***
Мишка постыдно отвернулся от Князя и по голову накрылся простынёй. Фыркает, как ёжик. Трясётся. Как будто трахали его, а не Андрея. Дю обнимает партнёра, гладит и недоумевая спрашивает: – Маленький, ты чего? У тебя же это не первый раз. Даже я так не боялся... – Н... не... н... не зна-знаю, Дюш... Князев не стал мучить Горшенёва дополнительными вопросами. – Ну, ладненько. Предлагаю погулять по ночному городу и посмотреть на салюты. Согласен? М? Михаил разворачивается и греет душу мягкой и ставшей родной улыбкой. – Естессна! Минута, другая — влюблённые оказались в машине. Княжич, чтобы не ехать в неприятной тишине, включает музыку: Когда они окружили дом, И в каждой руке был ствол, Он вышел в окно с красной розой в руке И по воздуху плавно пошёл. И хотя его руки было в крови, Они светились, как два крыла, И порох в стволах превратился в песок, Увидев такие дела. Горшок топает берцой в такт песни, жмурится от резкого света встречных фар и фонарей. В животе и груди что-то неистово бурлит и щекочет. Сотни бабочек бьются друг о друга, отдавая вибрацией и создавая ураган. Мише по непонятной причине пришлись по душе эти странные ощущения. Автомобиль остановился у большого катка, где уже скопилось достаточно молодёжи. – Айда, Мих! – Князев махнул рукой, поправив сумку с коньками, – кататься будем. – Ч... ч-что? – Горшенёв опешил, – ког-го? Не, не, не, не... Андрюш, я боюсь... – Нет, ну это уже ни в какие рамки не лезет. – Андрей немного расстроился. Молча взял младшего за руку и привёл к катку. – Ты мне сам говорил: «Блин, Андрюш, так хочу научиться кататься на коньках, а!», так что пошли. Я тебя подстрахую. Что же, расстраивать любимого не хочется — Миша переобувается в коньки и встаёт на лёд. Ноги с непривычки расходятся в разные стороны. Горшок крепко-крепко цепляется за Князя. – Держи меня за руку и пока следуй за мной. Сделаем пару кругов. – Дюха немного улыбнулся, чтобы партнёр перестал бояться. Медленно Горшенёв следовал за Князевым, но с каждым разом юноша становился всё увереннее и увереннее. Спустя три круга Мишка начал обгонять Андрея, за что поплатился — упал пару раз на лёд. Утром уже синяки взойдут. Ребята решили, что пора сделать перерыв. Горшок сел на лавку возле катка, а Княже пошёл покупать горячий шоколад, ибо необходимо согреться. – Здесь так красиво... – Миха взял маленькую пластиковую кружечку и подул на напиток, дабы немного его охладить и не обжечь язык. – Конечно, – Дю сел рядом, – сейчас ещё салют будут запускать. Вон, – показал пальцем на толпу, стоящую вдали. Раздался грохот. В тёмном-тёмном небе зацвели разноцветные искры. Миша, отпивая шоколад, склонил голову на плечо и призадумался. Сейчас он чувствует себя намного лучше и комфортнее, чем раньше. В голову больше не приходят навязчивые мысли о смерти, о страхе будущего и о прочем. Находящийся рядом Княже невидимо убивает весь этот бред, которого не предстоит пережить вновь. Из кармана тёплой кожаной куртки Горшок что-то достал, спрятав в кулачке. – Андрюш, дай мне руку и закрой глазки. Дю послушался. Потом открыл очи и увидел на пальце красивое обручальное кольцо с маленьким блестящим бриллиантом. В знак благодарности Князев поцеловал Горшенёва в губы.***
Прошло три месяца. Миша некоторое время учится на курсах фотографа. Андрей по-прежнему работает в школе. Только вот Горшок не думал, что жизнь с беременным человеком будет настолько тяжёлая. У Князева часто меняется настроение, появились странные предпочтения в еде, например: сладкий мармелад с чипсами, клубника с сухариками... и другой бред. Бытовые ссоры возникают чаще, но не каждый день. То из-за того, что Дюха капризничал; то из-за того, что Миха уставал, как собака — и так можно продолжать бесконечно. Пальцев не хватит для перечисления. Михаил моет посуду на кухне, устало вздыхая. Андрюша моется в ванной. Они не разговаривают, ведь опять почему-то поругались. И кто виноват, конечно же, непонятно. Вдруг послышался грохот. А после него — стон, полный боли. Горшенёв бросает тарелки в раковине, выключает воду и прибегает гепардом в ванную комнату. На полу, свернувшись в калачик, валяется полуголый Князев. Под ним на коврике появилось бурое пятно крови. Мишка вызвал скорую. – Мать твою, А... а... Андрюх! – бережно, как фарфоровую куклу, усаживает и пытается успокоить. – Что с тобой? Почему у тебя идёт кровь?.. – Я чё, знаю, блять? – язвит на эмоциях старший, – мне больно... очень... сука... Михаил разрывается в панике, не зная, как помочь страдающему партнёру. Да и не пришлось — вовремя подоспели врачи. Услышав информацию от специалистов: «Выкидыш на двенадцатой неделе», Князь и Горшок от шока побледнели. Однако, кажется, эта неприятная новость потрясла Андрюху куда больше — он сразу залился горькими слезами и не стал слушать дальше. Доктора вскоре покинули квартиру. Князь, не отлежавшись и положенных пятнадцати минут, рывком встаёт и открывает окно, наклонившись над многометровой высотой. – Эй! – Мишаня схватывает супруга за кисть, как скота, – ты спятил вообще, ё-моё?!.. – едва вспылив, темноволосый остывает. – Солнце, медсестра сказала, что после двухнедельного восстановления снова можно будет попробовать забеременеть. Ты разве не слы... По щеке Горшенёва прошлась звонкая и горячая пощёчина. – Это ты, ты во всём виноват! Это ты сегодняшнюю ссору начал, из-за которой мы ПОТЕРЯЛИ ребёнка! – зарёванный, опухший Андрей хватает Мишу за ворот и почти что не душит, а потом и вовсе колотит кулаками по груди. – Ты!.. ты!.. И как же себя поведёт Михаил? Он безмолвно прижимает Князева к себе, сильно, крепко. Утыкается в копну его русых, приятно пахнущих волос и шепчет: «Тш-ш-ш-ш». Дюха рычит, хнычет, но через пару-тройку минут успокаивается, и от его истерики остаются только красные глаза и лицо, немного дрожащий голос и насморк. – Ты прости, Мишань, я не хотел... – виновато выдавливает из себя Дю, хлюпая ноздрями. – Ты просто был на эмоциях. Ничего страшного, я не обижаюсь ни капли... – Горшок аккуратно касается щёк Князя, вытирая слёзы. Тот, убрав руки Михи, целует его и опять обнимает. Зря погорячился. Но слава Богу — Горшенёв простил.