Obscura

Первым взглядом профессора было презрение. Но так смотрели все преподаватели на первокурсников. Слишком шумные, слишком глупые, слишком дети — непаханое поле. Очень много из себя строили, считали во всём себя умнее и лучше. И поэтому Чон Чонгук на всех первокурсников журналистского факультета смотрел именно так. Стылый презрительный взгляд, который не теплел из-за девчачьих заигрывающих улыбок. — Меня зовут профессор Чон Чонгук. Я ваш декан, выпускник этого университета. У вас буду вести один предмет — основы журналистики. На всех четырёх курсах. — Профессор улыбнулся широко, но не искренне, оглядывая десятка три студентов. Взгляд его обжигал, несмотря на всю показную весёлость. Недружелюбный. Тэхён сидел около стены. Один, где-то в середине аудитории. Остальные успели разбиться по парочкам, перезнакомиться. Один Тэхён остался не у дел. Он не рассчитал свой путь, запутался по дороге в картах, потом пропустил поворот, и пришлось остаток пути бежать. На пороге университета появился весь взмыленный, с всклоченными волосами и ошалелым взглядом. Охранник не хотел пропускать Тэхёна на территорию университета, пришлось ждать, пока установят его личность и всё проверят. Хоть он не опоздал, но не стал искать в концертном зале свою группу, а застыл отдельно ото всех в уголке. А теперь Тэхён во все уши слушал декана журналистского факультета, смотрел во все глаза и впитывал, как губка, каждое слово. — Мы дальше основ не пойдём? — спросил кто-то, и смех волной распространился от задних до передних рядов. Тэхён не смеялся. Он, наоборот, чуть ниже съехал по стулу, чтобы на него меньше обращали внимания. — На тебя посмотришь, и этого многовато будет, — заявила громким и звонким голосом Синь Чжань. Тогда ещё незнакомая Тэхёну девушка с немного раскосым взглядом. Она сидела на передней парте, близко к кафедре преподавателя. Профессор улыбнулся ещё шире. — Ваше имя. — Синь Чжань. — Выходите, Синь Чжань, к доске. По аудитории пронёсся горестный «ох». Синь Чжань подскочила со своего места и вышла к профессору. Она была высокая, как спортсменка. И ещё у Синь Чжань были косички, которая она откидывала назад. — И вы. — Профессор Чон Чонгук указал на парня, который первый задал вопрос. — Ваше имя, пожалуйста. — Пан Шин моё имя, но к доске я не пойду, — сказал он. Аудитория рассмеялась и захлопала в ладоши. — Позволите узнать почему? — профессор не удивился, улыбка растянулась просто до каких-то небывалых широт. Но глаза оставались такими же холодными, что Тэхён отвернулся, чтобы совершенно не заморозиться от него. — А я не из этих, — парень кивнул на Синь Чжань, — из отличников и передовиков. Я сыкунишка с последнего ряда. — Аудитория загудела в поддержку парня, который раскланялся в разные стороны. — Считаю плохой приметой в первый день учёбы выходить к доске. Ребята захлопали, кто-то крикнул «Молодец!». Чон Чонгук, к удивлению Тэхёна, тоже хлопнул пару раз. Единственный, кто выглядел недовольной — Синь Чжань. Она с презрением окинула Пан Шина, скрестив руки на груди. — Хорошо. Если вы не хотите, то это ваш выбор. Я уважаю ваш выбор, Пан Шин. Это одно из достоинств журналиста — оставаться верным своему выбору. Но сейчас не об этом. Синь Чжань, вы оказались храбрее, чем Пан Шин, поэтому даю право выбрать себе напарника. Синь Чжань раскраснелась и заулыбалась от такой возможности. Тэхён сполз ещё ниже. Он учился с такими. Расцветали от одного маленького взгляда учителя. Подлизы. Синь Чжань с любопытством оглядела аудиторию. Тэхён опустил взгляд в стол, на свои пальцы. За последние дни на них появились царапины и даже синяки, он никак не мог понять, с чем это связано. Заусенцы обкусаны до крови. Последние дни Тэхён не мог уснуть без этого. Неделю в новой комнате. Он спал очень плохо. Мешали крики пьяниц и мяуканье кошек. Дом весь скрипел, кряхтел, завывал в углах ветер. За неделю Тэхён раскидал свои скромные пожитки по углам, купил дешёвую краску для волос, перекрасился обратно в чёрный. Неровно. Это Тэхён заметил только сегодня в одном из зеркал на первом этаже гуманитарного корпуса. Год до этого он ходил со светлыми волосами, прятался. — Эй ты, тёмненький в белой рубашке, выходи. Я выбираю тебя. Тэхён поднял глаза. Синь Чжань смотрела прямо на него. — Раз выбор сделан, — профессор жестом приказал встать. Тэхён, в отличие от Пан Шина, послушался. — Как ваше имя? Тэхён открыл рот, чтобы назвать себя. Но все сразу поймут, что он сын Ким Джихёна. Даже несмотря на испорченные волосы. — Моё имя ничего не значит сейчас, — сказал Тэхён. Он оттолкнулся от стола и вышел к Синь Чжань. — Можно и без него. — Имя — важная часть журналистики, — не согласился профессор. — Твоё имя открывает закрытые двери. — Но оно стоит в конце любого репортажа или интервью. Обычные люди до него даже не доходят. — Тэхён замер в отдалении от Синь Чжань, развернувшись корпусом к Чон Чонгуку. Профессор внимательно смотрел на Тэхёна. — Моё имя — пшик. Журналиста должны знать в лицо. Лицо открывает двери, а не имя. — Занятно. — Профессор обошёл кафедру и застыл у окна. — Небольшое задание для Синь Чжань и безымянного студента. На вас оно тоже распространяется, не отлынивайте. — Чон Чонгук погрозил пальцем аудитории, которая шумно перешёптывалась. — Нужно взять интервью у миллиардера, который занимается бизнесом, и, естественно, донести до аудитории простых мирских ребят, таким, как эти. От вас мне нужно, — Синь Чжань вытянулась в струнку, когда взгляд Чон Чонгука коснулся её, — всего лишь один вопрос, который будет интересно послушать им. Публика, сами знаете, очень и очень строгая. Хорошо подумайте, какой вопрос вы хотели бы задать. Не успел профессор договорить, как Синь Чжань сделала шаг вперёд: — А что тут думать: товарищ миллиардер, как научиться зарабатывать столько же, сколько и вы? Чон Чонгук с улыбкой выслушал Синь Чжань, оглянулся на других студентов. — Как вам вопрос? Хотели бы узнать от миллиардера, как он зарабатывает свои деньги? — Недалёкий вопрос, — сказал Тэхён. Аудитория резко затихла. Кроме щёлканья флуоресцентной лампы, не было ни звука. — Почему? — спросил Чон Чонгука. Тэхён повёл плечами. Взгляд профессора раздражал. Слишком пристальный. Тэхён сморгнул. Он оглянулся и ткнул наверх. — Проектор работает? — спросил Тэхён. Чон Чонгук кивнул, не двигаясь от окна. Тэхён открыл ноутбук профессора. — Пароль? — Без пароля. Тэхён включил проектор, на ноутбуке в браузер вбил «ютуб», а в поисковой строке видеохостинга «как стать миллиардером». Тэхён покрутил найденные ролики сверху вниз. Потом зашёл на сайт Киобо, нашёл раздел с бизнесом и открыл его. Прокрутил название книжных обложек. Каждое третье: «как стать богатым», «думай и богатей», «миллиард легко, как сделать вдох». — В интернете можно найти все советы, чтобы разбогатеть. Дело не в советах и не в вопросах, дело в мотивации и хотении. — Если тебе не понравился мой вопрос, предложи свой, — Синь Чжань даже не пыталась скрыть злость в голосе. — А у меня нет вопроса, — ответил Тэхён. Он выключил проектор, закрыл ноутбук и вернулся на то же самое место. — Миллиардеры — скучные люди. У них я ничего спрашивать не буду. Можно садиться? Чон Чонгук сделал приглашающий жест. Тэхён и Синь Чжань вернулись на свои места. — Могу задать вопрос, безымянный студент? Тэхён только-только сел и сполз обратно под стол переживать из-за своих слов. Нужно же было додуматься и сказать полную хрень. От Тэхёна нужно было всего лишь придумать вопрос. Зачем выделываться? Тэхёну скучными кажутся все миллиардеры, потому что он прожил с такими восемнадцать лет своей жизни. Поэтому ему неинтересно, как зарабатывать большие деньги. Но не все же родились в богатых семьях. — Да, — чуть севшим от волнения голосом сказал Тэхён. — А кому бы вы задали вопрос? На Тэхёна обернулись с передних парт. Профессор пристально смотрел на него. Тэхён этого боялся. Сейчас все раскроют его. Сынок Ким Джихёна. Золотая ложка в жопе не мешает? — Сейчас вам, — сказал Тэхён без толики смущения. — Что вас удержало в журналистке, что вы решили пойти в преподаватели? Губы Чон Чонгука дрогнули. И эта первый раз, когда улыбка профессора растеклась, а взгляд… На него, на Тэхёна посмотрели с интересом? Сейчас Юнги неотрывно смотрел на Чимина, пока тот не закончил писать. — С кем ты переписываешься? — спросил Юнги, опуская руки на руль. Тэхён обездвижил себя, чтобы не привлекать внимания. Тон Юнги недобрый. С таких тонов начинаются скандалы. — Да Хонг Сыль Ки писала по реферату, у нас темы совпали немного — спрашивала про источники. Чимин звучал убедительно. Тэхён вслушивался в весёлый перелив его голоса и верил. Хотел верить. — Да? — Юнги собрался завести авто, но убрал пальцы с ключа зажигания. — И эти самые источники я не должен был видеть? Обычный вопрос. Совершенно обычный. Нет никаких намёков на подозрения во вранье. Сейчас Чимин рассмеётся, ответит, что всё в порядке, и, в действительности, всё так и будет. — Это всего лишь обсуждение реферата, не делай из мухи слона, хорошо? В голосе Чимина фальшь. — Да, точно, чего это я. — Юнги завёл машину. Они выехали с парковки. Чимин молчал. Тэхён тоже не подавал ни звука. Юнги следил за дорогой. Тэхён напрягся, когда Юнги проехал поворот на станцию и нервно сказал: — Темы по конференции я сам направлю профессору Чон Хосоку. И приготовлю три проекта, чтобы мы выступили без проблем. Чимин повернулся к Тэхёну. — А можно мне тему, как в дипломе? Пусть сразу все источники дублируются. Я и рефераты, и курсовые делаю в единой тематике. Тэхён закивал. — Да, конечно. Скажи, какая тема, я придумаю смежную. — Тэ Нэм Джу «Госпожа Ким Чжи Ён, рождённая в 1982 году». Тэхён залез в дипломат, достал простой карандаш и тетрадь по зарубежной литературе. На полях зафиксировал тему для Чимина. — А как Вульф пересеклась с Тэ Нэм Джу? — подал неожиданно голос Юнги. Машина резко вильнула вправо и затормозила на обочине. Двигатель затих. — Вульф? — Чимин издал нервный смешок. — О чём ты? — Хонг Сыль Ки делает реферат по Вульф. «Дом с приведениями». Я запомнил, потому что думал, что книга — добротный ужастик про приведений и полтергейстов. А оказался маленький рассказ. Тэхён не читал Вульф. Он вообще мало читал художественной литературы, поэтому и не знал, с какой стороны начать примирение Чимина и Юнги. Тэхён отодвинулся назад, почти слившись с сидением. — Юнги, я … — задрожал голос Чимина. — Всё нормально, — отрезал Юнги. Снова завёл автомобиль. Они доехали в полном молчании до деревни. — Извини, Тэхён, дальше не поедем. У нас ограничение по времени. — Конечно. — Тэхён пулей выскочил из машины. — Спасибо, что подвезли! Тэхён поклонился Юнги. Тот смотрел прямо перед собой и, наверное, даже не заметил жеста Тэхёна. Чимин выбрался из машины. На прощание полез обниматься. Тэхён скрежетнул зубами, в ответ не обнял. Но его не затошнило. Неужели привыкал? Чимин помахал ему двумя руками и скрылся в авто. Юнги не кивнул. Их жук развернулся и уехал. Тэхён смотрел вслед, пока не рассеялись клубы пыли из-под колёс. — Ничего себе, — удивился Киёси. Дед встретил Тэхёна в саду, около дома. С небольшой горкой кирпичей старик возделывал цветочные клумбы. Киёси опёрся на тяпку и посмотрел странно за Тэхёна. — Сегодня отменились пары, заболел преподаватель, а другой нас отпустил, чтобы не ждали. — Тэхён кинулся на помощь, когда Киёси потянулся к кирпичам. — Я сейчас полы вымою в доме и приду к вам, помогу с клумбами. Киёси помахал Тэхёну, мол, делай, что хочешь. Тэхён забежал в комнату, переоделся в вещи, которые дал вчера Киёси. В ванной комнате набрал воды в ведро и первым делом пошёл на кухню. Тэхён присел на корточки и застыл с тряпкой в руках. Его взгляд остановился на коробке морковного сока в углу. Коробка была запечатана. Тэхён этот сок пил по бутылке в день, пока жил у Чон Чонгука. Однажды профессор принёс его из магазина. Тэхён сделал глоток, скривился и решил больше не пить эту гадость. — Ничего страшного, — сказал Чон Чонгук, с полуулыбкой наблюдая, как Тэхён запил сок бокалом воды. — Я сам выпью, всё в порядке. Через час Тэхён спустился из комнаты и налил себе ещё полстакана. Выпил. Опять скривился и запил водой. Профессор безмолвно наблюдал, как Тэхён поскрёб язык. Ещё через полтора часа Тэхён опять появился на кухне. Чон Чонгук резал салат. — Будешь? — спросил профессор, когда Тэхён замер рядом. — Не знаю. — Тэхён, правда, не знал. Но что он знал точно — хотел выпить ещё морковного сока. — Я вам помогу. — Не стоит, — профессор указал на холодильник, будто прочитал мысли Тэхёна. — Ты за соком? Тэхён налил стакан сока. Чон Чонгук тем временем достал свой телефон, зашёл в спотифай и выключил свою музыку. Чон Чонгук положил телефон рядом с собой и начал подпевать, слегка пританцовывая. Тэхён не мог отвести взгляда от того, как профессор переступал с ноги на ногу, как мягко шуршала ткань его кремовых брюк, как его плечи плавно описывали круги в воздухе. Тэхён со стаканом сел на стул. Чон Чонгук резал капусту и огурцы, из динамиков доносились весёлые гавайские мотивы. И Тэхён спросил его тогда, сказал бы, что это самый лучший день: сидеть вот так, никуда не торопиться, слушать неторопливый стук ножа по доске, вдыхать запах свежих овощей. Плавные движения профессора, от которых Тэхён тоже хотел пуститься в пляс. Он слушал все эти звуки и пил глоток за глотком, пока в стакане не стало пусто. Профессор тут же обернулся, будто увидел спиной, что у Тэхёна закончился сок. — Я долью. — Чон Чонгук достал из холодильника бутылку. — Вы же тоже хотели выпить сока, — слабо запротестовал Тэхён. — Допивай. — Профессор налил остатки сока, достал тарелку и положил в неё две ложки салата. — Без соли, — тарелку профессор поставил перед Тэхёном, — с кунжутом. — Я не голодный, профессор. — За весь день ты съел яблоко и кусок тофу размером со спичечную головку. Бутылка сока не в счёт, — мягко отрезал профессор, когда Тэхён открыл рот, чтобы отказаться. — Две ложки салата — моя маленькая просьба. Хорошо? Тэхёну с начала показалось, что это обычная пустая коробка, которую Киёси принёс из магазина и поставил в углу для каких-то нужд. Он подкрался к ней и попытался поднять. Звонко стукнулось стекло. Здесь двенадцать полуторалитровых бутылок сока. Неужели у Киёси и Тэхёна похожи вкусы? Тэхён поднялся на ноги, протёр полы и с ведром почти вышел в коридор. Голые пятки остановились на грязных половицах. Тэхён вернулся, прошёлся по мытому и заглянул в холодильник. Весь холодильник до отказа был забит продуктами. С полок свисали грозди винограда, лежали персики, несколько пластиковых коробок в ряд с разными ягодами, вакуумное мясо, три упаковки лежали друг на друге, овощи, салаты в контейнерах — Тэхён не мог ощупать взглядом всё. С каждым новым продуктом, на котором останавливался взгляд, в Тэхёне просыпался страх. Он, как лесной пожар, за считанные секунды распространился по всему телу. — Я вам принёс чая. Киёси поставил тяпку к забору и, прихрамывая, подошёл к Тэхёну. Коснулся шершавыми пальцами, когда забирал стакан из рук. Киёси с кряхтением присел на ступеньки. Тэхён опустился рядом. — Ты вроде полы собирался помыть? — спросил Киёси, когда осушил половину стакана. — Уже передумал? — Нет, что вы. Я подожду, пока допьёте, и сразу заберу стакан. Помою, чтобы не накапливалась грязная посуда. Киёси внимательно посмотрел на Тэхёна. — Грязная посуда не мешает. Если передумал мыть или устал — ты не должен оправдываться передо мной. Тэхён сжался. Он опять сделал что-то не так? — Я сейчас всё помою, а потом вернусь за стаканом. После кухни вымыл ванную комнату. Коридор раз, коридор два, зона отдыха на улице оказалась вся забита сухими листьями и мелким мусором. С этой площадкой Тэхён проводился не меньше часа. Сначала мусор, пыль. Вынес два мусорных мешка, а только потом прошёлся мокрой тряпкой. Со всей комнатой Тэхён справился за минуту. — Там можешь не мыть, — сказал Киёси, когда Тэхён пошлёпал в сторону комнаты Киёси. — Я сам убираюсь в этих комнатах. Остаток вечера Тэхён провёл в своей комнате. Киёси не дал помогать ему, тем более, стоило Тэхёну повесить тряпку сушиться на забор, рядом с ведром, как Киёси свернул свою цветочную деятельность. Тэхён подготовился по всем предметам. Когда стукнуло восемь вечера, Тэхён вспомнил про телефон. Но там не было ничего, кроме сообщения от Чимина: «Мы доехали» и сообщение от Джису: «Тэхён, ты не смотрел мой текст». И грустный смайлик. Тэхён очень хочет написать Чимину и спросить, всё ли хорошо. Договорились ли они с Юнги? Но вместо этого написал Джису огромный текст с извинениями. И пообещал посмотреть завтра. — Будешь ужинать? — к нему постучался Киёси. — Нет, — отозвался Тэхён. — Я не голоден. Киёси кашлянул, и по шаркающим шагам Тэхён понял, что он ушёл на кухню. Тэхён открыл письмо, которое прислал профессор Чон Хосок. Три темы, три синопсиса — всё это Тэхён подготовил быстро, без каких-либо трудностей. Чимину даже набросал примерный план выступления в конференции. Над тестом личности Тэхёна замер. Сначала он почитал, что это за оксфордский тест. Ничего необычного Тэхён не нашёл в интернете, поэтому после небольшой анкеты запустил его. Вопросы были обычными. Такие им давали психологи в школе, и сейчас в университете из семестра в семестр их тоже обязывали отвечать на «чувствуете ли вы себя непонятым», «как относитесь к родителям, которые не дают карманных денег своим детям», «часто ли вы думаете про самоубийство»? «Беспокоят ли вас до сих пор прошлые неудачи?» Палец Тэхёна замер над экраном. Прошлые неудачи? Родиться в семье Ким Джихёна — это неудача, которая определила всю жизнь Тэхёна. Отношения между ним и родителями. Отсутствие друзей. Деструктивные взаимоотношения в семье и с социумом. Это всё неудачи? Или обычная жизнь? Тэхён не мог понять. Разве Тэхёна беспокоит прошлое? Его беспокоят Юнги и Чимин. Они ведь поругались? Или нет? Тэхён всё равно очень беспокоился. А ещё Тэхён беспокоился о Чон Чонгуке. Тэхён щёлкнул по единственной сохранённой в браузере ссылке. Вкладка прогрузилась спустя минут пять, интернет в деревни был очень слабым. Конференция Американского общества журналистики и массовых коммуникаций. Все четыре года профессор стремился, чтобы его пригласили, как научного представителя с лекцией. И спустя четыре года — Тэхён с гордостью смотрел на отрытые списки выступающих, где Чон Чонгук числился под номером двадцать семь. Тэхён помнил бессонные ночи. Как профессор год искал тему для конференции. И эти бесплодные попытки найти что-то оригинальное. Тэхён ещё раз посмотрел на имя и фамилию профессора и закрыл вкладку. Проверять каждый день — уже действие такое же, как чистить зубы по утрам или пить воду. Палец застыл над ответом. «Нет». Профессор очень дорожил этой конференцией, и Тэхён так не вовремя влип во всю историю с их проживанием. Значит, Тэхён жалел? Тэхён нажал на кнопку «нет». «Является ли ваша жизнь постоянной борьбой за выживание?» Тэхён родился в хорошей семье. Он хорошо питался, спал не менее восьми часов, учился по прогрессивной программе. Тэхён не испытывал голода, болел не часто. Значит, и выживания никакого не было. — Одна четвёрка в триместре, Тэхён. Это твой личный позор! — Ким Джихён с размаху ударил ремнём по столу рядом с Тэхёном. Он вздрогнул, со стола под ноги скатилась ручка. Тэхён уставился на неё, чтобы не смотреть на отца. — Я и твоя мать не для того тебя держим здесь, чтобы ты позорил нашу фамилию. Тэхён держался за ручку взглядом, как за последний оплот спокойствия. Если он этого не сделает и позволит своему вниманию расхлябано скакать по комнате, то страх в конце захлестнёт его. — Сегодня ты останешься в своей комнате. А завтра будешь у директора в ногах ползать, и пока не исправишь четвёрку — дома не появляйся. Тэхён привык к тому, что его наказывали едой. В детстве было хуже: крутило живот от голода, кружилась голова. Тэхён быстро злился и не мог ни на чём сосредоточиться. Потом Тэхён научился глушить голод водой, и одно из наказаний отца потеряло свою власть. Он просто привык ограничиваться малым. Сложнее было с тем, чтобы не появляться дома, пока его оценки не будут идеальными по всем предметам. В начальной школе Тэхена выгоняли на несколько часов. Заставляли сидеть до посинения в гимназии. Отец не давал ему заходить домой весь день. Только поспать. Но Тэхён выкрутился и сделал себе место на конюшне. Конюхи и работники сделали вид, что всё в порядке. До того, пока отец однажды не увидел, что в одном из стойл Тэхён оборудовал место для себя. После Ким Джихён сам следил, чтобы Тэхён оставался за пределами дома, пока его оценки полностью не удовлетворяли отца. В средней школе Тэхён не мог вернуться домой больше трёх дней. Это было лето, и только поэтому он выжил. Тэхён ночевал в национальном парке под широким кедром. Это было безопасно, потому что по парку ходили дежурные полицейские. В начальной школе его так ловили и передавали родителям, а когда машина полиции выезжали за пределы особняка, Тэхёна выкидывали на улицу с чёрного хода. Три дня на улице — несложно. Едой делились бродяги. Спал с ними или под мостом. В старшей школе Тэхён мог отсутствовать и три дня, и пять, и полторы недели. Ким Джихёну было плевать, где его сын жил, пил, ел, но его волновал табель успеваемости. Конечно, всё до того случая. После окончания гимназии Тэхён ушёл навсегда. Тогда на вопрос ответ положительный. «Считают ли вас иногда человеком, который портит настроение другим?» Всем. — Выйди вон, Тэхён, у меня болит голова, — говорила мать, втирая в виски пахнущую травами мазь. Тэхён держал в руках книгу про паровоз, а через секунду его уже выталкивали из комнаты личные служанки матери. — Ох, как же этот ребёнок действует мне на нервы. — Ты будешь учиться на факультете мировой экономики. И это не обсуждается. — Отец порвал направление от преподавателя по литературе, а обрывки швырнул в лицо сына. — Твоя благодарность мне — это перепереть этот лист, чтобы испортить мне настроение? Тэхён, включи мозги! — Тэхён, это элементарная тема, — учитель разочарованно выдохнул, снял очки и положил учебник. Тэхён на первой парте сжался ещё сильнее. Экономика плохо давалась. Все эти графики и анализы данных заставляли мозги перегружаться и плавиться. — Меня расстраивает, что ты так бездумно относишься к изучению предмета. Не знаю, что говорить отцу о ваших успехах. — Тэхён, какой ты скучный и душный. — Сохджи столкнул одним ударом учебники Тэхёна, и они разлетелись по полу. Это повторялось изо дня в день. — Ты так раздражаешь всех, может, подумаешь, как самоубиться? — Тэхён, не хочу больше слышать никаких оправданий. — Домоправительница смотрела на Тэхёна из окошка, вмонтированного в стену её маленькой каморки. — Мне нужны деньги, ты просто заставляешь бедную и несчастную женщину страдать и побираться. О горе мне, доброй и страдающей. — Тэхён, тебе чем-то помочь? Пожалуйста, сам не готовь, я помогу. У Тебя всё хорошо? Не хочешь поделиться? Давай пакет, второй тоже, а сам возьми бумагу. Тебе не тяжело? Тэхён, если что-то сам не можешь, не заставляй себя, — бархатный голос профессора, как яркий луч, пронзил тьму, разгоняя всё плохое, что было в жизни Тэхёна, в разные стороны. За последние три года у Тэхёна появились силы справляться с трудностями. Чон Чонгук, как парашют, мягко раскрывался над ним и не давал упасть. Помогал приземлиться в безопасном месте, взять перерыв, чтобы перевести дыхание, а потом со всех сил рвануть вперёд. Сегодня из-за Тэхёна поссорились Юнги и Чимин. Из-за Тэхёна про Чон Чонгука могли пойти неприятные слухи. Из-за Тэхёна страдал деканат. Из-за Тэхёна расстраивалась Розэ. Из-за Тэхёна переживала Джису. Значит, получается, ответ на вопрос — да? «Бывает ли у вас ощущение, что вам всё снится, что всё в жизни нереально?» Тэхён обвёл взглядом свою маленькую съёмную комнату. Всего лишь причинно-следственные связи. Так же все живут? Родителей не выбирают, люди причиняют друг другу боль, ненавидят, идут по головам. Это всего лишь жизнь. Такая, как у всех. Она может быть нереальной? Тэхён никогда не представлял, что его жизнь может быть другой. Например, его родители могли бы быть земледельцами и жить по соседству с Киёси. Наверное, Тэхён мог посещать обычную школу. Такие же точно есть. А что ещё могло быть по-другому? Возможно, Чимин был бы его лучшим другом. Может, с самого детства? А потом появился Юнги. Так же могло быть в какой-то другой жизни? Верно? А ещё могло быть, что профессор и Тэхён… Тэхён помотал головой. Нет такой возможности. Есть обычная жизнь. Простая и без прикрас. Остальные вопросы теста Тэхён отщёлкивал быстро. Стараясь не углубляться в ответы. Нет, да, может быть — не меньше. После того как он ответил на последний вопрос, форма теста закрылась, автоматически сохраняя файл. Тэхён кликнул по нему. Открылся документ с некликабельной ссылкой. «Профессор, вы забыли прислать ответы. Как расшифровать тест?» И отправил. Потом спохватился, подробно написал три темы конференции и отправил следом. Хотел сразу закрыть ноутбук, сходить в ванную комнату и отправиться спать пораньше, но увидел значок непрочитанного сообщения на почте. «Вы прошли тест?» «Да, прошёл. Я также направил вам темы для конференции. Подойдут ли они?» Профессор Чон Хосок отвечал очень быстро. «Темы — скучные и неинтересные. Разрешаю оставить только тему для Чимина. Для него всё подходит. Для Юнги — слишком умная, он её не потянет, а чтение с листа я не приветствую. Вашу тему я сразу отметаю. Это же не тема вашего диплома. Сначала напишите мне, какого автора и произведение вы решили использовать в дипломных целях, а потом определиться с темой реферата. Для Юнги советую придумать новую тему. Ведь вы занимаетесь конференцией для всех троих? P.S. Пришлите результаты теста. Завтра жду вас на первой паре. И не забудьте — мне нужен ответ по диплому и теме конференций до завтра». Тэхён перечитал письмо от профессора Чон Хосок два раза. Тему Юнги он сразу изменил, Тэхён и сам подумал, что придумал для него что-то слишком сложное. А вот со своей темой… Тэхён откинулся назад на футон и уставился в потолок с грязными разводами. Профессор прав, нет у него произведения, с которым будет готовить дипломную работу. Ничего нет. Тэхён не любил художественную литературу. Все эти выдумки не для его жизни. Тэхён и здесь не мог разобраться, а ещё пытаться постигать жизни других людей. Что можно почитать? Тема быть должна. Книга быть должна. У кого можно было спросить? Первый, кто пришёл в голову — профессор Чон Чонгук. Он читал. Много. Разной литературы: научной и художественной. У кровати профессора всегда гора книг, две высокие стопки в десятки и одна поменьше — книги прочитанные. Чон Чонгук, наверное, мог посоветовать что-нибудь интересное. Или всё-таки есть другой вариант? «Чимин, ты спишь?» Прошло несколько секунд, и сообщение Тэхёна отметилось прочитанным. «Нет». Тэхён тут же сел и напечатал. «Посоветуй книгу, которую можно использовать для дипломной работы». Чимин начал что-то печатать. Три точки горели очень долго. Тэхёну пришлось держать палец на экране, чтобы тот не погас, и пришлось разблокировать телефон. Тэхён ждал долго. Больше двадцати минут, успел даже задремать. Проснулся от того, что из рук выпал телефон. Тэхён зевнул, быстро собрал ноутбук и учебники, приготовил одежду на завтра. Потом уставился в телефон. Чимин написал всего одно предложение. «Что тебя волнует в данную минуту?» Пятнадцать минут назад был в сети. Тэхён посмотрел на время — половина одиннадцатого. Что сейчас волнует Тэхёна. Он взялся за футон, толкнул его от себя. Волнует, как он завтра поедет в университете. Волнует, откуда появились продукты на кухне у Киёси. Он мог сказать Чимину или Юнги про морковный сок? Кто забил холодильник? Никто больше не мог. У Киёси никого нет. Он сам говорил, что помощи ждать не от кого. Волнует, что профессора могут оболгать. Это как-то может повлиять на конференцию? Это ужасно, если да. Волнует семья. Волнует его сердце, которое болит, стоит лишь на секунду подумать о Чон Чонгуке. О том, сколько непонимания в глазах и боли видел Тэхён, сталкиваясь с ним в коридорах университета. «Меня волнует боль от чувств». Сообщение отметилось прочитанным моментально. Тэхёну даже показалось, что он ещё толком не успел отправить, а Чимин уже знал, что он написал. «Не парься. Выбери любимую книгу Чон Хосока». Перед сном Тэхён написал профессору название книги для диплома и тему на конференцию.