Хэдканоны

      Уже прохладная вода окутывает парня, смотрящего будто в пустоту. Взгляд отказывается фокусироваться, впрочем, и желание это делать совершенно отсутствует. Пепельница на краю ванной заполнена окурками и пеплом, а между пальцев тихо тлеет зажженная сигарета, изредка подносимая к губам, чтобы сделать глубокую затяжку. Чтобы все еще ощущать жизнь кончиком языка, чувствующим привычную горечь, и легкими, давно заполненными дымом.       Тишину комнаты разрывает звонок. На экране высвечивается: «любимая», а в голове всплывает ее образ. Он рад ей, всегда.       — Блэйди! Все еще не спишь? Давай сходим в ресторан, говорят, там хорошее вино и стейки, — губы мужчины покрывает тихая улыбка. Ее голос как всегда ласкает уши. Если бы она озвучивала книги, эти аудиофайлы могли бы продаваться миллионами.       — Хорошо.       — Завтра в 7 свободен? — вероятно, она сейчас аккуратно красит ногти любимым лаком, представляя предстоящее свидание. Такая умиротворенная картина легко образовалась в воображении Блэйда.       — Да. Я заеду за тобой.       — Буду ждать. Целую!       — Люблю тебя, Кафка, — звонок завершен. Завтра будет явно лучше. Лучше, чем сейчас.       Лучше, чем…       Блэйд тяжело вздыхает, затягиваясь особенно глубоко.       Доброе лицо бывшего возлюбленного, наблюдающего за ходом Блэйда в шахматах, всплывает перед его взором, перекрывая образ Кафки. Он может разглядеть все до мельчайших деталей: светлые волосы, немного прикрывающие один глаз, притягивающая взгляд родинка, ухоженные руки, которые так приятно держать в своих. Это было привычнее, роднее, любимее…       Он хочет выкинуть эти воспоминания. Забыть, сжечь. Что угодно, лишь бы их не стало. Но что-то внутри предательски ощущает что-то слишком светлое, заставляющее вспоминать вновь и вновь. Даже если одновременно с этим приходит тупая, маячащая на грани сознания, боль.       Контакт на телефоне все еще носит имя «мой», но он никогда ему больше не напишет, не позвонит. Блэйд не может забыть. Как и не может перестать любить. Потому что любовь — болезнь, которая не лечится. И каждая любовь — немного другая, лишь встающая рядом с уже знакомой.       В это же время Цзин Юань, поглаживая кота, листает что-то в своем телефоне.       — Сенсей! Что смотрите? — на диван рядом приземлился Яньцин, пытающийся заглянуть в экран.       — Да так. Проверяю рабочие сообщения, — привычно нажимая кнопку выключения, он последний раз кидает взгляд на название чата: «мой», после чего экран гаснет. — Ты закончил задание?       — Да!       Две части одного сердца находятся так далеко. Они видят разные пейзажи, говорят слова любви разным людям, живут разные жизни. Но все еще дышат в унисон. Две части одного сердца, которые нашли других.