Step into the dark

      Хоть Тав и привыкла видеть смерть, каждый раз это было одинаково нелегко. Глаза мёртвой девушки были открыты, лицо застыло в гримасе ужаса. Тело оказалось изуродовано: ноги продраны до костей голодными клыками гноллов, руки испещрены глубокими, уже начавшими гнить царапинами.       Тёмные волосы и посох выдавали в ней Франческу — ту самую друидку из Великого леса, что должна была со дня на день появиться в роще. Она умерла всего в нескольких часах от цели.       К счастью, её сумка не была тронута дикими зверями — по всей видимости там совсем не осталось чего-то съедобного. Тав мягким движением прикрыла глаза девушки, затем склонилась над её телом, руками проверяя карманы. Почти ничего полезного. Пара заживляющих зелий, несколько флаконов с ядами, не совсем понятно на какой случай, и маленькая зажигательная бомба.       Скоро её отвлекли шаги подруги, что закончила осматривать периметр.       — Вот чёрт… — жрица прикрыла нижнюю часть лица рукой. — Это та, кто я думаю?       — Да.       — Гноллы?       — Похоже на то. Возьми её сумку, выйдем на улицу.       Харт коротко кивнула. Она лишь на мгновение задержала взгляд на ранах Франчески, прежде чем поднять её вещи с пола.       Если дело касалось кого-то незнакомого, они никогда не церемонились. Процедура была проще некуда: убедись, что рядом нет врагов, сожги тело, убирайся от этого места как можно дальше. Ни больше, ни меньше. Сейчас поступать так было опасно — кострище могло привлечь бродящих неподалёку животных.       Тав подумала о том, что совсем не заметила, когда успела стать такой чёрствой. На груди всё ещё скребли кошки, но показывать эти эмоции было… неправильно. На войне, где почти каждую секунду к твоим ногам падает тело очередного незнакомого союзника, ты не успеваешь подумать о том, какой короткой была его жизнь. Ты не падаешь плашмя, заливаясь слезами, — любое промедление может стоить тебе жизни. Даже после боя, в лагере, ты не вспоминаешь об этом — есть проблемы и поважнее.       Впервые за долгое время девушка захотела помолиться. Неважно, какому богу, неважно, о чём — молитва всегда воспринималась как обыденное, в отличие от скорби. На веру всегда можно найти время. Каждый знал: без неё не получится двигаться дальше. Не молились со всеми только те, кто совсем потерял надежду на светлое будущее. Как Астарион, например.       — Ты в порядке? — Шэдоухарт обеспокоенно оглядела подругу. Не было похоже, что жрица чувствует себя сильно лучше. В её глазах читалась печаль, что уже стоило довольно дорого — теперь, будучи последовательницей Селунэ, она позволяла себе хотя бы это.       — Конечно, — Тав отчаянно пыталась перестать думать о Франческе. Внутри она тихо плакала с того самого момента, как почувствовала тот чёртов запах. Ей безудержно хотелось сжечь всё здание до тла, лишь бы больше не чувствовать скорби за чью-то пусть даже совсем не знакомую ей жизнь.       — Посмотри на меня, — подруга взяла барда за плечи, — я знаю, о чём ты думаешь. Я обещаю, что мы отдохнём, когда доберёмся до Глубоководья. Мы… Она замолчала на мгновение, подбирая слова. Тав не решалась заглянуть ей в глаза, лишь нетерпеливо теребя край мантии пальцами. Иногда она поднимала ладонь к лицу, чтобы поправить выбившуюся прядь волос.       — …Мы позволим себе оплакать тех, кого потеряли, — девушка тяжело выдохнула, напрягшись. Чувствовалось, что она старается звучать как можно увереннее. — Но не сейчас. Сейчас мы должны осмотреть её вещи и найти хоть что-то, что может нам помочь.       Собрав оставшиеся частицы воли в кулак, эльфийка кивнула. Когда они были настолько близки к цели, действительно казалось очень глупым сдерживать слёзы посреди двора заброшенного здания.       Почему-то она не сразу понимала, что происходит. Как будто эмоции поглощали её моментально, без шансов заглушая разум. Тав отчаянно хотелось это исправить и вернуть ту себя, которая вела товарищей за собой. Ту, которая могла сопротивляться надвигающейся тьме.       Бард вдохнула поглубже, стараясь сосредоточиться на деле. Она села в позе лотоса на холодной траве и выжидающе осмотрела Шэдоухарт. Та кивнула и содержимое сумки почти сразу посыпалось на землю: среди кучи барахла оказалось несколько свитков — настоящая удача.       — «Пылающие руки», «Волшебная стрела»… Ну где же… — бард нетерпеливо раскидывала бумажки в разные стороны, пытаясь найти нужную. Харт держалась в стороне от буйства подруги, лишь внимательно рассматривая всё то, что летело прочь из-под её рук. — «Огненный шар»? Да ладно…       Прошло ещё несколько секунд, прежде чем девушка прикоснулась к крайнему свитку. Каждый из предыдущих обладал особым свечением, которое так или иначе передавало «суть» заклинания, его силу. Последний не оказался исключением — он светился фиолетовым.       — «Врата»! Вот же оно! — Тав громко рассмеялась, не веря своей собственной удаче. — Мистра милостивая, мы спасены!       Шэдоухарт тоже не сдержала улыбки, впервые за продолжительное время видя спутницу хотя бы немного счастливой. И повод действительно был внушительный: наконец-то на горизонте замаячила госпожа Надежда, ласково приманивая их пальцем.              — Что теперь? Используем его сейчас?       Бард пригляделась: свиток выглядел несколько необычным. Он отличался фактурой бумаги, чернилами на нём, для опытного путешественника было очевидно — заклинание на пергаменте требует большой магической силы. Волшебники, обладавшие такой мощью, часто становились избранными самой владычицей магии.       — Нет, нельзя. Попытка всего одна, а наших сил может быть недостаточно для использования. Бумага просто сгорит.       — Тогда подумаем завтра, — Шэдоухарт бросила короткий взгляд на свиток в руках барда, словно пытаясь убедиться в правдивости её слов. — Устроим привал?       — Хотелось бы, но не здесь, — Тав кивнула в сторону здания приюта, как бы намекая, что совсем скоро на тело сбегутся и другие животные. — Очень рискованно.       — Дойдём до сторожевых башен у Горного перевала? Там можно укрыться на верхнем этаже.       Девушка ещё раз кивнула, уже соглашаясь с предложением подруги. Идти было не слишком далеко, чуть меньше часа. Хоть и на улице уже темнело, это решение казалось более чем разумным — всё безопаснее, чем оставаться здесь и ждать голодных животных.       Посох продолжал освещать пространство в купе с булавой Шэдоухарт. Коротким голосованием было решено взять вещи Франчески с собой — даже самые простые зелья и свитки могли пригодиться в бою. Довольно быстро девушки управились с тем, чтобы собрать все с земли обратно в сумку, и, не раздумывая, двинулись в путь.       Дорога была непривычно тихой. К ночи природа практически всегда становилась спокойнее, покорнее, но сегодня это молчание было… слишком пугающим. Вместо шелеста листвы и звуков различных насекомых тишина заполнялась слишком громкими, даже непростительно, шагами. В какой-то момент Тав подметила, что слишком отчётливо слышит стук своего сердца, которое с каждой секундой билось всё быстрее.       — Это невыносимо, — первой молчание разрубила жрица, тяжело вздыхая, — у меня слишком стойкое чувство, что сейчас произойдёт что-то очень плохое.       — Я тоже это ощутила. Может, Абсолют играет с нашими головами?       Шэдоухарт покачала головой.       — Не думаю. Раньше ей не хватало сил на нас обеих.       Прежде чем Тав смогла произнести хоть слово в ответ, мгновение тишины прервал шелест листвы за спинами девушек. Предательски тихий, настолько, что его практически нельзя было услышать. Но эльфы, к счастью, обладали очень острым слухом.       Бард коснулась плеча подруги, призывая её остановиться. Девушки замерли в ожидании чего-то, что пока не могли представить. Тав сделала тихий вдох: в воздухе ощущался запах травы, листвы деревьев, пыли от песка под ногами и… шерсти. С лёгкими нотками крови на ней.       Выждав ещё секунду, она коротким движением достала флейту из-за спины, подготавливаясь к заклинанию. Медлить было нельзя — гноллы считались достаточно быстрыми животными, способными в мгновение накинуться на добычу.       — Ira et dolor! ~       Бард исключительно любила «Облако кинжалов». Отличный способ выяснить, где находится враг — даже самое глупое создание убегало от зоны поражения как можно дальше, боясь попасть в этот водоворот. Девушка с характерной мелодией «положила» заклинание на область, откуда предположительно слышала врагов, и не прогадала. Гноллы с визгом кинулись в разные стороны, один за другим показываясь из темноты.       Всего врагов было четверо. Двое — с мечами, два других — с посохами. Хоть они и отдалённо напоминали человека повадками, Тав предпочитала считать их зверьми — так было гораздо проще лишать их жизни.       Шэдоухарт среагировала молниеносно, обнажая булаву.       Силы девушек были на исходе. Они обе надеялись, что враги устали за день не меньше, иначе битва могла закончиться сильно не в их пользу. К счастью, гноллы не выглядели уж очень свирепыми — кое-где у двух ближних виднелись характерные после битвы с друидом раны. Видимо, именно они нещадно растерзали Франческу.       Обычно в битве девушки предпочитали обмениваться мыслями, нежели словами. Это было и проще, и быстрее, и надёжнее: легче было выстроить стратегию, не боясь, что враг тут же её разгадает или услышит. Так и сейчас Тав почувствовала короткий импульс в районе висков.       «Следи за моей целью, будем справляться с ними по одному. Мои силы на исходе», — жрица подняла руки, призывая «Призрачных стражей», — More!       Мерцающие огни света оцепили Шэдоухарт широким кругом и принялись мерно вращаться по часовой стрелке. Озарённая желтоватым сиянием полуэльфийка тотчас ринулась в бой. Тав понимала, что наложенное ею заклинание не поможет, если вся стая в одночасье накинется на девушку, но оно всё же было отличным защитным подспорьем в битве, позволяющим держать врагов на дистанции.       Быстрым взглядом бард оценила обстановку. Два гнолла с посохами стояли достаточно далеко, но вполне могли помогать своим сородичам в битве. Один с мечом был ближе, но не слишком — он казался самым слабым из всех, его можно было оставить напоследок. Последний был опаснее всего — вожак — с ним нужно было расправиться в первую очередь.       Тав понимала, что их ресурсы весьма ограничены. Пара заклинаний, возможно, свитки и какие-нибудь склянки. Затягивать с битвой совсем не хотелось — к врагу вполне могло присоединиться подкрепление.       — Tenebra! ~       Недолго думая, бард наложила «Тьму» на область, где стояли гноллы с посохами, решив, что в «Облаке» больше нет необходимости. Эффект от заклинания сработал в точности так, как девушка планировала — животные, не обладая большим умом, ещё некоторое время продолжали стоять в окружении кромешной темноты, совершенно не понимая, что происходит.       Довольная своей выходкой, Тав практически сразу переключила фокус внимания на главную цель. Сохранять концентрацию в такой ситуации было довольно тяжело, но девушка надеялась, что сможет справиться. Она выиграла себе лишь несколько секунд, хотя этого должно было быть вполне достаточно, чтобы продумать следующий шаг.       Шэдоухарт не теряла времени зря, сцепившись с вожаком стаи. Тот казался особенно свирепым, хоть и был ранен друидом несколько часов назад. Зверь рычал, неистово размахивая мечом и пытаясь ударить жрицу. Харт в мгновениях между уклонениями пыталась контратаковать — всё тщетно. Было похоже, что он превосходил своих сородичей по силе — гнолл был несколько больше по размерам и сражался куда осмысленнее и яростнее остальных.       Пытаясь придумать, как перевернуть ход битвы в свою пользу, Тав вспомнила, что в сумке Франчески был свиток «Огненного шара» — достаточно мощное и дорогое заклинание, которое вполне могло справиться с такой сложной задачей. Времени, чтобы принять решение, совсем не оставалось — бард отчётливо понимала, что придётся рискнуть.       В одном из карманов девушка нащупала пустотный клубень, который сохранила на особый случай. Это была исключительно полезная вещь в битве, особенно для ситуаций, когда хочешь использовать сильное заклинание по большой площади.       «Отпрыгни через три… два… один!»       Тав, хоть и не отличалась меткостью, относительно легко попала гранатой в кучу врагов. Шэдоухарт, успевшая увернуться как раз вовремя, с неподдельным интересом оглядела притягивающихся к клубню гноллов. Те, не на шутку перепугавшись, истошно завопили, оглушая девушек.       Дело оставалось за малым: эльфийка быстро вытащила свиток из сумки, который, благо, оказался не слишком далеко, и почти молниеносно активировала его.       — Arde! ~       Огромный огненный шар упал в ту же точку, куда до этого прилетела бомба, поразив практически всех врагов, за исключением лишь вожака стаи. Тот, поняв ситуацию быстрее других, успел напрячься и вырваться из хватки клубня, с грозным рёвом бросаясь прямо на жрицу.       Шэдоухарт среагировала слишком поздно: меч врага коснулся её правого предплечья, оставляя внушительный порез. Жрица шикнула, пытаясь перекинуть булаву в свободную руку; совладать с оружием становилось труднее, что заметно усложняло битву. Стражи пропали в ту же секунду, как девушка потеряла концентрацию — теперь она была полностью беззащитна.       Всё происходило очень быстро. Тав использовала простое исцеляющее заклинание, чтобы помочь подруге хотя бы справиться с нарастающей болью. Оглянувшись, эльфийка подметила, что все остальные гноллы погибли от огненного шара. Вожак впал в ярость тут же, как только заметил это: от него исходило багрово-красное свечение, грозящее девушкам скорым поражением.       Тав решила рискнуть ещё раз. Заклинание, которое она собиралась использовать, было очень затратным по силе и слишком капризным, чтобы прибегать к нему часто. Всё основывалось практически на чистой удаче: если враг успеет среагировать — пиши пропало. Бард понимала, что это последнее, на что хватит её сил, и, либо это поможет закончить битву, либо испортит ситуацию окончательно. Если она не справится, гнолл порвёт на кусочки их обеих.       Одной лишь мыслью Тав дала понять подруге, что нужно делать. Шэдоухарт, не медля, бросилась в сторону, пытаясь отвлечь разъярённого гнолла. Она вложила всё своё мастерство в булаву, которой старалась орудовать даже увереннее, чем если бы та была в правой руке. Эльфийка не спешила с последним заклинанием, выжидая подходящий момент — жрица точно знала, как вывести любого врага из себя, а Тав лишь оставалось надеяться, что подруга не пострадает.       Неожиданно гнолл громко взвыл, обращаясь то ли к мёртвым сородичам, то ли к горящей на небе луне. Он бросил меч на землю, неистово рыча, словно собирается совершить последний рывок на пути к своей победе. Вожак совсем не подозревал, что этим подписал себе смертный приговор.       Заклинание сработало точно, как часы. Зверь застыл в воинственной позе, не в силах пошевелиться. Теперь уже кричала Тав, что вложила последние силы в «Паралич», который с переменным успехом пыталась удержать.       Она почувствовала невыразимое облегчение, когда гнолл свалился плашмя от удара Шэдоухарт. Девушка практически вогнала булаву в сердце зверю, чем закончила затянувшуюся битву. Эльфийка упала на колени без сил вслед за подругой, которая с тихим хрипом схватилась за раненую руку.       — Его меч был отравлен, — произнесла она сквозь зубы, — желательно очистить порез в ближайшие пару часов.       Тав не отвечала ещё несколько секунд, пытаясь прийти в себя. Воздух вокруг, казалось, был переполнен напряжением и болью, совсем не позволяя насытить жажду кислорода. Наконец отдышавшись, бард выпрямилась и спрятала флейту за спину.       — Идём скорее. Как только доберёмся до башен, я тебя подлатаю, — эльфийка помогла подруге встать, позволяя ей опереться на своё плечо.       Шэдоухарт тихо рассмеялась, одним лишь взглядом напоминая, что она сама вполне в силах справиться со своими ранами. В былые времена она никогда не уставала говорить об этом, даже в самых тяжёлых битвах. Тав настолько привыкла к тому, что подругу приходится практически связывать, чтобы подлечить, что уже совсем не удивлялась такой реакции. Её больше смущало, что в этот раз жрица решила промолчать, послушно ступая за эльфийкой к сторожевым башням.       Спустя несколько минут девушки, наконец, добрались до места привала. Обе слишком уставшие, чтобы обсуждать произошедшее, они молча забрались на самый верх одной из башен и, наконец, облегчённо выдохнули.       Потратив ещё некоторое время на то, чтобы достать из сумки всё необходимое, Тав принялась осматривать кисть подруги. Та выглядела не слишком плохо, чтобы прибегать к крайним мерам, но всё ещё достаточно болезненно. Недолго думая, девушка потянулась за бутылём с водой, чтобы промыть рану и очистить от остатков яда. Когда с этим было покончено, эльфийка второй раз за вечер достала из-за спины флейту, которую тотчас приложила к губам.       Тав отчаянно хотелось излить свою душу инструменту. К счастью, повод был, да и долго думать над мелодией не пришлось — девушка почти сразу вспомнила мотив, который часто использовала Гретта для своих колыбельных.       Музыка в мгновение окружила барда, заполняя пространство едва заметным свечением. Ноты, словно оживая, резонировали с деревянными опорами башни и придавали мелодии совершенно особенное звучание, которое сложно было бы повторить ещё раз. Частички плетения, исходившие от инструмента эльфийки, медленно подплывали к жрице, заботливо и нежно залечивая порез. Уже через пару секунд от него осталась лишь лёгкая царапина, которая исчезнет после хорошего сна.       Петь, к своему собственному сожалению, Тав всё ещё не могла. Она чувствовала, как остро ей не хватает баллад по вечерам у костра, как хотелось бы встречать новый день с очередной странной, придуманной на ходу песней. Но что-то внутри неё сопротивлялось так сильно, что грудь сжималась яркой болью при одной лишь попытке выдавить из себя слабое, но музыкальное мычание.       Выводя губами ноту за нотой, девушка пыталась заставить себя не думать о причинах. Это всё было совсем не важно. Важно добраться до города, а после — решить, каким будет следующий шаг.       Время близилось к поздней ночи, когда Тав, наконец, решила опустить флейту. Играла она совсем не долго, но достаточно, чтобы обе девушки почувствовали прилив сил, а раны затянулись.       — Как ты? — решилась спросить эльфийка, обращаясь к подруге. Та лишь пожала плечами, намекая, что её состояние, в целом, особо и не изменилось. Хотя в её глазах всё ещё читался лёгкий испуг, оставшийся после битвы.       — Красивая мелодия. Кто тебя научил? — Харт оглядела свою кисть, убедившись, что с рукой всё было в порядке. Следом она достала из сумки пару свёртков с вяленым мясом, один из которых протянула спутнице.       — Гретта.       — Точно, та старушка. Как жаль, что теперь я уже не смогу познакомиться с ней, — жрица тяжело выдохнула, поворачиваясь к небу. Луна сегодня была очень яркой, словно сама Селунэ освещала путь потерявшимся странникам.       — Не говори так. Может, мы ещё вернёмся во Врата. Я бы хотела… — Тав закрыла глаза, откинув голову к спине. Полностью заглушить дурные мысли не получалось. Одна за одной они роились в её голове, с каждой секундой давя на чистый разум всё сильнее.       — Поспи, Тав. Я подежурю, — Харт попыталась сменить тему и подвинулась ближе к деревянным балкам, оперевшись на одну из них. Девушка удовлетворённо выдохнула, когда, наконец, устроилась поудобнее, и после выжидающе оглядела подругу, — Давай-давай.       — Спасибо тебе, Шэдоухарт. За всё.       — Пустяки. Спи.       Тав послушно кивнула и устроилась на деревянном полу башни. Она представила, как отбивается от всех неприятных мыслей острым мечом, когда её голова коснулась импровизированной подушки из сумки с припасами — этому её тоже научила Гретта. Девушка провалилась в сон в ту же секунду, как её мысли заполнились родной цветущей лужайкой у деревянной хижины.       Ночь прошла довольно быстро. Бард проснулась ранним утром, когда солнце только-только собиралось подниматься из-за горизонта. Она заметила, что Шэдоухарт тихо сопела, свернувшись калачиком у края деревянной платформы. Тав не смогла сдержать улыбки, когда подвинулась ближе к подруге и принялась разглядывать её сонное лицо.       — Что там насчёт «подежурю»? — она аккуратно коснулась плеча девушки, тихонько рассмеявшись. — Просыпайся, соня.       — Вообще-то… Мгм… Меня зовут… — жрица поморщилась, прикрывая лицо куском плаща и снова проваливаясь в сон.       — Шэдоухарт, просыпайся, пожалуйста, — Тав выждала минуту и уже настойчивее потрясла подругу за плечо. Лёгким прикосновением она убрала ткань с головы девушки. Жрица недовольно зажмурилась, отворачиваясь лицом к деревянным перекладинам.       — В следующий раз такое пробуждение одна из нас может не пережить, — почти прохрипела она. Ещё немного Харт помялась, прежде чем приподняться на локтях и раскрыть слегка опухшие от недосыпа глаза. — Шучу, конечно, но будь аккуратнее.       — Сегодня важный день. Я не переживу, если ты оставишь меня наедине с моей тревогой, — Тав достала из сумки очередной свёрток с припасами. На этот раз в качестве завтрака были немного подсушенные ягоды и оставшиеся кусочки вяленого мяса кабана, которое они купили ещё на пути во Врата.       — Ты уже думала над тем, как мы активируем свиток? — Шэдоухарт не стала терять времени зря, буквально накинувшись на мясо. По всей видимости сработал побочный эффект «Песни отдыха» — голод накатил с невероятной силой. Тав тоже почувствовала, как желудок сворачивался в трубочку только от одной мысли о еде.       — Нет. Но вариантов у нас, скорее всего, не так уж и много.       — Выкладывай.       Тав осторожно откусила и прожевала пищу, прежде чем продолжить говорить. Для наглядности она вытащила свиток из сумки Франчески и положила его чуть поодаль еды.       — Мы точно знаем, что наших сил будет недостаточно, чтобы его использовать, — бард указала рукой на пергамент, — видишь, он особенно светится по краям и бумага у него более прочная, дорогая. Чернила здесь тоже необычные.       Шэдоухарт пригляделась, чтобы рассмотреть, о чём говорила Тав. Почти сразу она согласно кивнула, призывая её продолжить.       — Чтобы всё получилось, нам нужно как-то увеличить нашу собственную силу. Допустим, я смогу передать тебе часть своей магической мощи, но этого всё ещё будет недостаточно. Друиды из рощи могли бы нам помочь, вместе мы уж точно справились бы, но…       — …Мы не будем возвращаться в рощу, — продолжила жрица, снова согласно кивая, — это бессмысленная затея. Мы потратим очень много времени, да и дорога оказалась слишком опасной.       — В точку. Это очень большой риск, хотя по совести нам стоило бы поступить именно так. Халсин наверняка сейчас с ума сходит, — Тав вздохнула, медленно постукивая ногтями по деревянному полу. — В общем, без помощи друидов это очень сложная затея.       Башню окутало задумчивое молчание. Очередной момент, когда они стоят у незапертой двери — подойди да открой, но что-то отчаянно мешает повернуть ручку. Замок заело или кто-то по ту сторону старательно подпирает дверь стулом.       Мистра подери, почему всегда получалось вот так? Тав готова была рвать волосы на своей голове от негодования. И снова всё казалось до ужаса несправедливым: как только у неё наконец получалось найти выход из сложной ситуации, в которую они так просто попали, что-то мешалось и вставало на пути. Конечно, чёртов свиток обойдётся им слишком дорого — всего лишь ценой может быть жизнь одной из них, если им придётся идти сложной дорогой.       Бард набрала в грудь побольше воздуха, пытаясь остановить панику, нарастающую в голове, словно грозовое облако. Она чувствовала, как снова поддаётся порыву Абсолют, как уже стоит у пропасти, готовая снова провалиться в темноту. Нет, не сегодня.       Тав, цепляясь за остатки своего сознания, почти отчаянно пыталась удержаться в собственной выдуманной лодке. Она словно балансировала в море из личных переживаний, которое вот-вот собирался охватить очередной шторм.       Краткими касаниями она старалась прощупать дерево, на котором сидела, ткань своей мантии, текстуру еды в свёртке, к которой она едва ли притронулась. Прислушалась к звукам — сегодня почти не было ветра, совсем не шуршала листва вокруг, а птицы уж очень звонко пели, встречая солнечное утро. Взглядом она зацепилась за Шэдоухарт, которая очень внимательно высматривала что-то в небе.       — Что-то придумала? — заметив, что её голос предательски дрожит, Тав поспешила прокашляться. Она буквально молилась, что жрица не придала значения резкому приступу паники, что накатил на её подругу.       — Ты заметила, что сегодня очень яркая луна? — Харт отложила еду, поднимаясь на ноги. Полуэльфийка помедлила пару секунд, прежде чем сложить руки вместе. Было похоже, что она собирается помолиться Селунэ.       — Что, прямо сейчас?       Жрица громко и недовольно шикнула, отворачиваясь к небу. Тав послушно ретировалась и принялась ждать, пока подруга вынесет какое-либо умозаключение. Спустя уже пару минут Шэдоухарт закончила молитву и вернулась к завтраку, подводя итоги своего небольшого эксперимента:       — Ты же знаешь, что иногда мы сильнее чувствуем присутствие наших богов? — Тав коротко кивнула, — Сегодня именно такой день. Селунэ благосклонна и, возможно, захочет нам помочь.       Эльфийка озадаченно оглядела подругу, мягким жестом руки потребовав объяснений.       — Милостивая лунная дева, Тав, ты никогда подношений богам не делала? — произнесла Харт в своей любимой, иронично-дружелюбной манере. — Всему-то тебя учить придётся. Что-ж, тебе повезло, что твоя верная соратница знакома с искусством ублажения божеств.       — Почту за честь, — Тав рассмеялась, легонько поддев локтем в бок свою «наставницу», — идея стоящая, однако. Почему бы и нет?        — Я подумала так же. Мы практически ничего не потеряем, если попробуем, но шансы на успех неплохие.       — Что нужно для подношения?       Шэдоухарт задумчиво потёрла подбородок.       — Нужно поискать в наших сумках Лунный камень, кажется, Дева Эйлин давала мне такой при нашей последней встрече. И… в округе можно собрать разных цветов голубого, белого оттенков. Желательно найти какую-нибудь полянку для ритуала.       Ещё немного она помедлила, прежде чем добавить:       — Проведём всё ночью, когда луну будет видно лучше всего.       — Ничего сложного на первый взгляд. А в чём будет заключаться сам ритуал?       Шэдоухарт снисходительно улыбнулась, пережёвывая приличный кусок мяса, который она только-только успела укусить.       — Ты ко всему относишься так серьёзно? — её улыбка растянулась ещё шире, когда она протянула Тав остатки своего завтрака. — Я наелась, пожалуй. Честное слово, сама не представляю, что мы будем делать на этой поляне, тем более ночью, но у меня есть парочка идей.       Жрица игриво подмигнула, практически сразу в голос рассмеявшись с собственной шутки.       — Ты не думала отправить свою кандидатуру на конкурс «Лучшие комики Фаэруна»? Мне кажется, у тебя получилось бы занять первое место без особых проблем, — Тав решила не упускать возможность подколоть свою союзницу, отчего та буквально залилась громким смехом, хватаясь за живот.       Такие эмоции в последнее время были очень редкими гостями, от того более важными для них обеих. За каждую улыбку хотелось крепко цепляться, так же, как и за простые чувства и переживания, которые слишком сильно терялись на фоне потрясения от простирающейся по континенту войны.       — Извини, дорогая. Но я правда без понятия, — Шэдоухарт всё ещё мягко улыбалась, когда, наконец, решилась продолжить обсуждение. Её счастливое лицо выглядело ещё жизнерадостнее в свете восходящего солнца. Они совсем недолго могли побыть такими: сытыми, спокойными, немного даже беззаботными. Всё это ровно до момента, пока не придётся идти дальше. — Знаю, что у Шар были похожие «ритуалы», они проводились в пещерах и, как правило, в грозу. Раз уж эти две богини — полные противоположности, мы просто последуем закономерности.       Звучало действительно разумно. И всяко проще, чем бросаться в омут с головой и бежать до рощи, надеясь, что никого не съедят заживо разъярённые гноллы. Тав достала карту из рюкзака, чтобы прикинуть, какой путь им нужно будет проделать сегодня.       — Я не вижу полян по близости, мы достаточно далеко от ближайшего леса. Можем дойти до Брошенной деревни, там было что-то похожее.       — Нам всё равно нечем заняться до ночи. Закончишь с завтраком и двинемся в путь.       — Ты не хочешь по пути вернуться к месту вчерашней стычки с гноллами? Мы быстро ушли, может, там осталось что-то полезное? — Тав указала на небольшой клочок дороги в южном направлении, который виднелся с высоты башни за спиной Шэдоухарт.       — Упаси Селунэ! Нет! — жрица весьма категорично замотала головой, дополнительно демонстрируя свой отказ. — Там не будет ничего, что нам действительно может пригодиться. Давай просто пройдём мимо и сделаем вид, что ничего не было?       Она почти взмолилась, одарив подругу самым жалостливым взглядом из всех, какие только умела делать. Тав смутно помнила, что раньше девушка очень кратко упоминала о своей «небольшой» боязни волков, когда рассказывала, откуда получила свой шрам на лице. Гноллы многим напоминали этих животных: вытянутая морда, уши и хвост собаки, идентичная шерсть, ярко выраженная кровожадность… Девушка хорошо понимала, чем может быть вызвана такая реакция подруги, поэтому вполне спокойно согласилась.       — Ладно, мы не пойдём туда. Пара исцеляющих зелий того действительно не стоят, — Тав помедлила, размышляя, стоит ли озвучить следующую мысль, — Вчера ты отлично сражалась, несмотря на давнюю… проблему. Без тебя я бы погибла.       Шэдоухарт кивнула, но отвечать не стала. Вместо этого она принялась оглядывать свою руку, что вчера истекала кровью от меча врага. Тав уже потянулась за склянкой лечебного варева в сумку, когда подруга мягким касанием остановила её.       — Не волнуйся, у меня ничего не болит. Лучше доешь свой завтрак, — девушка кивнула в сторону всё ещё почти нетронутого мяса и ягод.       Остаток утра прошёл за мирными беседами о полезности фруктов. Они совсем не торопились: времени было более чем достаточно, чтобы немного отвлечься от висящих над головой проблем. Как только с едой было покончено, Тав не спеша сложила все вещи в сумки, особенно бережно убрав свиток в боковой карман.       Время близилось к обеду, когда девушки дошли до деревни. Шэдоухарт почти сразу приметила небольшую полянку у южного входа в поселение, там они и решили остановиться.       По пути Тав успела нарвать небольшой букет полевых цветов, что росли у обочины тропы — Шэдоухарт заверила её, что этого будет достаточно. Они, конечно, выглядели уже не очень хорошо: с каждым днём природа всё сильнее ощущала на себе последствия «бедствия». Тёмная магия проникала глубоко в артерии земли, распространяясь по континенту и превращая регионы в выжженные тьмой пустыни. Сейчас это было заметно лишь по поникшей растительности, но совсем скоро эта часть Побережья мечей вполне могла стать похожа на Осквернённые тенью земли.       Теперь, когда всё почти было готово и оставалось лишь дождаться тёмной ночи, Тав не могла найти себе места. Девушка села на бревне, что лежало совсем близко к дороге, запустила пальцы в холодный и неуютный мох на его стенках. С неумолимо нарастающей тревогой она наблюдала за порхающей над полянкой Шэдоухарт: та собирала сухие ветки для костра.       — Какой чудесный день, — звонко протянула она, потягиваясь на солнышке, — ты уже подумала, что будем делать в Глубоководье?       А ведь Тав об этом ещё совсем не размышляла. И правда, а что они собираются делать? Искать странную библиотеку из снов?       — Ещё нет.       — А что насчёт твоих знакомых? — Шэдоухарт свалила хворост рядом с бревном. — Ignis!       Бард задумчиво покачала головой, теряясь взглядом в разгорающемся костре и мысленно перебирая все возможные «контакты» из Глубоководья в голове. Многие, кого она знала, бывали в этом городе лишь проездом, совсем малая часть её знакомых задерживалась там хотя бы на пару месяцев.       Глубоко внутри она надеялась, что само прибытие в Глубоководье решит большую часть их проблем. Как будто это должно было стать для них отправной точкой, с которой они начнут настоящее путешествие. Город Великолепия по её представлению должен был приветливо распахнуть свои двери и поведать все свои тайны. Конечно, даже в её голове это звучало очень наивно.       — Есть один вариант — Аарон, паладин из арфистов, познакомилась с ним случайно в Ночлежке Фрейго. Он говорил, что после своего задания вернётся домой, в Глубоководье, — наконец заговорила Тав. Мужчина был единственным, кого она вспомнила за прошедшие пару минут, и бард совсем не была уверена в том, что он сможет им помочь.       — И где нам его искать?       — Он упоминал что-то о таверне «Подземье», якобы это их секретное место для сбора, — Тав пожала плечами, — понятия не имею, где она находится.       — Не очень-то и секретное, судя по всему, — жрица улыбнулась, потирая руки над пламенем, — Что ж, с этого можно начать. Спросим у прохожих, как к ней пройти, когда прибудем в город. Может, и Тару встретим во время наших поисков.              Тав коротко кивнула, так и не решив повернуться к подруге лицом. Она тяжело выдохнула, судорожно проведя рукой по волосам. Погода совсем не соответствовала её настроению последние пару часов: солнце подбивало на улыбки, радость, а не задумчиво-угрюмую мину, как у неё сейчас. Птички пели слишком задорно, чтобы потратить ещё хоть пару минут на грусть и самокопание, Тав почти поймала себя на желании свернуть каждой из них шею и продолжить мучать себя пустыми, тревожными мыслями.       Это желание усилилось многократно, когда одна из певуний подлетела слишком близко к барду, сев на траву рядом с ней. Тав, надеясь спугнуть нежеланную гостью, протянула к ней руку — птичка, не растерявшись, смело залетела к ней на ладонь.       — Кажется, ты хочешь что-то мне сказать? — девушка почти сразу догадалась, что происходит. Ответом послужили мягкие касания клюва к коже. — Погоди минутку.       Девушка достала из-за спины флейту и наиграла простенькое заклинание разговора с животными. Птица тут же защебетала, но теперь за её пением вполне можно было расслышать внятную речь.       — Пер-р-вый друид волнуется о тебе, юная стр-р-ранница! Он пр-р-росит узнать, нашли ли вы гостью? Чирик!       — Передай ему, что она мертва. Мне… мне очень жаль. И скажи, что мы не вернёмся в рощу.       Птичка весьма бодро чирикнула в ответ и улетела, не продемонстрировав и толики печали. Животных часто совсем не волновали судьбы людей, эльфов или кого-либо ещё, но мелкие задания они выполняли исправно, если хорошо попросить. Друиды умели общаться с зверьми так, как никто в Фаеруне: этому искусству их учили годами. Поэтому совсем не удивительно, что воробушек так послушно лепетал вокруг эльфийки.       Ещё немного помедлив, Тав протёрла флейту краем мантии и убрала её обратно за спину, продолжив размышления. Она принялась прокручивать в голове грядущий ритуал, стараясь вспомнить, что ещё они могли упустить из виду.       Важно было решить, кто именно активирует свиток. Раз уж они решили прибегнуть к помощи богини Селунэ, Тав виделось чудесным решением доверить эту сложную задачу подруге. Ещё бард точно знала, для использования заклинания им потребуется хотя бы представить, куда нужно отправиться. Эту проблему решить тоже было довольно просто: Тав уже бывала в Глубоководье проездом несколько лет назад и вполне может показать эти вспоминания Шэдоухарт.       Эльфийка не на шутку переживала, что слишком многое могло упасть на плечи подруги за последнее время. Сначала битва с гноллами, или, скорее, со своим самым страшным кошмаром — Тав не по наслышке знала, как тяжело это даётся. Затем ритуал для богини, с которой она знакома лишь пару недель, испытание только начавшей укрепляться веры. И всё это на фоне других, не менее значимых проблем, которые окутывали их обоих.       Тав боялась, что вдвоём они могут не справиться. Последняя стычка с врагами могла стоить очень дорого, если бы им не повезло найти вещи Франчески раньше и использовать свиток. Всё это приключение медленно сводилось к тому, что они с каждым днём только сильнее изматывали себя: им нужен как минимум ещё один отчаянный странник, который захочет присоединиться.       Лучше всего на эту роль, конечно, подходили уже знакомые им товарищи с личинками в головах. Но почти все они либо погибли, либо были чёрт знает где. За исключением Астариона и Гейла, если волшебник был всё ещё жив.       Обращаться за помощью к вампиру было даже страшнее, чем продолжать идти вдвоём. С неподдельной тревогой Тав каждый день ждала, когда он вернётся за ней, как говорил ей перед битвой. Это было его единственным обещанием ей. Астарион даже скрепил его своей кровью в знак бесконечной любви, настолько он был одержим идеей владеть простым бардом из Врат Балдура.       Часто раньше Тав думала над тем, каким он был до обращения. Размышляла и строила догадки его прошлым, о котором сам эльф никогда не рассказывал. Девушка знала лишь то, что он был судьёй. Справедливым или продажным — история умалчивала.              В нём действительно было что-то ещё до возвышения, что внушало глубокое уважение, иногда граничащее со страхом. Он источал превосходство одним лишь своим видом, на его фоне невозможно было не почувствовать себя… меньше. Маленькой пешкой в его руках. Похожие ощущения вызывал у неё Халсин, однако величественный друид Изумрудной рощи никогда не был для неё объектом ночных кошмаров.       Тав постаралась отбросить тревожные, съедающие её изнутри мысли и стала думать о Гейле. Они всё ещё не знали, какая судьба постигла волшебника и где тот прячется, если остался жив. Стоило ли вообще искать его? Вполне возможно, что это была пустая трата времени.       Им придётся продолжать путь вдвоём, хотят они того или нет. Редкий путник согласится на весьма загадочную, даже призрачную авантюру по поиску наследия каких-то богов. С каждым таким размышлением Тав всё быстрее приходила к одной лишь мысли — они впустую тратят время. Хотя девушка всё ещё помнила данное себе короткое обещание: им нужно добраться до Глубоководья. Остальное рассудят морские волны, покровительствующие жителям этого города.       Бард решила, что самое время вздремнуть, когда заметила тихо сопящую Шэдоухарт, что свернулась калачиком на траве. Жрица обхватила руками булаву и прикрылась плащом, который вообще-то был весь измазан в грязи. Не сдержав улыбку при виде этого невероятно милого зрелища, Тав спустилась на прохладную траву, чтобы спиной можно было опереться о бревно, и заступила на короткое дежурство. Подруге предстоял тяжёлый вечер, так что эльфийка решила дать ей спокойно выспаться, насколько это вообще было возможно.       Ближе к поздней ночи девушки наконец закончили все приготовления к ритуалу. Костёр уже давно потух, оставляя темноту лишь лунному свету. Шэдоухарт села на коленях перед местом подношения, рядом с которым аккуратно сложенными лежали цветы и камень. Она без лишних разговоров поняла, что действовать придётся именно ей, и как будто совсем не была против. На её лице читалось удивительное спокойствие, словно девушка была готова к любому исходу ритуала.       Ещё жрица подготовила маленький нож, который с недавнего времени стала носить на поясе, и несколько тщательно выбранных деревянных палок. Тав, которая расположилась так же на траве в паре метров от подруги, уже держала в руках флейту.       Свиток девушки решили пока не доставать из рюкзака — они не собирались спешить. Шэдоухарт заверила подругу, что Селунэ, как и любая магия, этого не любит.       — Всё пройдёт так, как должно. Расслабься.       Тав попыталась вдохнуть поглубже, внимая словам жрицы, но тревога не хотела отпускать её слишком просто.       — Не жди, пока я буду готова, — промычала она, запуская свободную от флейты ладонь в холодную траву, — я настроюсь в процессе.       Харт коротко кивнула и начала ритуал.       Это должно было стать чем-то похожим на признание в любви. Шэдоухарт намеревалась вложить в эти несколько минут всю свою душу в обмен на помощь богини, которой она совсем недолго, но так сильно дорожила.       Тав неторопливо приложила флейту к губам, начав наигрывать простой, но очень красивый и мелодичный мотив из древних селунитских песен. Она слышала пару таких в своих странствиях и прежде никогда не думала, что это сможет ей пригодиться.       Тревога тут же отступила, освобождая место в сердце девушки для музыки, что лилась через её пальцы и губы. Ей оставалось лишь полностью отдаться священному таинству, частью которого она оказалась.       Жрица неспешно развела небольшой костёр, пламя которого окрасилось в белый как только девушка наклонилась к нему ближе и что-то прошептала на древнем языке. После она медленно разложила цветы вокруг, словно формируя луну на траве. Тав мельком заметила, как дрожат её руки.       Оставался последний штрих. Харт положила лунный камень прямо в центр костра, ладонями без страха касаясь языков пламени. Казалось, что они совсем не обжигают её, а лишь согревают, словно объятия матери.       — Милостивая лунная дева, услышь мою молитву, — жрица сложила ладони вместе и прикрыла глаза, обращаясь к небу.       Мгновение тишины, последовавшее за этим, пугало. Тав почувствовала, как поднимается ветер, хотя на небе всё ещё не было и облачка. В воздухе повис запах слегка влажной, ещё не высохшей земли и листвы — собирался дождь.              Как только первая капля с неба упала на кожу жрицы, та запела. Её голос, нежный и чистый, заполнял поляну, резонируя с дождём. Начался самый настоящий ливень и это было именно то, что им нужно. Богиня проливала свои чистые слёзы на тех, кто был готов пожертвовать собой ради великой цели.       Тав не останавливалась играть, пока Шэдоухарт не замолчала. Ещё несколько секунд жрица просидела на траве в ожидании, когда дождь закончится. Теперь, в почти невесомой тишине, она взяла в левую руку нож. Чуть помедлив, резким движением девушка рассекла себе ладонь, окропляя кровью выгоревший до тла камень. Из её рта вырвался тихий, слабый стон, когда рана на кисти начала медленно затягиваться.       Это могло значить только одно.       — Получилось? — спросила эльфийка нетерпеливо, как только подруга встала с земли.       — Похоже на то. Теперь твоя очередь?       Девушка кивнула, доставая свиток из сумки. Она передала его подруге, лишь кратко напомнив, как лучше активировать его, а затем снова приложила флейту к губам.       — Dum vita est spes est, — прошептала она, прежде чем наиграть мотив «Благословения», которое бард собиралась наложить на подругу.       Жрицу тот час окружило сияние плетения. Заклинание изматывало волшебника практически на половину, когда как тот, на кого оно действовало, ощущал заметный прилив волшебных сил.       - Ты что-нибудь чувствуешь? - озабоченно спросила Тав, поглядывая на подругу.       - Небольшое покалывание в руке, а так... у меня даже больше сил, чем я надеялась ощутить. Хочется сворачивать горы, - она оглянулась, лишний раз проверяя, что они всё ещё одни на этой полянке, - Я в порядке, можешь продолжать.       Мягко кивнув, Тав уже привычно воззвала к личинке в голове подруги, чтобы показать воспоминание о Глубоководье. Она весьма серьёзно подошла к этому и сосредоточилась: важно было постараться и передать картинку настолько точно, насколько возможно. Убедившись, что Харт запомнила всё достаточно подробно, девушка разорвала связь и убрала флейту за спину.       — Не будем терять времени, да? — Шэдоухарт нервно улыбнулась, раскрывая свиток. Несколько секунд она молчала, лишь осматривая его и затем, наконец, приступила к заклинанию.       — Inveniam viam!       Её голос звучал до жути неуверенно. Тав поймала себя на мысли о том, что стоило заранее обсудить важность правильного тона для колдовства такого высокого уровня, но почти сразу отмела её в сторону - всё будет хорошо. Даже лучше, чем она могла надеяться ещё вчера. Сейчас было совсем не время переживать и тревожиться по пустякам.       На поляне снова поднялся ветер, окружая Харт с ног до головы. Её руки покрылись фиолетовым свечением, которое, казалось, в любое мгновение готово было перекинуться на деревья и подсохшую траву. Тав невольно ощутила огромную силу, что исходила от жрицы — никому из них прежде и не приходилось даже думать о таком могуществе, не то что держать его в своих руках.       В следующее мгновение Шэдоухарт закрыла глаза, сосредотачиваясь. Магия вокруг неё вместе с движениями её ладоней медленно перетекала в достаточно большую сферу чуть поодаль.       Ещё секунда — и ветер безвозвратно утих. Действие свитка неожиданно быстро подошло к концу, но результат был заметен невооружённым взглядом — рядом с жрицей величественно покоился портал, из которого даже можно было заметить клочок Глубоководья.       — Селунэ, у нас получилось! — Шэдоухарт почти подпрыгнула на месте как только заметила плоды своих трудов. Она радостно подбежала к Тав и сжала её в объятиях так сильно, как только могла. Тяжёлые доспехи жрицы неприятно охлаждали кожу, но это всё было совершенно не важно: они справились с первым настоящим испытанием. Им оставалось лишь шагнуть в портал.        Эльфийка обняла подругу к ответ, невольно вдыхая аромат её волос. У них и правда получилось. Она совсем не могла поверить в такую удачу, продолжая из-за спины девушки пристально разглядывать сферу.       — Нам нельзя медлить. Портал может закрыться в любой момент, — наконец мысленно убедив себя, что она не спит, Тав отстранилась от подруги, оглядываясь на "проход". Он приглашающе светился в ночной тьме, призывая набраться смелости и поддаться неизведанному.       — Точно-точно, — опомнилась Харт, спешно поднимая с травы заранее собранную сумку. — Пойдём скорее.       Они взялись за руки, чтобы войти в портал вместе. Почти с опаской они поглядывали на бортики сферы, но всё же решились ступить через её порог.       Несколько мгновений они стояли во тьме, окружённые плетением, но, наконец, очутились на шумных улицах Глубоководья.