь, а его шиди. Цзян… вот незадача, имя подзабыла, — Мейли задумчиво обвела пальцами фиолетовые пятнышки синяков на оголённой коленке. — Постой, не пойму. У тебя рот до ушей, потому что веер поймал тот господин? — Шу не ожидала, что из двух парней сестра заинтересуется... менее разговорчивым. — Чувствую, что знакомство с этим человеком принесёт массу потрясающих впечатлений, — с душевной радостью произнесла Мейли. — Всё, хватит, — прервала её Шу, боясь, что девушка сейчас пустится в непрерывный монолог. — Не хочу больше вникать в твоё щебетание. — Сама начала меня расспрашивать, — Мейли показала язык вредной сестре и, окрылённая приятной темой, решила поприставать к соседке: — Вэнь Роу, а как тебе ученики ордена Юньмэн Цзян? — Мечи у них делают добротные. С разговором про мужчин — не ко мне, — отрезала заклинательница клана Вэнь и с головой накрылась одеялом.