A Study of Resonance

Глава пятая: Предвкушение (1/2) 1991 — 1992 (Перси — 15 и 28 лет, Снейпу — 31 год, Квирреллу — 24 года, Гарри — 11 лет и он наконец приезжает в Хогвартс). Июнь 1991 года Перси потратил лето на выполнение важного задания: домашней работы. В этой временной шкале, как и в любой другой, он отдал предпочтение своим оценкам из гордости и прагматизма. Для должности, которую он надеется получить в Министерстве, ему понадобятся отличные оценки. Многие задания не занимают у него много времени: он уже почти выучил наизусть несколько учебников, тем более что его новый способ изучения магии наизусть требует от него практиковаться в одних и тех же заклинаниях, пока они не станут инстинктивно понятны ему. В этом году Темный Лорд прибудет в Хогвартс. В этом году Гарри Поттеру предстоит встретиться с ним и выжить. В этом году Перси будет крайне необходимо иметь достаточно свободного времени, чтобы ускорить свои исследования Темного Лорда. Таким образом, используя копии учебных планов, которые он получил от пятикурсника, Перси пишет эссе на весь год. Даже если профессор изменит одно или два задания, он готов поспорить, что большинство останется прежним. Учебная программа СОВ довольно стандартна, хотя и сложна. Мысль о том, что должность старосты занимала бы значительную часть его времени, мало чем смягчает обиду, которую испытывает Перси, когда приходит письмо из Хогвартса без значка. «Не-не староста?» сказала его мать, не в силах скрыть удивления. В письмах с пятого курса и Билла, и Чарли были значки: один — староста, другой — капитан по квиддичу. Перси тонко улыбается. Как бы МакГонагалл ни нравились их уроки, он знает, что она не одобряет его отсутствие социальной интеграции. «Полагаю, это связано с моим внеклассным расписанием», — говорит он, поворачиваясь, чтобы скрыть свое разочарование. По крайней мере, на кухне пусто, так как младшие все еще спят, несмотря на поздний час. Даже Джордж еще спит, хотя обычно к этому времени он уже пробирается на кухню, чтобы выпить чашку чая. «Я уже говорил, что мы с профессором МакГонагалл наконец-то разобрались с моей анимагической формой? Разочарование сменяется удивлением. «О, Перси, это замечательно», — говорит его мать, сияя. «Что это? Надеюсь, что-нибудь приемлемое?» «Рысь», — говорит он, испытывая очень странное чувство. «Рысь», — благоговейно вздохнула его мать. «Что ж, необычная форма для необычного мальчика». Перси безошибочно определяет чувство, сдавливающее его грудь, как гордость, а точнее, радость от того, что его мать гордится им. Это странное чувство, одновременно знакомое и незнакомое. Молли Уизли не испытывала гордости за своего сына уже два десятилетия. По сравнению с этим боль от потери значка старосты быстро пропадает. *** Сентябрь 1991 года Перси берет на себя ответственность за то, чтобы Гарри Поттер встретился с Рональдом Уизли. Как только они оказываются на маггловской стороне Кингс-Кросс, Перси заставляет их задержаться у барьера, утверждая, что ждет Генри, нового старосту Гриффиндора. «Генри хотел помочь магглорожденным пройти, ведь он староста», — объясняет он, и напоминание о том, что Перси немногословен, его желание помочь магглорожденным и обращение к настоящему другу убеждают Молли оставить семью еще на несколько минут за барьером. Перси не знает, как Гарри попал в поезд в первой временной шкале, но все ученики должны проходить через один и тот же барьер, так что логика подсказывает, что Гарри рано или поздно появится в потоке юных ведьм и волшебников, с нетерпением сжимающих свои тележки. Несколько человек кивают Перси, когда они проходят мимо, но многие с любопытством смотрят на компанию Уизли. Фреда и Джорджа окликает группа их сверстников и они вместе проходят барьер, так что, по крайней мере, Перси приходится ждать только с матерью и двумя младшими братьями и сестрами, а не с четырьмя. Чтобы занять себя, он болтает с Роном, пытаясь в последнюю минуту укрепить уверенность Рона в собственной храбрости, на что Рон, неблагодарный, бросает угрожающий хмурый взгляд. Уже почти одиннадцать, когда Перси наблюдает за приближением крошечного Гарри Поттера, снежной совы на огромном сундуке, и чувствует, как что-то сжимается внутри него. Гарри такой маленький, такой юный. Трудно представить, что этот одиннадцатилетний ребенок сможет победить Темного Лорда в течение десяти лет. «Генри, должно быть, уже внутри», — быстро говорит Перси, стараясь говорить громко. «Нам лучше всего попасть на платформу 9 ¾ до отхода поезда». Гарри поворачивает голову в их сторону и начинает идти быстрее. «Извините, — произносит он очень мягким и очень высоким голосом. Даже для одиннадцатилетнего подростка Гарри такой маленький, особенно в сравнении с Роном. «Не могли бы вы мне помочь…» К счастью, его мама замечает. «Пройти на платформу? Конечно, дорогой. Знаешь, для Рона это тоже в первый раз». Рон и Гарри смотрят друг на друга, и Перси расслабляется. Точно по расписанию. *** Гарри исчезает, хотя Перси не спускает с него глаз. Третье купе с конца. «Я возьму Рональда», — напыщенно говорит Перси, как только его мать заканчивает возиться с Роном. «Держи его в узде». «Даже не староста…» «Но Превосходный Перси», — говорят близнецы, появляясь оттуда, куда они ушли. Перси пытается расслабить напряженную челюсть. «Угадайте, кого мы видели?» «На поезд!» «Гарри Поттер!» Джинни оживилась. «Гарри Поттер?» Перси закатывает глаза. Его никогда не перестанет шокировать сравнение крошечной Джинни и крошечного Гарри с их взрослыми. Менее удачное начало трудно себе представить. «Джинни, ты встретишь его в следующем году. Рон, пойдем и найдем тебе хорошее купе». «Я хочу пойти и познакомиться с Гарри Поттером», — громко говорит Джинни, не обращая внимания на то, что мама сетует на то, каким одиноким выглядел Гарри. «Джинни, пожалуйста», — умоляет Перси, крепко беря Рона за руку и оттаскивая его в сторону. «Сейчас, Рональд. Не бойся Распределения. Просто держи голову высоко и будь храбрым, хорошо?» Рон отдергивает руку, и Перси в раздражении решает не обращать внимания на пятно грязи на носу младшего брата. «Да, мама», — насмешливо говорит Рон. «Ты не делал этого с Фредом и Джорджем». «С ними тоже, и Билл с Чарли сделали это первыми», — говорит Перси, направляя Рона к купе, в котором, как он надеется, находится Гарри. «А теперь иди и заводи друзей. Я буду в начале поезда, если тебе что-нибудь понадобится». Рон нервно заглядывает в ближайшее купе. «Простите, вы не против? Все остальные места заняты». *** Рон попадает в Гриффиндор. Гермиона попадает в Гриффиндор. Гарри попадает в Гриффиндор. Перси почти ничего не ест на Пиру. Он испытывает огромное облегчение. *** Начинается первый день семестра, а вместе с ним и защита от темных искусств с Темным Лордом. Перси приходит раньше всех и укладывает свои вещи в нескольких рядах позади, где у него есть достаточная точка обзора, но при этом он может избежать зрительного контакта с профессором. Его однокурсники входят и рассаживаются вокруг него. Генри занял место рядом с Перси, а Александр — рядом с Генри, они, видимо, помирились. По традиции Перси за лето обменялся с соседями по комнате лишь самыми незначительными записками, в основном для того, чтобы обсудить их планы на следующий год. Поэтому он лишь мельком видит жизнь подростков, которые в течение лета обменивались письмами. Но даже такое общение утомляет, поэтому он не особо возражает, чтобы общаться поменьше. Урок Квиррелла проходит так, как Перси помнит с первого раза. Квиррелл, запинаясь, читает вводный урок по Защите уровня СОВ, в котором должны быть описаны заклинания, щиты и проклятия, но вместо этого Квиррелл рассказывает о различных путешествиях по миру. Глядя на возмущенные лица остальных пятикурсников — как Слизеринцев, так и Гриффиндорцев, — Перси думает, что этот год пройдет так же, как и прошлый, когда пятикурсники часами просиживали в библиотеке, пытаясь наверстать упущенное на уроке. Это странно; Перси считает, что в каком-то смысле Квиррелл моложе его — ему всего лишь двадцать четыре года, если он правильно посчитал. Двадцать четыре года и он укрывает Темного Лорда. Перси не в первый раз задается вопросом, почему Дамблдор стремится найти прямо в Хогвартсе молодых людей, способных овладеть профессией учителя. Как долго Квиррелл был профессором маггловедения до этого — два, три года? На момент найма ему было не больше двадцати. Возможно, у Дамблдора не получается найти взрослых, способных взять на себя эти должности. И ему проще взять почти учеников и осторожно, незаметно влиять на них. Многие профессора Хогвартса остаются в Хогвартсе всю свою взрослую жизнь. Перси, дважды повторив свое пребывание в Хогвартсе, нетрудно представить, каково это, но кто-то вроде МакГонагалл, должно быть, провела на своей должности в два или три раза больше времени, чем он. Но кто-то вроде Квиррелла, застенчивого, бледного и совершенно незапоминающегося, почему Дамблдор выбрал его профессором маггловедения и как получилось, что под его тюрбаном оказался Темный Лорд? *** МакГонагалл смотрит на Перси поверх очков. Перси смотрит на нее в ответ. После долгой паузы МакГонагалл разразилась смехом. «Я не буду спрашивать, мистер Уизли, как вам удалось добиться успехов за лето, когда вам было запрещено заниматься магией». Между ними Перси триумфально разгибает лапу. «Запрещено практиковать магию с помощью палочки, профессор», — невинно говорит он. Конечно, беспалочковая магия Перси усовершенствовалась до такой степени, что ему редко нужна палочка для большинства обычных заклинаний, но это преимущество путешественника во времени он держит при себе. «Очевидно, нам нужно обновить эти записи», — размышляет МакГонагалл. Она решительно качает головой и наклоняется над своим столом, чтобы внимательнее рассмотреть его лапу. Они стали встречаться в ее кабинете, а не в классе, что принесло неожиданную пользу — имбирное печенье и чай. В отличие от Снейпа, МакГонагалл выглядит в своем кабинете меньше, человечнее и гораздо дружелюбнее. «Что ж, что сделано, то сделано. Расскажите мне: как вы добились прогресса? Что изменилось?» «Мы говорили об этом в прошлом семестре», — задумчиво начинает Перси. После заклинания «Поиск души» я много думал о магическом родстве. Те упражнения по медитации, которые мы практиковали, тоже помогли». Он колеблется. «Это немного глупо, но я как будто чувствовал, как магия рыси накладывается на мою». МакГонагалл превращает одну из своих рук в маленькую кошачью лапу и кладет ее рядом с лапой Перси. «Это именно то, что нужно», — восторженно говорит она. «Отличная работа, мистер Уизли. Как мы уже обсуждали, я бы не стала использовать термин «близость», но, похоже, на данный момент этого достаточно. «Вы говорите — резонанс», — говорит Перси, кивая. «Я понимаю, почему». «Вот почему это вопрос понимания своей собственной магии и, смею предположить, понимания того, что делает тебя тобой», — продолжает МакГонагалл. Это они уже подробно обсуждали, но Перси кивает. Повторение сложного материала всегда полезено. Ты должен понять, почему форма — это тоже ты, но новая ее версия, и почему твое человеческое «я» — это ты, но якорь». Перси хмурится. «Якорь?» Он не уверен, что МакГонагалл когда-либо говорила это именно так, и задается вопросом, не похоже ли это на якорь на Карте. Она кивает. «Полагаю, вы знакомы с концепцией магического якоря, да? Якорь привязывает более широкое применение магии к базовому источнику знаний и магических резервов». «Вы служите якорем для всех заклинаний, которые произносите, хотя они, конечно, временные. А вот ваша изначальная форма — то, кем вы являетесь в самой своей сути, ваша уникальная смесь магии — должна служить и якорем, и преобразующей силой для вашей трансформации. Мы уже обсуждали это раньше, мистер Уизли». Он смущенно кивает. МакГонагалл превращает свою лапу обратно в руку, и снова в лапу, и снова в руку. «Чтобы трансформироваться быстро и без проблем, ваша магия должна понимать, как разделяться, так сказать, более надолго». «Впрочем, это ничем не отличается от обычных заклинаний, — хмурится Перси. «Если наша магия закрепляет все наши заклинания, то наша магия также служит силой». «Вы служите якорем для своей магии, которая является проводником», — поправляет профессор МакГонагалл. Она слегка пожимает плечами. «Как я уже говорила в прошлом году, мистер Уизли. Не все согласны с этой точкой зрения, ведь если отделить наше самоощущение от нашего чувства магии, теория становится немного более…» Когда она, кажется, с трудом подбирает слова, Перси прерывает ее. «Парадоксальной?» «Менее конкретно», — подчеркивает она. «Исследователи не любят говорить о душах, особенно о душах, отделенных от магии». «Но души существуют отдельно от магии», — говорит Перси, снова думая о Карте, о Миртл, о Темном Лорде. МакГонагалл делает глоток чая. «Я согласна, но не все согласились бы. Тем не менее, я обнаружила, что теория о том, что у человека есть некая сущность, отдельная от его магии, помогает в этих превращениях. Вы закрепляете свою магию, и ваша магия работает как сила для выполнения заклинаний. Здесь, при превращении в анимага, грань более размыта». «Твоя душа и твоя магия должны работать вместе», — задумчиво говорит Перси. Он снова переворачивает лапу и, сосредоточившись, чувствует, как она превращается обратно в руку. Рука — единственная часть тела, которую ему удалось превратить до сих пор. Он застрял на мысли о том, что превращение должно быть мгновенным. Он не мог сосредоточиться на каждой части своего тела и превращать ее по очереди. «Это должно быть инстинктивно». «Да», — говорит МакГонагалл. «Продолжайте работать над руками. Старайтесь делать это с закрытыми глазами. Почувствуйте, как магия собирается в ваших руках; почувствуйте, как вы прилагаете силу. Не так важно, как меняется ваше тело, главное, чтобы вы понимали, что приводите это превращение в действие своей волей. Мы будем работать над тем, чтобы почувствовать эти двойственные ощущения во всем теле». Он кивает, чувствуя, как по телу разливается скорее волнение, чем магия. За второе обучение в Хогвартсе он познакомился с таким количеством идей и теорий, о которых в первый раз даже не задумывался. Кажется, что все зависит от сочетания душ и магии, резонанса и сродства, сил и якорей. Неужели так было всегда? Неужели Риддл учился этому? *** Миртл не знает, что такое Комната со спрятанными вещами, но обещает поискать ее. Ее картина до сих пор гордо висит возле ее ванной, и однажды Перси даже застает юную Гермиону Грейнджер, рассматривающую ее. «Знаешь, это я её нарисовал», — говорит он, заставляя ее подпрыгнуть с писком. Он делает вид, что не замечает ее покрасневших глаз, а она совершенно не может скрыть облегчения от того, что он не упоминает о ее слезах. «Ты сделал? Зачем? Все ли картины в Волшебном мире оживают?» Она задает вопросы быстро, и ему приходится скрывать свое веселье. В этой юной Гермионе ее любопытство вызывает больше симпатии, чем в ее взрослой натуре, где оно порой бывало раздражающим. Как бы то ни было, Перси всегда больше всех из друзей Рона любил Гермиону. «На самом деле, мы с Миртл большие друзья», — говорит он. «С ней приятно поговорить, если тебе одиноко в Хогвартсе». Гермиона поджала губы. «Кто сказал, что в Хогвартсе мне одиноко?» «Иногда я все еще чувствую себя одиноким в Хогвартсе», — говорит он, и ему удивительно легко признаться в этом ребенку-Гермионе. «Иногда я думаю, не было бы мне легче в Рейвенкло». «По крайней мере, они бы переживают о своих уроках», — фыркает Гермиона. «В Волшебном мире есть одна особенность, о которой никто не говорит, — говорит он, — что большинство детей растут в основном в кругу семьи и друзей семьи. Я полагаю, в маггловском мире существует понятие раннего школьного образования, да? Здесь дети приезжают в Хогвартс, и некоторые из них, возможно, играли только со своими родными братьями и сестрами. Вспомни моего родного брата: последние несколько лет он был один дома с моей мамой и Джинни. Многие чистокровные — единственные дети, поэтому они могут общаться только с няней или гувернанткой». Начальная школа — это то, что, как надеется Перси, Волшебный мир должен перенять. «Так вот почему некоторые из них такие злые?» Перси старается выглядеть дружелюбным, и это выражение кажется ему непривычным. Он рассеянно спрашивает себя, не ходил ли он все это время хмурым. «Думаю, это один из факторов, способствующих этому, да», — подтверждает он. «Другое дело, что для них магия не представляет собой ничего нового. Они не понимают, что чувствуете вы: как все это захватывающе, какой это дар, какой безграничной может быть магия». «Ты чувствуешь это, но ты не магглорожденный». Он игнорирует ее упрямый тон. «Дело не в магглорожденности. Многие магглорожденные тоже быстро привыкают к магии. Я бы посоветовал тебе не волноваться, если твои однокурсники не кажутся такими же изумленными левитирующим пером, как ты. Большинство людей находят что-то, что дает им это чувство удивления, но это может занять больше времени или прийти из неожиданного источника. Мой сосед по комнате Оливер относится к квиддичу так же, как я к трансфигурации». Гермиона фыркает, и Перси вынужден был согласиться. «Дай им время, да и себе тоже», — заканчивает он. «Волшебный мир безграничен. Тебе не нужно раскрывать все его секреты за один день, и у ваших одноклассников могут быть интересные факты, о которых вы тоже хотели бы узнать. А пока поговори с Миртл, но скажи ей, что Перси запретил ей плакать на тебя». Он оставляет ее там с небольшой улыбкой и чувствует необъяснимое тепло. *** Октябрь 1991 года Он не уверен, почему воспоминание о том, как его одиннадцатилетний брат сражался с горным троллем, вылетело у него из головы, но, клянусь Мерлином, это произошло. По крайней мере, Рональд, кажется, перестал мучить Гермиону Грейнджер. Бог свидетель, этим двум мальчикам нужен кто-то с унцией мозгов, чтобы не позволить им умереть. *** Отложив часть своих исследований о Томе Риддле, Перси проводит свободное время за тем, что следит за Квирреллом по всему замку. Перси достаточно хорошо владеет щитовыми и дезиллюминационными чарами, чтобы чувствовать себя в безопасности, преследуя Квиррелла по замку. Он не знает, что ищет Квиррелл — или Риддл, — но тот бесцельно бродит по замку часами. Если Риддл специально направляет Квиррелла, Перси не может догадаться о цели. Квиррелл, похоже, никогда не спит. Возможно, он и не может; Перси помнит, что голова Тома Риддла находится на спине Квиррелла, внутри его сомнительного тюрбана. Как же он вообще может спать? Лицо вниз, а Риддл вверх? Перси представляет, как кто-то буквально находится в его голове во всех унизительных тонкостях человеческого бытия, и вздрагивает. Риддл, предположительно, присутствует при каждом укусе, при каждом походе в туалет, при каждом кашле, при каждом разговоре. Борода Мерлина. Перси не знает, за кого он больше переживает — за Сами-Знаете-Кого или за Квиррелла. Когда он не может проследить за Квирреллом лично, он делает это по карте и делает поразительное открытие, глядя на напечатанного мелким шрифтом Тома Риддла рядом с именем Квиррелла. Душа Тома Риддла, живущая в голове Квиррелла, обладает достаточной душевностью, чтобы претендовать на это звание. Перси хочет немедленно отнести карту Энтони и Миртл. Это еще больше подтверждает их теорию о том, что портреты сохраняют меньше души, чем призраки. Присутствие Риддла имеет смысл: Темный Лорд каким-то образом использует эту часть себя, чтобы воскресить себя в теле, а значит, душа должна быть достаточно сильной, чтобы считаться хотя бы частично целостной душой. Перси готов сделать ставку на то, что дневник в следующем году тоже появится на Карте. Миртл тоже есть на Карте, как и Толстый Монах, и Почти Безголовый Ник, и даже Пивз. Значит ли это, что призраки сохраняют столько же души, сколько и крестражи? Эта идея приводит Перси в восторг, и он проводит несколько минут, затаив дыхание, осматривая окрестности, плотно обтягивающие его кровать, хотя все его соседи по комнате сидят в библиотеке и дописывают эссе по Трансфигурации, которое Перси написал несколько месяцев назад. Внезапно он чувствует себя невероятно одиноким. Перси, судя по всему, добился значительного прогресса в доказательстве того, что призраки сохраняют значительную часть своей души, но нет ни одного человека, которому он мог бы рассказать об этом. Он решительно качает головой и водружает на нос очки. Он найдет способ рассказать об этом Миртл и Энтони, возможно, после того, как Риддл будет повержен. А пока ему нужно следить за Темным Лордом. Как и следовало ожидать, Квиррелл проводит много времени в коридоре третьего этажа. Перси никогда не был полностью посвящён в детали третьего этажа, но он знает, что Рон, Гарри и Гермиона проходят через ряд ловушек и сталкиваются с Квирреллом в конце года. Он сомневался в этом тогда, сомневается и сейчас. Были ли эти ловушки лишь для того, чтобы заманить Квиррелла в ловушку? Были ли они для того, чтобы испытать Гарри? Перси выбирает время, когда все, включая Квиррелла, ужинают, и в результате у него происходит очень неприятная встреча с трехголовым псом. Задыхаясь, Перси захлопывает за собой дверь и сталкивается лицом к лицу с Северусом Снейпом, который насмешливо приподнимает бровь. «Мы выше правил, не так ли, Уизли?» «Просто любопытно, профессор», — отвечает Перси. Снейп внимательно смотрит на него. Странно сказать, но фиаско с Темной магией, кажется, в некотором роде смягчили формальности, которые обычно требовались от Снейпа. Если бы Перси был сумасшедшим, он мог бы даже подумать, что Снейп больше уважает его за его внеклассную деятельность. Однако Перси не сумасшедший. «Любопытство — это хорошо, пока вы не умерли, мистер Уизли», — почти весело говорит Снейп. «А если бы вы умерли, то не смогли бы продолжать разочаровывать меня каждую неделю». Перси скривил губы. «Если бы это было так просто». «Да, но я, как всегда, не оптимист», — проворчал Снейп, отворачиваясь от третьего этажа. Когда Перси, понурившись, уходит, у него возникает две мысли: первая — нужно придумать, как пройти мимо трехголового пса. Во-вторых, Снейп может быть довольно забавным. *** Проведя день в библиотеке, Перси обнаруживает, что пройти мимо трехголовой собаки на самом деле не сложно. Считается, что музыка усыпляет Цербера. Однако найти возможность проверить его теорию значительно сложнее. Когда Квиррелл не околачивается на третьем этаже, там околачивается Снейп. Был ли Снейп замешан в обмане Квиррелла или он просто подозревал Квиррелла? Охранял ли он коридор по указанию Дамблдора? Несмотря на странное и непростое перемирие, которого, как кажется Перси, он достиг со Снейпом, он не настолько склонен к самоубийству, чтобы пытаться это выяснить. *** Ноябрь 1991 года В общей гостиной Перси задумчиво смотрит на Коросту. Хотя крыса, формально, сменила хозяина, ее жизнь осталась прежней. Короста дремлет в теплом уголке клетки рядом с Роном. Перси, конечно, присматривал за Коростой в течение последних нескольких лет, но тот, похоже, только и делал, что спал. Перси тщательно оберегал клетку, чтобы Короста не могла сбежать или трансфигурироваться из нее, а на прошлой неделе провел полдня, молча накладывая на тело Коросты все известные ему следящие заклинания. Перси так и не решил, что делать с Питером Петтигрю, желая оставить его в качестве козыря на случай, если ему понадобится вызволить Сириуса Блэка из тюрьмы. Питер Петтигрю стал анимагом в таком возрасте. Перси недоумевает, как ему это удалось. Знал ли Петтигрю о душах? Знал ли он, каково это, когда душа и магия соприкасаются? Или он научился этому по собственной воле, или случайно, или благодаря тому, что другие мальчики заставили его? Что Перси собирается делать с Петтигрю? Перси, по крайней мере, знает его историю. Гарри любит рассказывать о своем крестном отце — настолько, что все два года их совместной жизни (и несколько лет жизни Сириуса-Мародера) были исчерпывающе освещены как в публичных, так и в частных историях. Сириус видит фотографию Петтигрю во время поездки в Египет и срывается. Петтигрю сбегает и каким-то образом помогает воскресить Темного Лорда. Как и положено любому человеку, Перси логически обдумывает свои действия. Вариант А основан на предположении, что Перси сможет уничтожить Темного Лорда до того, как тот восстанет. В этом случае через два года он сможет каким-то образом придумать причину, чтобы показать Люпину крысу и надеяться, что тот его узнает. К минусам этого плана относятся: неуверенность в том, что Перси сможет уничтожить Темного Лорда, пока тот не воскреснет; постыдное отсутствие прогресса в уничтожении крестражей; необходимость скрывать свою деятельность от Коросты, несмотря на то, что они жили в одном замке еще два года. К плюсам, однако, можно отнести уничтожение Темного Лорда в течение двух лет. Вариант Б — попытаться позволить Петтигрю сбежать через два года и надеяться, что он сделает то, что нужно, чтобы воскресить Темного Лорда. К недостаткам, конечно, можно отнести неопределенность, связанная с тем, как человек, который двенадцать лет прожил крысой, может воскресить темного лорда. Вариант C — убить Коросту. Эта идея приводит его в трепет, но он заставляет себя думать о ней логически и записывает ее на своем пергаменте так же, как и другие. Проблема в том, что Перси, учитывая его знания о душах, начинает верить, что Темному Лорду необходимо полностью воскреснуть, прежде чем его действительно можно будет убить. К сожалению, в его знаниях есть пробел относительно того, какую форму принимает Темный Лорд между одержанием Квиррелла и воскрешением Петтигрю. К сожалению, Гарри не счел нужным рассказать, что именно произошло на кладбище. Перси знает, что Седрик Диггори умирает, что в этом замешан Питер Петтигрю и что Темный Лорд возвращается. Ему может понадобиться, чтобы сюжет Турнира остался таким, каким бы ужасным он ни был. Перси — прагматик, и последние несколько лет показали ему, что найти крестражи Темного Лорда будет сложнее, чем он предполагал. Он понятия не имеет, как Трио удалось их уничтожить. Они должны были заранее знать о предметах и/или их местонахождении. У Перси нет доказательств, но он предполагает, что Дамблдор должен был рассказать им об этом перед смертью. Дамблдор, очевидно, имеет доступ к информации, которую Перси, скорее всего, никогда не получит, не раскрыв свой секрет. Однако Перси умеет быть находчивым, даже если последние несколько лет были… разочаровывающими. Он уверен, что, если у него будет достаточно времени, он сможет выяснить, что представляют собой крестражи, и уничтожить их. (Он уверен. Он должен быть уверен. Думать иначе было бы… невозможно). Но, возможно, без Темного Лорда он не сможет этого сделать. Возможно, он не сможет уничтожить Темного Лорда в его бесплотной форме. Темному Лорду, как это ни парадоксально, может понадобиться обрести достаточно души, чтобы быть уничтоженным окончательно. Все исследования, проведенные Перси за последние несколько лет, указывают на этот факт. Какая-то магия должна придать физическую форму тени Темного Лорда, чтобы ему можно было причинить вред. Таким образом, глядя на Коросту, Перси приходит к выводу, которого он избегал уже несколько месяцев: он должен привести в движение события, которые в конечном итоге приведут к возвращению Темного Лорда. *** «Заботиться о нем лучше?» возмущенно повторил Рон. Крошечный Гарри и крошечная Гермиона переглядываются, а Перси прочищает горло, чувствуя, как у него горят уши. «Не то чтобы ты не заботился», — пытается он оправдаться. Почувствовав внимание Фреда и Джорджа, сидящих дальше за столом, он пытается перевести тему разговора, пока близнецы не успели вмешаться, и подталкивает Коросту вперед. «Я нашел его вне клетки. Если он потеряется, он может умереть». Рон забирает Коросту. «Я не могу держать его в клетке вечно». «Всем домашним животным нужны регулярные физические нагрузки», — добавила Гермиона. Перси бросает на нее взгляд. Как бы он ни старался поощрять интеллект в своих сверстниках — неблагодарное занятие, честно говоря, — его не волнуют ненужные дополнения Гермионы к каждому разговору, и он знает по опыту, что это никогда не исчезнет. «Ну, он же до сих пор не умер», — говорит Перси, протягивая клетку. «Держите его так. Выпускайте его под контролем, а не когда захотите». «Так заботься о нем сам». «Это год СОВ, Рональд, — снова объясняет Перси, чувствуя приближение легкой головной боли. Он снова бросает взгляд на Гермиону, но на этот раз более умоляющий. К счастью, Гермионе требуется лишь небольшое поощрение. «Год СОВ это напряженный год, Рон», — тут же подтверждает она, сама протягивая руку к Коросте. «Перси вряд ли сможет ухаживать за питомцем». Рон застонал, почувствовав, что проигрывает. «Хорошо», — говорит он. «Но у меня тоже нет времени постоянно за ним следить». «Просто попроси домовых эльфов», — говорит Перси. «Не теряй его, Рон». Или, по крайней мере, до третьего курса, — добавляет он про себя. А потом, если все пойдет хорошо, Короста уйдет сама. *** Декабрь 1991 года На рождественские каникулы Уизли остаются в Хогвартсе. (Последнее письмо Чарли: «Мама сошла с ума и настояла, чтобы она жила в резервации, Перси. Билл считает, что это ужасно смешно, но я знаю, что она попытается утащить меня обратно в Англию!»). Учитывая, что в прошлом году он был один в Хогвартсе, а теперь оказался с тремя братьями и сестрами, он ожидает, что каникулы покажутся ему душещипательными. Однако все оказалось совсем наоборот. Его семья очень занята: Рон и Гарри проводят подозрительно много времени в библиотеке, судорожно перешептываясь, а Фред и Джордж всегда вместе и устраивают какие-то розыгрыши. МакГонагалл, Флитвик и Спраут отменяют его уроки на время каникул. Снейп, когда он спросил его, просто смотрел на него, пока Перси не почувствовал необходимость сбежать. Перси не хочет напоминать Снейпу о прошлогоднем Рождестве и поэтому не настаивает. Поэтому Перси проводит значительную часть времени в туалете с Миртл, обсуждая предметы Основателей, практикуя трансфигурирование рук и добавляя новые возможности в Карту. Думаю, тебе стоит назвать эту карту «Карта Миртл», если уж на то пошло», — фыркнула Миртл и захихикала. Перси закатывает глаза. «Я приму это к сведению, — сухо говорит он. Они работают над модификацией, которая позволит Карте самостоятельно расширяться в потайные места замка, чтобы найти Комнату тайных вещей. Миртл и Перси считают, что дыры в оригинальной Карте вызваны незнанием Мародёрами некоторых комнат, а не магической причиной. Например, общежития Слизерина описаны заметно менее подробно, чем башня Гриффиндора. Кабинет профессора Спраут вообще отсутствует на Карте. Вместо того чтобы самим обойти замок, они решают, что могут позволить магии распространиться самой. Однако пока это не принесло успеха, и Перси в раздражении тычет в Карту своей палочкой. «Почему это не работает? Теория-то верна!» Миртл опускается вниз, и края Карты развеваются. «Вообще-то у меня есть идея, — самодовольно сказала она. «Блестящая». «Звучит сомнительно». «Но это так и есть, Перси Уизли, не сомневайся во мне», — раздраженно отвечает Миртл. Она делает паузу, явно ожидая, что он спросит, в чем дело. Перси снова закатил глаза. Иногда он задавался вопросом, как он оказался здесь, с призраком девочки-подростка в качестве ближайшего друга. «Что?» «Позвольте мне попробовать, — говорит Миртл, откидывая с лица призрачные пряди волос. «И как ты это сделаешь?» Перси начинает складывать карту, мысленно переходя к следующей проблеме. Миртл парит перед ним, шевелит пальцами, а затем выхватывает карту прямо у него из рук. Он отбрасывает ее, чувствуя ледяное прикосновение ее рук к своим. «Как ты это сделала?» Улыбка Миртл становится еще более самодовольной, когда она скрещивает ноги в воздухе и разглядывает Карту. «Я тренировалась», — говорит она. «Ты же знаешь, как я могу трогать вещи в своем туалете». Перси уже несколько раз получал очень убедительных демонстраций этого, поэтому он только кивает. «Ну, я пошла и поговорила с Пивзом, и оказалось, что мы можем касаться чего угодно, если только сконцентрируемся; это не обязательно должно быть то, с чем мы резонируем». После нескольких месяцев практики превращения Перси стал гораздо лучше разбираться в идеях резонанса и сродства, чем раньше, поэтому он снова кивает в знак согласия. «Значит, ты практиковалась». Миртл взволнованно кивает. «Это немного похоже на то, что я помню, когда произношу заклинание», — мечтательно говорит она. «Оказываешь влияние на что-то в физическом мире. Неудивительно, что Пивзу это так нравится». «Если ты станешь такой же, я уйду от тебя и не буду испытывать никакой вины за то, что больше никогда с тобой не заговорю», — совершенно серьезно сообщает Перси Миртл. Она смеется и, потеряв концентрацию, роняет карту на пол. «Вот черт. Но, Перси, мы знаем, что, когда Карта физически присутствует в каком-то месте, якорь работает, чтобы заполнить детали того, что люди делают в этом месте. Так что теоретически все, что мне нужно сделать, — это отнести Карту в каждую комнату замка». Перси наклоняется, чтобы поднять ее. «Ну, думаю, если ты пообещаешь не терять Карту, это может сработать», — задумчиво произносит он. «По крайней мере, на Рождество она мне не понадобится». Миртл ликует и празднует, заставляя все трубы выплеснуть струи воды в воздух. Перси вздрагивает и инстинктивно использует щитовые чары. «Мерлин, Миртл, осторожнее». «Прости, Перси, — извиняется она. «Я просто так рада, что наконец-то могу помочь». Он тут же опровергает ее. «Ты помогала. Мне больше не с кем обсуждать свои проекты». Миртл снова усаживается на свой привычное место сбоку от него. «Они все к тебе плохо относятся?» спрашивает она с сочувствием и нетерпением. Он пожимает плечами, чувствуя себя неловко как от внимания, так и от намека на то, что сверстники издеваются над ним. «Нет, конечно, нет», — поспешил он заверить ее. «Я просто хочу пока держать свои проекты в секрете». Прыжки Миртл, к счастью, не сопровождается водными всплесками. «Так ты мне доверяешь?» «Похоже на то», — тяжело произносит он. Он доверяет Миртл, и порой его гложет желание сказать ей правду. Она могла бы стать полезным помощником. Однако он не может избавиться от ощущения, что не может рассказать никому даже малейшего намека на правду, если не хочет, чтобы она осталась в тайне. «Давай двигаться дальше. У нас есть потенциальная зацепка по чаше, но ничего по предполагаемому медальону Слизерина или диадеме. Может быть, мы перепутали предметы?» По крайней мере, у него есть проекты, которыми он может поделиться, даже если он не может рассказать всю правду. Быть путешественником во времени порой очень одиноко. *** Само Рождество Перси проводит в гриффиндорской башне. Он, конечно, один в своей комнате, хотя его братья находятся в Башне в своих комнатах, что, скорее всего, ни к чему хорошему не приведет. Рон, как оказалось, доставляет не меньше хлопот, чем близнецы, но по-своему. Перси не может вспомнить, нравилось ли ему учиться в Гриффиндоре. У него не слишком много приятных воспоминаний о самой Башне, не то что у некоторых его одноклассников. В обеих временных шкалах Перси больше нравится замок, чем его спальня, и в этой временной линии Перси предварительно добавляет ванную Миртл к тем местам, которые ему нравятся в Хогвартсе. Фред и Джордж будят его рано. Перси моргает и с удивлением обнаруживает, что его подарки лежат в куче у изножья кровати. «Оставьте меня в покое, — простонал он, махнув рукой в сторону близнецов. «Идите буди Рона. Приносите свои подарки к елку в гостиной». Фред и Джордж приветствуют его в унисон и отскакивают в сторону. У Перси есть несколько минут, чтобы привести себя в порядок, почистить зубы и волосы и переодеться в более приличную мантию. Двое других, конечно же, забывают о своих подарках, и Перси закатывает глаза, после чего левитирует всю партию. Он гордится своими чарами левитации: с их помощью он может управлять пакетами разного веса и направлять их в разные места. Так приятно видеть, что упорная работа приносит плоды, особенно в магии. Он приносит подарки вниз и видит, что его братья с изумлением смотрят на парящую голову Гарри. Перси уже обдумал и отверг идею украсть у Гарри плащ-невидимку. Было слишком много неизвестных факторов. Кто бы ни дал Гарри плащ — логика подсказывала, что Дамблдор, — скорее всего, сможет отследить его, а Перси не сможет объяснить, почему она у него. Не говоря уже о том, что, судя по всему, плащ спасал Гарри от верной смерти как минимум раз в семестр, или, по крайней мере, от отработок. Перси не смог бы простить себе, если бы украл плащ для себя, а потом Гарри оказался бы убит Квирреллом посреди ночи. Однако Рейвенкловец в Перси так и тянет изучить плащ. «Могу я как-нибудь одолжить его, Гарри?» — спрашивает он, когда всеобщая истерия и эмоциональные откровения («он принадлежал моему отцу!»), кажется, утихают. «Не для того, чтобы использовать, конечно, и ты можешь присутствовать, когда я это сделаю. Я просто хочу немного изучить ее». Гарри неуверенно смотрит на него. Они никогда не были близки, даже в предыдущей временной шкале, а этот Гарри встречался с Перси всего один или два раза. «Хм, хорошо», — осторожно говорит он. Рон улыбается, глядя на Перси, выглядя необычно жизнерадостным. «С Перси она будет в безопасности», — уверяет он Гарри. «Он просто большой болван». Перси пропускает это мимо ушей. В конце концов, это образ, который он и пытался создать. (Кроме того, он уже достаточно взрослый, чтобы признать это). Открыв подарки и надев свитера Уизли, они расслабляются на диванах, попивая горячий шоколад, заботливо предоставленный эльфами. Рон категорически отказывается прикреплять к свитеру пуговицу ГАВНЭ, которую ему дала Гермиона, в отличии от Гарри. «Благополучие эльфов», — ворчит Рон, когда снова замечает значок у Гарри. Перси наблюдает за тем, как Гарри мучается, решая, убрать ли значок или еще больше разозлить Рона, и решает вмешаться. «Знаешь, она права», — говорит он, привлекая внимание Рона. «Это очень впечатляющая идея кампании для первокурсника». Он смутно помнит ГОВНЭ с первого раза, хотя он почти уверен, что Гермиона начала свою агитацию на несколько лет позже. «Она сказала, что собирается попросить свою маму научить ее вязать», — рассказывает Рон, широко раскрывая глаза. «Она совершенно ненормальная. И это твоя вина». Перси ухмыляется. «О, прошу, скажи почему». «Ты сказал ей, что я могу попросить домовых эльфов присмотреть за Коростой», — жалуется Рон. «А потом мы узнаем, что это рабский труд — то, рабский труд — это». Джордж заговорил с места, где он тихо слушал. «Она должна хотя бы поговорить с эльфами» — заметил он. Он очень любит эльфов, вспоминает Перси. «Мы постоянно с ними разговариваем. Они любят работать». «Потому что Дамблдор — хороший хозяин», — замечает Перси. Он не видит фестралов, но он понимает, откуда Гермиона взяла идею эльфийского благополучия. «Не все хозяева добрые. А благополучие может означать многое. Может, они хотят больше убирать». Джордж пожимает плечами. «Наверное», — неохотно говорит он. «Но ей стоит с ними поговорить». «Скажи ей», — тихо произносит Гарри. Он слегка покраснел, когда все Уизли посмотрели на него. «Я имею в виду, если ты хочешь, чтобы она это сделала. Она тоже захочет». Рон начинает ухмыляться. «Она пойдет на разведку, держу пари», — говорит он, явно представляя себе это. Он подражает ей, и не очень уважительно. «Простите, а у вас достаточно вещей для стирки? Достаточно ли белье грязное?» Остальные Уизли смеются, но Перси бросает взгляд на Рона. Он не хочет, чтобы Рон был злым. Особенно если в результате этого он потеряет Гермиону Грейнджер как друга. Перси твердо уверен, что после нескольких лет наблюдения за трио никто из них не смог бы далеко продвинуться в одиночку. Он говорит об этом не в эмоциональном смысле; напротив, у него есть сильное подозрение, что только работая вместе, каждый из членов трио может преодолеть свою природную склонность к идиотизму. Даже у Гермионы, самой интеллектуально развитой из Трио, бывают моменты, когда Перси действительно сомневается в ее высказываниях. Позже, когда Фред и Джордж отлучаются, чтобы найти Ли Джордана, Перси обращается к Рону и Гарри, прежде чем они успевают убежать. «Рон, я заметил, что ты стал проводить больше времени в библиотеке», — начинает он. «Хотя мысль о том, что вы серьезно относитесь к учебе, доставляет мне немало радости, я сомневаюсь, что вы оба готовитесь к урокам на каникулах». Рон смотрит на него с подозрением. «Это не твое дело». Перси поднимает бровь. «Я не пытаюсь остановить вас, — успокаивающе говорит он. «Я предлагаю свою помощь. Я, как вы, возможно, знаете, отличный исследователь». Это преуменьшение века, но он обращается к одиннадцатилетним детям. Он старается говорить просто. «Рон, — осторожно говорит Гарри, когда Рон, похоже, раздумывает над этим. «Это должно остаться в секрете, — наконец говорит Рон, — и ты не станешь спрашивать нас, зачем нам эта информация». Перси кивает. «Разумеется», — искренне говорит он. Скорее всего, ему не придется спрашивать, почему они что-то исследуют; он уверен, что сможет разобраться в этом сам. Рон и Гарри смотрят на него с подозрением. Рон говорит: «Почему ты хочешь помочь?» «Сегодня Рождество, и делать особо нечего», — несколько лукавит Перси. Дел много, а времени слишком мало, но Перси все же хочется узнать, какую загадку разгадывают эти трое в первый год. Перси готов поспорить, что в результате того, что они придумают, Квиррелл умрет. «Ты же знаешь, каким я становлюсь, когда мне скучно». На самом деле Рон знает, каким становится Перси. Как и прежде, он ручается за Перси, и то, что Перси признает только в преддверии рождественских праздников, согревает его сердце. «Николас Фламель», — говорит Гарри, когда Рон дает ему добро. «Кто он?» Перси моргает. Николас Фламель? Он не ожидал, что они скажут именно это. Какое отношение Николас Фламель имеет к Волдеморту? На самом деле, есть один очень очевидный способ, которым Николас Фламель связан с Волдемортом. «Философский камень», — говорит Перси, отвечая одновременно на свой и Гарри вопросы. «Это легендарный камень бессмертия, который, как говорят, может превращать металлы в золото и помогает создать Эликсир жизни. Если ты посмотришь «Исторические магические артефакты» П.Э. Плампкина, он там будет, а если нет, я могу поискать для тебя подходящую книгу. И, Рон, тебе следует изучить домовых эльфов, прежде чем спорить с Гермионой о ее затее. Если она так сильно о чем-то переживает, то это просто ранит ее чувства, когда ты высмеиваешь её». Пробормотав неловкие слова благодарности, они убегают, взволнованные тем, что идут в библиотеку, и Перси готов поспорить, что это будет первый и последний раз за время их учебы в Хогвартсе. Перси не может сказать, возымело ли бы его предупреждение на Рона какой-либо эффект, но, по крайней мере, он попытался, а это больше, чем он сделал в первой временной линии. Перси остается один в гостиной Гриффиндора, размышляя об этом новом испытании. Только что стало совершенно ясно, что находится в коридоре на третьем этаже и почему Квиррелл находится в школе. Вопрос в том, почему. *** Перси размышляет об этом несколько часов, замерзая до полусмерти, прогуливаясь вокруг озера — теперь, когда он снова достиг половой зрелости, Перси пытается больше заниматься спортом — и приходит к выводу, что Дамблдор заманивает Риддла в школу. Для Перси это означает несколько вещей. Самое удивительное, что Дамблдор знает, что Темный Лорд не был полностью побежден. Перси считает, что вероятность того, что Дамблдор знает о крестражах, мала, но ненулевая. Если он не знает, то предположительно узнает об этом в течение следующих нескольких лет, скорее всего, после того, как Джинни будет одержима дневником. Если же он знает, то должен был прийти к выводу, что Риддл нужен ему самому по тем же причинам, по которым Перси хочет дождаться воскрешения Темного Лорда, а именно: Волдеморт должен стать более «цельным», чтобы его можно было убить. Или, что более вероятно, Дамблдор либо еще не знает, что такое крестражи, либо не знает, как их уничтожить. Если бы ему удалось поймать тень Волдеморта в ловушку, он, возможно, смог бы выяснить и то, и другое. Перси на секунду задумался о том, сможет ли он поймать в ловушку тень Волдеморта. Затем он представляет, как Северус Снейп дает ему очень сильную пощечину. Он больше не ребенок. Он не торопится с планами. Он не строит планов, которые не могут быть выполнены. Перси прагматичен и реалистичен, и именно поэтому он действительно убьёт Тёмного Лорда, а не просто пофантазирует об этом. Гарри должен победить Квиррелла, как и планировалось. (По плану?) Есть и другой аспект, который стоит рассмотреть. Зачем ждать? Возможно, Дамблдор только что узнал о крестражах, но что могло это спровоцировать? Как долго Темный Лорд был в теле Квиррелла? Как Дамблдор вообще мог догадаться об этом? И снова Перси должен быть логичным. Самое простое объяснение часто оказывается самым правильным. Нет никакого смысла в том, что тень Волдеморта владела Квирреллом гораздо дольше, чем последние год или два. Начнем с того, что подобная одержимость обычно смертельна для одного или обоих участников. Перси кажется, что к этому моменту он уже достаточно хорошо понимает Тома Риддла. Он не может представить себе сценарий, при котором Том Риддл обладает сознанием и способностью овладевать людьми дольше года, а потом решает ничего не предпринимать, пока Гарри Поттеру не исполнится одиннадцать. Почему бы не овладеть министром магии? Почему бы не проникнуть в Хогвартс раньше? Почему бы не убить Альбуса Дамблдора? Нет, более вероятно то, что Темному Лорду не всегда хватало сил овладеть кем-то. Он не мог жить в голове Квиррелла слишком долго. Более вероятно следующее: что-то подтолкнуло Тома к действию. Что-то заставило его рискнуть. Что-то вроде философского камня, удобно спрятанного в Хогвартсе как раз к приезду Избранного. Двойная приманка или ловушка для Тома, или испытание для Гарри? В любом случае, Перси кажется, что все это было заранее спланировано Альбусом Дамблдором.