A Study of Resonance

Глава пятая: Предвкушение (2/2) 1991 — 1992 (Перси — 15 и 28 лет, Снейпу — 31 год, Квирреллу — 24 года, Гарри — 11 лет и он наконец приезжает в Хогвартс). Январь 1992 года На Рождество происходит еще одно примечательное событие, о котором Перси не нравится вспоминать. В зеркале он видит идеальный момент: его семья, целая, благодарная и живая, их лица обращены к нему, благодарность сияет в их одинаковых карих и голубых глазах. Миртл парит за его спиной, лукаво улыбаясь. Его прежнее «я» выглядит гордо и безмятежно, на нем неописуемая мантия, медальон на шее, меч и чаша покоятся за спиной, а на голове сверкает диадема. В его глазах — уверенность человека, решившего все проблемы, лежащие у его ног. В твердом выражении его лица — победа. Перси очень долго смотрит в зеркало, а потом отходит и не оглядывается. Он запрещает Рону и Гарри возвращаться и не возвращается сам. Это зеркало показывает только его желания, и ничего больше, а Перси знает, что лучше не зацикливаться на своих желаниях. (В обеих временных линиях, чтобы удержать Гарри, требуется нечто большее, чем просто предупреждение. В обеих временных линиях ни Рон, ни Перси не испытывают того же дикого желания навещать Гарри каждую ночь, которое маленький Избранный чувствует в глубине своей души).        ***        Остаток зимних каникул прошел в одиночестве и без сна: Перси лежит без сна в пустой тишине своего общежития и смотрит на кроваво-красные занавески, когда в окно высокой башни светит слабая зимняя луна. В ночь перед началом занятий Перси не может больше выносить изображение на задних веках, и он сползает с кровати, засовывает ступни в повседневные ботинки и натягивает свитер Уизли через голову, чтобы не замерзнуть. Снейп в своих покоях, готовится к следующему дню; Квиррелл в Запретном лесу, и Перси не настолько глуп, чтобы последовать за ним туда. Он пробегает глазами по Карте, проверяя, нет ли других угроз: Филч — в своем кабинете; МакГонагалл — в своих комнатах; Флитвик — в комнате персонала. Дамблдора на Карте нет, но он так редко бывает в школе, что Перси не обращает на это внимания. Он накладывает на себя дезиллюминационные чары. Перси уже привык к склизкому ощущению, стекающему по шее, и даже не вздрагивает. Он стал довольно искусным в тихой ходьбе: его обувь зачарована на бесшумность, на одежду наложены заклинания против шуршания, а недавно он даже нашел средство для устранения запахов. Однако, несмотря на все свои полуночные приготовления, он обнаруживает, что Миртл ждет его у входа на третий этаж. «Знаешь, я все еще вижу тебя», — говорит она, явно радуясь его очевидному огорчению. Она помахивает тем, что продолжает называть Картой Миртл. «Забыл, что у меня есть это, не так ли?» Перси закатывает глаза, и ее холодное присутствие прогоняет часть печали, лежащей в основе его торжественных ночных похождений. Порыв. «Не ожидал, что ты будешь меня преследовать», — фыркает он, протягивая невидимую руку к новой карте. «Как ты вообще можешь меня видеть?» «Дезиллюминационные чары не действуют на призраков», — поясняет Миртл. «Мы следим за учениками, которые крадутся по школе, и видим, какие пакости они замышляют. Но я никогда не сообщаю о студентах, если только они не делают чего-то такого, за что их действительно следовало бы отчитать.». Миртл мечтательно хихикает. «Особенно о студентах, отправляющихся на свидание на Астрономическую башню». «Спасибо за этот образ, Миртл, — сухо говорит Перси. Миртл довольно одержима подростками, что, по его мнению, объясняется тем, что ее собственное девичество было прервано. Или потому, что за пятьдесят лет ее единственной компанией были ее друзья-призраки и несколько одиноких девочек. «Так что же мы замышляем?» «Мы не причиним никакого вреда», — настаивает Перси. «Ты можешь стоять на страже. Я хочу посмотреть, что находится за первой линией обороны». Надутые губки Миртл мерцают в темноте коридора. «Ты сказал, что доверяешь мне, Перси. Ты сказал, что мы друзья». Она насмешливо смотрит на него из-под загибающихся серых ресниц и властно добавляет: «Я иду с тобой, и это точно». «Миртл, — простонал Перси. «Это может быть опасно». «Да, для тебя», — торжествующе заявляет она. «Сомневаюсь, что что-то может причинить мне вред. Как ты и сказал, я могу быть твоей охраной. Я приду на помощь, если что-то пойдет не так». Перси смотрит на часы, размышляя над этим. Он не знает, как долго Квиррелл пробудет в Запретном лесу; он не сомневается, что Темный Лорд будет настаивать на ночном визите на третий этаж. «Хорошо», — говорит он резко. «Но если что-то пойдет не так, отправляйся к МакГонагалл или Снейпу, а не к Флитвику или Спраут». Он достает маленькую музыкальную шкатулку, которую нашел во время каникул, осматривая другие комнаты общежития, принадлежавшую какому-то слезливому первокурснику, который оставил ее на прикроватном столике. Перси представляет себе выражение ликования на лице Александра, если бы Перси принес подобную вещь в их комнату, пусть даже в одиннадцать лет, и спорит с собой, будет ли милосердием «потерять» вещь под кроватью мальчика, когда он вернет ее. «Алохамора», — тихо произносит Перси. Одно из заклинаний, которым он владеет совершенно беспалочково. Прежде чем открыть дверь, он стучит палочкой по музыкальной шкатулке. В полной тишине коридора начинает звучать тихая, почти зловещая мелодия. Дверь открывается с тихим щелчком. Миртл вбегает и докладывает, что Цербер («В Хогвартсе есть Цербер?») спит. Затаив дыхание и восстановив все свои защитные чары, Перси осторожно входит в комнату.        Миртл встает на колени и тянется к люку, но у нее не хватает сил, чтобы поднять его, даже с ее практикой призрака. Перси суровым взглядом отстраняет ее и произносит заклинание бесшумной левитации. Он может управлять им достаточно хорошо, чтобы осторожно и медленно приподнять люк, позволяя ему с тихим скрипом опуститься на пол. «Вниз, — говорит ей Перси, и Миртл послушно опускается. Он вынужден признать, что призрак — полезный партнер по приключениям, хотя бы для того, чтобы заранее предупредить. «Какое-то растение», — шепчет она ему на ухо, обдавая холодным дыханием. «Я не вижу». Перси поджимает губы, затем подходит к люку и пускает вниз маленький шарик света. Он видит растение: сплетение лиан, которое слегка отступает, когда свет достигает дна. Дьявольские силки. Не такое уж опасное растение, если предупредить заранее. Перси задерживает дыхание и прыгает в него, выпуская из палочки несколько светящихся шаров, как только с глухим стуком приземляется в гущу лиан. Через несколько секунд он проскальзывает в комнату внизу. Миртл пролетает сквозь растение и присоединяется к нему, хихикая. «Это было легко», — восторженно говорит она. Перси кивает, но не улыбается. «Слишком просто». Квиррелл уже несколько месяцев охраняет третий этаж. Перси отказывается верить, что этот человек не сможет преодолеть хотя бы трехголовую собаку и Дьявольские силки, особенно будучи одержимым Темным Лордом. Может быть, защита станет сложнее? Вдвоем они молча спускаются по наклонному проходу и только удивленно моргают, когда оказываются в ярко освещенной комнате с десятками птиц. Нет, ключи, — поправляет себя Перси, заметив пролетевший мимо его уха латунный ключ. Флитвик, думает он про себя. Перси произносит заклинание, которому его научила МакГонагалл, чтобы помочь студентам понять идею магического резонанса. Большинство ключей светятся мягким голубым светом, но один из них — вот он — светится оранжевым. Когда он повторяет заклинание на двери, замок светится тем же огненным цветом. После этого все просто. Быстрый Иммобулюс останавливает полет ключей, а тщательно нацеленный Акцио призывает оранжевый ключ. «Это слишком просто», — говорит Перси вслух. Миртл перестает рассматривать ключи и поворачивается к нему. «Для чего это вообще все здесь?» Перси ломает голову над тем, что ей сказать. «Я не уверен, но думаю, что это для того, чтобы что-то охранять», — медленно произносит он. «Но эти защитные сооружения довольно легко пройти, не так ли?» «Для хорошего волшебника», — говорит Миртл. «Но не для призрака». «Для хорошего волшебника». Миртл пожимает плечами. «Может быть, вор не должен быть обычным волшебником. Может, ожидаемый вор — призрак или никудышный волшебник». Он размышляет об этом, пока они продолжают проходить следующее испытание. Может быть, Дамблдор ожидал, что Темный Лорд окажется призраком? Может, он не знает, что Квиррелл одержим? Возможно, эти испытания помешают призраку. Но почему бы просто не поместить Камень в какой-нибудь небьющийся контейнер? «Шахматы!» Миртл взволнованно вскрикивает, когда они добираются до большой каменной пещеры. И внезапно Перси находит ответ: это игра. По его теории, испытания организованы как игра, чтобы заставить Темного Лорда продолжать играть. Если Дамблдор не знает, что Квиррелл одержим, — а если знает, то позволить этому человеку преподавать просто непростительно, — то он хотел бы держать Темного Лорда в напряжении, пока Дамблдор не придумает, как его победить. Может быть, эти испытания вполне могут быть преодолены призраком, хоть и с большим трудом? Может быть, последним испытанием станет несокрушимая шкатулка? Пусть Темный Лорд подождет своего часа, победив трехголовых псов и крылатые ключи, в то время как истинный приз будет спрятан в другом месте. Эта теория имеет смысл, твердо решает Перси, кивая самому себе. Он поворачивается к гигантской шахматной доске и ласково улыбается. Очевидно, это вклад профессора Макгонагалл. По крайней мере, о ней он уже слышал, хотя и не совсем понимал, как именно в погоне за философским камнем Рон столкнулся с гигантской шахматной доской. Рон всегда описывал это так, будто они просто наткнулись на нее в один прекрасный день.        Выиграть в шахматы тоже несложно. Он считает, что тот способен выполнять простые действия, и Миртл, как призрак, не обязана участвовать в соревнованиях. Она подбадривает его, стоя в сторонке, в то время как Перси руководит игрой с позиции короля. Темный Лорд, несомненно, смог бы победить здесь, — заключает Перси, отходя от шахматной доски и направляясь к двери. Позади него фигуры выпрямляются и возвращаются на свои места. Все, что нужно Темному Лорду, — это тело, чтобы активировать магию. Следовательно, Дамблдор не должен понимать, что у Темного лорда уже есть тело. Перси не успевает об этом задуматься, потому что внезапно он оказывается сражающимся с горным троллем.              ***        Задыхаясь, Перси, шатаясь, добрался до следующей комнаты и рухнул, едва заметив, как рядом с ним вспыхивает пламя. Миртл падает рядом с ним, слабо хихикая.        «Ты видел, как я выстрелила ему в глаза?» Перси не может ответить. Если бы не Миртл, он, скорее всего, был бы мертв. Относительное спокойствие последних нескольких испытаний убаюкало его ложным чувством уверенности. Чтобы обездвижить горного тролля, потребовалось нечто большее, чем простой Иммобулус. Миртл постоянно летела около его лица, отвлекая и разъяряя его, а Перси пытался собраться с мыслями. Потребовалось три усиленных Ступефая и замораживающие чары, чтобы повалить чудовище, и Перси удалось выкроить время для заклинаний только потому, что Миртл крикнула ему, чтобы он трансфигурировал барьер, который на мгновение сдержит тролля. Перси добавляет в свой мысленный список тренировку рефлексов и качает головой, собираясь с мыслями. «Спасибо», — растроганно говорит он Миртл. — Ты не очень быстро произносишь заклинания, не так ли? — говорит Миртл в ответ. Знакомое желание закатить глаза еще больше успокаивает Перси, и он поднимается на ноги. Этот вызов, как он сразу же понял, бросил Снейп. Но головоломка проста. Прежнее чувство разочарования возвращается, когда он просматривает загадку и быстро определяет, из какой бутылки пить. Том Риддл наверняка смог бы решить эту загадку мгновенно. Следующая комната пуста. Первая реакция Перси — разочарование. Вторая реакция — облегчение. Через эту комнату, думает он, Темному Лорду будет сложнее пройти. Возможно, Камень спрятан здесь, скрыт в стенах или в потайном люке. Он оглядывается по сторонам и внезапно ощущает зарождающуюся панику. Возможно, именно эта комната предназначена для того, чтобы заманить Темного Лорда в ловушку. (Где была защита от профессора Вектор, или Трелони, или Синистры? Была ли наложена защита только профессорами Ордена? Только главы домов? Чей вызов был у тролля Квиррелла? Все это не имеет смысла. Должно быть, Дамблдор играет в игру, которую Перси не может распознать.) «Миртл, — очень медленно произносит Перси, подавляя панику, которая грозит захлестнуть его. «Ты можешь вернуться в другую комнату и посмотреть, сможешь ли ты вернуться сюда? Если нет, дайте себе тридцать минут, а потом идите за помощью. Снейп или МакГонагалл, в таком порядке». Миртл быстро выныривает, а затем снова ныряет. «Комната восстановилась», — сообщает она. «Бутылки наполнены, огонь вернулся. Но я могу вернуться сюда».        Перси поворачивается и смотрит на огонь позади себя. «Вероятность того, что я застрял здесь, отлична от нуля», — говорит он, стараясь не выдать паники. В голове у него крутятся мысли: могла ли Миртл бросить бутылку в огонь? Стоит ли ему позвать на помощь? Есть ли еще одна комната? Через секунду Миртл повторяет эту мысль. «Мы не знаем, конец ли это», — говорит она. «Если бы все профессора были задействованы, здесь были бы десятки комнат». «Верно, верно», — рассеянно говорит Перси, доставая свою палочку. «Ты следи за Картой. А я поищу выход». Он начинает накладывать чары обнаружения, систематический процесс избавляет его от паники. Все нужно делать в правильном порядке, не торопясь. Сначала он проверяет, нет ли людей, но никого не находит; затем проверяет призраков и находит только Миртл; и, наконец, проверяет животных и снова ничего не находит. Пламя, хоть и заколдованное, несомненно, достаточно горячее, чтобы быть опасным, и ни одно из множества известных Перси заклинаний, замораживающих пламя, не способно погасить его жар.        Затем он начинает осматривать стены. Он ищет скрытые отсеки и сверкающие завесы. Он произносит заклинание сродства, и стены тускло светятся, что говорит лишь о том, что их построил один и тот же человек. Он проводит руками по поверхностям и даже посылает Миртл во все стороны в поисках туннелей и проходов. Потолок чист от чар, пол — сплошной камень, а единственный путь в комнату или из нее — через черный огонь, пляшущий в дверном проеме. Временно растерявшись, Перси наколдовывает себе стул и садится, деликатно скрестив ноги. Миртл возвращается в комнату. «Там все каменное», — говорит она, указывая на последнюю стену. Она вздрагивает. «Ненавижу проходить сквозь камень. Он такой твердый. Такое чувство, что ты только что плотно поел, и тебя вот-вот вырвет». Перси устало отложил вопрос о том, как Миртл запомнила это ощущение, и сосредоточился на своем затруднительном положении. «И бутылку сюда не бросишь и не пронесешь». Она качает головой. «Я не могу пролететь сквозь огонь, а бутылку не могу пронести через стену», — говорит Миртл уже, наверное, в пятый раз. «Я пыталась бросить ее через стену, но она отскочила от пламени». Перси закусывает губу, обдумывая варианты. «Я не могу аппарировать в Хогвартсе», — ворчливо говорит он. «Заметка для себя, изучить почему». «Я могу позвать на помощь», — нерешительно предлагает Миртл. Ни один из них не хочет прерывать свое приключение так скоро, и хотя МакГонагалл и Снейп довольно благосклонны к Перси, чем большинство других, он с содроганием думает о том, что их гнев застанет его в месте, откровенно выходящем за рамки дозволенного. Хорошо, что он не староста, с горечью думает он про себя. «Нет. Должен же быть какой-то выход. Наверняка сюда заходят профессора. Они бы не стали устраивать комнату, из которой невозможно выбраться. Должна быть какая-то защита». «Скоро наступит утро», — беспомощно замечает Миртл. «Лучше найти его поскорее, а то пропустишь завтрак». «Есть ли у профессоров какой-то способ передвижения по Хогвартсу, которого нет у студентов?» наконец спрашивает Перси, игнорируя ее комментарии. Миртл задумалась. «Иногда они пользуются услугами домовых эльфов, если им нужно куда-то быстро добраться. В остальных случаях, я думаю, они просто ходят пешком». «Профессора могут вызывать домашних эльфов? А студенты могут?» Перси садится. Глупец, глупец. Конечно, могут. Это объясняет, почему профессора могут появиться на месте беспорядков почти мгновенно, даже если их классы находятся в противоположном конце замка. Миртл пожимает плечами. «Думаю, да. Не уверена, что видела, как кто-то это делает, но я не слишком обращаю внимание на эльфов, если честно». «Домовой эльф!» Перси сразу же зовет. «Я вызываю домового эльфа Хогвартса. Я студент Хогвартса и…» Дополнительные просьбы оказываются излишними, так как прямо перед Перси появляется маленький и сморщенный домовой эльф. Перси и Миртл обмениваются радостными взглядами. «Мимси, сэр, здесь, чтобы услужить студенту Хогвартса», — щебечет домовой эльф, отвешивая низкий поклон. Эльф оглядывается по сторонам и делает заметный двойной поклон. «Студент Хогвартса, сэр, находится в запретном месте». «Это получилось случайно», — чопорно говорит Перси. «Вы можете перенести меня отсюда в безопасное место?» «Мимси не положено перемещать студентов», — задумчиво размышляет домовой эльф вслух. «Но вы в запретном месте, вы не должны быть здесь, студент Хогвартса, сэр». «Просто перенеси меня туда, откуда ты пришел». Перси протягивает ободряющую руку, пытаясь умерить свое нетерпение по отношению к этому существу. Он знает, что домовые эльфы с трудом справляются с противоречивыми приказами, а это, несомненно, конфликт. «Ты не делаешь ничего плохого. Просто помогаешь ученику Хогвартса». «Мимси полагает, что она может погладить себя по ушам, если захочет», — говорит Мимси и перемещает его. Он появляется на кухне. Магия домовых эльфов чудесна, она гораздо более успокаивающая, чем аппарирование. В этой жизни у Перси так давно не было возможности волшебным образом появляться где угодно, что он наслаждался этим целых тридцать секунд, прежде чем переключить внимание. Уже почти утро, и несколько домовых эльфов суетятся вокруг, подготавливая выпечку к завтраку. В животе заурчало, и не успел он опомниться, как Мимси вновь появилась у его локтя с крепким черным чаем и яичницей на тостах — его любимым завтраком. Он садится в кресло и задумчиво ест. Ему кажется, что он что-то понял, но он не знает, как лучше использовать это новое знание. «Мимси, — зовет он, и она снова появляется. «Ты можешь пойти куда угодно в Хогвартсе?» Мимси гордо кивает. «Мимси знает весь замок», — с гордостью говорит она. «Мимси очень много работает». «Если я дам тебе задание, Мимси, сможешь ли ты сохранить его в тайне? Дополнительная работа», — соблазнительно говорит он. Миртл вряд ли будет довольна тем, что он взялся за ее дело, и, честно говоря, за время каникул она добилась значительного прогресса. Но Миртл ограничена тем, что не может переносить предметы сквозь стены, поэтому в некоторые комнаты она совершенно не может попасть с Картой, даже если знает об их существовании. Мимси задумывается над этим. Она бросает взгляд вокруг, но никто из других эльфов не обращает на нее внимания. «Зависит от работы», — говорит она, ее низкий тон почти заговорщический. Мимси очень быстро работает. Работы для Мимси не хватает». «Ты выглядишь как очень умелый эльф», — с одобрением говорит Перси. Он протягивает Карту. «Я хочу, чтобы ты посетил все комнаты в замке с этой картой». Мимси с сомнением смотрит на него. Очищенный, он выглядит как обычный пергамент. «Мимси никогда бы не осмелилась спросить, почему, но если бы Мимси была такой смелой, то спросила бы, почему студент Хогвартса, сэр, хочет, чтобы Мимси пронесла чистый пергамент по замку», — говорит она очень невинно. Перси хихикает, его симпатия к этому эльфу растет с каждой минутой. «Я Перси», — представился он. «Я осматриваю замок для одного проекта. Я просто пытаюсь составить список всех комнат». «Мимси не умеет писать, мастер Перси, сэр», — признается она, навострив уши. «Мимси не настолько хороший эльф, чтобы помочь мастеру Перси в его проекте. Мимси будет гладить…» «Прекрати», — приказывает он, и ее рот захлопывается. «Не наказывай себя, пока я не попрошу тебя об этом. Это утомительно». Она кивает, отчаянно хлопая ушами. «Все, что нужно сделать Мимси, — это отнести эту бумагу в каждую комнату, и магия заполнит ее», — осторожно инструктирует он. «Никому не говори об этом и верни ее мне, когда закончишь. Если ты потеряешь эту бумагу, Мимси, я очень расстроюсь, ты понимаешь? Я сам тебя накажу». Мимси снова кивает, еще более отчаянно. «Мимси никогда ее не потеряет», — вырывается у нее. «Мимси будет охранять волшебный пергамент своей жизнью, Мимси будет, Мимси будет помогать мистеру Перси, Сэру, с его проектами, Мимси — хороший эльф, Мимси будет…» «Прекрати», — устало приказывает он. «Обещаешь ли ты выполнить задание и никому не рассказывать?» Мимси кивает. «Мимси обещает, сэр», — говорит она, серьезно навострив уши. «Мимси очень хитрая». Наложив на Карту следящие чары, Перси отпускает эльфа. Он уверен, что никто не сможет легко открыть карту, а если она и потеряется, у него есть запасная.              ***        Первая неделя занятий прошла просто отвратительно. Перси неимоверно устал после своей бесполезной ночной вылазки. Он зевает на Зельях — Снейп смотрит на него, но никак не комментирует. На арифмантике ему приходится сидеть пригнув голову, чтобы избежать взгляда профессора Вектор. За обедом он, как обычно, садится в стороне от своих сверстников. Он листает свой блокнот, пытаясь сосредоточиться. Следить за таким количеством одновременных проектов чересчур утомительно. Лэндон и Генри опускаются на скамейку рядом с ним. Перси никак не реагирует, надеясь, что они поймут намек.        Впрочем, надеясь зря. Генри даже имеет наглость наклониться через плечо Перси, чтобы заглянуть в его блокнот. К счастью, Перси использовал на блокноте заклинание, сделав его нечитаемым для других людей. «Привет, Перси, как твои каникулы?» наконец насмешливо говорит Лэндон, когда Перси несколько секунд не замечает его присутствия. Генри хихикает.        Перси мысленно застонал. С каждым годом ему все больше и больше нравятся его однокурсники, которые превращаются в нечто похожее на взрослых, но иногда ему хочется, чтобы все оставили его в покое, ради Мерлина. «Непродуктивно», — говорит он, переворачивая страницу. Он планировал пересмотреть свой список дел во время обеда, но ему неудобно делать это на глазах у сверстников, так как он не совсем уверен, что чары смогут замаскировать его движения.       «Спасибо за рождественский подарок», — упорно продолжает Лэндон. При этом Перси поднимает глаза в замешательстве. «Да, за рождественский подарок, который ты мне не подарил, несмотря на то, что я посылал тебе подарки последние три года».        «Обычно я не дарю подарки», — совершенно искренне говорит Перси. Он уже почти три десятилетия никому ничего не дарил, если исключать членов его семьи. «С тобой очень трудно дружить, ты же догадываешься об этом? Ты такой придурок». Лэндон стремительно уходит, а Перси в полном замешательстве смотрит ему вслед. Генри прочищает горло. «Ты забыл, что он пригласил нас на свой рождественский бал?» «Его… что?» Генри, обычно такой спокойный, смотрит на него с чем-то похожим на отвращение. «Его ежегодный рождественский бал. Семья Гринграсс устраивает его ежегодно». Перси задумался. Ему кажется, что он смутно припоминает, как Лэндон упоминал о Рождественском бале раз или два. «Он приглашал нас?» «Ты действительно придурок, Перси», — говорит Генри, качая головой. «В этом году Лэндону исполнилось пятнадцать, и он стал предполагаемым наследником семьи Гринграсс. Это значит, что он мог сам раздавать приглашения .Он был очень рад пригласить кого-то из нас, особенно с учетом того, что…» Перси приподнял бровь во внезапно наступившей тишине. «Особенно с учетом того, что…» «Ну, — неловко говорит Генри. «Поскольку вас с Теодорой не принято приглашать на мероприятия семьи Гринграсс». Уизли и магглорожденная, да еще и иностранка. Да, ни Перси, ни Теодора не были бы приглашены на бал Гринграссов. Старая обида, почти забытая, терзает Перси; обида, которая когда-то заставила его покинуть свою семью в поисках чего-то большего для себя. Обида скручивается у него в животе, и он встает, быстро собирая свои вещи. «Поскольку я сомневаюсь, что меня бы все равно приняли хорошо, возможно, это и к лучшему, что я не пришел». Он оставляет Генри, разочарованно смотрящего ему вслед.              ***        Перси проводит остаток дня, нетерпеливо размышляя о том, что происходит в его жизни. Теперь, когда он начал готовится к СОВ, он не может бесцельно просиживать время на уроках, думая о других делах: во-первых, преподаватели стали требовать гораздо более активного участия, а во-вторых, Перси не настолько хорошо знаком с тонкостями каждого предмета, чтобы позволить себе полностью отключиться от происходящего. Но позже, в своей постели, он может закрыть глаза и очистить свой разум, начиная привычно все обдумывать. Кое-что прояснилось. Он мысленно вырывает лист пергамента и начинает новый список дел, который утром первым делом перепишет в свой блокнот. Первое, на что следует обратить внимание, это то, что он не так уж и хорош в критических ситуациях, как ему всегда казалось. Он застыл, когда тролль напал на него, и впал в панику в последней комнате. Если бы Миртл не была там оба раза, он мог бы погибнуть или оказаться в ловушке. Последние пять лет он совершенствовался в дуэлях, но только теоретически. Конечно, он знает достаточно заклинаний почти для любого испытания, и многие из них он может произносить без слов, но ему нужно поработать над своей скоростью. Как только он составит план тренировок, все станет проще простого; в конце концов, дуэль — это всего лишь рефлексы. Ему придется что-то придумать. Возможно, Тонкс сможет подсказать ему что-нибудь. Второй момент, на который следует обратить внимание, таков: что бы ни планировал Дамблдор, оно еще не довел свой план до конца. Камня за этими испытаниями не было, и врят-ли он вообще когда-нибудь там появится, если исключать, конечно, то, что Перси пропустил там что-нибудь очевидное, что не кажется ему возможным, учитывая, как он тщательно проверил. Либо Камень — фальшивка, либо у Дамблдора есть основания полагать, что Квиррелл подождет еще некоторое время, прежде чем нанесет удар. Если Перси правильно помнит, Трио сделает свой ход лишь в конце года, после экзаменов. Что-то сдерживает Темного Лорда. Третий пункт вытекает из второго: Камень спрятан где-то в другом месте. Перси лежит в своей постели и размышляет о нем. Философский камень. Не то чтобы он обязательно воспользовался им, но он должен признать, что это было бы полезно. Конечно, он не настолько глуп, чтобы пытаться создать Эликсир Бессмертия. Он читал о волшебниках, которые не справились с этой задачей; Снейп с удовольствием задает всем шестикурсникам эссе на эту тему, на случай если у кого-нибудь из них возникнет мания величия. Но Камень может превращать металлы в золото. Его проблемы с деньгами были бы полностью решены. Он мог купить все книги, которые ему были нужны; улучшить свою маскировку; он мог бы даже накупить артефактов и выдать себя за богатого коллекционера, проникая в Горбин и Бэркес. Он мог бы вращаться в высшем обществе, готовить редкие зелья. Он мог бы использовать золото, чтобы спасти мир. А потом он бы вернул его. Перси честный. Он не станет хранить его вечно, только до тех пор, пока не закончится война и у него не отпадет необходимость в золоте. Он мог бы анонимно вернуть его Николасу Фламелю, и никто бы ничего не узнал.        ***        Февраль 1992 года Несмотря на четыре напряженных года, предшествовавших появлению Темного Лорда в Хогвартсе, Перси вынужден признать, что его тень почти ничего не делает. Квиррелл, похоже, полностью игнорирует Гарри, даже не приближаясь к гриффиндорской башне. Он бродит по Запретному лесу почти каждую ночь, но о его цели Перси может только догадываться. По его мнению, он собирает ингредиенты для какого-нибудь укрепляющего зелья, особенно учитывая, что, похоже, каждое полнолуние он проводит в Лесу. Снейп следит за Квирреллом почти так же пристально, как и Перси. Конечно, у него нет преимущества магической Карты, и он вынужден рисковать прогневать Темного Лорда.        Странно, конечно, что, раз Дамблдор верит в возвращение Темного Лорда, он позволяет своему шпиону маячить перед носом у Квиррелла. Какое у Снейпа алиби — просто недоверие к коллеге? Одноклассники относятся к нему холодно, и Перси замечает это только тогда, когда Снейп указывает ему на это на уроке зелий. В этот раз он работал в одиночку, и он отказался признать, что ему не хватает Лэндона в качестве напарника. В конце концов без постоянной болтовни Лэндона, он работает гораздо эффективнее. «И вас это не беспокоит», — комментирует Снейп, когда Перси что-то отвечает на этот счет. «Ваша исключительность». Перси пожимает плечами. «Не особо». Пятнадцатилетние подростки настабильны, эмоциональны и чужие для него во многих отношениях. Когда-то это беспокоило его, действительно беспокоило, но Перси обнаружил, что если не думать об этом слишком часто, то он забывает, что его одноклассники вообще существуют. Снейп ехидно улыбается. «Учитывая, что у вы не отвлекаетесь на подростковые переживания, которые отвлекали бы вас от наших занятий, я решил поднять ставки, так сказать». «Вы собираетесь дать мне возможность проверять эссе, сэр?» невинно спрашивает Перси. Генри, когда на одном из групповых занятий он попросил выполнить более сложную работу, был немедленно отправлен проверять эссе за первый курс и жаловался на это в течение нескольких недель. Губы Снейпа подергиваются, и он выглядит весьма довольным собой. «Увы, эту задачу, к сожалению, выполняют несколько студентов, которые еще хуже вас, если мы, конечно, можем допустить существование. Нет, скажем так, у меня есть для вас более сложное задание». Перси с трудом скрывает свое волнение, мгновенно забывая о гневе Лэндона. Наконец-то его признают за все те часы работы, что он провёл на уроках Зелий. Снейп больше не рвет его на части, а, похоже, наслаждается подшучиванием, в котором Перси преуспевает. «Однажды вы принесли мне рецепт зелья, необходимого для создания портрета, хотя мои источники и говорят, что вы перестали посещать этот глупый маленький клуб», — шелковисто произносит Снейп. «Я чувствую, что нам пора вернуться к этой затее».        «Я рисую сам, сэр», — говорит Перси, хотя с чувством вины думает о том, что уже несколько месяцев ничего не рисовал. Он беспокоится о том, что он нарисует, если начнет. «Впрочем, мне все равно. Мы начнем работать с некоторыми ингредиентами, которые используются в нужном вам зелье. Имейте в виду, мистер Уизли: многие из них взрывоопасны, и я не стану давать вам никакой целебной мази». «Мы будем собирать их, сэр?» Перси сморщил нос. Это совсем не то, что он себе представил. Снейп выглядит счастливым, а у Перси крутит живот. Сбор ингредиентов — не тот вид деятельности, в котором Перси хорош. Он предпочитает интеллектуальные упражнения физическим. «О, да», — говорит он. «Мы начнем на следующей неделе».        ***        Перси возвращается к рисованию, чувствуя себя подвергнутым наказанию. Учитывая, что его скудная социальная жизнь полностью прекратилась, а Мимси и Миртл заботятся о Карте, у него в кои-то веки появляется немного свободного времени. (Перси также удается в кои-то веки изгнать из своей головы внутренний голос, который ехидно замечает каждый раз, когда Перси не работает над победой над Темным Лордом. Он не слишком задумывается над тем, почему). Он работает над большим портретом своего отца — вполне приемлемая картина по любым меркам, — которая вызывает восхищение со стороны других членов клуба. Однажды профессор МакГонагалл приходит посмотреть на портрет, когда он наносит последние штрихи, и долго молча стоит рядом с ним. «Будет здорово, если в Британии снова появится художник-портретист», — говорит она, когда молчание начинает затягиваться. Перси удивленно поднимает на нее глаза. «О, я не уверен, что стану художником-портретистом», — поспешно говорит он, а затем пытается пошутить. «Сначала я надеюсь стать анимагом». Это вызывает у нее смех. «Мы еще заставим вас превратиться, мистер Уизли. Я в вас нисколько не сомневаюсь». Перси возвращается к портрету, чувствуя как в его сердце разливается тепло. Портретная живопись на самом деле очень интересна. Если он действительно хочет оживить портрет душой — или частичкой души человека, — ему нужно будет раздобыть волшебную кисть с сердцевиной из волшебной палочки, зачаровать свой собственный набор красок и найти образец человека. Его до сих пор удивляет, что этот процесс может быть таким темным и в то же время таким распространенным. Лицемеры. Теперь, когда боль от упрека Снейпа прошла, а Перси поднаторел в ритуалах очищения, он возвращается к чтению о Темной магии, в частности о магии, связанной с душами и кровью. Некоторые заклинания кажутся ему опасными, особенно атакующие. Но вот ритуалы, зелья, артефакты и некоторые заклинания, напротив, выглядят так, будто абсолютно необходимы и должны быть опробованы. По теории Перси, Темная магия, затрагивающая душу, магию или кровь другого человека, насыщена, в то время как заклинания, основанные на личности волшебника жаждут большего. Во время одного из матчей по квиддичу в своей комнате, вдали от любопытных глаз Миртл и соседей по комнате, он проводит еще один Темный ритуал. Этот ритуал прост и гораздо менее вреден: он просто предупреждает его, если кто-то будет говорить о нем слишком часто. Процесс торжественный, и он чувствует, как по позвоночнику бегут мурашки, как бывает, когда он читает очень древний текст или слушает определенные песни. Это чувство прикосновения к традициям, восходящим к Мерлину и Моргане, когда магия была дикой и фееричной, и обладала собственным разумом. Она вызывает в памяти колдунов и круги заклинаний, и очистительные обряды, и заклинания. Когда он тихо произносит заклинания при свете маленькой, ярко горящей свечи, неторопливо капая кровью в медную чашу, чертя палочкой руны в воздухе, он ощущает связь со своим чистокровным наследием, что так редко чувствуют Уизли. Смесь в чаше шипит и плюется, но когда он добавляет последнюю порцию своей крови, она затихает. Это еще больше подтверждает его гипотезу о том, что для этих ритуалов необходимо достаточное количество жертвы, после чего они утихают. Используя кисточку из волос фестрала, тайком купленной во время каникул, он наносит смесь на левое предплечье, а затем выдыхает последние слова на сверкающие руны. Они светятся янтарным светом, а затем исчезают. Почему этот ритуал темный? Это потому, что он использует кровь? Волшебный мир иногда бывает таким отсталым, он просто не может это понять. Во многих ритуалах нет ничего плохого по своей сути, и внутри него это понимание шипит, а потом оседает, как кровь в чаше.        ***        Март 1992 года Дорогой Персиваль, Все четыре лапы? Отличный прогресс, дружище! Лапы, наверное, легче, чем крылья. Ты сидишь на кровати, сложив ноги и руки как лапы? Тебе это не кажется странным? Все равно немного грустно, что ты не птица. Мы все знаем, что Чарли неизбежно станет первым драконьим анимагом, и мы оставим тебя тявкать на земле. Не повезло тебе. В любом случае, Муди очень НАСТОЙЧИВ. Мне повсюду мерещатся заговоры. Постоянная бдительность! Заставляет меня не доверять даже тебе. Эй, ты же не скрываешь от меня какой-то большой секрет? Ты довольно уклончивый мальчик. Муди говорит, что я ему надоела и что я безнадежна, но я то знаю, что так он проявляет свою симпатию. Мне просто приходится фильтровать все, что он говорит, и переводить на нормальную речь. Представляю, как ты ведешь себя со Снейпом. Не могу поверить, что он возьмет тебя с собой на сбор ингредиентов посреди ночи. При полной луной, не иначе. Романтично. Надеюсь, никакие оборотни не испортят вам настроение. Как проходит твой год СОВ? Я удивлена, что у тебя еще не было психического срыва. Чарли говорит так, будто ты можешь сорваться на экзамене или что-то в этом роде. Как Миртл? Я до сих пор не могу поверить, что ты подружился с призраком. Твои однокурсники все еще обижены на тебя? Просто извинись перед Лэндоном. Поверь мне, он ждет официальных извинений. Возможно, он попросил наследника Стилфеллоу поговорить с тобой в качестве посредника. Или ты что, не знаешь, как извиняться? Можешь спросить совета у моей мамы, она знает все чистокровные ритуалы. Ладно, пора бежать. Не ссорьтесь с приятелями, в Хогвартсе должно быть весело. Твоя, Тонкс        ***        К своему удивлению, Перси обнаруживает, что скучает по Лэндону больше, чем расчитывал. Особенно теперь, когда мальчику уже не двенадцать, а пятнадцать, и его юмор и остроумие Лэндона не… не доставляют Перси никакого неудовольствия. Он ждал, что Лэндон простит его, но когда март уже заканчивается, а Лэндон по-прежнему игнорирует его, Перси набирается смелости и идет официально извиниться. Мальчик бросает на него презрительный взгляд, но слегка смягчается, когда Перси кланяется ему в пояс. Мадам Тонкс была очень любезна, описав наилучшее извинение, которое он мог бы использовать. Тетя Мюриэль — в меньшей степени, поскольку она настояла на том, чтобы узнать подробности ссоры, а затем решительно запретила Перси извиняться перед Гринграссом. «Приношу свои извинения за мое пренебрежение», — очень официально говорит Перси. «Я хочу протянуть вам свою палочку и, клянусь честью, прошу вас присутствовать при признании моей ошибки». Лэндон холодно смотрит на него. Перси в очередной раз осознает, что стоящий перед ним пятнадцатилетний мальчик унаследует то положение, о котором Уизли могли бы только мечтать. «Я принимаю вашу просьбу», — наконец говорит он, и властный жест его руки становится невероятно грациозным. Перси сгорает от восхищения тем, как мальчик вдвое моложе него способен владеть собой. Он выпрямляется после поклона, но не садится. Не встает и Лэндон. Перси знает, что это значит: его извинения должны быть убедитильными. «Я сопротивляюсь унижению своей семьи», — честно говорит он. Он вознагражден расширением глаз Лэндона. «Тетя Мюриэль готовит меня к тому, чтобы я стал наследником рода Прюеттов, но мое обучение было запоздалым и разрозненным. В первую очередь я осознаю, каких привилегий мне не хватает — денежных, социальных и интеллектуальных. Временами я держусь на расстоянии от тех, кто, как мне кажется, будет относиться ко мне с презрением. Мне показалось, что ваше приглашение было не комплиментом, а оскорблением. За это я прошу прощения. Я должен был помнить, что вы мне друг, а не враг». Не совсем по старинке, но Перси хочет быть честным, по крайней мере, когда может. В эти дни он может признаться себе, что завидует своим сверстникам, что мечтает о наследии более блестящем, чем род Уизли. Признаться в этом Лэндону ему не так сложно, как это было бы в прежней жизни. «Ваше обучение не завершено, что многое объясняет», — говорит Лэндон, соблюдая формальный тон, но при этом отказываясь от традиционных слов. «Меня не поставили в известность о вашем новом статусе. Я пригласил вас как друга, а не в соответствии с вашим статусом предполагаемого наследника. За это я также протягиваю вам свою палочку в знак извинения». Еще одна пауза. Затем Лэндон улыбается, и очарование предыдущего момента рассеивается. «Ты придурок», — говорит Лэндон, приглашая Перси сесть. «Почему ты не сказал мне, чем это было для тебя на самом деле?» Перси пожимает плечами и деликатно устраивается в кресле напротив Лэндона. «Полагаю, я был слишком смущен», — говорит он, чувствуя себя немного неловко. «Вы, Генри и все остальные — вы всю жизнь учились защищать это наследие. Все, что у меня есть, — это две недели в году с престарелой тетушкой вопреки воле моих родителей». Лэндон весело смотрит на него. «В таком случае я приглашаю вас провести неделю под крышей Гринграссов, чтобы загладить свою вину и представить тебя моей семье», — говорит он, слегка наклонив голову. «Вы не сможешь отказаться, это было бы невежливо. Вот, мы увеличили время вашего обучения на пятьдесят процентов. Неплохо для одного извинения».        Перси опускает глаза, пытаясь скрыть, как много это для него значит. Он не особенно близок с Лэндоном, но в то же время это один из самых близких друзей, которые когда-либо были у него в любой временной шкале, несмотря на Пенелопу. «Спасибо», — говорит он и старается произвести впечатление, насколько он благодарен.        После того как Лэндон и Генри снова начали говоритьс ним, у него стало меньше свободного времени. В результате большую часть ночи он проводит без сна, занимаясь другими делами. Его форма анимага медленно, но верно прогрессирует; его Патронус не материализуется; его Окклюменция улучшается; и он находит несколько светлых ритуалов, которые могут помочь в уничтожении крестражей.        Он также решает проверить Камень.        ***        Рон, Гарри и Гермиона смотрят на него с одинаковым недоверием. Перси обаятельно улыбается. Он старается проводить больше времени с крошечной Троицей, пытаясь завязать с ним дружеские отношения, иногда заглядывая к ним во время еды или вычитывая ужасные эссе Рона. (Он по многим причинам благодарен, что Рон не оказался в Рейвенкло). Тем не менее они уже проявляют признаки преданности, которая позже станет характерной для их дружбы, отказываясь общаться со сверстниками или доверять старшим братьям и сестрам. Перси хочет понять, почему они дожидаются конца года, чтобы отправиться за Камнем. Они уже должны знать, что он там; с подсказкой Николаса Фламеля, вероятно, подброшенной Дамблдором, Камень — очевидный шаг вперед. Узнают ли они о предательстве Квиррела? Гарри похищают, а Рон и Гермиона пытаются спасти его? Дамблдор заманивает их туда? «Это понадобилось для дополнительного задания», — несколько правдоподобно солгала Гермиона. Он приподнял бровь. «И ты попросила этих двоих о помощи?» Она шмыгает носом. Это звук, до которого она так до конца и не доросла. «Я подумала, что это может заинтересовать их в школьной работе». Он обращает свое внимание на Рона, как на слабое звено. «И что же ты узнал о Фламеле?» Рон, что интересно, смотрит на Гарри, а не на Гермиону, прежде чем ответить. Гарри коротко качает головой, и его волосы падают со шрама на глаза. «Не знаю, — неуверенно говорит Рон. «Заработал много золота». «А ты?» Гарри прищуривается и смотрит на Перси. Его скептическое выражение неуместно на столь юном личике. Избранный все еще самый маленький мальчик в своем классе, и Перси не может себе представить, что всего через несколько месяцев он столкнется с тенью Риддла. «Он бессмертен», — говорит Гарри. Он колеблется, но пытается плавно сказать: «У него есть Камень. Кажется, волшебный». У Перси начинает болеть голова. «А как поживают ваши профессора? Очевидно, вы хорошо учитесь, если занимаетесь дополнительной учебой». «Почему тебя это волнует?» ворчит Рон. «Ронни, мальчик, Перси всегда заботится о своих младших братьях и сестрах», — насмешливо вставляет Фред. Перси напрягся. Как давно тут близнецы? Уже не в первый раз Перси проклинает то, что живет в одной башне с таким количеством своих братьев и сестер. Джордж торжественно кивает, появившись из-за локтя Перси. «Он пишет длинные письма маме, информируя ее о наших успехах». «Джордж не сделал свое эссе», — начинает Фред, подражая Перси в высоком и нелестном тоне. «У Фреда проблемы на Зельях», — продолжает Джордж вкрадчивым голосом. «Рональд не хочет есть овощи…» Наконец Перси вмешивается. «Может, вы оба прекратите? Я пишу маме только потому, что никто из вас не удосужился сообщить ей, как у вас дела, и я не буду за это извиняться». Гарри и Гермиона, единственные дети в семье, переглядываются, наблюдая за перепалкой братьев. Перси чувствует, что теряет возможность выудить у них информацию, и пытается выбрать легкую тему, которая оттолкнет близнецов. «Фред, я слышал от профессора Снейпа, что у тебя успехи в Зельях». Рон застонал. «Ты говорил о нас со Снейпом?» Фред хихикает. «Перси обожает Снейпа. Всегда берет у него дополнительные уроки. Он, наверное, поженится на нем после ЖАБА». Гермиона выглядит ошеломленной, но не тем, что Перси женится на Снейпе, что, безусловно, является причиной одинаковых гримас на лицах Гарри и Рона. «Ты получаешь дополнительные уроки?» Неужели она не знала? Перси откладывает эту мысль на потом, наблюдая, как Гарри бросает на Рона многозначительный взгляд. «Профессору Снейпу никто из нас особенно не нравится, но он терпит меня, пока я хорошо занимаюсь», — продолжает Перси. «Кажется, ему нравится оскорблять вас всех у меня на глазах». «Он следит за нами!" Гарри больше не может сдерживать свою вспышку гнева. Он торжествующе поворачивается к Гермионе. «Он шпионит за нами!» Бедный Гарри, обреченный в конце концов всегда оказываться прав. Фред и Джордж хихикают и начинают дразнить Рона из-за того, что Снейп наблюдает за ним во сне («Как вы думаете, он знает, что у Рона до сих пор есть плюшевый медвеженок? Как вы думаете, он знает, что Рон хотел бы, чтобы это было чучело паука?»), в то время как Перси размышляет над вспышкой гнева Гарри. Они подозревают Снейпа? «А что насчет Квиррелла?» вмешивается Перси, краем глаза следя за тем, не разревется ли Рон из-за поддразниваний близнецов. «Как он?» «Бесполезный», — фыркнул Фред. «Даже не вампир. Ты видел снежки? Классно получилось, да?» «Моя идея», — с гордостью говорит Джордж. Перси с трудом сдерживает выражение ужаса на лице, когда понимает, что его братья-близнецы заколдовали снежки, чтобы они врезались в лицо Темного Лорда. Мерлин, удивительно, что он сразу же не приказал казнить всех Уизли. Он что, не помнил? (Он что… не помнил?) «Ой, а нам нравится Квиррелл», — говорит Рон со странной преданностью. Перси прищуривается, глядя на младшего брата. Гермиона яростно кивает. «Он действительно выглядит незаметным из-за его заикания». «Снейпу следует оставить его в покое», — тихо пробормотал Гарри. О, так они думают, что это Снейп давит на Квиррелла. Почему? Снейп должен дать им повод поверить, что Камень нужен ему, а это значит, что либо Снейп скоро сделает ход, либо Квиррелл. В любом случае Перси доберется до камня первым.        ***        Апрель 1992 года «Поскольку это ваш год СОВ, я ожидаю, что некоторые из вас впервые за все время своей жалкой жизни почувствуют необходимость самостоятельно заниматься вне уроков», — приветствует их Снейп в туманную пятницу в начале апреля. Он начинает возвращать их последние работы, угрожающе нависая над каждым студентом. «Однако эти жалкие потуги окончательно разубедили меня в этом. Кто-нибудь рискнет предположить, почему?» Никто не двигается с места. Пятый курс Рэйвенкло в этот раз вместе с Гриффиндорцами, и ни одна из сторон не настолько глупа, чтобы рискнуть ответить на вопрос, который явно является ловушкой. «Анализ Укрепляющего раствора, — неприязненно продолжает Снейп, расхаживая по классу. «Это вполне по силам среднему студенту пятого курса, обладающему хоть каплей интеллекта, а вы все упорно доказываете, что между вами едва ли есть хоть один мозг на всех». Перси фыркает. Он ничего не может с собой поделать, даже когда по комнате проносится шокированный вздох. Снейп может наводить ужас, но эта непринужденная злоба не особенно пугает. Это даже забавно, тем более что Перси не совсем с ним не согласен. Его однокурсники могли бы выполнять задания, если бы просто проводили свободное время за учебой, а не обжимались в коридорах. Перси дважды видел, как Александр обнимал шестикурсницу-хаффлпаффку в нише возле туалета Миртл. Оба раза он поспешно отводил глаза и быстро проходил мимо, но не мог отделаться от мысли, что Александр нарочно оказался на его пути, просто чтобы похвастаться. «Вас что-то забавляет, мистер Уизли?» «Нет, сэр», — отвечает Перси, его губы все еще непроизвольно подергиваются. «Пять баллов с Гриффиндора», — говорит Снейп, роняя перед собой листок. Сверстники Перси хмуро смотрят ему в спину, и он пытается придать своему лицу более подходящее выражение. «Да, сэр». Урок проходит как обычно, за исключением того, что на работе Перси корявым почерком написано, что он должен быть в Большом зале в 10 вечера.              ***        Он тепло одевается, защищая одежду от воды и сырости .Несмотря на все радостные предчувствия Снейпа о том, что Перси отравится во время сбора ингредиентов, мужчина запретил Перси собирать растения на опушке Запретного леса в воскресенье днем Снейп встречает его у Большого зала в темных брюках и темном свитере. Перси немного недоумевает, увидев его без привычной мантии, и стыдливо пожимает плечами, когда Снейп ехидно интересуется, не желает ли Перси, чтобы какое-нибудь существо ухватило его за край мантии. «Полагаю, вы думали, что перчатки из драконьей кожи вам не нужны», — говорит Снейп, бросив насмешливый взгляд на голые руки Перси. «Интересно, откуда взялось это представление о непобедимости?» Перси слегка хмурится. «У меня нет перчаток из драконьей кожи, профессор». То, что я не могу себе их позволить, осталось несказанным. Снейп протягивает ему изящную пару. «Возвращайте их по окончании каждой нашей встречи и купите свои собственные к началу следующего семестра, если хотите и дальше заставлять меня находиться в вашем присутствии», — говорит он и поворачивается на пятках. Перси стягивает с себя мантию и запихивает ее в карман брюк, радуясь, что надел теплый свитер, и спешит за профессором. Они молча пробираются в Лес. Перси впервые оказался здесь ночью, и ему кажется, что здесь темно и тревожно. Он держится поближе к Снейпу, который бросает на него насмешливый взгляд, но позволяет ему следовать за собой по пятам. Над головой светит круглая полная луна. Перси внимательно прислушивается, не раздастся ли волчий вой, но ничего не слышит. Они останавливаются у основания большого и древнего дерева. Перси узнает серебристо-зеленое растение, обвивающее его основание: лунные лианы, используемые для защиты. Невероятно мощные, но опасные из-за своей переменчивости. «Профессор, — медленно произносит он. «Для чего именно они вам понадобятся?» Губы Снейпа сжались в тонкую улыбку. «Здесь водятся монстры, — тихо говорит он. «Я считаю, что лучше всего быть готовым ко всему». Перси встречается с ним взглядом, и ему представляется тень, выглядывающая из-под тюрбана. «Кто-то защищает Хогвартс, профессор? Или я должен сказать — что-то?» спрашивает Перси, нагибаясь, чтобы собрать шипящие лозы. Неудивительно, что Снейп одолжил ему перчатки из драконьей кожи: лианы могут огрызаться и бить, а их яд ядовит, пока его дважды не прокипятят в настое волшебного клевера. «Интересный вопрос, — одобрительно говорит Снейп. «У директора, конечно же, есть свой собственный набор артефактов и защитных чар. У замка тоже есть свои. Каждый профессор призван усилить эти защиты». «Они как-то связаны с портретами старых директоров?» Он скорее чувствует, чем видит, оценивающий взгляд Снейпа. «Проницательно», — говорит мужчина. «Я удивлен, что вижу в вас хоть каплю здравого смысла. Да, Уизли, это одна из причин, по которой память о каждом директоре хранится. Как продвигаются ваши занятия портретной живописью?» «Плохо», — признает Перси, втягивая воздух сквозь зубы, когда лоза плотно обвивает один из его пальцев. Он тихо произносит заклинание солнечного оцепенения и наблюдает за тем, как оно заползает в тень его руки. «Это интересно, правда. Портрет можно сделать, только когда человек жив или недавно умер. Кажется, что нужна его часть, некий репрезентативный материал, чтобы каким—то образом наполнить портрет…»        Он останавливается, не желая говорить это в присутствии Снейпа и рискуя подвергнуться насмешкам. «Душой», — дополняет Снейп. «Действительно. Если вы действительно серьезно настроены закончить работу над портретом, я ожидаю, что вы отнесетесь к этому серьезно. Возможно, на это уйдет все ваше время, проведенное в Хогвартсе». Перси вскидывает голову и удивленно смотрит на своего профессора. «Почему?» «Мне скучно», — вяло и, скорее всего, уклончиво отвечает Снейп. «Я никогда не занимался портретной живописью и рассчитываю получить изрядную долю удовольствия от ваших разнообразных неудач». И снова желание довериться Снейпу поднимается внутри Перси, и он должен силой подавлять его. Единственный эффективный способ сохранить секрет — никому его не рассказывать. «Я сделаю все возможное, чтобы доставить вам удовольствие», — повторяет он и снова сосредотачивается на своей задаче. «Профессор?» Когда Снейп не отвечает, Перси снова берет на себя смелость: «Как вы думаете, Хогвартс… безопасен?» «Сосредоточься, мальчик», — вместо ответа говорит Снейп и взмахом палочки высекает лозу, надеясь попасть в мягкую нижнюю часть левого запястья Перси. Что вы имеете в виду под словом «безопасно»? «В безопасности от вреда. От врагов. Темных волшебников». Снейп выглядит примерно так, как, по мнению Перси, должен выглядеть вампир: его бледная кожа освещена мягким лунным светом, а ветер развевает его темные волосы. «У вас есть причины сомневаться в эффективности защиты замка?» Перси не говорит правды. «Профессор Квиррелл много рассказывает об опасностях, с которыми он сталкивался во время своих путешествий», — невинно говорит он. «Особенно сейчас, когда мое пребывание в Хогвартсе подходит к концу, это заставляет меня задуматься о том, с чем еще я могу столкнуться, когда я буду менее защищен, чем здесь». Снейп закатывает глаза. «Вам лучше не слушать пугающие истории перед сном, иначе они вызовут у вас кошмары, от которых вы можете не проснуться», — сухо говорит мужчина. «Уверяю вас, что нет ни одного живого волшебника, который мог бы сравниться с директором по магическим способностям. Здесь вы будете в безопасности, и когда вы выйдете в свою маленькую и ничтожную жизнь, вы будете в безопасности и там». Перси думает о Министерстве и о Темном Лорде, разгуливающим по коридорам, и ему приходится прикусить нижнюю губу, прежде чем он скажет что-нибудь противоречащее обоим утверждениям, о чем впоследствии пожалеет.              ***              Май 1992 г. Чарли и Перси выпивают в Хогсмиде в тот вечер, когда Чарли приходит спасти дракона. Чарли выглядит хорошо: бронзовый и здоровый, сияющий от месяцев солнечного света и тяжелого ручного труда. Его друзья выглядят так же, мужественные, чем Перси может лишь с опаской любоваться издалека. В отличие от Билла, Чарли явно не является их лидером, но он так же явно пользуется их уважением, и Перси с любопытством наблюдает, как они дразнят и подшучивают над Чарли, а тот в ответ дразнит и подшучивает над ними. Они без вопросов принимают Перси в компанию, весело разгуливающую по темным улицам Хогсмида, и Перси в кои-то веки не обращает внимания на то, как сидят на его носу очки, и на легкую горбинку в осанке, которую, как он знает, он старается компенсировать, и нескольких прыщей, которые портят его нос. «Ты изменился, Перси.» Чарли окидывает взглядом высокую и стройную фигуру Перси с ног до головы. — «Раньше ты бы никогда не выбрался тайком, чтобы встретиться со мной.» Несмотря на то, что Перси в целом пренебрегает правилами в этой временной шкале, ему кажется, что он все равно должен их защищать. Ему двадцать восемь лет, и по любым меркам он уже настоящий старик. Его сверстники не могут сказать то же самое и поэтому должны подчиняться правилам. «Правила существуют не просто так, Чарли. Мне не стыдно им следовать». И все же ты здесь», — говорит Чарли, обводя рукой «Кабанью голову». Запыхавшийся бармен окинул Перси оценивающим взглядом, но, учитывая, что Перси не вполне доверяет воздействию алкоголя на свой молодой организм, не стал расспрашивать его о газированной воде, которую он заказал. «Кстати, как ты сюда попал?» Перси не может удержаться от ухмылки. «Тайный ход». «А ты говоришь, что не изменился!» Очевидное ликование Чарли по поводу нарушения правил заставляет Перси чувствовать себя несколько самодовольным. «Горжусь тобой, Перси. Итак: Год СОВ, да? Удивительно, что ты не сводишь нас всех с ума». Что он может сказать, ведь он давно превзошел учебную программу Хогвартса? Только на частных уроках со Снейпом и МакГонагалл он чувствует, что перед ним стоит хоть какая-то задача. Он получит все «Превосходно» на своих СОВ, как в первый раз, и как в любой другой. Перси разъясняет, как и в первый раз, всем, кто готов его слушать. «Экзамены не должны быть стрессом. При должной подготовке можно освоить любой материал. Экзамены существуют не для того, чтобы обмануть студента, а лишь для того, чтобы предоставить ему возможность доказать, что он знает.». «Сказал как истинный ботаник», — говорит Чарли. Поскольку это звучит ласково, Перси не обижается. «Девочки есть? Э-э, мальчики?» Перси молча отвечает на этот вопрос своим презрением. «Конечно. С моей стороны тоже никого, если тебе так интересно. Как Рон? Дружит с Мальчиком-Который-Выжил, как я слышал». Если бы только Чарли знал, насколько Рон станет близок к Мальчику-Который-Выжил. «Он убежден, что Снейп — зло, его расстраивает, что Гермиона Грейнджер считает домовых эльфов рабами, и он нелегально вывозит из школы дракона… В общем, обычный первый год». Чарли смеется и проверяет часы. Допив оставшийся глоток, он машет своим друзьям в соседней кабинке. «Хочешь отправиться с нами? Ты можешь быть нашим прикрытием, просто хорошим старостой, который отправляет друзей своего младшего брата спать». «Я не староста», — неохотно признает Перси, когда они возвращаются в замок. «Ты не староста! МакГонагалл с ума сошла? Ты был создан для того, чтобы стать старостой». Перси неловко улыбается. «Она думает, что я не общаюсь со своими сверстниками». Чарли закатывает глаза и достает из рюкзака свою метлу, быстро расчехляя ее. «Это ее ошибка. Странно, однако. Я слышал, МакГонагалл от тебя в восторге. Мама очень гордится своим юным анимагом. Усаживайся, Перси». «Я не умею летать», — решительно заявляет Перси. «Ты и оглянуться не успеешь, как все закончится. Давай, не будь слабаком». Перси очень осторожно забирается на метлу. Он проводит всю дорогу до Астрономической башни, крепко сжимая Чарли в объятиях, и его брат достаточно тактичен, чтобы не упоминать об этом.        ***        Интересным побочным результатом этого визита является то, что Гарри в своем подростковом страхе оставляет плащ-невидимку скомканным на краю Башни. Перси останавливается, чтобы подобрать ее — неужели маленьких мальчиков не учат аккуратно хранить свои вещи? — и поэтому не может помешать Гарри и Гермионе столкнуться с очень крайне недовольной МакГонагалл. Он не прочь воспользоваться мантией, чтобы избежать разоблачения, и шепчет тихие извинения юному Гарри, у которого будет не очень приятное утро.              ***        Этот плащ не похож ни на что, что Перси когда-либо видел раньше. Он переливается, когда лежит сложенный на кровати, но становится совершенно невидимым, когда его надевают, как будто он чувствует, что находится рядом с человеком. Он проверяет его на нескольких предметах в своем общежитии и приходит к выводу, что, хотя он может маскировать другие предметы, настоящим плащом-невидимкой он становится только тогда, когда его надевают. Мимси с хлопком появляется рядом с ним. Миртл не отстает. Перси ругается и только благодаря рефлексам умудряется не упасть с кровати. «Что ты творишь? «шипит Перси. К счастью, его полог была затянут, а защитные заклинания активированы. Его соседи по комнате, надеюсь, не заметят незваных гостей. Миртл обиженно дуется на него. «Не могу поверить, что ты думал, что домашний эльф справится с этим лучше меня». «Миртл, ты не можешь переносить предметы сквозь стены, мы это уже обсуждали», — огрызается Перси. «Не веди себя как ребенок». Когда она начинает всхлипывать, он грозно тычет в нее пальцем. «Если ты посмеешь залить мою постель, я не покажу тебе новую Карту». Это останавливает ее слезы, и она успокаивается. Перси поворачивается к Мимси, терпеливо ожидающей своей очереди. «Мистер Перси, сэр, Мимси закончила задание», — говорит она, затаив дыхание. Он хмурится, протягивая тонкую руку за картой. Она послушно протягивает ее. «Я думал, ты умеешь работать, Мимси. Прошла целая вечность». «Хогвартс — очень большой замок, сэр», — упрямо заявляет Мимси, но тут же ловит себя на слове. «Но Мимси накажет себя, сэр, Мимси врежется я головой в столбик кровати…» «Ни в коем случае», — встревоженно говорит он. Если Мимси угрожает нанести телесные повреждения его кровати, а Миртл может залить комнату, то ему повезет, если он выйдет из этого противостояния невредимым. «Я запрещаю. Покажите мне Карту. Ты держала ее в секрете?» «Да, сэр, Мимси очень осмотрительна, сэр». Развернув карту, Перси вынужден признать, что Мимси права: Хогвартс — очень большой замок. Здесь есть всевозможные комнаты, которые Мародеры пропустили. На самом деле, как он догадывается, при ближайшем рассмотрении многие комнаты накладываются друг на друга, складываясь в некоем волшебном пространстве. Перси не особенно интересуется магическим строительством, несмотря на то, что уже более десяти лет занимается в этом уголке библиотеки, но сложность замка Хогвартс его впечатляет. Миртл подплывает к нему поближе. «Ух ты, Мимси, ты отлично поработала», — восторженно говорит она, забыв прежнюю обиду. «Здесь так много комнат, Перси! Такими темпами мы никогда ничего не найдем». «Мистер Перси и мисс Призрак что-то потеряли?» вклинивается Мимси. Она тоже толпится вокруг него, пока не видит Карту. «Мистеру и мисс стоит попробовать заглянуть в Комнату спрятанных вещей. Все потерянные вещи попадают в Комнату спрятанных вещей. Мистер Перси пройдет три раза и подумает, что ему нужно». Она указывает на нее длинным кривым пальцем. Он обменялся взволнованным взглядом с Миртл. Седьмой этаж — не тот этаж, который он тщательно исследовал. «Мы посмотрим, Мимси. Я обращусь к тебе, если у меня появятся другие задания». «Пожалуйста, мистер Перси, зовите Мимси», — говорит она, делая низкий реверанс. Он провожает ее взглядом, но ей удается сохранить равновесие, даже покачиваясь на неровной поверхности его кровати. «Мимси нравится, когда у нее есть дополнительная работа». После того, как Мимси ушла, он машет рукой и на Миртл. «Уходите, мисс Призрак. Мне нужно учиться». Миртл хихикает и ныряет через его кровать в пол, оставляя после себя холодок. Перси накладывает на Карту локационные чары, желая убедиться, что его модификации все еще активны после расширения. Снейп в своем кабинете, МакГонагалл в своих покоях, а Квиррелл в Запретном лесу, что обычно не вызывает тревоги. Однако Перси с тревогой наблюдает, как к нему все ближе и ближе становятся две точки: Гарри Поттер и Драко Малфой. А у Гарри нет плаща. Ругаясь, Перси собирает свои вещи и натягивает на себя плащ, испытывая лишь кратчайшие колебания. На него это совсем не похоже — идти навстречу опасности, но он не может допустить, чтобы Гарри убили. Вполне возможно, что в первой временной шкале плащ был у Гарри, и он прятался от Квиррелла, пока опасность не миновала. Но нет, Перси нужно было изучить эту чертову штуку, и в результате он возможно уничтожил весь мир.        ***        Он легко находит детей — в равной степени ему помогают Карта, заклинание «Покажи мне» и их громкая детская перебранка. Он также находит Квиррелла и стоит совершенно неподвижно под плащом, пока одержимый, спотыкаясь, не проходит мимо. Перси невольно дрожит. Так близко к Темному Лорду он еще никогда не был. Плащ Гарри, должно быть, сделан из сильной семейной магии, потому что Квиррелл даже не колеблясь проходит мимо Перси. Однако Риддл, похоже, не следит за Гарри: он, похоже, намерен идти по следу, невидимому для Перси. Держась на несколько размеренных шагов позади, Перси тихо следует за Квиреллом, вытянув палочку. Его движения отрывисты, совсем не похожи на ту грацию, которая, по мнению Перси, присуща Риддлу. Возможно, он борется с одержимостью? Тем не менее, Риддлу удается заставить Квиррелла двигаться дальше, пока объект его охоты не становится очевидным.        Молодой жеребенок-единорог царапается о корень дерева, и напряжение в его теле не соответствует напряженным мышцам ног. Она знает, что в лесу что-то не так, и Перси тоже знает: на вопрос, который он задавал себе, внезапно нашелся ответ. Риддл прожил искусственно продленную полужизнь, питаясь кровью самого чистого существа, известного в их мире. Его тошнит, как тошнило бы любого волшебника: эта идея настолько противоречит его образу жизни, что он не испытывал бы большего отвращения, видя, как Риддл голыми руками пожирает маленького мальчика. Он не шевелится, когда Риддл заманивает единорога в ловушку шепчущим заклинанием, не шевелится, когда ужасный призрак склоняется над своим призом, не шевелится, пока не слышит, как резко стихают юные голоса Малфоя и Гарри. Действуя инстинктивно, он поворачивается и накладывает на двух мальчиков самое сильное из известных ему защитных заклинаний. Серебро щита исчезает в тот момент, когда Риддл поднимает голову и встречается взглядом со своим врагом. Гарри вскрикивает и прижимает руку ко лбу, и даже в шоке Перси не сразу замечает эту реакцию. Почему…? -Но тут кентавр, как ни в чем не бывало, набрасывается на Темного Лорда, и Квиррелл убегает с кровью на рту, и Перси внезапно остается один наблюдать, как умирает единорог. «Мне жаль, — говорит он в тишине, все еще скрытый плащом. «Я собираюсь победить его, ты же знаешь». Единорог никак не подает виду, что слышит его. Перси знает, что должен оставить ее, но не может заставить себя сдвинуться с места, и вот мальчик и единорог стоят вместе на холодном, свистящем ветру — оба оставленные Темным Лордом, один умирающий, другой с мокрым от слез лицом.        ***        Он не снимает плащ до тех пор, пока не возвращается в свою комнату, руки у него трясутся. Он вернет ее завтра, как только сможет пробраться в их спальню. Том Риддл настолько одержим идеей бессмертия, что готов убить единорога, чтобы заполучить его. Но что это делает с его душой?! Ясно одно: нельзя допустить, чтобы эта тень завладела Камнем.        ***        Перси поручает Миртл наблюдать за подземной комнатой и сообщать ему о любых изменениях. Она сообщает, что Дамблдор перенес в комнату гигантское зеркало, но в остальном она остается нетронутой.        ***        Перси и Миртл выбирают ближайшие выходные в Хогсмиде как лучшее время для попытки попасть в Комнату спрятанных вещей. Перси извиняется перед своими сверстниками, которые по-прежнему настроены к нему недоброжелательно из-за продолжающегося разочарования Генри — Перси до сих пор недоумевает, как Генри мог так сильно заботиться о Лэндоне, когда они даже не на одном факультете и не на одной стороне Волшебного общества, — и поэтому его оставляют в покое, почти не выражая протеста.        Они встречаются перед тем местом, которое Мимси указала на карте, напротив очень неприятного гобелена с танцующими троллями, совершающими невыразимые действия. От этого Миртл начинает хихикать, а Перси поворачивается и сурово смотрит на нее. Ее присутствие здесь весьма условно и разрешено в первую очередь из-за ее сильной роли во время их последнего приключения (и, возможно, из-за его растущей симпатии к призраку и желания составить ему компанию, хотя он и не хотел в этом признаваться). Она послушно выпрямляется и застегивает губы, но не может удержаться от пируэта, когда Перси отворачивается к глухой стене. Перси не обращает на нее внимания и думает о наставлениях Мимси. Мне нужна Комната спрятанных вещей, думает он про себя, расхаживая взад-вперед. И вот, пожалуйста, дверь. Перси как раз размышлял о том, как легко все это дается после нескольких лет охоты, когда он открывает дверь и видит, что может быть спрятано в Хогвартсе. По всей видимости, все. Длинные и извилистые ряды хлама тянутся во все стороны, насколько хватает глаз. Перси и Миртл молча переступают порог и закрывают дверь, пораженные огромным количеством вещей. Снаряжение для квиддича, статуэтки, учебники и перья, мантии и котлы, парты и шляпы. Даже большая латунная туба прежних времен неуверенно свисает с вешалки. «Мерлиновы яйца», — восхищенно вздохнула Миртл. «Думаешь, сюда попадают исчезнувшие предметы?» «Должно быть», — отвечает Перси, все еще ошеломленный. Беспринципная часть его сознания начинает работать. Конечно, он пришел за диадемой, но здесь так много всего, что наверняка найдется что-нибудь полезное. Например, тот массивный свинцовый котел слева был бы неплохим дополнением к его запасам. «Мы собираемся сделать учет всего, — объявляет он, доставая свою палочку. «Отметьте все полезное». «Для чего?» Перси мрачно улыбается. «Представьте, что вы участвуете в войне, — говорит он, — а там посмотрим». Она смотрит на него призрачным взглядом. «Когда-нибудь ты расскажешь мне, что скрываешь от меня», — говорит она, проводя холодными пальцами по его плечу. «Знаешь, я очень хорошо умею хранить секреты. Я бы никогда не рассказала». «Если только тебе не улыбнется красивый мальчик», — проворчал Перси, поворачиваясь налево. «Я пойду в этом направлении, встретимся через полчаса». Миртл восхищенно хихикает. «Ты тоже красивый мальчик, Перси Уизли, и я не раскрываю тебе всех своих секретов». «Я не знал, что у тебя есть секреты, которые не касаются меня». Миртл прихорашивается. Это странное зрелище для призрака, но Перси уже привык к нему. «У меня пятьдесят лет секретов», — говорит она. «Все любят плакаться старой доброй Миртл». «Когда-нибудь», — говорит Перси, отмахиваясь от нее. «Мы обменяемся самыми страшными секретами. А сейчас пойдем. Нам нужно сосредоточиться. Запомни, где находится что-нибудь полезное, а я приду и отмечу это своей палочкой». Он отправляется по выбранному пути. Внезапно оказавшись в одиночестве в пещерных глубинах Комнаты скрытых вещей, он чувствует слабый холод. Он проверяет Карту, но сложное наслоение рун, позволяющее магии заполнять и документировать пространство вокруг себя, похоже, не работает в Комнате. Возможно, это область свернутого пространства волшебника? Он добавляет это в свой постоянно растущий список того, что нужно исследовать. Ему действительно нужен «Маховик времени». Без помощи Карты Перси обходится частым применением выявляющих чар, отыскивая опасные проклятия, чары или животных. Некоторые предметы кажутся сильно проклятыми: одна угрожающая статуя бородавочника озаряется настоящей радугой предупреждений, когда он накладывает на нее диагностические чары. Он медленно отступает и направляется к более безопасной куче выброшенных мантий. Он отмечает несколько интересных вещей, хотя и не решается прикоснуться к ним без дальнейшего изучения: пара дуэльных нарукавных повязок, призванных помочь направить беспалочковую магию; несколько старых книг, оставшихся с тех времен, когда Хогвартс был менее озабочен развращением юных умов; склянки и бутылочки, в которых, возможно, хранится что-то полезное или интересное; и большой кожаный сундук, в котором, судя по его первоначальному осмотру, есть несколько отделений. Он задается вопросом о студентах-профессорах, которые были до него. Зачем им понадобилось выбрасывать некоторые из этих вещей, многие из которых кажутся вполне пригодными и, возможно, ценными? Или, как предположила Миртл, каким-то волшебным образом здесь оказались потерянные или даже исчезнувшие вещи? (Не магически исчезнувшие, конечно, Перси знает теорию. Но, может быть, это большой хогвартский бюро находок?) А может, им, как и ему, нужно было место, где можно было бы спрятать свою работу от любопытных глаз профессоров и коллег. Возможно, они, как и он, не находили утешения в холодной ванной комнате с плачущим призраком. Возможно, за все годы, что Хогвартс был пристанищем для студентов, у этих студентов были свои секреты, амбиции и потребность в убежище.        ***        Перси ненадолго задумывается о том, чтобы попросить Мимси провести его в последнюю комнату «игры Дамблдора», как он стал называть ее в своей голове, но отказывается от этой идеи. Как бы Мимси ни нравилось странное задание, которое поручает ей Перси, она верна школе. Перси старается использовать ее только для тех дел, которые он может объяснить, как деятельность способного, но параноидального ученика, например, для помощи ему с Картой. Кроме того, он считает, что может проверить, не добавил ли Дамблдор каких-нибудь дополнительных заданий. Во второй раз все происходит проще: музыка, огонь, Иммобулюс, мат и хитроумное заклинание, призванное свалить разбушевавшегося слона. (Слава богу, Сонали Агарвал, нынешний любовный интерес Лэндона, и ее знания. Ему действительно нужно расширить свой лексикон за пределы английского классического). Еще раз проверив загадку, он выпивает нужное зелье и заходит в последнюю комнату. Зеркало Еиналеж приветствует его. То же самое делает некто Северус Снейп. Перси уже выхватил палочку, но не успел он понять, что теневая фигура перед Зеркалом — это его профессор зельеварения, как оказался обезоружен. Снейп смеется — сухим смешком, от которого Перси нервно потеет. «Признаюсь, я не удивлен, увидев вас здесь», — говорит Снейп, направляя палочку на Перси. «Мне следовало сделать вам предупреждение, когда я поймал вас у люка». «Я просто хотел посмотреть, что здесь», — врет Перси, стараясь казаться смущенным. «Я подумал, что люк должен что-то скрывать». «Не лгите мне», — лениво произносит Снейп, не сводя глаз с Перси. «Я установил защиту у входа, и вам потребовалось меньше часа, чтобы добраться до этой комнаты. Вы уже бывали здесь раньше». Перси быстро соображает. Позади Снейпа сверкает зеркало, и он с благодарностью ухватывается за эту идею. «Я хотел увидеть Зеркало Еиналеж», — говорит он, стараясь говорить с тоской, как будто зеркало настолько завораживает его, что он готов рискнуть обнаружением, лишь бы увидеть его. «Во что бы то ни стало, можете взглянуть на этот бессмысленный сон, который вы считаете своим желанием, — великодушно говорит Снейп, взмахивая палочкой. Перси нервно подходит к зеркалу, но избегает смотреть прямо в него. В стекло может быть встроена ловушка, раз уж зеркало — часть игры Дамблдора. «Я бы не хотел, профессор. Мне пришло в голову, что зеркало может быть опасным. Полагаю, хорошо, что вы поймали меня здесь». «Уверяю вас, это совершенно безопасно», — говорит Снейп, с видимым весельем наблюдая за хлипкими попытками Перси не смотреть в зеркало перед собой. «Директор сам сказал мне об этом». «У директора школы своеобразное представление о том, что значит «безопасно». Снейп приподнял бровь. «Только те, кто не пытаются причинить вреда, могут быть уверены в этом, — были его точные слова. Мы собираемся обсудить, почему именно вы чувствуете себя в Хогвартсе так небезопасно, Уизли». Перси сужает глаза, пропуская вторую половину фразы Снейпа. Странные слова произнес директор. Как можно желать зла с помощью Зеркала Еиналеж? Маловероятно, что Квиррелл знает, что оно здесь, ведь Перси уверен, что Квиррелл еще не пробрался через ловушки. Снейп огрызается, его тон отрывист. «Продолжайте, Уизли. Вы пробрались в глубины этого маленького секрета. Идите и ищите свою награду. Это не причинит вам вреда». Только те, кто не пытаются причинить вреда, могут быть уверены в этом. Не навредить зеркалу? Быть уверенным в зеркале? Быть уверенным в отсутствии вреда? Это не очень грамотно. Перси прикусил губу, обдумывая слова. «Только не говорите мне, что вы вдруг застеснялись», — с некоторым отвращением говорит Снейп. «Ладно. Мы уйдем отсюда, и вы больше никогда не будете совать нос в дела, которые вас не касаются, понятно?» Когда он смотрит в зеркало, то видит, что его фигура почти не изменилась, хотя и с одним заметным исключением: в левой руке он триумфально держит яркий красный драгоценный камень. Те, кто стремится не причинить ему вреда, могут быть уверены в этом. Перси понимает, что Дамблдор говорит о философском камне, и поднимает глаза, чтобы встретиться взглядом со своим отражением. Я больше не причиню вреда, — обещает он, с отчаянием глядя на своего будущего «я». Его глаза пробегают по изображению: меч Гриффиндора, диадема Рейвенкло, кубок Хаффлпаффа, медальон Слизерина. На этот раз вместо мантии Невыразимца на нем фиолетовый наряд министра магии. Фред подмигивает ему из толпы братьев и сестер, расположившихся позади него, и Перси сосредоточенно смотрит на его смеющееся лицо. Я не причиню ему никакого вреда, — яростно желает он. Когда Снейп протягивает руку, чтобы оттащить Перси, Фред снова подмигивает и выхватывает красный камень из руки Перси, легко опуская его в карман. Его мантия стягивается, и Перси резко вдыхает, отчаянно пытаясь не выдать своих мыслей. «Хватило?» Снейп грубо дергает Перси за плечо. «Отработка, каждый день на следующей неделе, в семь часов. Маленькие мальчики должны научиться не лезть туда, где им не место». Перси не отвечает, потому что у него затяжная паническая атака. У него есть философский камень. У него есть гребаный философский камень. И ты не станешь им вредить, думает он про себя, словно давая обет. «Почему вы здесь, сэр?» Он задыхается в отчаянной попытке отвлечь внимание. Ледяной взгляд Снейпа способен заморозить даже летний день. «Это не ваше дело, Уизли». «Зачем все это здесь? Зачем прятать Зеркало?» Снейп внезапно поворачивается и прижимает Перси к грубой каменной стене. «Я даю тебе свободу действий, мальчик», — шипит он, и его лицо оказывается совсем близко от лица Перси. «ы забавляешь меня — наследник Уизли, который занимается зельеварением и Темной магией. Не принимай мою забаву за снисхождение. Вы находитесь там, где вам не место; вы не имеете права задавать вопросы ни мне, ни директору школы. Я бы сообщил ему о вашем поведении, если бы у него не было более неотложных дел, чем забота о студенте, который ползает в грязи». Перси быстро кивает. Камень, кажется, прожег дыру в его кармане. Он решительно сосредотачивается на щитах Окклюменции и не смотрит в глаза. «Отработка, каждый день на следующей неделе», — снова говорит Снейп, отпуская его. Перси едва не падает от облегчения, но вовремя спохватывается. «Я провожу вас, и вы больше никогда не будете разговаривать со мной неуважительно». Снейп взмахивает палочкой, не произнося заклинания, и в углу комнаты появляется небольшая дверь. Она выходит в коридор третьего этажа, расположенный напротив двери, ведущей к люку. Снейп пропускает его вперед по мановению палочки. «Не возвращайтесь сюда», — говорит Снейп, возвышаясь над ним. «Есть опасности, о которых ты и мечтать не можешь, Уизли, в твоем тусклом уме. Беги обратно в свое маленькое львиное логово и прекрати притворяться независимым». «Да, сэр», — послушно говорит Перси и убегает. У него гребаный философский камень.        ***        Вернувшись в общежитие, он кладет Камень в сундук, который он достал из Комнаты спрятанных вещей. Он ставит на него такую мощную защиту, что, по его мнению, даже Биллу будет трудно пробить ее, а затем рушится на кровать. Внезапно накатывает беспокойство. Сможет ли Дамблдор определить, что Камень у него? Поймет ли он, что его забрали? Что скажет Перси? Его исключат? С тошнотворным чувством в животе Перси поспешно достает Карту. Снейп, как он замечает, исчез: скорее всего, вернулся в последнюю комнату. (Неужели он не знает о Камне? Возможно, он ждет там, чтобы защитить его от Квиррелла.) Квиррелл находится в своих покоях. (Что делает Квиррелл, чтобы заснуть? Мысли Перси лихорадочны и быстры. Лежит ли Квиррелл на боку? Есть ли у Риддла любимая сторона для сна?) Дамблдор… Также отсутствует на карте. Перси нервно выпячивает нижнюю губу. Возможно, Дамблдор находится внутри вместе со Снейпом. Может, они уже знают, что он виновен. Почему он решил, что это хорошая идея? Он же знал, что не должен влиять на события. Все это было не в его власти! Перси проводит остаток ночи, наблюдая за Картой. Дамблдор больше не появляется. Не появляется и Снейп.        ***        Последние несколько недель Перси ходит как на иголках, вздрагивая от каждого громкого звука. Его отработки со Снейпом проходят на удивление рутинно: он чистит котлы и чистит жуков. Снейп явно отвлекается и даже не мучает его во время вечернего наказания. Перси наблюдает за ним и приходит к выводу, что Снейп должен знать, что Квиррелл собирается сделать ход. Одноклассники дразнят его за то, что он наконец-то поддался давлению СОВ. Даже профессор МакГонагалл оставляет его на последних уроках анимага перед летом, говоря, чтобы он сосредоточился на своем здоровье и немного отдохнул. Каждый раз, когда он видит Дамблдора за трапезой, Перси выбирает место, обращенное в противоположную сторону. Он так сильно закрывает глаза, что иногда ему кажется, будто одноклассники разговаривают с ним из другого конца очень темного туннеля. Тем временем на него давит Камень. Его беспокоит то, что он не знает, что происходит с Камнем в оригинальной временной линии. Сохранил ли его Дамблдор и использовал в критический момент? Уничтожен ли он? Сохранил ли его Риддл и использовал ли он для своего воскрешения? Перси знает, что Квиррелл побежден, но тень Тома Риддла остается. Но как тень могла уничтожить с Камнем? Скорее всего, он будет уничтожен во время битвы между Гарри и Томом. И все же Перси не может не задаваться этим вопросом. Он борется с собой, возвращать ли Камень; предположительно, Гарри обнаружит те же чары и в ходе противостояния между ним и Квирреллом уничтожит Камень. Придется ли Перси тоже уничтожить Камень? То, что он не понимает, как вернуть Камень в Зеркало, убеждает его пока бездействовать, хотя он усиливает наблюдение за коридором третьего этажа. Возможно, ему придется вмешаться и спасти Гарри, если кража Камня приведет к непредвиденным последствиям. Когда в конце семестра он видит, как Гарри, Рон и Гермиона ускользают из гостиной, он следует за ними. Он тихонько нервирует Лонгботтома, допрашивает его и накладывает на него легкие сбивающие с толку чары, после чего выскальзывает вслед за троицей. Он стоит у коридора третьего этажа и рассуждает сам с собой, пока они исчезают внутри. Должен ли он последовать за ними? В первый раз они выжили, но он, возможно, уже безвозвратно изменил временную шкалу. Но выдержит ли его чары Дезиллюминационные чары это испытание? У него не будет возможности объяснить этим троим, почему он последовал за ними. А что, если Дамблдор там? Он осторожно решает подождать, хотя и готов последовать за ними, если понадобится. Спустя почти полтора часа Рон и Гермиона, пошатываясь, выходят. Перси приходится подавить вздох: Рон очень бледен, а на голове у него корона из засохшей крови. Он тяжело опирается на Гермиону. Раздается стук отброшенных метел. Перси дергается, чтобы помочь им, но заставляет себя оставаться на месте, пока они ковыляют мимо него. Они выглядят обеспокоенными, но не в шоке: Гарри, должно быть, еще жив. Он сражается с Риддлом? Перси снова смотрит на дверь и представляет, как одиннадцатилетний мальчик сражается с разбитой душой самого темного волшебника своего времени, в то время как он ждет в тени. Ему становится стыдно. И тут появляется Дамблдор, выкрикивая команду, которая заставляет другую дверь открыться. Он проносится через нее, даже не взглянув на Перси, чьи чары дезиллюминации, скорее всего, не выдержали бы и секунды внимания Дамблдора. Перси использует этот момент, чтобы сбежать. Он отправляется прямо в Больничное крыло, где мадам Помфри уже лечит Рона и рассказывает ему о полуночных квиддичных дерзостях. Перси придумывает историю о том, что нашел Невилла растерянным в Общей комнате, и она отпускает Рона под его присмотр. «Нам нужно на третий этаж, — хрипло говорит Рон, его лицо побелело. Перси на секунду задумывается, как тощий Гарри Поттер завоевал нерушимую преданность своего брата всего за девять месяцев. К концу первого года обучения Перси — оба раза — едва успел сблизиться с одноклассниками и до сих пор чувствовал себя неловко, решая, с кем сидеть рядом за столом. К концу первого года обучения Рон обрёл друга, ради которого готов был рискнуть смертью, а может, и двумя, в зависимости от того, как одиннадцатилетний Рон относился к одиннадцатилетней Гермионе. «Что случилось на третьем этаже?» Вся эта история выливается в коридор у Больничного крыла, а вместе с ней и слезы Рона и Гермионы. Перси, после яростного внутреннего спора, осторожно обнимает их обоих и колдует над носовыми платками. «Тот, кто не должен быть назван?» спрашивает Перси, притворяясь удивленным. «Философский камень? Не может быть. Только не в Хогвартсе». «Так и есть!» Рон расстроено топчет ногой, внезапно напоминая Перси юную Джинни. «Ну, если Дамблдор так говорит, — успокаивающе произносит Перси. Ему лучше не критиковать Дамблдора в присутствии посторонних. «С Гарри все будет в порядке, просто дайте ему время. Директор Дамблдор — лучший волшебник нашего времени. В Хогвартсе никому из вас не причинят вреда, будь то Тот, Кого Нельзя Называть, или нет». «Хорошо сказано», — говорит Дамблдор, и Перси вздрагивает. Он должен придумать, как сделать так, чтобы люди не могли так легко подкрасться к нему. Он неопределенно улыбается Дамблдору и опускает глаза в пол, но это кажется ненужной предосторожностью: Дамблдор даже не пытается встретиться с ним взглядом и не обращает на него особого внимания. В его руках лежит маленькое тело Гарри, и всё его внимание — и внимание Рона, и Гермионы, и даже Перси — мгновенно притягивается к обмякшей фигуре. Гарри выглядит неправдоподобно маленьким, когда Дамблдор бережно укладывает его на ближайшую кровать. Сердце Перси подпрыгивает в горле при виде бледного лица Гарри, но мадам Помфри с помощью эффектной серии жестов берет управление своим пациентом в свои руки. «В основном магическое истощение», — говорит ей Дамблдор. «Проверьте, нет ли ожогов на его руках, и проведите диагностику шрама. Не думаю, что он очнется сегодня ночью; я вернусь завтра». Он бросает многозначительный взгляд на Помфри, которая мрачно кивает ему в ответ. Пожилой волшебник хлопает в ладоши и поворачивается к Рону и Гермионе. «Вы оба были очень храбрыми», — серьезно говорит он, и оба ребенка краснеют, забыв о слезах. «Вы достойны и своего факультета, и своего друга». На секунду Перси представил, как Дамблдор говорит ему то же самое. И тут же качает головой. В этом времени Перси чувствует себя рядом с Дамблдором не более комфортно, чем в предыдущем; ему кажется маловероятным, что у Дамблдора когда-нибудь появится повод похвалить его, если только Перси не вступит в Орден, а это еще предстоит сделать. «Гарри поправится. Ваши быстрые действия, возможно, спасли многие жизни сегодня ночью. Я могу только извиниться за то, что меня не было здесь раньше. А теперь, я думаю, вам всем троим пора спать». Дамблдор ловит взгляд Перси, когда они поворачиваются, чтобы уйти. «Северус сказал мне, что застал тебя за тоской по Зеркалу», — мягко говорит он, его глаза сверкают за полумесячной оправой. «Мечты могут быть опасным занятием. Я разочарован в вас, мистер Уизли, за то, что вы отправились туда, где вам не место. Вы могли серьезно пострадать». Перси сгорает от несправедливости, но лишь бормочет извинения. «Позаботься о своем брате и научись жить в этом мире, а не в мире грез. Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить, дорогой мальчик, моя дверь открыта для тебя». Рон и Гермиона косо смотрят на него, когда они возвращаются в общежитие, но он не объясняет своего общения с Дамблдором. Им не нужно знать, почему директор разочаровался в нем: достаточно того, что они стали свидетелями его наказания. В глубине души Перси жаждет открыть правду, хотя бы для того, чтобы доказать Дамблдору, что он больше, чем его братья, что он тоже достоин Ордена. Но он не может, если хочет победить. Он должен затаить обиду и продолжить свой одинокий путь к непризнанной победе.        ***        Насколько Перси может судить, он не разрушил временную шкалу кражей Камня. Рон говорит ему, что, по словам Дамблдора, Камень был уничтожен в результате нападения Гарри. Перси улавливает краем сознания, что мать Гарри, по-видимому, сыграла важную роль в том, что Гарри открыл в себе ранее неизвестные способности. Пока что он слишком подавлен облегчением, чтобы немедленно приступить к изучению этой новой информации. Он старается хлопать без обиды, когда Рона, Гарри, Гермиону и даже Невилла Лонгботтома хвалят перед всей школой. Все они застенчиво и тепло улыбаются — четыре одиннадцатилетних ребенка, которых чествует сам директор. Перси понимает, что ему придется привыкнуть оставаться в тени. Даже Невилл будет убивать змею. Он прощается с Миртл и просит ее продолжить поиски в комнате в его отсутствие. В следующем году он найдет диадему. Теперь, когда у него есть Камень, многие другие вещи становятся доступными.