Жизнь vs смерти.

Наступила холодная зима. 1945 год, январь. Метель с валом снега, гололёд. Сколько людей полегло в эти морозы… Для узников Освенцима, Новый год прошёл, как его и не бывало. Они, напротив, только прибавили к своим страданиям ещё один продолжительный год, как идёт война. Однако, ходили слухи, что дела на фронте клонятся в лучшую сторону, для красной армии и что скоро, возможно, Освенцим освободят и людские муки закончатся. Но, это лишь догадки… *** Орлова пыталась согреть свои ладони, дуя в них дыханием изо рта, считая это спасением. Однако, постоянный изъян пищи, подорвал в девушке хоть какой-то малейший огонёк, способный согреть её. На улице стояла лютая стужа, а куртка, выданная эсэсовцами, была недостаточно утеплённой, чтобы не дрожать в бараках от холода и с трудом перебирать онемевшие ноги. *** Последний месяц, Лера корячилась сутками за троих в лаборатории Менгеле, так как двое последних медсестер умерли, а доктор не желал брать кого-либо из новоприбывших. Боялся получить нож в спину. Тем не менее, для Орловой это послужило выходом, ведь в блоке 10 было проведено лучшее отопление, ведь в нём держали подопытных и здесь можно было погреться. Орлова делала всё возможное, чтобы узники, потерпевшие эксперименты, держались до последнего. Она ухаживала за ними, кормила вдвойне и предоставила то самое омерзительное лекарство, которым её пичкал Менгеле, для выносливости организма. *** В один из дней, под конец рабочего дня, Лера заметила на столе у доктора конфеты, в конфетнице, в красивой, праздничной упаковке. Голодный зверь внутри девушки ей говорил. ”Может, если ты съешь одну штучку, никто ничего не заметит?“ Но гордость боролась с голодом и пока что, она побеждала. Вдруг, вожделение Орловой прервал Менгеле, некстати вошедший в приёмную. Мужчина стянул с себя шинель и повесил на вешалку, в то же время с удивлением смотря на Леру. Девушка бегала жадными глазами, то на конфеты, то на доктора. ”Кажется, аппетит пришёл…Как бы мне и на него не наброситься…” —Думала Орлова. -Что ты делаешь? —Улыбнулся Йозеф. —Лера решила не скрывать очевидного. -Я…Силу воли тренирую.. —Девушка указала рукой на конфеты. —Менгеле усмехнулся. -Это конечно очень мило.. —Доктор пошёл к столу и взял в руки конфетницу. -Но ты можешь взять сколько хочешь. —Йозеф протянул конфетницу Орловой и она уже хотела вырвать у него эти сладости, как заговоренная... -Нет. —Вдруг остановилась она, прийдя в себя. -Я не могу. —Менгеле вскинул бровями, но всё же опустил конфетницу, дабы не смущать девушку. -Да? А что так? —Ухмыльнулся он. -Я.. мне… —Хотелось нести ересь. —Лера опустила голову, хрустя пальцами от потерянности. -Почему другие не могут взять конфет сколько хотят, а я могу? —Глаза Орловой заслезились и она подняла их на доктора. -Что я лучше других что ли? —На лице у Йозефа спала улыбка. Он немного призадумайся, но всё же сказал. -А если да? —Его глаза четко и пристально метнулись на девушку. —Внутри Леры что-то ёкнуло. Она ожидала услышать что угодно, например ”Поделись и с другими” но никак не это. Захотелось сбежать от неловкости. -Мне п..пора… —Закивала девушка и уже собралась уйти, как Менгеле, не в силу больше ждать, схватил её за локоть, а после, потянул на себя, крепко обняв. Лера выпучила глаза от неожиданности. ”Опять он за своё?” Сердце забилось в грудную клетку с мощной силой и Йозеф ощутил это. -Перестань... —Прошептал он, гладя Орлову по голове. Лера чуть ли не тряслась в его руках, стуча зубами. Прикосновения этого доктора, словно контакт огня со льдом. Когда лёд плавиться и становится очень больно. -Вспоминай меня, хоть иногда.. —Попросил Менгеле, всё ещё говоря шепотом. —Орлова дрожащими руками обхватила его спину, подрагивая пальцами. -А в..вы что, куда-то уезжаете что ли? —Осведомилась узница. —Доктор кивнул. —Казалось, будто он тоже едва сдерживает слёзы. -В отпуск? -В бессрочный.. —После этих слов, Орловой будто в спину кинжалом. -К..Как? —Она оторвалась от Менгеле, взглянув на него. —Доктор молчал. Лера, не смев расспрашивать его, уже мысленно смирилась со своей участью. Ведь, если Менгеле покинет Освенцим, то комендант не даст ей выжить, а сразу отправит прямиком в газовую камеру, если не расстреляет сам, это и ежу понятно. -Война проиграна. —Признал Йозеф, не скрывая сожаления. -Мне нужно улетать, пока не поздно. —Орлова просто с отчаянием смотрела на доктора, почти не моргая. Казалось бы, война подходит к концу, но тогда почему ей так горько? Она, сама того не контролируя, взяла Менгеле за руку, тем самым приятно его смутив. Девушка сжала его ладонь в своей. -Я..Я буду помнить..н..наверн.. —Орлова улыбнулась, сквозь слёзы, запинаясь в словах. -Если доживу.. —Йозеф усмехнулся и опять потянул Леру в свои объятия… —В тёплых руках доктора, Орлова поняла, пусть он и единственный источник света для неё в этой преисподней, но она не готова признать, что полюбила этого маньяка. До поры до времени… Но, все же, кажется, сегодняшним вечером, в глазах у Орловой лёд растаял. Она взглянула на доктора с другой стороны и снова, как никогда ждала встречи с ним. Но, через пару дней, когда девушка вышла с барака, спеша в лабораторию, она обнаружила Менгеле, идущего с эсэсовцами и комендантом к воротам концлагеря. Он был одет как всегда в шинель, а на голове у него была чёрная шляпа. В руках чемодан. Тут то Орловой всё и стало ясно. Мужчина в последний раз оглянулся и махнул девушке рукой, как будто почувствовал на себе взгляд. По щекам у Леры текли слёзы. Она помахала ему в ответ. Доктор скрылся за воротами. Это был последний раз, когда она его видела. *** 27 января, красная армия освободила Освенцим. Оставшиеся большинство узников вышли от туда живыми и не могли поверить своему счастью, Орлова в том числе. Всё таки, её муки были не напрасны. Она даже смогла увильнуть от попыток коменданта убить её. Но, скорее, ему было и не до этого, его голову ждала виселица. После эвакуации, девушка пустилась в поиски своего брата, лётчика, в надежде, что всё таки сможет найти его живым.. Найти и продолжить жить счастливо, не вспоминая ужасы войны…