***
Невероятно насыщенный аромат фруктовых деревьев заставлял вдыхать всё глубже и глубже с каждым разом. В какой-то момент Антон подумал, что если он вдохнёт ещё раз, то не сможет выдохнуть, потому что его лёгкие разорвёт от воздуха. Оглянувшись вокруг, он увидел, что находится на мягкой зелёной поляне, усыпанной жёлтыми и фиолетовыми цветочками, посреди леса из пальм. Издалека доносился шум непокорных волн, но морем тут не пахло. Люси лежала тут же, под раскидистой пальмой, голая и совершенно не пошлая, ведь для неё это было совершенно нормально. Может быть, ей даже было скучно. Возле неё были раскиданы сочные кусочки ананасов и мандаринов, но она не обращала на них никакого внимания. — Где мы? — спросил её Антон. — В твоём сне, наверное, — Люси совершенно не волновало то, что кто-то мог увидеть её грудь. Не такую уж и маленькую. — Как это, во сне? — удивился Антон. — Мы уснули? — А ты не помнишь? Мы поехали на такси, всю дорогу ты нежно держал меня за руки, у меня аж подушечки на пальцах сопрели. А потом мы зашли, легли на кровать и уснули. Кажется, я ещё винишка шлёпнула из холодильника! — Просто уснули? Может быть, мы?.. — Антон вздрогнул от собственных мыслей. — Может быть, мы переспали? — Пфууу, — пшикнула Люси. — Ты же джентльмен! Как бы ты мог воспользоваться моим замешательством? Ты ведь просто хотел меня успокоить. — Ну да, — согласился Антон. — А мы на острове? И почему ты знаешь, что мы в моём сне, а не в твоём? Люси схватила кусочек ананаса и засунула его себе в рот. — Я не чувствую его вкуса, — грустно сказала она. — А ты, попробуй! Взглянув вниз, Антон увидел свои голые белые ноги и испугался. Значит, он тоже был совсем голый. Слегка отросшие волосы прямо под пупком и его незащищённый член он сразу же закрыл рукой. — Зачем ты это сделал? — звонко захохотала Люси. — Ты стесняешься? — Нет, — Антон и сам не знал, зачем. — Ты ведь воображаемая, да? Нашарив на мягком ковре из свежей травы кусочек ананаса, Антон положил его себе на язык и сразу же почувствовал свежий кисло-сладкий вкус с приятной вязкой ноткой. Отличный ананас. — Я не воображаемая, — Люси слегка надула губы и встала на ноги. — Просто есть у меня такая особенность — могу влезать в чужие сны. Кто-то скажет, что это магия, но это просто наука. Мой папка однажды привёз мне книгу из Китая со страшной обложкой. Ее написал Падмасамбхава, который был Буддой. Ну, вроде как, одним из Будд. Там всё было описано про трансперсональный опыт. Стиль там был жуткий, конечно, старпёрский и витиеватый, но своего папку я как-то понимаю, и в писанине этой разобралась. — Разобралась в чём? — всё ещё не понимал Антон. — В том, как влезать в чужие сны, дубина, — Люси подошла к нему, мягко поглаживая свои бёдра. Антон машинально облизнул губы, чувствуя напряжение внизу. — Ты уж прости, что я так, без приглашения. Просто я хотела посмотреть, что у тебя в голове. Может, ты какой-то маньяк или шизофреник. Я всегда хотела залезть такому в голову… — Я не шизофреник, — Антону стало неприятно, будто ему капнули на язык что-то кислое. — С чего ты это взяла? — Я же сказала: “может быть”! — Люси похлопала себя по голове. — Любой может оказаться, с любым может произойти. Ты мог бы сказать мне спасибо за то, что я провожу тебе бесплатную психотерапию в целях профилактики, так сказать. Антон повернулся к девушке спиной, пытаясь уловить, откуда слышен шум морских волн. Казалось, он становился всё ближе. — Ну, и чем займёмся? — спросил он Люси. — У тебя член стоит, — девушка ткнула пальцем ему между ног. — А я думала, у тебя только на парней встаёт. Погладив себя внизу, Антон понял, что она не врёт. Однако он не испытывал никакого напряжения, обычного для таких случаев. Он вообще не чувствовал ничего, что происходило с его телом. — Мы могли бы стать парой, — предложил Антон, пытаясь увидеть искру жизни в карих глазах Люси. — Нет, не могли бы, — девушка мотнула головой, и Антон решил, что она действительно как живая. Ему захотелось её потрогать. — Мы не могли бы быть парой, даже если бы никого, кроме нас, не было. — Почему?! — удивился Антон, хватая её за плечо. Её кожа была мягкой и податливой. Он подумал, что мог бы повалить её на мягкий зелёный ковер, бесцеременно задрать её ноги вверх, и… она бы не смогла ему отказать. — Потому что мы друг другу не подходим, — она никак не отреагировала на его прикосновение. — Ты глянь на меня, потом на себя. Подумай, как бы мы жили вместе? Даже если бы я никого не любила! Даже если бы ты никого не любил. — Ты думаешь, я всё ещё люблю Рому? — Антон замешкался. — Но ведь это не так. Он мне нравился, и просто… так получилось. Вот с кем бы я точно не смог бы быть вместе. Мало того, что наши отношения не приняло бы общество, так он ведь ещё и такой человек, который тянет на дно, как камень, и себя, и меня… Люси отошла на несколько шагов назад и наивно всхлипнула. — Я тоже так думала. И посмотри, где я сейчас. Я любила Глеба ещё со школы. Я думала, что он — моя жизнь, моя судьба. Даже после того, как я первый раз увидела его нанюханным до кровавых соплей, я всё равно ещё верила, что у нас всё получится. Когда мы разошлись, я искала его в других, я боялась признаться себе, что всё ещё люблю его, — Люси вздрогнула, на её глазах повисли крупные слёзы. — А теперь я точно знаю, что мы никогда не будем вместе. Я видела его, и ты тоже видел. Глеб никогда не будет прежним. И я никогда не смогу сказать ему, что всегда его любила… — Постой, — внутреннее чутьё подсказывало Антону, что девушку надо успокоить, но она уклонилась от его объятий. — А как же твой новый парень, Максим, или как его там? Ты ведь красивая девушка, просто ты ещё молодая и думаешь, что любовь одна на всю жизнь, а ведь это всё — ерунда, — Антон кивнул сам себе. — Ерунда, это точно. Люди сходятся и расходятся много раз. Первая любовь особенна лишь своими воспоминаниями. Она — как первая конфета, как тушёная капуста из садика. Она напоминает о собственной юности. — И что? — отмахнулась Люси. — Куда мне выкинуть чувства? Вырвать — и в мусорку? — Зачем в мусорку? Ты всё это переживёшь. Как и я пережил, как и Рома пережил. Зачем упускать приятное ради воспоминаний о прожитом? В конце концов, я сейчас понимаю, — Антон чувствовал, как раскраснелся, — что ты для меня — особенная. Я ещё ни разу не встречал такую девушку, как ты. Смелую, умную, открытую, и, в то же время, добрую. — Я-то может и “особенная”, — Люси перестала плакать. — А вот ты? Наверное, ты думаешь, что тоже “особенный”? Я это вижу по твоим глазам, по жестам и мимике. Но ты тяжелый, будто весишь целую тонну. Это сквозит во всём, в твоих танцах, словах, в том, какой ты в постели… — В постели? — Антон убрал руку, прикрывающую член. — Ты же говорила, что мы просто уснули. — Может быть, я просто сама не помню, — неожиданно Люси схватилась за живот. — Антон? — её лицо побледнело от страха. Девушка развернулась и побежала в сторону леса из пальм. Антону было совсем не понятное такое её поведение, но он решил последовать её примеру. Трава под ногами начала рассыпаться, превращаясь в песок, бежать по которому было очень тяжело. Антон пытался догнать её, ухватить за светлые хвостики, но песок засасывал ноги, заставляя его остановиться. — Антон! — нечеловеческим голосом закричала Люси. — ПОМОГИ МНЕ! — Антон! — повторила она ещё раз. Она растворилась среди пальм, а Петров так и остался в ужасно липком песке. Пытаясь выдернуть свои ноги из неприятной массы, он открыл глаза. Первым, что он увидел, был потолок. Красивый, с дорогой лепниной в форме абстрактных узоров. Он понял, что находится в комнате Люси. За окном уже садилось солнце, значит, они проспали несколько часов. Какой-то неприятный чавкающий звук донёсся до его ушей справа. Оттуда, где должна была лежать Люси. Антон попытался повернуться в ту сторону, но обнаружил, что его шея парализована от напряжения. Чавканье усиливалось, Антон начал понимать, что его уши постепенно оттаивают, освобождаясь от какой-то липкой паутины. Он слышал эти звуки всё отчетливее и отчетливее. — Ням-ням, — пискнул кто-то справа. Этот голос принадлежал не Люси. Он вообще не мог принадлежать человеку. Пронзительный и грубый, слишком высокий для взрослого человека, но слишком злой для ребёнка. — Ням! — гаркнул другой голос. Он был ниже баса, хрипящий и страшный, произнесённый не ртом, а зверинной глоткой. — Он проснулся, — пискнул первый. Ему дали повернуть шею. Сначала Антон не поверил своим глазам. Он попытался сбросить с себя цепенящий ужас, но не смог и пошевелиться. Они были прямо перед ним. Волк засел на туалетном столике, разбросав по полу косметику. В его руках была зажата окровавленная человеческая нога. Заяц присел на кровати. Безумными глазами он бессмысленно разглядывал Антона, нервно причмокивая. — Ням-ням, — повторил Заяц. — Будешь? То, что он протянул Антону, вызвало у того рвотные позывы. Её карие глаза остекленели, милые косички безжизненно свисали вниз. Её лицо словно перекосила какая-то неведомая, внеземная сила. Заяц держал в лапах её голову. Антон попытался подняться, чтобы дать им отпор. Он хотел дернуть себя за руки, чтобы проснуться от этого ужасного кошмара, но он не мог пошевелить руками. “Зажмурить глаза и продержаться минуту, — прошептал он сам себе. — Это всё сон, всего лишь сон. Ты просто сходишь с ума”. — Ням! — рявкнул Волк, заставляя Антона открыть глаза. — Рррр. Гандошшшааа. — Гандон! — пискнул Заяц. — Антон-Гандон! “Мне это всё только кажется, — Антон снова закрыл глаза. — Они не могли этого сделать, через минуту я проснусь, и их не будет”. — Рррр, он нам не верит, — прохрипел Волк. — Ааа! Может, нам надо было сделать это с его сестрой? Уа-уа! Я ненавижу старых шлюх! — Старррая шлюха. — А его сестра — молодая и совсем не шлюха. Мне нравятся такие, вкуссные, ням-ням-ням! — запищал Заяц. — Рррр, ням-ням! — заревел Волк. Антон лежал на кровати с закрытыми глазами, пытаясь мысленно удалить из своей памяти всё, что видел в комнате. Раскуроченное тело Люси, ужасный беспорядок и две ужасные фигуры из его ночных кошмаров. Всё это должно было оказаться ненастоящим, ведь иначе… — Гандошка! — заревел Волк. — Открой глаза! — Открой! — требовательно запищал Заяц прямо в ухо Антону. — Или мы убьём всю твою семью. — НЕЕЕЕТ! — закричал Антон. — ИДИТЕ НАХУЙ, ВЫ НЕНАСТОЯЩИЕ. — Полковник идёт, — меланхолично ответил Волк. — Он гремит сапогами, он едет сюда. — А ты оставил следы, — захихикал Заяц. — Ты оставил свои следы, Гандошка. У этой шлюхи между ног. Антон выждал целых две минуты и открыл глаза. Звери никуда не делись. Он чувствовал, что может только плакать. Его роговицы опухли, его рот пересох. В комнате установился неприятный, тяжелый запах крови. Ею были заляпаны все стены, потолок, пол. “Как я мог не заметить этих капель?” — подумал Антон. Ему было тяжело дышать. Заяц сидел совсем рядом с ним, из его ужасного рта доносился неприятный запах. Неожиданно Антон вспомнил, что уже ощущал этот запах. В тот день, когда он опустил топор на голову Громова. — Рррр, — зарычал Волк, отбрасывая в сторону ногу. — Полковник идёт, у тебя мало времени. — Ууу, Антон-Антон, — запищал Заяц. — Я спросил у Антона Петрова, зачем он намотал на шею провод? — А он мне не отвечает, — начал подпевать ему Волк. — Он только ботами качает. — АААААА, — бешено заорал Антон. — ЧТООО ПРОИСХОДИТ??? Заяц деликатно положил голову Люси на грудь Антону и тяжело вздохнул. — Ням-ням, — он бессмысленно хлопнул глазами и повернулся к Волку. — Что происходит? — передразнил он Антона. — Урррод! — рявкнул Волк. — Пидарррас! На кухне малец варил холодец — в зале лежит безногий отец! Антон не мог не смотреть в холодные, безжизненные глаза Люси. “Неужели она умерла?, — от этой мысли его затошнило. — Может быть, это сонный паралич? Может, мне тоже нужно умереть, чтобы проснуться?” — УБЕЕЕЙТЕ МЕНЯ! — заревел Антон. — Ааа! Убей-убей-убей, а ты водки нам налей! — смех Зайца напоминал скрежет металла. — Нет, нет, рррр, — Волк нравоучительно покачал лапой. — Это будет ужасный конец, но нам нужен ужас без конца. Что ты выберешь, малец? Пиздец или пиздец? Рррр, всё ррравно! Какая разница? — Полковник идёт! — взвизгнул ультразвуком Заяц. — Гандошка, тебе нужно вернуться в посёлок. Срочно! Точно! Нужно, нужно! И доделать всё, что нужно! — Полковник идёт, — подтвердил Волк. — Он гремит сапогами, он заходит в подъезд, с аппетитом выбирает, кого он съест. Антон хотел было закричать ещё раз, но Заяц ударил его лапой по голове, отчего в глазах Петрова потемнело. Очнувшись, он сразу же вздохнул с большим облегчением. Открыв глаза, он не увидел ни Волка, ни Зайца, ни разорванной в клочья Люси. Тревога начала нарастать, когда он понял, что лежит вовсе не в кровати, а на грязной плитке. Ему было холодно, он оказался здесь в одних трусах и майке. “Может, я уснул здесь? Может, я сошёл с ума? — попытался успокоить себя Антон. — По крайней мере, она жива”. Рядом с ним лежал его мобильный телефон. Бегло оглядев себя, Антон увидел пятна крови на руках и ногах. Мысль о том, что это её кровь, заставила его опорожнить содержимое своего желудка. Проблевавшись, Антон решил осмотреться, чтобы понять, где он находится. Это был знакомый подъезд. Это точно был её подъезд. “Может, это всё какой-то дурацкий розыгрыш?” Антон поднялся на этаж выше и подошёл к двери Люсиной квартиры. Она была не заперта. “А что, если она испугается, увидев меня в таком виде? Или ещё хуже — её отец будет задавать вопросы?” Антон слегка открыл дверь и зашёл внутрь. Его сердце начало колотиться сильнее с каждым шагом внутри квартиры. У двери в её комнату он остановился в полнейшей нерешительности. Слегка толкнув дверь, он зажмурился, пытаясь убедить самого себя, что это был просто сон. Увидев её разодранное тело, он потерял дар речи. Для Антона это было слишком. Выпрыгнув из квартиры за несколько секунд, Антон побежал прочь из этого сумасшедшего дома. Только оказавшись на улице, он остановился и сразу же спрятался в кустах рядом с детской площадкой. Он чувствовал себя, как загнанный в угол зверь. Весь мир перестал быть реальным, он летел к чёрту. Схватившись за последнюю соломинку рационального, Антон поднёс к глазам телефон, выискивая в “Контактах” знакомый номер. “Полковник идёт”, — неожиданно вспомнил он. Ему нужно было что-то, что осталось нормальным. Кто-то, кто скажет ему, что нужно делать. Кто-то, кто не будет задавать лишних вопросов. Ему нужен был Рома.VIII. Ням-ням
14 апреля 2024 г. в 21:36
— Рауф сказал, что нам нужно будет заехать к нему, — Серёга попытался разрядить невесёлую обстановку каким-нибудь разговором. — Походу, хуй нам, а не деньги.
Рома безразлично кивнул головой, на деньги ему уже было всё равно. Он думал об одном только Антоне и о том, что ему так и не удалось с ним поговорить как следует.
«Эта баба, кто она для него? — думал он, разглядывая мокрые после дождя улицы. — Неужели она для него кто-то?»
— Ромыч, — не унимался Серёга, — ты о чём завис? Что делать-то будем, знаешь?
— Не знаю, — Рома мотнул головой. — Похрену.
— Тебе-то похрену, не с тебя спросят, — злобно огрызнулся Серёга. — Ладно, человек — не зверь, в положение войдёт… Может быть. Смотри-ка!
Сергей резко затормозил перед складскими воротами, выкинув руку вперед. Рома сначала не понял, о чём говорит его напарник, но потом заметил кое-что непривычное. Стосороковой “Мерседес” серебристого цвета и две “Нивы” в сопровождении.
— Хер с двумя яйцами, — ухмыльнулся Сергей. — Наверное, к Рауфу кто-то из друзей приехал.
— Может, тогда подождём, пока они там закончат? — предложил Рома.
— Нет. Шеф сказал, чтоб мы мухой подскочили, значит, так надо.
Рома поёжился, пытаясь выбросить из головы сегодняшний поход в больницу. То, что Глеб сошёл с ума, было очевидно.
— Ты думаешь, он из-за передоза умом тронулся? — спросил он Серёгу.
— Может быть. А может и нет. Я такое видел пару раз, особенно когда всякими кислотами закидываются, вот там да, кукуха едет на раз два. На белую горячку похоже. А ты, Ромыч, не думай об этом, — Серега повернулся к нему и серьёзно нахмурил челюсть, как бы придавая веса своим словам. — Много будешь думать — рано состаришься.
— А я и не думаю, — соврал Рома. — Мне вообще по барабану, что там с ним.
На складе Рома сразу почувствовал что-то неладное. Возле рампы стояла не загруженная до конца машина с фруктами, а Мухаммеда нигде не было видно. Сергей тоже насторожился и сбавил шаг.
— Шеф, наверное, наверху, — сказал он скорее для себя, чем для Ромы.
— Наверное.
Внутренним звериным чутьем Рома уловил, что, должно быть, его ждёт что-то плохое.
— Надо было остаться с Антоном, — тихо прошептал он себе под нос.
Возле “кабинета” Рауфа он заметил двух мордоворотов в спортивных костюмах. Они были даже больше Серёги, с одинаковыми, будто скопированными, лицами, лысые и неприятные.
— Охрана, — нервно усмехнулся Сергей.
— Эй, — окликнул их один из здоровяков. — Вы кто?
— А вы кто? Мы вообще-то работаем тут, — дерзко ответил Сергей, пружиня ногами, словно готовясь к боксёрскому поединку.
— Идите сюда, — махнул им охранник. — Ваш босс ждёт вас.
Сергей повернул к Роме удивлённое лицо:
— Какого хрена происходит, Ромыч?
Рома не мог ничего ответить, но в силу своего малозначительного положения, он решил, что всё это должно обойти его стороной. “В конце концов, я всего лишь таскаю ящики, — решил он про себя. — А Серёга пускай сам разбирается с этим дерьмом”.
Успокоив себя этой нехитрой мыслью, он двинулся в “кабинет” вслед за напарником.
Только зайдя внутрь, Рома понял, что Рауф ждёт их не один. Более того, Рауф сидел не на своем обычном месте, а на табуретке, в позе просящего милостыню бедолаги. Его жирное тело приняло такой жалкий вид, что если бы Рома увидел бы его впервые, то ни за что не поверил, что перед ним босс целого наркокартеля.
Кресло Рауфа занял мужчина в белой рубашке и лёгких бежевых штанах. На вид ему было слегка за сорок, лицо у него было весьма подтянутое и моложавое, вытянутое сверху вниз, с большим волевым подбородком и широким лбом. Он был коротко, но модно подстрижен, и по всему его виду можно было сделать вывод, что это человек не бедный и ящики никогда в жизни не таскавший.
Незнакомец сразу же вцепился глазами в вошедших Сергея и Рому, натянув на лицо дружелюбную улыбку.
— Рауф Ардалиевич, вы мне очень помогли, — сказал он, глядя на Сергея. — А теперь, если вы позволите, я бы хотел переговорить с ребятами с глазу на глаз.
— Конечно, конечно, понимаешь, — Рауф соскочил с табуретки и быстро вышел из своего “кабинета”, оставляя парней наедине со странным гостем.
— Я бы предложил вам присесть, но здесь всего одна табуретка, — незнакомец пожал плечами и улыбнулся, выставляя белые крупные зубы.
— Ничего, — сдавленно ответил Сергей, — мы постоим.
Роме было непривычно видеть своего коллегу таким потерянным. Серёга выглядел совсем как… молодой парень, впервые приехавший в Москву.
— По одной табуретке можно сделать вывод, что ваш начальник не очень любит проводить в своем кабинете оргсобрания. Его можно понять, склад небольшой, и с кем тут вообще проводить совещания? — незнакомец сидел в кресле Рауфа, нисколько не смущаясь, как настоящий начальник.
“Важная шишка, — подумал Рома. — Мент, что ли, какой-то?”
— А у нас в отделе совещания проводят каждое утро. Это всё в рамках новой системы, которая называется “рилейшн”. Популярная в Америке система, корпоративные отношения, все дела, — незнакомец улыбнулся, будто бы сам себе. — Сейчас всё американское в моде, особенно, среди молодёжи. А ведь у нас есть своя тысячелетняя культура, музыка, книги… Но к нам тащат оттуда всё, не разбирая где радость, а где гадость. Эх, взять, например, наркотики, да? Раньше всё было проще: интеллигенция кололась морфием, а рабочий класс курил анашу. Все жили спокойно и счастливо в своём классовом сознании, да и уверенность у людей была в завтрашнем дне. А сейчас даже диву даёшься, когда встречаешь на улице совсем молодого парня приятной наружности, прилично одетого и бегущего куда-то. Куда? На встречу с девушкой? На занятия в университете? — кулак размашисто опустился на стол, издав звук, от которого Рома непроизвольно дёрнулся. — Нет! Этот парень тащит в своей заднице пакетик с героином и спешит, очень спешит, пока не вывалилось. А что бы сказал его дед, уважаемый ветеран труда? Много появилось соблазнов у молодых людей за годы идеологической пустоты. Никого не пугает нависший над головой меч террора.
Сергей повернулся к Роме, пытаясь что-то сказать одними только глазами. По его выражению Пятифанов прочитал вопрос: какого хрена тут происходит?
— Ха, напрягались, ребята? Вы не пугайтесь, я из другого отдела. Меня зовут Дмитрий Михайлович, очень приятно.
— А по какому поводу, собственно… — начал было Серёга.
— По поводу? — лицо Дмитрия стало каменно-серьёзным. — Был бы интерес, а повод найдётся, — он перевёл глаза на Рому и скорчил неприятную ухмылку. — Рома, Рома, неужели тебе не хочется зажить по-человечески?
“Он знает моё имя? Наверное, Рауф ему сказал”.
Пятифанов попытался отреагировать как можно более спокойно.
— А мы с вами знакомы?
— Не особо, да это и не важно, — Дмитрий продолжал гримасничать. — А твой друг меня сразу узнал. Наверное, это из-за алкоголя проблемы в памяти, да? Какая разница? Я слишком много отвлекаюсь…
Сложив руки в замок, он выдохнул и снова натянул на лицо безразличную маску.
— Рауф Ардалионович часто даёт в долг разным людям, не так ли? — начал он издалека.
— Не знаю, — мотнул головой Сергей. — Мы простые грузчики.
Роме захотелось ударить Сергея по голове. “Ебанат! — мысленно прикрикнул он на напарника. — Этот мудак всё про нас знает!”
— А по документам вы вообще здесь не работаете, — серьёзно ответил Дмитрий. — А фотография Романа вообще висит на стенке с надписью “Их разыскивает милиция”. А бедный печорский военком никак не может выполнить план по призыву из-за таких вот уклонистов.
Роме стало совсем плохо. Эту информацию Рауф дать не мог, потому что сам её не знал. “Значит, это мент, пиздец”.
— Так значит, вы работаете по линии взыскания задолженностей?
— Да, — Рома решил взять инициативу на себя. — А что? Всё по закону.
— Ха, — Дмитрий быстро прыснул себе в кулак и вернулся в прежнюю позу. — Ну да, ну да. По понятиям. Давайте я поясню ситуацию. Один молодой человек, сын очень уважаемых родителей, связался с плохой компанией и начал залезать в долги. Долги были не очень большие, особенно в сравнении с финансами его родителей, и он легко мог бы их отдать. Казалось бы, что могло пойти не так? Один старый нерусский бизнесмен решил выкупить его долги, чтобы наварить побольше денег, но оказалось, что парень просто забыл, что что-то кому-то должен. У молодых людей вообще память очень короткая. И тут… — Дмитрий выдержал драматическую паузу. — Этот бизнесмен решил отправить к парню своих парней, чтобы память освежить. При этом он строго-настрого наказал, что парня нельзя бить, даже угрожать нельзя, а нужно проявить смекалку. Но спустя некоторое время парень оказывается в больнице с психологической травмой, после того, как погулял в парке. И вот в чём нюанс, единственный свидетель того, что произошло с этим парнем, рассказал милиции, что видел, как на парня набросились две страшные фигуры. Вы понимаете, о чём я говорю?
По спине Ромы пробежал неприятный холодок. Его лоб покраснел, будто у него поднялась температура. Он заметил, что Серёга до боли сжал кулаки, приготовившись кинуться на этого странного мента.
“Заяц, волк, — неожиданно вспомнил Рома. — Неужели это действительно…”
— Мы его пальцем не тронули, — голос Серёги заметно дрожал. — Мы ничего не сделали!
— Ага, — кивнул Дмитрий. — А куда вы сегодня ездили?
— В больницу к нему, — Сергей по-бычьи наклонил шею вперед, сопротивляясь невидимому ментальному давлению.
— Решили бедолаге апельсинки привезти? Или просто так, по-дружески? — Дмитрий отцепился от Сергея и обратил свой взгляд на вкопанного в пол Рому. — А ты что мне расскажешь?
— Это волк и заяц, — вдруг ответил Рома. — Они на него напали.
На несколько секунд в кабинете установилась гнетущая тишина. Рома чувствовал, что сказал что-то не то. Сказал слишком неубедительно, но говорить убедительно он не умел. По крайней мере, в таких ситуациях. Он был уверен, на все сто процентов, что даже если бы он высказал целую речь, объясняя всё с самого начала, этот “мент” бы не поверил. Он бы просто выставил себя придурком перед Серёгой. Возможно, его бы посчитали сумасшедшим.
— Я уже видел такое, как человек с ума сходит, — продолжил Рома. — С моей одноклассницей случилось такое после того, как с ней что-то сделал маньяк. У нас маньяк был, в посёлке, откуда я родом… Вообще я… Может, это маньяк у вас тут..?
Несмотря на ожидания Пятифанова, Дмитрий не захохотал и ни одним движением лица не выдал, что ему было смешно.
— А может, никакого нападения и не было? — Дмитрий нахмурился, будто вспоминая что-то важное.
— Точно не было! — вмешался Сергей. — Это передоз был, по-любому. Вы ведь в курсе, что он торчок!
— В курсе, ага. Но передоз — не та версия, которую все хотят услышать, — мент рассеянно улыбнулся. — Мне нужно два человека, два виновных. И как вы понимаете, если бы я был ленивым и тупым ментом, вы бы уже находились в СИЗО. И если бы я думал, что это сделали вы, мы бы тоже не разговаривали. На самом деле… — Дмитрий вытащил из под стола свернутый в трубочку журнал и бросил его Роме в руки. — Открой двадцать третью страницу и скажи, что ты об этом думаешь.
Машинально развернув журнал перед собой, Рома увидел красочную обложку с детскими рисунками. “Чинья-ворык” — гласила желтая надпись сверху, обозначавшая название журнала.
“Зачем он мне это подсунул?” — успел подумать Рома перед тем, как листнуть на двадцать третью страницу. Он сразу же наткнулся глазами на фотографию улыбчивого парня, доходяги со светлыми волосами и глубоко посаженными глазами. В его внешности было что-то такое, мимо чего нельзя было просто пройти. Какая-то неприятная странность, будто все стены в коридоре твёрдые, а эта — мокрая.
На фотографии был Саша Норкин. С трудом оторвавшись от знакомого лица, Рома решил узнать, что пишут про его бывшего одноклассника.
“В прошлом году посёлку Сыня исполнилось шестьдесят лет. Несмотря на все трудности, с которыми столкнулись жители, посёлок развивается и продолжает доказывать нам, что есть ещё жизнь в небольших селениях. К примеру, Александр Норкин — воспитаник местный школы, проживший в посёлке всю свою жизнь. Он житель посёлка уже в пятом поколении, и именно ему принадлежит идея создания фестиваля семейных альбомов, который будет происходить в г. Печора каждый год первого июня. На первом фестивале, прошедшем в этом году, Александр представил не только рассказ о своём семейном древе, но и ещё и удивительную статью под названием “Мифы и Легенды северной России”. Статьёй уже заинтересовались уважаемые профессора из Сыктывкара, которые пригласили нашего Сашу на большую научную конференцию, которая пройдёт осенью этого года. Саша не простой мальчик, он единственный ребёнок в семье, живёт с мамой, без отца. Всё хозяйство и быт держится на Саше, но он никогда не жаловался и продолжал заниматься своим любимым делом — собирал истории. Одну из таких историй мы приведем вам как пример легенд, окружающих нашу землю:
“Давно-давно в устье Печоры проживали племена храбрых вогулов. Они жили в лесах тысячи лет, пока с юга не пришли русские, чтобы обратить вогулов в Христову веру. Некоторые вогулы спокойно приняли христианство, но другие решили упорствовать в своём язычестве. Их было мало, у них не было никакого великого оружия, чтобы противостоять врагам, поэтому они обратились к своим древним богам, жившим в старинных деревьях. И один из них откликнулся, пришёл к ним на помощь, но в обмен он попросил страшную цену — ему нужны были жертвы. Вогулы поклонялись ему ещё много лет и активно сопротивлялись захватчикам, необъяснимым образом выходя победителями из каждой битвы. Так было до тех пор, пока в эти края не пришёл святой Фома, и книгой, а не мечом, решил принести вогулам православие. Он проник в священный лес, где жил старый бог, и открыл людям его истинную личину: всё это время в дереве жил рогатый демон, похожий на помесь козла и собаки. Он пожирал принесённых в жертву детей и растолстел на людском горе. Пелена спала с глаз вогулов и они отказались от богов-деревьев, а старое дерево, в котором жил демон, срубили и построили на его месте первую церковь. Аминь.””
Рома поднял глаза от текста, пытаясь осознать, что он сейчас прочитал.
— Что думаешь? — нетерпеливо спросил Дмитрий.
— Бред какой-то.
— А что там? — Сергей заглянул в газету через плечо Ромы. — Статья какая-то…
— Это мой одноклассник — Дыркин, — Рома презрительно поморщился. — Он всегда такой был… странный. Неожиданно, что его пригласили куда-то там… На конфи… Конфидырцию? Как там её…
— Конференцию, — подсказал ему Дмитрий. — Странно, да? Наверняка ты над ним в школе издевался, а сейчас его публикуют в журнале, а ты… — Дмитрий развёл руками, — сам понимаешь, что ты.
— Не понимаю, — злобно ответил Рома. — Зачем вообще это всё? Нахрена? Хотите сажать нас — сажайте, зачем голову морочить? Вам поговорить не с кем? Уши свободные нашли? Чё нужно-то?
Дмитрий слегка приподнялся в кресле и уставился на Сергея тяжёлым мрачным взглядом.
— Серёжа, будьте так добры, оставьте нас наедине, пожалуйста.
Сергей повернулся к Роме и застыл в нерешительности. Рома отлично понял его настроение, он и сам ощущал бы тоже самое. Неприятное, сжимающее грудь чувство, когда тебе придется оставить своего друга наедине с его проблемами. Считал ли Сергей Рому своим другом?
“Друзей в жопу не ебут”, — Рома махнул головой, как бы подсказывая Серёге, что всё будет в порядке.
Как только Сергей вышел, Дмитрий снова натянул на лицо приятную, почти что дружелюбную улыбку. Решив, что теперь некого стесняться, Рома занял свободную табуретку. Он уже понял, что этот человек знает о нём больше, чем кто-либо, но никак не мог уловить причину такого интереса. Пятифанову никогда не нравились такие полунамёки. Этот “мент” вёл себя совсем как баба, как Полина или вроде того. “Наверное, он хочет, чтобы я сам догадался, — решил Рома. — А вот хер ему, даже думать об этом не буду. Я ему нихера ничем не обязан”.
— Знаешь, Ромка, — наконец начал Дмитрий после длительной паузы. — Иногда жизнь бывает очень несправедливой. Бывают ситуации, когда кажется, что никакого другого выхода, кроме как нарушить закон, нет. Всё это происходит почти каждый день, этого так много, что если испытывать злобу на каждый неприятный случай, то можно сгореть за секунду. Поэтому я уже давно не испытываю ничего, когда разбираю очередное дело. Но случай в вашем посёлке смог меня зацепить, — Дмитрий оторвал глаза от своих рук и пристально посмотрел Роме прямо в глаза. — Мне стало интересно, куда твои друзья подевали тело Феди Касаткина?
Несколько секунд Рома пытался понять, о чём идёт речь. Потом он вспомнил кучерявого парнишку с богатыми родителями, учившегося на класс старше. Вспомнил его высокомерное лицо с пухлыми щеками и губами, его новую машину, его джинсы, куртку…
Затем Роме стало страшно от того, что все всё узнали. Он подумал, что нужно срочно позвонить Бяше, пока не поздно, и ещё, конечно же, Антону. Нужно было сказать им, что он возьмёт всю вину на себя, а парни пускай идут в отказ, открещиваются от любых контактов с ним. Будто они и вовсе ни в чём не участвовали.
“Не получится, — понял Рома. — Он знает и про Бяшу, и про Антоху. Нахрена он мне голову морочил, если всё знает? Хер московский. Был бы нормальный мужик, сразу бы мне предъявил”.
— Может быть, вы утопили его тело в ручье? — задумался Дмитрий. — Менты прочёсывали лес, поисковую команду отправляли осматривать речку, но они ничего не нашли. Не нашли, потому что вы его не закопали, а его унесло вниз по течению, да? А там места глухие, кто его там мог найти? Да и аппаратуры не было никакой, чтобы найти хоть какие-то следы.
“Отпираться нет смысла, — продолжал размышлять Рома. — Но и заваливать тоже нельзя. Бяшу подставлять тоже нельзя. Что же мне делать?”
— А убили вы его до или после того, как ты уехал? Если до, то получается, что ты сделал всё сам. А если после… Интересно, кто это сделал? Неужели Антон?
“Он и про Антоху знает”, — у Ромы вспотели ладони, теперь ему было по-настоящему страшно.
— Если не хочешь рассказывать мне всё тут — не беда. Сейчас мы вместе поедем в отделение, и там ты всё расскажешь… — Дмитрий словно разговаривал сам с собой.
— Я не знаю, — слова вывалились изо рта Пятифанова, как скомканная бумага, ему отчаянно хотелось объяснить, что его друзья здесь не причем, но он не мог подобрать подходящих слов. — Я не знаю, что с ним стало. Он просто исчез.
— Исчез? — Дмитрий хитро улыбнулся. — А почему ты не убил его на месте? Почему вообще начал стрелять?
— Они не хотели отдавать, — с трудом продолжил Рома. — А я не хотел, ни в кого… Но второй достал телефон и начал кому-то звонить. Я просто выстрелил, а потом… В общем, этот урод меня узнал, и я понял, что надо взять его с собой.
— А почему не просто… — Дмитрий сложил пальцы в подобие пистолета. — Пуф! И всё. Проблема решена.
— Мы же с ним в одной школе учились, — буркнул Рома. — Как бы я мог?!
— А я думаю, мог бы. Наверное, тебе кто-то помешал, да? Твой друг, который оказался слишком мягкотелым для такого.
— Да, — облегчённо признался Рома. — Это он.
— И что вы сделали потом?
— Мы отвезли его… В гараж. У нас в посёлке есть гаражи… Там один есть, от которого у меня был ключ. Мы хотели держать его там, ну, пока всё не уляжется. Может, выдать его родителям потом как-то. Я так и не придумал ничего, что можно было сделать. А потом он пропал. Сбежал просто и исчез.
— Сбежал? Выломал дверь, как настоящий богатырь, и убежал в тайгу? А почему не к родителям?
— Не знаю, — пожал плечами Рома. — Может, он и хотел к родителям. Там через лес короткий путь до посёлка, может, он решил, что так быстрее будет. Заблудился, потерялся и пропал…
— Ха! — Дмитрий хлопнул в ладони. — Заблудился, значит? Какая глупая история. Можно было ведь придумать что-то получше. Например, что он умер от страха, и вы решили похоронить его под яблоней, с соблюдением всех обычаев. Или что он сбежал ещё тогда, в городе. А вы не стали его искать. Пропал мальчик в Печоре, а мы не знаем ничего, убежал куда-то, и хрен с ним. Или же вообще — не было никакого Феди. Да и откуда ему там взяться, он же просто школьник, какие у него дела с криминальными авторитетами? А тут такая глупая история, что даже на правду похоже. Но всё-таки что-то не сходится.
— Да не знаю я! — сорвался Рома. — Мы с ним ничего не делали! Если бы он в сумку не вцепился, если бы лицо не увидел, мы бы просто ушли и всё!
— Лицо увидел, — повторил Дмитрий. — А вы носки на голову надели? Или колготки?
— Маски, — Рома чувствовал, что ему не хватает воздуха. В кабинете Рауфа было невыносимо душно. — Маски у нас были, зайца и волка. Мы их из детского сада взяли.
— Чего? — неожиданно Дмитрий побледнел. — Страшные такие? Облезшие ещё, с такими… зубами?
— Ага, — подтвердил Рома. — Вы их нашли?
— Нет, — Дмитрий встал из-за стола. — Я вообще про них не знал. Но моя дочь… Она написала картину, и там! — он хлопнул в ладоши. — Совпадение? Странно. Надо ей позвонить.
Мент встревожился и принялся ходить туда-сюда перед расслабившимся на табуретке Ромой. Он чувствовал, что наконец-таки падает. Ожидание этого падения было тяжелее, чем само чувство парения в воздухе. Теперь его судьба зависела от других людей, а он сделал всё, что мог. Теперь ему больше не нужно было думать.
— Ай, не берёт трубку, — злобно буркнул Дмитрий. — Ладно, Ромочка. Ты не волнуйся, в отдел мы не поедем. Но я ещё тебе позвоню. Видишь ли, — Дмитрий продолжал ходить вокруг него широким энергичным шагом, — мне это важно для моей книги, которую я пишу. По поводу Глеба, ты не волнуйся, виновных мы найдём и накажем, а ты этого не делал, так ведь? Заяц и Волк, странно, да? — Дмитрий открыл дверь и махнул Роме рукой. — Тебя, может, до дома подбросить?
Рома осмотрел мужчину с ног до головы: выглядел он совсем не так, как на первый взгляд. В нём было что-то взбалмошное, что так часто становится причиной травли в школе. Он двигал руками, пытаясь скрыть свои эмоции, и выглядел по-настоящему смешно.
— Не надо, — спокойно ответил Рома, не веря, что его действительно отпустят домой. — Меня подвезут.
— Хорошо, — кивнул Дмитрий. — Я ещё позвоню, окей? Удачи тебе, Ромка.
Дмитрий действительно выскочил за дверь, и Рома остался в кабинете один. В его груди возникла странная пустота. Будто бы он сделал что-то не так. Он уже готов был смирится с тем, что ему снова придётся предстать перед судом. Возможно, Антоха сидел бы на скамейке рядом с ним. Но мент просто ушёл, оставив его наедине с этой мыслью. Теперь он мог бежать, надеятся, что его никогда не найдут, найти тихий угол, как советовал Антон.
Рома вскочил с табуретки и рванул домой. Пробираясь через сонные вечерние дворы, он по памяти огибал уже знакомые дыры в асфальте, перепрыгивал через заборчики на детских площадках. “Собрать всё и уйти, — решил он про себя. — Оставлю матери денег, а потом… Батя выйдет и приедет к ней. У них всё будет нормально”.
Ворвавшись в квартиру, он вдруг наткнулся на встревоженные глаза Олеси.
— Ромочка! А вот он! Ромочка, тебя Антоша звонит! Говорит это срочно-срочно! — прочитал он по её губам.