По кромке тумана

      - Мне надоело тут сидеть, - жаловался Рель, - мы целую неделю ждем приглашение от дома ви Лумьеро, а могли бы уже ехать на север, - он повернулся к Приллу, - Ты ведь сам хотел скорее добраться до Белого пролива! Мы все согласились, что мост могли соорудить, чтобы переправить нашего похищенного.       - Я помню, Рель, и мы отправимся на север, когда поговорим с леди Асфодеей, - Прилл, лениво растянувшийся на своей кровати, подкинул в руке медальон, - я тоже устал сидеть без дела, но Йоанн сказал, что раз я решил, то нам стоит навестить её лично.       Анта слушала разговор, но не влезала. Она сидела на полу перед раскрытой книгой по алхимии и ворожила над листьями зверобоя. Разминала их в ступке до состояния кашицы, при этом пальцами свободной левой руки кружила лишь ей ощутимые потоки живущей внутри магии. Если она сделает всё правильно, то сможет приготовить немного мази от ран и ссадин. За эту неделю она продала в маленьком обшарпанном зале их постоялого двора несколько баночек облепихового масла, которое лечит язвы и ожоги, но теперь хотела попробовать что-то более сложное и интересное. Она с гордостью думала о том, что работать с потоками целительной энергии, текущей в травах и плодах, может не каждый одаренный лесами, а она справляется с этим мастерски, так еще и может немного заработать.        Она старалась не думать о том, как в Зельне она с первого раза смогла разбудить губительную силу маковых семян. Как грязные, подранные бездомные льстиво ей улыбались и клялись узнать что угодно, если она даст им немного дурмана. И ведь они правда рассказали достаточного разного. Не всё, конечно, было по делу. Она узнала, как правильно стащить кошелек у растяпы в толпе. Кто еще в округе может наколдовать дурман, и какие стражники бдительнее остальных следят за его распространением. Где можно раздобыть сносных объедков и послушать последние новости и слухи. Это было уже нужнее. Бездомные рассказали ей, что близ Ильмани орудует банда воров под предводительством жестокой девицы, проклятой голосом, что Шальма собирает войска, чтобы отбить ту часть их прежних земель, которую захватил Басмин (но эти разговоры ведутся всю жизнь Анты и, она полагает, начались еще раньше, потому значения не имели), и, самое важное, рассказали про новый мост в Белом проливе. Дальше бездомные наперебой стали клясть северян, и Анта, не терпевшая подобного, ушла, напоследок бросив им, словно голубям, горсть мака, уже источавшего дурманящий дым. С того дня прошло уже две недели, и всё это время совесть Анты нещадно её грызла.       Рель скривился, как всегда делал, когда разговор касался Соллу, и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Анта, почуяв новый спор, перебила его:       - Вы помните, когда мы заполняли бумаги, ну те, которые нужны, чтобы нас пустили поговорить с леди ви Лумьеро, в них был вопрос про проклятия? – постаралась она сменить тему, - Чем они так ужасны, что их обязательно нужно фиксировать? Они же сами по себе не причиняют вреда никому, кроме носителя?       - Я бы так не сказал, - ответил Прилл, - Звериное проклятие может выйти из-под контроля, а проклятый именем будет представляться, только если у него нет ни совести, ни моральных принципов.       - А проклятье голоса? Оно ведь совсем безобидно для окружающих. - Само по себе оно не убьёт и не привлечет беду, но не забывай, что оно помимо голоса забирает и чувства. Ты представляешь, на что способен нечеловечески прекрасный, но совершенно бессердечный проклятый?       Анта задумалась и поёжилась. Очаровать, завлечь, а после ограбить, убить или заставить исполнять свою волю. Если звериные проклятые и проклятые именем могли оказаться честными и добросердечными людьми, то проклятие голоса забирало и это, оставляя лишь прекрасную оболочку, долголетие и соблазны разного рода жестокости.       - Но их же в любом случае должно быть видно по седине в волосах, - вклинился в разговор Рель, любовно перебирая новые стрелы, купленные на днях. Оказалось, свой старый колчан и лук он оставил в Одели, потому что для задания королевской важности они были «недостаточно красивыми», и получил от Прилла, когда тот обнаружил это.       - Они могут красить волосы, - пожала плечами Анта, - Каждый хоть сколько-то достойный алхимик может изготовить краску любого цвета. Мне казалось, в Арвине лавки со всякими зельями для внешности должны стоять на каждом углу.       Анте показалось, что Рель на секунду потемнел лицом, но после он произнес непривычно мирным тоном:        - Да, ты права. И как я, глупый, сразу не додумался.       - Потому что ты думать умеешь только о своих капризах и картинках, - вставил Прилл.       Анта закатила глаза и вернулась к листьям в ступке. Теперь следовало добавить к ним еще несколько трав, измельченных в порошок, и оставить настояться на несколько часов. Ее друзья стали привычно переругиваться, Галлан с самого утра ушел следить за воротами поместья семьи ви Лумьеро и вернуться должен только вечером, если не произойдет ничего, что могло бы стать полезным для них. Прилл ввел слежку пару дней назад, когда понял, что ждать им придется долго. Он надеялся «случайно» столкнуться с кем-нибудь из членов семьи на улицах Лумьера и утверждал, что сможет кого угодно из них уболтать принять его отряд. Казалось, что этой семье нет никакого дела до пропажи жениха их единственной дочери, либо они рьяно защищали её от любого контакта с посторонними. Однако, вся семья не спешила выходить в мир, и за все дни слежки из ворот выходили только слуги, отосланные по поручениям в город. Это казалось Анте странным – дом ви Лумьеро был семьей богатых торговцев, наращивавших свое состояние на протяжении нескольких поколений. Они вели дела как в самом Лумьере, так и по всему Арлисту, однако ни разу лично не вышли проверить дела в лавках, принадлежащих им. Хотя кто знает, как ведутся дела у таких людей.       Первые дни после прибытия в Лумьер они все пытались собирать сведения, как это было в Зельне. Однако, услышанное здесь почти не отличалось от того, что они уже узнали ранее, только светских слухов стало в разы больше. Прилл, несмотря на это, собрал всё в одно подробное письмо Йоанну, а тот в ответ велел не беспокоить его по пустякам, у него появилось еще одно серьезное и крайне секретное дело, поэтому времени на принца у него сейчас нет. Анта удивлялась, как король Юстиан мог отправить один из лучших своих отрядов не искать своего старшего сына, а заниматься непонятно чем. На какое-то время их отряд остался предоставлен самим себе, и они решили, что всё ещё будут собирать сведения, но не тратить на них весь день, а выходить в самые подходящие для этого моменты: вечерами на площадях и набережной, ранним утром на шумном рынке и в обед в торговом и рабочем кварталах. С сегодняшнего обеда в шумном кабаке, забитом красильщиками, сапожниками, кузнецами и прочими трудягами, Рель принес несколько сплетен о столичных дрязгах между лордами и финансистами. Вместе с Приллом они взялись разбирать их при помощи компаса, а Анта примостилась рядом, слушала в пол-уха и занималась своей травяной ворожбой.       Анта завернула заготовку для мази в теплую тряпицу и поставила под кровать Прилла и уже собирала свободные склянки в сумку, когда Галлан ворвался в комнату. Его песочные волосы растрепались от бега, на щеках проступил румянец, а безразмерная жилетка с вышитыми по краю цветами подснежника и львиного зева сбилась и спадала с правого плеча.       - Госпожа! – запыхавшись проговорил он, - Госпожа дома ви Лумьеро выехала из поместья на экипаже и сейчас направляется в торговый квартал!       Прилл первым вскочил и рванул к двери, на ходу крикнув:       - Чего сидите, побежали!

***

      Бегом они добрались до дорогого торгового квартала за десять минут и успели заметить роскошный экипаж с двумя белоснежными лошадьми, из которого вышла богато одетая женщина средних лет. Вместе со слугой, резво соскочившим с запяток, она вошла в лавку, в витрине которой стояли не то маленькие сумочки, не то расшитые кошельки. Страшно неудобные штуки по мнению Анты. Прилл показал рукой оставаться на месте – в узком переулке, из которого открывался прекрасный обзор на всю улицу. Сам же он бегло оглядывал дома и мостовую, окна, витрины, двери, людей. Наконец, заметив что-то, он шепнул: «Стойте здесь, я скоро» - и шмыгнул в толпу. Несмотря на указания, Рель увязался за ним, и Анта осталась наедине с братом. Галлан, казалось, приклеенным взглядом следил за дверью лавки с сумками-кошельками, но пару раз девушка заметила брошенный на нее беглый взгляд его янтарных глаз. Придав себе равнодушный вид, Анта оглядывала улицу и прохожих, а потому скоро заметила девочку лет семи-восьми, одетую в лохмотья, и оглядывающуюся в полной растерянности. Должно быть, она просила милостыню в каком-то углу, который не был виден из их переулка, а теперь что-то или кого-то искала в толпе.       Галлан тоже заметил её и тихо спросил:       - Как думаешь, что она здесь делает?       Он постарался придать тону беззаботности, но всё равно звучал немного напряженно. Анта молча пожала плечами. Они почти не разговаривали. Точнее, Галлан пытался завести беседу раз в пару дней, но Анта почти никогда не отвечала. Опасалась, что у него могут быть свои цели – выведать что-то о её планах или делах, чтобы после снова тихо и незаметно перетянуть на себя одеяло, влезть и забрать у неё что-то еще. Он и так отнял у неё достаточно: любовь родителей, признательность деревенских сенокосцев и садовников, внимание, которого она ждала от других к её маленьким победам и достижениям. Всё это доставалось ему – идеальному старшему брату посредственной, пусть и старательной младшей сестры.       С улицы донесся панический вскрик. Галлан тут же рванул вперед, и только теперь Анта заметила, что произошло. Чья-то лошадь, явно мощная и очень испуганная, мчалась на полном ходу. Люди отскакивали, но маленькая замарашка так и стояла, глядя по сторонам. Галлан в пару секунд подбежал к ней и закрыл собой прямо в тот момент, когда тяжелые копыта уже почти их настигли. Тут выскочил Прилл – появился будто вырос из каменной кладки на дороге, и схватился за поводья. Всё это произошло так стремительно, что Анта не среагировала сразу, но теперь быстро подбежала к брату, испуганно думая о том, не ранен ли он. Тут же откуда-то подскочил Рель, Прилл изловчился и потянул лошадиную голову вниз, и художник стал ласковым, почти неслышимым в окружающем гвалте голосом наговаривать что-то и мягко чесать лошадь по лбу.       Анта, убедившись, что их троих не затопчут копытами, потянулась к Галлану:       - Ты цел?       Тот оглушено кивнул головой и взглянул на девочку в своих объятьях. Она тряслась и глядела на них огромными испуганными глазами. Наконец, Прилл и Рель смогли увести лошадь, и Галлан отпрянул, оглядывая спасенную.       Анта порылась в сумке и достала маленькую бутылочку с желто-зеленой водицей – мятным отваром. Откупорив пробку, она зачерпнула немного успокаивающей энергии и двумя пальцами коснулась лба сначала девочки, а затем и Галлана. Оба сразу расслаблено опали, словно марионетки с оборванными нитями. Использовать свойства растений напрямую, вытягивать из них энергию, было еще трудно для Анты, но она старалась практиковаться в свободное время. Конечно, этому учили в Алхимической Академии, но она считала, что если сама не овладеет этим мастерством, не станет сразу же лучше всех, то ей не будет места среди остальных учеников.        - Небесная Магия! – послышался женский возглас, - Все живы?       - Вроде, - хрипло от испуга произнесла Анта.       Прилл, видимо, уже передавший лошадь владельцу, подошел к ним и помог ей подняться. Анта оглянулась. Госпожа дома ви Лумьеро лично бежала к ним, придерживая многослойную юбку. Лицо её было испуганным, шажки маленькими и скорыми.       Галлан, почти не обращая внимание на окружающий беспорядок, обратился к девочке, перед которой все еще сидел на коленях:       - Где твои родители, малышка?       Та лишь покачала головой.       - А как тебя зовут?       Снова отрицание.       - Ох, она, должно быть, сиротка! – сказала подоспевшая женщина, - Лирио! Отведи её в ближайший приют и от моего имени вели пристроить сегодня же! – обратилась она к своему слуге, мельтешащему у нее за спиной. Тот сразу же бросился исполнять, а Галлан, убедившись, что с девочкой всё будет хорошо, поднялся на ноги.       Госпожа ви Лумьеро тем временем продолжила щебетать вокруг:       - Ну какие же вы достойные молодые люди! Всем бы брать с вас пример! Полагаю, такая доблесть должна быть вознаграждена, я велю Лирио доставить вам сотню монет, когда он вернется.       - Нет-нет, что вы, уважаемая! – воспротивился Прилл и состроил святейшее выражение лица. Анта поняла, что он точно задумал что-то и убедилась в этом, когда он продолжил, - мы не можем принять от вас денег, но кое-какая помощь нам не помешала бы.       - Чем же я могу помочь вам, молодой человек?       - Понимаете ли, ваши изысканные манеры выдают в вас уроженку благородного рода. Быть может, вы знаете, как бы мы могли попасть на прием к леди дома ви Лумьеро? Мы ищейки, и у нас есть к ней несколько вопросов относительно печали, стрясшейся с её женихом.       «Вот ведь хитрец, - пронеслось в голове у девушки, - теперь он делает вид, будто мы не следили за воротами и не наводили всевозможные справки!»       На губах женщины расцвела понимающе-нежная, снисходительная улыбка, и она проворковала:       - Ну конечно, молодой человек, я смогу устроить вам беседу с собственной дочерью.

***

      На первый взгляд Асфодея ви Лумьеро казалась не самой общительной собеседницей. Её облик был полон благородного изящества: тугие медовые локоны спускались по плечам, руки в кружевных перчатках сложены на коленях, серые, словно грозовая туча, глаза глядят спокойно и сдержанно, настолько, будто в этой встрече нет никакого её личного интереса. Она внимательно слушала всё, что рассказывали ей Прилл и Рель, взявшие на себя роль переговорщиков, однако, на все вопросы отвечала односложно и торопливо, будто боялась сболтнуть лишнего. Анта подумала, что Асфодея настолько тревожится за своего пропавшего жениха, что не может выдавить из себя и пары лишних слов.       В итоге выяснили они очень мало: последний раз леди видела принца больше года назад, переписку они вели довольно редко, а о его конфликтах с кем-либо она ничего не знала. Прилл иногда поглядывал внутрь медальона и украдкой кивал товарищам, показывая таким образом, что девушка говорит правду.       Спустя час неловких расспросов, в зал вошла светящаяся добродушием хозяйка дома:       - Молодые люди, уже поздно. Вы закончили?       - Да, госпожа, - Рель поднялся и отвесил ей сдержанный поклон, - должно быть, мы выяснили всё, что могли. За сим позвольте откланяться.       - Куда же вы пойдете на ночь глядя! Я уже распорядилась накрыть вам в гостевых спальнях и договорилась с супругом, чтобы завтра вы могли отправиться на север вместе с нашей грузовой повозкой.       Вид госпожи ви Лумьеро выражал настойчивость, с которой невозможно было спорить. Ребята послушно согласились переночевать в поместье, к тому же, кровати здесь наверняка были уютнее и мягче тех, на которых они ютились всю неделю и уж точно получше лавок на ладье, на которой они добирались до города. Женщина сама решила проводить их до спален, и по пути Прилл шепнул Анте на ухо:       - Ты оставила что-нибудь на постоялом дворе?       - Да, - тоже шепотом ответила она, - сменную одежду и пару инструментов в своей комнате и банку с мазью под твоей кроватью.       Прилл понятливо кивнул:       - Я постараюсь ночью выбраться через окно и забрать.       - Совсем дурак? Навернешься - я не буду тебе шею вправлять, - возмутилась девушка.       - Какая заботливая, - хихикнул Прилл и отошёл к Галлану, скорее всего, чтобы задать тот же вопрос.

***

      Анта растянулась на мягкой кровати в успокаивающем сумраке. Она не стала зажигать свечи и довольствовалась лишь тем светом, который падал от фонаря за окном. Комната, которую ей отвели на эту ночь, оказалась широкой и опрятной, пусть и обставленной достаточно лаконично: большая кровать с мягкой периной и несколькими милыми подушками, кресло и низенький столик на резных ножках, ковер, в ворсе которого стопы тонули, как в густой полевой траве, и пустой платяной шкаф, куда Анта небрежно закинула сумку. Она ужасно вымоталась за этот день – всё же, её здорово потряс заряд испуга, который она получила, когда Галлан рванулся защищать ребенка и сам чуть не оказался под конскими копытами. Как бы она не относилась к брату, как бы не опасалась и обижалась на него, в тот момент она действительно перепугалась за его жизнь.       В дверь постучали. Тихо и осторожно, будто боясь спугнуть. Анта ругнулась себе под нос, набросила рубашку, которая была ей явно велика и не будучи заправленной спадала до середины бедра, и прошаркала к двери. Было достаточно поздно, в такое время уже неприлично заходить к кому-то. За дверью оказался Галлан, он неловко улыбался и теребил рукава туники.       - Привет, - сказал он полушепотом, - Я тебя не разбудил?       - Нет, - холодно ответила Анта, - Что ты хотел?       Галлан отвел глаза и пробормотал:       - У тебя нет чего-нибудь от ссадин? Я, кажется, все колени себе отшиб там, в торговом квартале.       «Такой умница, а без магии сообразить простенькую мазь не может,»- мысленно съязвила Анта, но в слух только пригласила войти. Она уже начала рыться в сумке, но вспомнила, что мазь из зверобоя осталась в мужской комнате, а Прилл, если и успел уже её забрать, отдаст только утром. Она достала из кармана несколько оставшихся листьев. Они уже подсохли, но энергия всё ещё текла внутри, так что её можно было извлечь.       - Встань к окну и закатай штанины, - скомандовала она.       Галлан послушно выполнил указания, и Анта опустилась перед ним прямо на пол. Из засохших листьев энергия шла тяжело, словно загустевший кисель, но девушка упорно вытягивала её и осторожно переносила на раны брата. Под действием магии ссадины, покрывшиеся неприятной кровяной коркой, стали затягиваться, и вскоре на их месте остались маленькие розовые шрамы, которые сами должны восстановиться за пару дней. Где-то за окном послышался невнятный шум: шорох, стук и, кажется, тихие разговоры.       - Он взял с собой Реля? – удивленно проговорил Галлан.       Анта поднялась и выглянула в распахнутое окно. От поместья в сторону ворот удалялась две фигуры в капюшонах – пониже и повыше. Это было странно. Анта не думала, что Рель сможет вылезти ночью из окна второго этажа, и при этом не перебудить весь дом руганью с Приллом. Вдруг порыв ветра подхватил длинные легкие занавески, они взбугрились, словно паруса и плавно опустились, концами перекинувшись за оконную раму. Анта потянулась наружу, чтобы подхватить трепещущую ткань и перебросить её обратно в комнату, но тут заметила Реля. Его комната оказалась соседней, и он тоже высунулся из окна навстречу ночному ветру. Его длинные волосы, сейчас не скрепленные лентой, свободно разметались по лицу и шее. Они встретились глазами и оба нахмурились.       С кем же Прилл ушел из дома?