свим

'Cause I love the way you wear on me

And your fashion is so wild and free

В заветное воскресенье утро Тэхёна начинается с крайне неприятного звонка заказчика, который перепутал дни недели и теперь настаивал, что час назад они должны были встретиться для заключения договора. Признаться, разрешать конфликты с клиентами — не то, чем Тэхён хочет заниматься, только открыв глаза, но парень выдерживает схватку, отстаивает корректные договорённости и, тяжело выдохнув, снова пытается уснуть. Двадцать минут безуспешных попыток, и Ким всё же поднимается с постели, чтобы умыться, немного потупить в инстаграме и выйти на пробежку за клубничным чаем. На сегодняшний день запланированы две деловые встречи с партнёрами, а сразу после второй — афтепати, о которой Ким грезил последние три дня. К сожалению, ближе к выходным выясняется, что во время показа Тэхёну нужно присутствовать на встрече с владельцем сети спортзалов, который сейчас готовится к открытию новой точки и намеревается заплатить приличную сумму за весьма простую и быструю работу. Проект кажется Тэхёну выгодным и Чимин настаивает, что на показ он ещё успеет сходить, а хорошие предложения на дороге не валяются. В итоге он соглашается пропустить шоу. Поэтому, по новому плану Ким должен заранее собраться на афтепати, освободиться ближе к семи вечера, а уже в восемь встретиться с Чимином и наконец познакомиться с другой стороной его жизни. Несмотря на предвкушение грядущей встречи, Тэхён несколько волнуется, относит заранее подготовленный костюм в химчистку и слегка подводит глаза, стремясь не выглядеть серой мышью, затерявшейся в необъятном мире моды. Правда ему совсем нет дела, как оценят образ модные критики, дизайнеры, фотографы, модели и прочие гости. Ему нужно произвести впечатление на одного конкретного стилиста. Этого будет достаточно. Без десяти восемь Ким выходит из такси и сразу же находит пепельную макушку на веранде второго этажа — Чимин увлеченно рассказывает о чем-то женщине средних лет, ужасно напоминающей аристократку. Тэхён отправляет Чимину сообщение, и в режиме реального времени наблюдает, как парень мгновенно обращает внимание на телефон, вежливо объясняется перед собеседницей и удаляется. — Привет, прости, что заставил ждать, — извиняется Пак, выбегая в течение двух минут. — Я собирался выйти заранее, но ты… — Я приехал раньше, — завершает мысль Тэхён, обнимая парня вместо приветствия. — Не переживай. — Рад, что ты здесь. — Я тоже, — Ким улыбается и берёт Чимина под-руку. — Как прошёл показ? Они проходят внутрь, и Тэхён заинтересованно изучает квадратное заведение: в центре зала находится цветной бар в потолок, по углам винтовые лестницы на второй этаж, небольшая уютная веранда для курящих, и знакомая попсовая музыка из колонок. Классический банкетный зал. — Несколько мелочей, как и ожидалось, пошли не по плану, — Чимин подводит Тэхёна к бару и передает ему меню, — но это было эффектно. Особенно решение поставить Софию на финальную позицию оказалось удачным, она великолепно закрыла показ. Ким заслушивается и забывает про меню, лежащее прямо перед ним. — Джин сказал, что фотографии даже без обработки шедевр: идеальный свет, лица зрителей, концепция коллекции, удачные дизайнерские решения, и дамы, конечно, прошли по-королевски. Может, потом присмотрим что-то из них для обложки, — рассказывает Пак, замечая, что парень увлеченно его слушает вместо выбора напитка. — Знаешь, а давай я расскажу подробнее позже, а сейчас мы насладимся остатком вечера и я познакомлю тебя с Джином. Попробовал тут виски сауэр, он неплох. Тэхён качает головой, что-то бормочет про себя и упирается лбом в ладонь. — Конечно. Возьму пенициллин, — реабилитируется Ким, выбирая напиток по названию. — А ты? Чимин бегло оценивает меню и подзывает бармена, заказывая пенициллин и одну маргариту. Тем временем Тэхён поворачивается к залу и замечает высокого парня с каштановой копной взъерошенных волос, стремительно идущего к Чимину. — Кто-то хочет с тобой поздороваться, — Пак поворачивается в сторону, указанную Тэхёном, и не успевает сказать ни слова. — О, ты не один! И не знакомишь, — с возмущением отмечает мужчина, протягивая руку. — Ким Сокджин, профессиональный фотограф и хороший друг вашего товарища. Тэхён отвечает на рукопожатие и замечает, как Пак утомленно вздыхает. — Знакомься, — делая акцент, отвечает Чимин. — Это Тэхён, я тебе рассказывал и вообще-то собирался вас познакомить. Джин удивленно скручивает губы трубочкой и довольно присвистывает. — Да, я Ким Тэхён, дизайнер, — представляется парень, переключая внимание на Чимина. — И что ты про меня рассказывал? — Что ты храпишь как бегемот, ужасен в постели и любишь плакать в ванне, напевая саундтреки из Титаника, — уверенно перечисляет Джин, заставляя Чимина краснеть. — Не было такого! — Первый и третий не сильно отличаются от реальности, — со смешком отвечает младший Ким, располагая к себе. — Утверждаешь, что хорош в постели? — гнёт свою линию Джин, заинтересованный, как далеко они зайдут. Пак прикрывает глаза ладонью и молится бармену, вовремя возвращающегося с двумя коктейлями. Он с удовольствием забирает напиток и переключается на него, лишь бы не слушать продолжение этого идиотского спора. — Ещё никто не жаловался, — так же спокойно произносит Тэхён. Сокджин расслабленно улыбается и уже веселее признается: — Вообще, рад встрече. Чимин и правда рассказывал, что ты крутой дизайнер интерьера, отличный друг и обладатель крайне очаровательных и фотогеничных кудряшек. Ким из последних сил старается не смеяться, замечая, как уши Чимина краснеют, и парень полностью отворачивается к бару. — Он правда это сказал? — И не только, — Джин подмигивает и неожиданно меняется в выражении лица, словно внезапно что-то вспоминая. — Кстати, Чимин. Николь просил передать, что ещё полчаса ждёт тебя в вип-комнате, вроде хотел дать рекомендации по зимней коллекции. Пак заинтересованно поворачивается и хмурит брови. — Как давно он тебя об этом просил? — Минут десять назад, — отвечает Джин, пожимая плечами. — Лучше поторопиться, если хочешь успеть. — Ты очень вовремя, — Чимин поднимается со стула и слегка растерянно поворачивается к Тэхёну. — Я могу оставить тебя минут на 15, поговорить с начальством и не беспокоиться, что ты обидишься, разозлишься, с кем-нибудь переспишь или уйдёшь? Ким удивленно поднимает брови, намереваясь возмутиться, но вдруг вспоминает, что знает, почему Пак может беспокоиться. Не стоит. — Можешь, — мягко отвечает он после секундной заминки. — Я пока с Джином поближе познакомлюсь. Сокджин моментально занимает освободившееся место и подзывает официанта, заказывая виски-колу. Чимин улыбается, кивает то ли Тэхёну, то ли себе и убегает на второй этаж, теряясь за стенкой. Как проходят следующие 40 минут, Тэхён не замечает, потому что они с Джином оказываются людьми, поймавшими «коннект» спустя пару совместных шуток. Ему нравится лёгкий юмор, свободное поведение и даже какая-то жизненная мудрость, спрятанная за маской саркастичного деда. С Джином приятно обсуждать профессию и хобби, весело придумывать тосты и в целом проводить время. Причем, как выяснил Тэхён за четверть вечера, так считает добрая половина заведения. За это время их поприветствовали четыре модели, один фотограф и два особо общительных стилиста, задержавшихся у бара на 10 минут. Когда к ним кто-то подходил, Сокджин всегда широко улыбался, повышал громкость до умеренного крика и восторженно здоровался с каждым, сразу интересуясь делами и последними новостями. Что интересно, на Тэхёна подходящие обычно внимания не обращали, и ощущение серой мыши зудело на кончиках пальцев. Как вдруг подошла она. — Джинни, привет! — миловидная девушка с объёмными рыжими кудрями; слишком низкая для модели, но слишком красивая для другой профессии. — Как выглядел макияж через объектив? Мы пробовали новые средства для фиксации, палетки из новой серии Айдилик Сатин и… — Алекс! — Сокджин привстает и обнимает визажистку. — У Рианны бриллианты так не сияют, как эти тени. — Камень с души, — улыбается Алекс. — Ты знаешь, как меня порадовать. — Тэхён, знакомься, это Алексис Крафт! — впервые представляет гостя Сокджин. — Визажистка из Чикаго, с которой мы не раз работали вместе для крупных изданий. Алексис Крафт оказывается другой, заказывая себе кровавую мэри и присаживаясь рядом с Тэхёном. Она с лёгкостью включается в разговор, делает профессиональные комплименты чертам его лица, дает четкие рекомендации по уходу, периодически по-доброму передразнивает Джина и открыто намекает, что находится в поиске партнёра на одну ночь. Тэхён дважды правда пытается сказать, что не заинтересован, но не находит ни одного адекватного предлога перевести намёки в слова. По итогу, он просто строит из себя идиота, не реагирующего на откровенный флирт, и искренне надеется, что наскучит Алексис. Зато на флирт мгновенно реагирует Пак Чимин, возвращаясь за бар спустя полтора часа непредвиденных переговоров. Радует, что благодаря этому шагу он наметил ближайшую траекторию модных тенденций, но абсолютно непростительно, что ради ужасно затянувшегося разговора пришлось бросить Тэхёна на вечеринке, куда сам пригласил. Чимин аккуратно подходит со спины и ласково поглаживает Тэхёна по лопаткам, как бы извиняясь. Он наклоняется прямо над ухом и тихо шепчет: «Прости за переполох с переговорами. Надеюсь, ты хорошо проводишь время и не будешь против, если я намекну одной дамочке, что она может на тебя не рассчитывать». Ким чувствует, как от горячего дыхания и этого шепота кожа покрывается мурашками, а сердце хаотично ускоряет ритм. Он податливо запрокидывает голову назад, не ожидая, что в следующую секунду его губы собственнически накроют чужие. Чимин медленно проводит пальцами по горячей шее, цепляется за ворот рубашки и притягивает парня к себе. Джин раздосадовано закрывает глаза и причитает, что отныне у него психологическая травма и в его присутствии они обязаны соблюдать социальную дистанцию в 50 сантиметров. Минимум. Тэхён довольно улыбается. Не проходит и пяти минут, как Алекс покидает их славную компанию, а Чимин победно ухмыляется, заказывая на баре ещё один пенициллин — этот раз для себя — и поддерживая обсуждение платья Марго так, словно присутствовал в беседе изначально. Увлеченный разговор приятно затягивается, и после третьего коктейля Тэхён набирается храбрости и приглашает Чимина на танец, желая немного развеяться и подвигаться. Сначала Пак смущённо отводит взгляд и бормочет неразборчивое «Может, не стоит?», но неожиданно сам себя отдергивает, поднимается с места и меняет ответ: — Да, знаешь, пойдём. К удивлению парней, в заведении не оказывается танцпола, но на втором этаже довольно быстро находится группа людей, танцующих в небольшом плохо освещенном зале, соединенном с верандой. Заслышав знакомую песню, Тэхён ускоряет шаг и ловит Чимина под-руку, утягивая за собой. Чтобы влиться в толпу, им хватает одной песни Бритни Спирс и полного раскрепощения, которое парни интуитивно ощущают друг с другом. Плевать, что подумают или скажут окружающие, если таких идиотов, как ты, двое. Доверяясь общей свободе, Ким открывает глаза и старается уловить каждую секунду такого откровенного Чимина. Создаётся впечатление, что внутри него хранится бомба замедленного действия, которая в нужный момент срабатывает автоматически и взрывается страстью. Тэхён продолжает двигаться в такт, случайно замечая в паре метров от них новую знакомую. Он расслабленно усмехается, радуясь, что девушка нашла-таки, что искала, как вдруг цепляется взглядом за её партнёра. Высокий стройный мужчина со строгим профилем, в странно знакомом вельветовом костюме. Ким меняется с Чимином сторонами, отворачиваясь от пары, и спешит получить логичный вопрос: — Ты чего? — Да увидел Алексис, — парирует Тэхён, взвешивая, хочет ли вываливать это сейчас. — И правда, — рассматривает Пак. — Ещё и такого мужчину удалось вытянуть, ей повезло. Ким видит возможность и не может сдержать собственного любопытства: — А с кем она? — невинно спрашивает Тэхён, надеясь, что его не раскусят. — Один из ваших, — отвечает Чимин, вероятно, имея в виду дизайнеров. — Он работает в команде, которая искала и подготавливала площадку под показ. Пак Соджун. Может, слышал? Стоит подозрениям оказаться правдой, Ким чувствует, что не хочет оставаться с ней один на один. В голове случайно всплывают жгучие воспоминания, вызывая зуд где-то над сердцем. Тэхён думает, что всего год назад они ходили в бар по воскресеньям, включали режим ультра-сплетниц и обсуждали последние новости недели, как вот очередная встреча в воскресенье, с разницей в том, что сегодня они незнакомцы. Тэхён вспоминает прямой силуэт и чувствует, что понятия не имеет, кого сейчас видит перед собой. Чувства неприятно проявляются в подрагивающих пальцах, и парень с силой сжимает руки в кулаках, не уверенный, можно ли показывать слабость. Но показывать не приходится. Пак замечает смену настроение и подавленную панику, и вопросительно поднимает брови, как бы интересуясь, что с ним происходит. Возможно, открыться Чимину сейчас — не такое уж провальное предложение. — Знаю, — признаётся Тэхён, прекращая танцевать. — Он был главным дизайнером Вуга-Сквад-Компани. Чимин останавливается, следуя его примеру, и поддерживающе кладёт ладонь на плечо. Он наблюдает, как Ким посекундно теряется и словно вылетает из реальности на другую орбиту. Не спрашивая разрешения, Пак тянет Тэхёна на веранду, на ходу убеждаясь, что они остаются незамеченными. Когда половина сигареты раскуривается, а Ким внешне перестает летать в облаках, Чимин всё же спрашивает: — Ты продолжаешь думать об этом, не так ли? — грустно усмехается парень. — Всё ещё больно? Тэхён задумывается, повторяя вопрос про себя. «Мне всё ещё больно?». Сердце неприятно сдавливает, и он делает ещё одну затяжку, слишком поздно понимая, что почти задыхается. Размышляя об этой истории, Тэхён представляет себе красивую сказку про дружбу шестерых принцев, внезапно закончившуюся развалом башни и пожиранием главных героев. И да, наверное, это больно. Странно, что далёкие моменты ощущаются так ярко и эмоционально, словно были вчера. Раны покрываются коркой, но не затягиваются. Не трогаешь — не болит, случайно зацепишь — готовься кровоточить ближайший час и гадать, как скоро заживёт. С трудом выдыхая, Ким находит ответ: — Да. И я не уверен, что повел себя правильно. — Круто, что в тебе достаточно мужества это признать, — кивает Чимин, действительно видя в парне напротив необъятную силу. — Но ты же пытался наладить отношения? — Не знаю, — Тэхён неуверенно пожимает плечами. — Тогда казалось, что да. Я продолжал звать их на обеды, писал по воскресеньям про традиционный вечер в «Литтл Систер», старался не давить по работе, чувствуя, что отношения и так держатся на волоске. — Видишь, — слабо улыбаясь, отвечает Чимин. — Ты сделал со своей стороны достаточно, чтобы показать им, что хочешь сберечь отношения. — Но, — слова застревают где-то в гортани и Тэхён удивляется, насколько же трудно искренне говорить о боли, — иногда я думаю, что этого не было достаточно. В конце концов, я мог просто поговорить с ними. — Ты очарователен, — мягко произносит Пак, приобнимая Тэхёна за плечо. — Тэ, ты же понимаешь, что это сейчас ты считаешь, что мог «просто поговорить»? — Что ты имеешь ввиду? — Что ты чувствовал, когда звал Соджуна на обед? Когда писал по воскресеньям с предложением выпить? На пару секунд Ким задумывается, но ответ всплывает достаточно быстро. — Я пытался убедить себя, что всё в порядке, — ухмыляется Тэхён. — Хотя на самом деле уже сидел на руинах. — Об этом я и говорю, — Чимин тушит фильтр и кладёт голову ему на плечо. — Тебе было плохо. И знаешь, есть что-то человеческое в том, что когда тебе грустно и больно, ты не всегда хочешь разговаривать. Но ты по-прежнему старался спасти компанию и боролся с желанием всё бросить, что уже имеет вес. Тэхён растерянно смотрит вперед и вспоминает каждый раз, когда успокаивал себя, боролся с собственной тревожностью искренней верой в дружбу, и хотел, чтобы они нашли выход. — А когда стало совсем невыносимо — ушёл, выбирая себя, — уверенно завершает Чимин, надеясь, что хоть чем-то придал Тэхёну сил. — И в этом нет ничего плохого или неправильного. Если ты до сих пор чувствуешь, что должен поговорить с ним для внутреннего спокойствия — я поддержу тебя. Может, неслучайно, что вы сегодня встретились. — Серьёзно? — Тэхён непонимающе крутит головой, зная, что не хочет приближаться к источнику своей боли ближе, чем есть сейчас. — Мы не общались последний год. Понимаешь, как странно это будет, взять и поговорить о том, что от нашей мнимой дружбы не осталось и следа? — В том-то и дело, что для тебя это будет всего лишь странно. Разве обычное «странно» может напугать такого храброго человека, как Ким Тэхён? — подбадривающе говорит Пак, выигрывая слабую улыбку напротив. — Ты правда готов сдаться, если в награду ты приобретешь покой? Прислушиваясь к собственному сердцу, Тэхён понимает его желания. Он ведь хочет спросить. Хочет спокойно подойти, услышать почти забытый голос, посмотреть в глаза и искренне, без наигранной силы и мужества, спросить, как они допустили, что «семья навсегда» превратилась в колючее воспоминание, приползающее под ночь и похищающее спрятанные слёзы. За этой дружбой навек стоит тысяча нерассказанных историй, сотни неоправданных надежд и разбито минимум одно сердце. Тэхён слышит, как где-то внутри гордость противно скрежет «Пусть подходит сам, больно надо», но смотрит на Чимина и думает, что эта встреча может стать последней. Возможно, это последний раз, когда он слышит «Пак Соджун» и слепое желание объяснений берёт верх над эго. — Допустим, ты прав, — кивает Тэхён, отправляя давно потухший фильтр в пепельницу. — И допустим, мне станет легче. Он же не отходит от Алекс, а уводить мужчину у партнерши как будто некрасиво. — Если партнерша не уйдет раньше, — хитро произносит Чимин, договорившись с собой. — Я приглашу её на танец, ведь уводить из пары женщину значительно проще. Почти комплимент. Ким растерянно улыбается, чувствуя, что он действительно не один, и если этот невероятный мужчина в чёрной обтягивающей водолазке на его стороне, Тэхён преодолеет любое испытание. — Спасибо. — Удачи, — желает Пак, заканчивая с перекуром. — Я в тебя верю. И удаляется, оставляя Тэхёна наедине с собой.

You're sippin' on my body like it's red wine

Sittin' pretty hoping that you'll stay the night

And if you say you want me I could make you mine,

you know I want you, right?

Оставшись на веранде, Тэхён задается вопросом: «если и говорить, то что..?» и принимается обдуманно перебирать варианты. Например, можно подойти и открыто выпалить: «Привет. Слушай, я хотел бы поговорить о том, что произошло между нами. Уделишь мне пару минут?». Предположим. Вот они выходят, потому что Соджун по-прежнему курит исключительно кент с кнопкой, а Тэхёну так комфортнее. Что сказать? О чём спросить? Ким представляет, как рассматривает курящего Соджуна и не знает, о чём говорить. Почему разошлись? Да переругались все, достали друг друга, херни натворили, лишнего наговорили. В той степени, когда однозначно понимаешь, что больше ваши дороги не пересекутся и с этим нужно просто смириться. Идти без оглядки, принимая опыт и веря, что всё идёт так, как должно. Может, просто сказать: «Знаешь, я до сих пор скучаю» и надеяться не получить плевок в лицо? Хотя, а скучает ли он? Ким снова представляет равнодушное лицо Соджуна, ледяной голос и пустой взгляд, которые наблюдал последние месяцы рядом с когда-то лучшим другом. Нет, не скучает. Последние месяцы существования компании они не то, чтобы работали, а скорее постоянно пытались задеть другого, не выдерживая напряжение такого масштаба между шестью взрослыми мужиками. И такое отношение к себе настолько отчетливо въелось в память, что Тэхён и под прицелом не решится приблизиться. Да, ему больно. Да, он ещё помнит. Но он больше не хочет иметь ничего общего с этими людьми. Он больше не хочет понимать. Точка поставлена и Тэхён верит, что навсегда. Да, он потерял компанию. Но он нашёл себя. Включая напыщенную галантность, Чимин с лёгкостью добивается согласия Алексис, которой внезапное приглашение всего лишь помогает самоутвердиться. Их танец (если данное действие можно так назвать) выглядит несуразно: девушка совершенно не попадает в такт, а парень хоть и следует ему интуитивно, пытается успеть за партнершей. Он чувствует себя крайне глупо, когда после шести лет с мужчиной пытается исполнять пируэты и ухаживать за женщиной, да ещё и с высоким запросом. Но мыслями он совершенно не с ней. Он думает о Тэхёне и старается мысленно передать ему всю свою решимость и уверенность, лишь бы сегодня он ехал домой без груза скорби на плечах. Вспоминая про разговор, Пак интуитивно оглядывает зал и к своему удивлению в паре метров от них находит Пак Соджуна, пристально следящего за их попыткой в танцы. Он не успевает задуматься, как перед ними всплывает фигура Тэхёна, бесстыдно уводящая Чимина в другой конец зала. Пак открыто смеётся, но продолжает танцевать, в этот раз идеально совпадая с партнёром в каждом движении. — Поздравляю, ты всё же увёл мужчину из пары, — комментирует Чимин. — Могу узнать, почему ты отказался от нашего гениального плана? Ким широко улыбается, обнимает Чимина и отвечает: — Потому что понял, что мне нечего сказать, — Пак удивлённо хмурится, но не перебивает. — Я хочу, чтобы они остались в прошлом. Хочу думать не о том, что потерял, а о том, что приобрёл. Я понял, что распад Вуга-Сквада привнес в мою жизнь столько прекрасных событий: субботы с лучшим другом и пивом, утренние пробежки, знакомство с тобой и Хоби, повышение квалификации, первый высокий гонорар, возможность работать только с теми людьми и компаниями, которые мне по душе. Может, мне до сих пор непонятно, как мы вшестером разрушили всё на осколки, и ни один не решился чинить, но что действительно важно — ни один из нас на это не решился. Можно долго копаться в причинах или даже попытаться исправить ошибки прошлого, но на деле это бессмысленно. Как ты и сказал, в тот момент я выбрал себя, и знаешь, я совершенно не хочу терять, что нашёл благодаря этому выбору. Та глава моей жизни закрыта не по несчастной случайности, а потому что мне тоже это было нужно, — Тэхён отстраняется и смотрит Чимину в глаза, — только раньше я не знал зачем. А теперь смотрю на тебя и понимаю, что если мы есть, значит, всё сложилось так, как должно было. Не найдя подходящих слов, Чимин тянется к желанным губам напротив, надеясь таким образом передать чувства, разгорающиеся внутри от тихого признания. Тэхён заставляет его сердце биться чаще и чувствовать, что они всегда имели смысл и может, именно так и появляются истории, которым ты посвящаешь душу. Те, в которых безоговорочно чувствуешь себя нужным. — Значит, всё в порядке? — уточняет Чимин, нехотя отстраняясь из-за минимального этикета на (вообще-то) рабочем корпоративе. — Всё в порядке, — уверенно отвечает Тэхён, удивляясь, что правда говорит это. Всё в порядке. Он в порядке. Ким пробует слова на вкус, удивляется приятной сладости и свежести звучания. Он чувствует радость, подобную приходу стабильной тёплой весны после бесстыдно затянувшихся морозов. Чимин засматривается на блеск, ярко сверкающий в глазах Тэхёна, и убеждается, что никогда в жизни не видел кого-то настолько потрясающего, мудрого и искреннего. — Поехали домой? — спрашивает Пак, когда парни возвращаются к Джину, который за это время устроил у стойки собственный стенд-ап на тему того, как в последний раз был на рыбалке. Но Тэхён не слышит вопрос, переключаясь на долгожданное уведомление на почте, неожиданно высвечивающееся на экране мобильного. Он поглощает строчку за строчкой, постепенно осознавая, что заявку, про которую Ким уже успел забыть, одобрили. Через четыре дня он вылетает в Лондон. Не получая ответ, Чимин поворачивается и всё это время заинтересованно наблюдает, как задумчивое лицо Тэхёна сменяется искренним удивлением, и спешит узнать, в чём дело: — Эй, — парень подходит со спины и кладет подбородок на плечо, — что там? Можно прочесть? — Да, — кивает Ким, принимаясь объяснять самостоятельно. — Около двух месяцев назад я подал заявку на базовый курс ландшафтного дизайна, ну, квалификацию повысить и узнать что-то новое. Очень, очень крутой курс, будет несколько лекций от Пита Аудолфа… Не сдерживая восхищения, Чимин трясёт Тэхёна за плечи и протягивает: -Отлично, — Пак признаёт, что ради такой счастливой улыбки Ким Тэхёна мог бы убить. — И когда начало? — В эту пятницу, — и чуть тише. — В Лондоне. — Надолго..? — Три недели. Его глаза на секунду становятся размером с проездной жетон и Пак явно что-то планирует, суетится, нервничает и печатает в собственном смартфоне, продолжая молчать. — Я буду скучать, — тихо озвучивает Ким, вздыхая и привлекая к себе внимание. — Я тоже, — включается Чимин. — Но я не хочу скучать по тебе сегодня. Как смотришь на то, чтобы остаться у меня, а утром получить завтрак в постель? Тэхён предвкушающе ухмыляется, внешне слегка бодрится и, естественно, соглашается (убежденный, что откажется от такого предложение только полный придурок). Он мечтательно прикрывает глаза и представляет, как сможет обнимать Чимина во сне, слышать его дыхание и чувствовать ритм сердца. Романтизированное воображение доводит интимность момента до предела и Ким вынужден вынырнуть обратно, подмечая, что как минимум в его фантазиях между ними происходит нечто серьезное и невероятное важное. Наспех попрощавшись с компанией и Джином, парни садятся в такси и Чимин собственнически берёт Тэхёна за руку, начиная наигрывать на ней звучащую в салоне мелодию. — Знаешь, — шепотом начинает Чимин, смотря на их переплетенные пальцы, — надеюсь, ты понимаешь, что даже если у нас с тобой что-то пойдёт не так, ты тоже должен будешь выбрать себя, — абсолютно серьезно: — Если вдруг я начну вести себя как мудак или наши отношения начнут причинять тебе боль, и мы не сможем с этим разобраться, ты будешь обязан выбрать себя. Слова задевают Тэхёна где-то под сердцем и парень интуитивно сжимает ладонь, не испытывая такого прежде. Он впервые настолько отчетливо видит заботу и уважение, с которыми к нему относятся. «Так и должно быть» — думает Ким, кивая. — Понимаю, — и он не врёт, ведь сегодня вечером увидел, какого прогресса достиг. — Ты первый, кто говорит мне такое. — Запомни, — усмехается Чимин. — Ещё пригодится. Тэхён расслабленно откидывается на кожаное сидение и отворачивается к окну, ненадолго вспоминая про ночной Лос-Анджелес, пролетающий мимо. Он на секунду оказывается прямо в этом моменте, ощущает руку Чимина в своей, прикрывает глаза и думает о том, что у него не было шанса. С первой встречи с этим удивительным парнем у него не было ни малейшего шанса не влюбиться в хитрую улыбку, громкий смех, невероятную чувствительность и всепоглощающую заботу Чимина, словно тот появился в его жизни, чтобы показать, что всё в порядке. Смотря на него, ты видишь произведение искусства с огромной душой и горячим сердцем. Ким улыбается своим мыслям и на секунду хочет знать, что сказал бы Пак, прочитай он их. Смутился бы? Посмеялся? Принялся отвечать взаимностью? Остается гадать. Спустя полчаса пути они останавливаются около коттеджа Чимина. Пак расплачивается с водителем, в то время как Тэхён выходит из машины, слегка подрагивает от внезапно упавшей температуры, и открывает ему дверь, протягивая руку. — Ты всегда был таким джентльменом? — С тобой хочется, — просто отвечает Тэхён, приобнимая Чимина и закрывая дверь. Они не включают свет и не разуваются. Чимин берет Тэхёна за руку и молча ведет прямо по коридору. Парень пытается рассмотреть в темноте очертания прихожей и просторной гостиной, которая без освещения выглядит совершенно пустой, но Пак тянет сильнее, и он не успевает. Пропуская Тэхёна вперед, Чимин проходит в комнату и закрывает дверь, испытывая смятение разбавленное невесомым предвкушением. — Ты продолжишь смотреть на ручку? — интересуется Тэхён, прочищая горло. Будучи гостем, он ещё не чувствует себя достаточно уверенно в спальне с выключенным светом, чтобы сориентироваться самостоятельно, но Чимин оборачивается и медленно оглядывает парня сверху-вниз и обратно, подходя ближе. Он скидывает пиджак, оставляя вещь брошенной при входе, и помогает парню сначала с жилетом, а затем с галстуком. По памяти развязывая туго затянутый узел, Чимин не сводит с Тэхёна глаз, наслаждаясь реакцией. Галстук присоединяется к пиджаку и жилетке, и Пак чувствует, что его самоуверенность пускает трещину, потому что в зрачках Тэхёна сейчас однозначно танцуют черти. Впервые за всё время с Тэхёном он начинает волноваться, когда их носы соприкасаются и Ким нежно проводит своим, мягко притягивая парня за бедра. Тем временем Тэхён, несмотря на чертят, не спешит торопиться: аккуратно трется носом о щеку и такой незамысловатой игрой создает между ними то интимное доверие, что так необходимо Чимину. Пак мечтает, чтобы в каждой из возможных Вселенных Тэхён целовал его так, как сейчас, и чтобы в каждой из них они имели смысл. Он чувствует себя влюбленным подростком, готовым горы свернуть ради одной улыбки в поцелуй, когда Ким останавливается и шепчет: «Я счастлив, что ты есть». Прошепчи он хоть: «Пройдись по улице голым», Пак улыбнется и сделает, ведь никогда прежде не чувствовал себя таким необходимым, желанным и свободным одновременно. Его никто не пытается удержать рядом, но и не отпускает, каждую секунду доказывая, что симпатия взаимна. Но услышь Тэхён, что некто считает себя ведомым, назвался бы гениальнейшим актером современности, ведь ему казалось, что чужие прикосновения ощущаются так только до 18, пока вы юны и исследуете мир вокруг, но вот ему 25, и когда Пак Чимин целует его ключицы, переходя на плечи, проводит языком по шее, земля всё же немного уходит из-под ног и Ким для надежности перетягивает их на кровать. Тэхён покрывает шею Чимина влажными поцелуями, периодически оставляя маленькие собственнические метки и возвращаясь к пухлым губам, беря всё от возможности быть рядом. Он спускается ниже и не так профессионально, как Чимин, но справляется с пряжкой ремня, расстегивает и приспускает брюки, чтобы на мгновение зависнуть от красоты мужского тела, встречаясь со слегка выпирающими тазовыми косточками и впалым животом. Ким завороженно соединяет родинки кончиками пальцев, желая прикоснуться губами к каждой. Пак позволяет себе полноценно расслабиться и прикрывает глаза. Нежные и желанные прикосновения сбивают дыхание, ускоряют сердцебиение и — всего на секунду — он забывается. Ощущения обезличиваются, мышцы автоматически напрягаются и Чимин отвлекается на отвратительные воспоминания, внезапно всплывающие в помутненном сознании. Утро, в которое Пак Чимин в последний раз спал с бывшим мужем и чувствовал, что между ними что-то сломано. Они играют. Они проецируют. Всю злость и непонимание вымещают в грубых толчках, укусах и грязных ругательствах, ещё пытаясь найти в отношениях живое место. Им хорошо. Им охренительно плохо от груза недосказанности, недопонимания и недолюбленности, что повис над ними. Он вымещает агрессию и получает в ответ. Они создают, чтобы разрушить всё с фееричным крахом, сжечь дотла и станцевать на костях. Чимин переключает свое внимание, поглаживая Тэхёна по лопаткам, путаясь пальцами в любимых кудряшках и пытаясь совладать с собой. Он проигрывает. Чимин сталкивается с ничем не обоснованной паникой, и думает, что им стоит остановиться. Ким поднимается обратно, целует в нос и заглядывает в глаза, рассматривая бегающие зрачки и поджатые губы. Опережая вопрос, Пак абсолютно серьезно произносит: — Тони Старк, я не чувствую себя хорошо. Тэхён замирает в воздухе и с сомнением всматривается, пытаясь понять, что происходит в этой черепной коробочке, похожей на шкатулку из «Алисы в стране Чудес». — Пак Чимин, ты цитируешь «Мстителей» в постели? — …Да? — неуверенно отвечает Чимин, смущаясь, что первая мысль оказалась такой. — Тэ, извини, как бы абсурдно это сейчас ни звучало, кажется, я не готов. — Ты в порядке? — первым делом интересуется Тэхён, больше беспокоясь о том, что заставило парня это понять. Он сделал что-то, чего делать на стоило? — Теперь да, — выдыхает Пак, боясь, что его слова могут задеть. — Только прошу, не бери на свой счет. Возможно, мне нужно чуть больше времени, чтобы привыкнуть, но я хочу привыкнуть к тебе. — Хорошо, — соглашается Ким, приподнимаясь и совершенно целомудренно целуя парня в щеку. — Ты хочешь, чтобы мы остановились? — Да. — Могу я остаться с тобой? — Да, — уверенно отвечает Чимин, не рассматривая для себя вариант, при котором Тэхён уходит. — Значит, сон в обнимку и совместный завтрак в силе? — Конечно, — Пак улыбается, успокаиваясь. Счастливо выдыхая, он опрокидывает парня на спину и нависает сверху. — Мы всё ещё можем целоваться. Под этим лозунгом они проводят остаток ночи, наслаждаясь первой возможностью остаться наедине. Лишь ближе к утру Чимин засыпает на груди Тэхёна, который тем временем прижимает парня к себе и целует в макушку каждый раз, когда тот начинает крутиться и пытается сбежать. Пак впервые засыпает с кем-то настолько спокойно, и трудно сказать, это влияние тепла Тэхёна, его объятий или сотни вариаций признаний, что он сегодня услышал. Он засыпает, вслушиваясь в ритм сердца любимого человека, и чувствует себя по-настоящему живым. Правда, как ложка дегтя в бочке меда, Пак до сих пор чувствует вину за непредвиденный инцидент, хоть Тэхён и дает понять, что всё в порядке, и для него не будет проблемой дать ему время. Верит ли в это Пак Чимин? Едва ли. К собственному удивлению, Ким просыпается ближе к десяти и сонно поглаживает Чимина, убеждаясь, что парень никуда не делся и даже не сдвинулся. С трудом открывая глаза, Тэхён наконец осматривает комнату, где провел сегодняшнюю ночь, и тихо хмыкает: по левую сторону от них располагается широкое винтажное зеркало по периметру, отражающее мирно спящего в его объятиях Чимина и разворошенное птичье гнездо на собственной голове. Тэхён думает, что готов просыпаться так каждый день своей жизни и всё же тянется к телефону, стараясь игнорировать прическу и жуткие отеки. Он делает пару снимков, которые скинет Чонгуку с подписью «Угадай, где я» и отправится печь блинчики, за которые часом позже услышит вреднющее: «Бога ради, кто встает в такую рань» и тихое: «Ты замечательный, Тэ».

Don't wanna say even if I'm struggling,

Don't wanna say «this life is ruined», «I fucked it up»,

won't say «I fucked it up»

(all that happened hurt me more than i care to talk about)

Принято считать, если кто-то не рядом, воспоминания о нем остаются недосягаемо далеко от реальности, за дымкой времени теряют вкус и цвет, и перестают как-либо влиять на настоящее. И, признаться, Чимин искренне хочет верить в это суждение и полагать, что в один прекрасный день горькое послевкусие брака будет не больше, чем фактом из его биографии. Но верится с трудом. Думать о бывшем муже — что-то вроде автоматической привычки, как чашка кофе сразу по пробуждению или трехфазный уход для лица перед сном. В этом нет отголосков утерянных чувств, недосказанности или размышлений, а могло ли быть иначе. Скорее, когда последние пять лет своей жизни ты знаешь человека от и до, ежедневно в курсе его переживаний и мыслей, достаточно трудно так просто взять и сделать вид, будто его никогда и не было рядом. Сначала Чимин обижался. Это произошло спустя три месяца после развода, когда бокал с шампанским оказался на полу, а Пак разочарованно закричал, хватаясь за волосы. Ему казалось невозможным хоть на секунду выключить радиостанцию и перестать слушать навязчивые мысли, посещающие бессознательно. Казалось, он достиг своего лимита и скоро взорвется. В тот вечер он записал Хосоку тридцать голосовых в пьяно-истеричном припадке, и тот вынужденно взял больничный, чтобы выяснить, какого черта происходит. Друг испугался. Чон сидел перед ним на корточках, с бутылкой соджу в левой руке, салфетками в правой, и плакал, утверждая, что Пак Чимин заслуживает гигантской любви, чуть ли не всю, что этот мир только может предложить, а Пак впервые за долгое время рассмеялся сквозь слезы и увидел вспышку в конце тоннеля. Чон стал его надеждой. Когда с расставания прошло полгода, а бракоразводный процесс назначили на следующую неделю, Чимин чувствовал себя погранично: количество мыслей о почти бывшем супруге значительно снизилось, что позволяло хоть иногда дышать полной грудью. Жаль, что по-прежнему случались ночи, которые он мечтал забыть. Когда закрывая глаза, ты видишь перед собой всегда спокойное лицо мужа, уверенно говорящего, словно о планах на ближайшие дни, что не может вспомнить, когда в последний раз чувствовал к тебе что-то хорошее, и между вами всё кончено. Пак возвращался в этот момент десятки, сотни раз, и каждый, как в первый, надеялся, что хоть сейчас ему не будет так больно видеть облегчение и внутреннее ликование мужчины, разрушающего его жизнь. Но каждый раз было. Складывалось четкое ощущение, что в привычной фразе «время лечит» потеряли приписку «всё, кроме сердца», и оттого она утратила актуальность. Ведь время естественным путем может и лечило его память, но оказалось абсолютно бесполезно в войне с собственным сердцем. И когда Тэхён провёл костяшками по внутренней стороне его бедра, он вспомнил синяки, оставленные тем, кого давно стоило забыть. Пак искренне облажался. Если раньше такие флешбеки касались его одного и он, сжимая кулаки и тряся головой, мог делать вид, что ничего не происходит, а жизнь идет своим чередом, то теперь у него есть Тэхён. И меньше всего на свете Чимин хочет, чтобы его прошлое сказывалось на их отношениях. Он переживает. Переживает за Тэхёна, чьего терпения может не хватить даже на период привыкания, переживает за себя, который только начинает по-настоящему опускать и панически боится останавливаться, переживает за них, находящихся на разных полушариях и старающихся сохранить чувства. Чимин разочарованно стонет и переворачивается на другую сторону постели, перетаскивая с собой подушку, третью неделю заменяющую его парня. Пак не помнит, чтобы скучал по кому-то настолько сильно, что дни напоминают таймер с обратным отсчетом до следующей встречи, а он отчаянно смотрит на бегущую стрелку и считает секунды. Но с Тэхёном, кажется, не может быть иначе. Его отсутствие невозможно не заметить. То же самое, что морозной зимой привыкнуть спать в комнате с обогревателем, а потом пытаться уснуть без него. Темнота, холод, четыре слоя одежды и два одеяла. Лежишь, тщетно пытаясь согреть ледяные конечности, и делаешь вид, что и так нормально, хоть уснуть и не сможешь. Тэхён стал его обогревателем, и без него Чимин замерзает. Он скучает по очаровательной квадратной улыбке, длинным тёплым пальцам, всегда уверенно сжимающим его ладонь, и тысячи мыслей, которыми Ким всегда предпочитает делиться. Точнее, мысли есть, ведь Тэхён не упускает ни единой возможности рассказать ему каждую деталь, что цепляет его сердце в Лондоне, и он даже практически уговаривает того поехать туда на Рождество, не замечая, каких усилий стоит Чимину такое доверие. Пак бесконечно повторяет себе, что всё в порядке, и Тэхён по-прежнему улыбается, слыша его голос, сам считает дни до предстоящей встречи и угрожает количеством сувениров, что приобрел в Лондоне специально для него. Но Чимину хочется большего. Хочется прогуляться рядом с ним вдоль берега Темзы, сфотографироваться вместе на фоне Тауэрского моста, держась за руку, обойти Букингемский дворец, целоваться под бой Биг-Бена и господи, он из последних сил напоминает себе, что взрослый человек с огромным количеством обязанностей не может просто взять и сорваться в Лондон посреди рабочей недели. Пак чувствует, как сильно привязался к Тэхёну, и выученный страх закупоривает артерии. А что, если он вернется, и всё изменится? Что, если Тэхён приедет совершенно другим человеком и больше не захочет знать такого незамысловатого влюбленного придурка, как Пак Чимин? Чтобы не зацикливаться на отъезде, в первые две недели Чимин уходит в работу в стиле во все тяжкие. Благодаря этому, на третью количество свободного времени значительно превышает желаемое, и он чаще выходит на одиночные прогулки за клубничным чаем, придумав, что таким образом поддерживает с Тэхёном ментальную связь. Тэхёна такая версия происходящего искренне веселит и он даже находит в Лондоне кафе с похожим чаем, всего в двух кварталах от бизнес-центра, чтобы поддерживать связь со своей стороны. Лондон удивительно легко раскрывает в Тэхёне второе дыхание, хоть последние три недели и проходят совершенно непривычно, поначалу сбивая с толку. Первым делом он знакомится с тринадцатью другими участниками курса, многие из которых оказываются младше его на год-два. Что странно, с большинством из них Ким быстро находит общий язык, ходит обедать в перерывы между лекциями и проводит свободное время после. Расписание оказывается идеальным: подъем в 10, завтрак в 11, час на дополнительные сборы и с 12 до 15 первые две лекции. Парень успевает выспаться и активно показывает себя на занятиях, получая похвалу преподавателей и заинтересованные взгляды одногруппников. Один из них — высокий худощавый испанец Ксавье — на третий день подсаживается в столовой бизнес-центра, в котором проходит обучение, и предлагает несколько идей, располагающих к сотрудничеству. Стоит сказать, что на пятый день переговоров Тэхён соглашается, а уже завтра они сдают совместную выставку по истории искусства Африки, и Ким как никогда уверен в успехе презентации. Так вот, расписание. В 15 дается час на предполагаемый прием пищи, в который он наспех обедает с одногруппниками и убегает созваниваться с просыпающимся в Лос-Анджелесе Чимином. В это время тот обычно только открывает глаза и сонно заваривает кофе, параллельно присматривая в холодильнике варианты для завтрака. Он рассказывает парню все детали того, чем закончился вчерашний день и с чего начался сегодняшний, наслаждаясь тихим хихиканьем на другой стороне Земного шара. После обеда проводятся два практических занятия по изученным материалам, и в начале седьмого начинается самая чудесная часть поездки, а именно — свободное время. Ким возвращается в комнату, приводит себя в порядок и переписывается с Чимином, который в это время только начинает рабочий день и приносит на обсуждение последние сплетни агентства. Несмотря на временной разрыв в 8 часов, они продолжают созваниваться, с погрешностью, что каждый начинает свой день с рассказа другого о прошедшем. Внутри Тэхёна это расписание придает уверенность, что его впервые искренне ждут дома, и кто-то буквально скучает по нему из-за океана. Он безусловно необходим. Парень чувствует себя свежо, легко и уверенно, что в какой-то степени даже начинает пугать. Хорошо, что, на такой случай, Чимин всегда на связи и бесконечно повторяет, что всё действительно в порядке и он может быть просто счастлив. В сложившейся ситуации Ким, чтобы наверняка оставаться на связи, ежедневно шлет Чимину полный фотоотчёт о новых местах и знакомствах, голосовые с забавными пародиями на британский акцент и десятки видео, на которых он делает вид, что держит Чимина за руку и проводит экскурсию. Он по-настоящему счастлив, а Пак разделяет его счастье каждую свободную секунду своих дней в Лос-Анджелесе, и лишь раз в неделю позволяет себе искренне признаться, что очень скучает. И к его же спокойствию, всегда слышит, что это взаимно. Пак думает, будь на месте Тэхёна кто угодно другой, отношения оказались бы обречены на провал. Но рядом с ним, Чимин продолжает работать над собой и не позволяет тревожным мыслям выйти за рамки и устроить торнадо. Он хочет, чтобы у них получилось. Когда до ночного возвращения Тэ остается меньше суток, Пак не может уснуть и всё же пишет Хосоку с просьбой составить ему компанию. — Ты не спишь, — улыбается Чимин, отвечая на звонок. — Но был близок, — сонно произносит Чон, показательно зевая. — Ты хочешь приехать или можем обсудить так? Чимин молчит. Он не хочет вынуждать друга принять его, хоть знает, что одно его слово, и Хосок будет здесь. — Можем так… — Звучит неуверенно, — комментирует друг, включая торшер. — Приезжай, я что-нибудь придумаю. Облегченно выдыхая, Пак благодарит друга за проницательность, и хоть ему совершенно не нравится знать, что в данный момент он отвлекает Хосока от сладкого здорового сна, он держит в голове, что должен учиться принимать помощь. А раз первый шаг уже сделан, и он о ней попросил, будет глупо идти на поводу у собственных эмоций и давать заднюю. Тем более, что с Хоби ему будет спокойно. Пока Чимин располагается на небольшом жестком диване в гостиной, Хосок делает импровизированную нарезку из свежих фруктов и присоединяется к другу. — Я переживаю из-за возвращения Тэхёна, — делится Чимин, когда Чон усаживается рядом. — И из-за того, что в нашу последнюю встречу я всё испортил. Друг отвлекается от жевания манго и непонимающе поднимает брови. — После афтепати мы поехали ко мне, и я был вне себя от предвкушения, а в самый важный момент попросил его остановиться. — Реально? — Хосок удивленно хмурится. — То есть последние два месяца ты не затыкался о его теле, а когда получил желаемое, передумал? — Я не передумал! — защищается Чимин. — Я испугался. — Чего? — У меня до сих пор афганские флешбеки после того, что было с Маркусом. Непонимание в глазах Хоби сменяется жалостью, и Пак уже жалеет, что поделился. — Не надо так на меня смотреть! — Чимин, мне просто жаль, что забывание этого мудилы трахает тебе мозг уже практически год, — Хосок тихо вздыхает. — Но помни, что Тэхён адекватный и тоже не без изъянов. — Я знаю, — уже спокойнее отвечает Чимин. — Он сделал вид, что всё нормально, и больше мы к этому не возвращались. Чон удовлетворенно кивает. — А с чего ты взял, что он сделал вид? Теперь непонимание плещется уже в глазах Чимина. — А что нормального в том, что взрослый мужик не может взять себя в руки и переспать с тем, кто ему нравится? Любой адекватный человек покрутил бы пальцем у виска. — Ты хоть раз допускал, что это и правда может не быть для него проблемой? — Хочешь сказать, если вдруг в следующий раз что-то снова пойдет не так, он не разозлится? — Я не знаю, Чимин, — Хосок пожимает плечами. — Почему ты спрашиваешь об этом меня, а не его? — Потому что он в Лондоне. Пак выглядит поникшим и, кажется, Хосок начинает понимать. — Я даже с тобой не смог говорить об этом по телефону. Наверное, будь он здесь, я спросил бы и выяснил, почему он так спокоен и до сих пор хочет быть рядом. Но его здесь нет, и спрашивать остается только себя. — Может, потому что ты очень сильно ему нравишься, — предполагает Чон, кладя руку на плечо друга, — и он готов принять тебя вместе с коммуной твоих тараканов. — Мне трудно в это верить, — признается Чимин, откидываясь на подушки. — Когда тебе изменили, невозможно не думать, что проблема в тебе. Недостаточно сделал, недостаточно любил. Раз потребовался кто-то ещё, меня не было достаточно, понимаешь? А теперь, желая дать человеку всё лучшее в себе, я вижу, что лучшего осталось не много. Я всего лишь тревожный идиот, неспособный поверить в то, что меня можно любить. Хосок хочет с ним поругаться. — Серьёзно? Ты ещё и возьмёшь на себя ответственность за измену? А может, и за все мировые кризисы сразу? А не ты ли начал глобальное потепление? Чимин, я понимаю, что Маркус оставил тебе на прощание не лучший багаж, но Тэхён не тот, кто стал бы с тобой играть. Чимин задумывается об этих словах и даже несколько сожалеет, что сомневался. С отъездом Тэхёна он слишком резко упал в пучину неприятных воспоминаний и бесконечное воспроизведение собственных ошибок, совершенно забыв, кого на самом деле он выбрал. Ким дорожит им, так же сильно скучает и делает всё возможное, чтобы Чимин чувствовал, что он имеет значение. Теперь ему стыдно. — Ты прав, — Пак прикусывает губу и смотрит в одну точку. — Он столько всего сделал, чтобы я был в порядке в его отсутствие, и даже с этим я не справился. Вот теперь Хосок точно будет ругаться. — Умоляю, прекрати искать причины, почему ты хреновый бойфренд. Да, у тебя есть багаж. Сюрприз, у него тоже! Но пока один из вас старается сделать отношения лучше, второй ищет повод сбежать. Тебе станет легче, если я скажу, что ты правда не справился? Или если скажу, что он не выдержит, и отношения обречены? Ты этого хочешь? — Нет. — Что тогда? — Хочу, чтобы я оказался неправ, и всё получилось. — Так начни в это верить, Чимин, — Хоби тянет друга на себя и заставляет того сесть вертикально. — Если ты хочешь ошибаться, дай ему самому решать, чего он хочет и на что готов, чтобы быть с тобой. Да и знаешь, если бы ты не менялся в этих отношениях, вряд ли пришел бы ко мне среди ночи и как на духу вывалил все переживания. Чимин, которого я знал, закрылся бы дома с тремя бутылками соджу и слушал песни про разбитое сердце. Я вижу, что ты становишься лучше и исцеляешься. Не проеби прогресс беспочвенными загонами. — Спасибо, что умеешь включать мой мозг, — Пак слабо улыбается. — Как думаешь, я могу его встретить и попробовать снова? Чон улыбается в ответ. — Ты должен.

When everything's made to be broken

I just want you to know who I am

Когда самолёт приземляется, сердце Тэхёна, кажется, намеревается вылететь из груди и на скорости звука достичь человека, из-за которого он последние два часа не мог спокойно сидеть на месте. Он увлеченно рассматривает мигающие огоньки посадочной полосы и, как только шасси соприкасается с землей, наспех отстегивается и начинает собираться. Выходя на трап, Тэхён полной грудью вдыхает теплый калифорнийский воздух и не может сдержать улыбку. В тёмном ночном небе не видно звезд, но Ким уверен, что каждая из них в данный момент доброжелательно приветствует его в родном городе, и непривычное ощущение комфорта до мурашек приятно. Телефон резко вибрирует, оповещая владельца о новом сообщении от оператора связи: «Добро пожаловать домой!». Домой. Тэхён открывает переписку с самым дорогим человеком, печатает радостное: «Я приземлился» и спешит в аэропорт, думая о том, что через каких-то пять часов купит два клубничных чая, приедет к Чимину и не отлипнет от него ни на миг. «Знаю» — приходит в ответ, и Ким на секунду хмурится, не до конца понимая, с чего вдруг Пак Чимин не спит в половину третьего ночи. «Давай быстрее, я соскучился» гласит следующее сообщение и Тэхён замирает перед эскалатором, пытаясь сообразить, что происходит. Он решает уточнить в такси и всё же спускается, перекладывая сигареты из сумки в карман и больше заботясь о том, как сильно хочется курить. Одиннадцать часов в самолете — это совсем не шутка. Ким взволнованно выходит в зону встречающих, параллельно разглядывая десятки ярких табличек с указанием направлений. Довольно быстро находится долгожданная «Выход в город» и парень стремительно движется вперед, предвкушая грядущий перекур, как вдруг взгляд цепляется за знакомую пепельную макушку. Тэхён останавливается. Пак стоит в паре метров от него, с аккуратным букетом фиолетовых ирисов в руках и нежно-розовым платком, повязанным вокруг шеи. Тэхён не уверен, что это не плод его воображения, пока Чимин не берет ситуацию в свои руки и чуть не влетает в него с разбега. — Что ты, — Тэхён ловит парня в свои объятия, растерянно принимая реальность, в которой Чимин виснет на его шее и обнимает до хруста костей, — здесь делаешь? Мир Чимина, кажется, собирается по крупицам, когда он чувствует чужое тепло, вдыхает знакомый парфюм и слышит любимый голос не через динамик с помехами, а прямо здесь, рядом. Он отстраняется, смотрит на удивленного Тэхёна и абсолютно искренне смеётся, отпуская тревогу, скопившуюся в ожидании встречи. — Привет. Отходя от шока, Ким поджимает губы и зеркалит счастливую улыбку, притягивая парня обратно к себе. Он приобнимает Чимина за талию и неспешно целует потрескавшиеся губы, по которым скучал не меньше. Пак расслабляется в родных руках и ласково отвечает, позволяя обоим получить желаемое. Они не слышат громких объявлений о грядущих рейсах, не замечают проходящих мимо людей и не думают ни о чем, кроме опьяняющих прикосновений, вызывающих головокружение. — Привет, — бормочет Тэхён, вынужденно отстраняясь. Он ещё несколько секунд рассматривает счастливого Чимина, старающегося восстановить сбитое дыхание, после чего переводит взгляд на букет и неуверенно спрашивает: — Это мне? — Нет, просто не успел завезти их домой, — язвит Пак, отдавая цветы. — Ты не представляешь, как я скучал, — Тэхён принимает подарок и не верит, что это правда с ним происходит. — Представляю, — уверенно отвечает Чимин, наконец чувствуя, что между ними всё осталось прежним. — Я не мог спокойно заснуть, зная, что ты прилетаешь. — Я рад, что ты приехал. — Пойдем, я на машине, — Чимин забирает у парня чемодан и берет его за руку. — Ты водишь?! — Тэхён тормозит, не веря, что всё это время не знал. — Как и все в Лос-Анджелесе. — Почему ты..? — Если ты можешь меня отвезти, я ни за что не сяду за руль. Ким ухмыляется и идет следом, удивляясь, как этот умопомрачительный мужчина в приталенном сером пиджаке и узких джинсах может быть его парнем. После долгожданного перекура парни подходят к небольшому спорткару темно-синего цвета, и пока Чимин убирает чемодан, Тэхён думает, что обязан как-нибудь выторговать у него разрешение прокатиться. — Ты голоден? — интересуется Чимин, доставая с заднего сидения контейнер с сэндвичем. — Спасибо, — пассажир продолжает завороженно смотреть на сэндвич, пока Пак не трогается с места. Он выезжает с парковки и всё внимание Тэхёна фокусируется на сосредоточенном лице, освещаемым лишь светом уличных фонарей. Он никогда не видел Чимина за рулем и теперь может однозначно утверждать, что это одно из глобальных упущений в его жизни. — Что-то не так? — божество поворачивается к Тэхёну на светофоре, и парень наконец вспоминает про сэндвич. — Ты выглядишь горячо. Чимин закатывает глаза и смущенно фыркает. — Ешь давай. Они едут в тишине. Тэхён довольно уплетает поздний ужин, приготовленный с огромной любовью специально для него, и рассматривает виновника собственного спокойствия. Ещё в апреле он ехал домой на такси, чувствуя враждебность от каждой пальмы в этом дурацком ЭлЭй, а теперь глазами-сердечками наблюдает за тем, как Пак отвлекается от дороги, чтобы взять его за руку, и учится верить в собственное счастье. Если судьба и существует, она сейчас сжимает его ладонь и придает небывалую уверенность в том, что он наконец нашел свое место в этом огромном мире. И оно рядом с Пак Чимином. Тем, кто ждал его в аэропорту с букетом нежнейших ирисов, обнимал так крепко и трепетно, что он почти прослезился, сделал ему сэндвич и привез домой. Тем, кто привнес в его дом уют, по-хозяйски включил камин, разлил по бокалам белое вино и помог разобрать чемодан. Тем, кто сел рядом с ним на диван, неуверенно поерзал на месте, но не выдержал и пяти минут без его поцелуев. Пак Чимином, который, кажется, был создан только для него. И хоть Тэхён пока не готов сказать это вслух, он думает, что именно так выглядит любовь. Всю дорогу домой Чимин пытается понять, чем руководствовался, когда боялся, что возвращение Тэхёна может показать, как сильно они изменились. Ведь это абсолютная правда, но в отличие от его предположений, со знаком плюс. С момента, как Ким заметил его в зале ожидания, Пак продолжает удивляться тому, насколько ценным и необходимым можно чувствовать себя рядом с правильным человеком. Он ловит каждый влюбленный взгляд, отзывается на ласковые прикосновения и почти теряет голову от того, как нуждался в его присутствии. — Помнишь, тогда у бассейна я сказал, что новая жизнь ощущается странной? — спрашивает Тэхён, играясь с волосами Чимина, умиротворенно лежащего у него на груди. В ответ парень невнятно угукает, обнимая крепче. — Я был неправ, — продолжает Тэхён, привлекая внимание. — Я не чувствовал себя странно, я был до ужаса напуган. Изменений стало так много, что привычная жизнь вместо обычной дороги превратилась в тонкий канат, по которому нужно идти, чтобы выжить. Я шел по нему с завязанными глазами, на ощупь ища правильный путь, задерживаясь перед каждым следующим шагом, переживая, как бы он не стал последним. Чимин внимательно слушает, но приподнимается на локтях и находит Тэхёна непривычно серьезным. — А потом появился ты, и с каждым днем я боялся все меньше. Я продолжал идти абсолютно вслепую, не представляя финальную точку, но ощущая, что если я оступлюсь, ты поймаешь меня. Глаза Чимина предательски слезятся, но он незаметно стирает следы собственной слабости и подползает чуть ближе. — Что ты хочешь сказать? — спрашивает он, на самом деле зная ответ. — Что я дошел до другой стороны и, кажется, научился ходить по канату, — Тэхён широко улыбается. Не сдерживая чувств, Чимин требовательно целует удивительного канатоходца, прекрасно понимая, то он имеет ввиду. Чуть позже Пак обязательно скажет, что только благодаря Тэхёну наконец вспомнил, что такое уверенность и безопасность, расскажет о том, как глупо переживал во время поездки, и поделится каждым кусочком своей заблудшей души, ведь действительно хочет, чтобы Ким её знал. Но сейчас он собирается зацеловать его до смерти, сбито шептать вырывающиеся из груди откровения и наверстывать всё, что было упущено за три бесконечных недели разлуки. Ему больше не страшно. Ведь если Чимин растеряется, Тэхён возьмёт его за руку и напомнит, что всё в порядке.

Things change, people change, everything change

Love change, friends change, everyone change

It is not strange, that's the world's shape.