***
Не шевелится, не встает,
Недвижный, неприкосновенный,
Ему — ничто — луны изменной
И солнц вращающихся ход.
***
Ника резко распахнул глаза, проснувшись от своего же скулежа, все мышцы будто разрывало изнутри, его било горячкой, и мальчик лихорадочно начал подгребать к себе все одеяла, пытаясь укутаться в них, и согреться. Когда он перевернулся на другой бок, то едва не охнул. Окно в его спальне было открыто. Теперь понятно, почему ему так холодно, и почему вся комната насквозь пропахла каким-то особым запахом, присущим только городу на Неве. Это была смесь влаги, речных ветров, в которых тянуло нотками соли, приносимой кораблями из открытых морей и океанов, но сегодня в этом аромате, на самом деле безумно приятном, было что-то абсолютно странное.. Мальчишка, завернувшись в одеяла, было встал с кровати, но сразу плюхнулся обратно, опалив босые ноги резким холодом пола покоев. Никс зашипел от неприятных ощущений, и теперь уже аккуратно, поставил сначала пальцы, а потом уже обе стопы, привыкая к окоченевшему за ночь полу. Наконец он, быстро прыгая на носочках ног, добежал до окна, и попытался закрыть окно одной рукой, не распахивая одеяла, но створку тут же снесло резким порывом ветра, и она, звучно ударившись о раскладку, распахнулась вновь. Не теряя надежды, Коля попробовал еще раз, но всё повторилось, будто кто-то невидимый нарочно насылал ветер, не давая закрыть окна. От таких странных мыслей по спине пробежали мурашки, в голову невольно полезли воспоминания о вчерашнем вечере, о котором он даже не думал ровно до этого момента. Мальчик сглотнул, и, взяв кончики одеяла в обе руки, всё же закрыл створку, быстро проворачивая защёлку, чтобы ветер опять не распахнул её. Он снова завернулся в одеяло, и что-то толкнуло посмотреть на улицу, босые ноги нещадно жгло леденящим холодом, но Ника не смог удержаться, и, сделав пару шажков влево, сквозь раскладку, заглянул в окно, и тут же у него зашевелились волосы на затылке, и по спине пробежали, не предвещающие ничего хорошего, мурашки. За окном кто-то стоял, и смотрел едва ли не лицо в лицо. Мальчик быстро попятился, как вдруг, почувствовал, что наткнулся на кого-то, стоящего позади него, и тот час же, осознал, что человек был не за стеклом, а в его отражении. Никс осторожно повернул голову, замерев на месте, и… «― Доброе утро, Ваше Высочество Великий Князь.» ― этот звучный голос Коля узнал сразу, и страх моментально улёгся, это был Певчий со вчерашнего приёма. Мальчишка тут же разозлился на себя за то, что испугался и не узнал этого юношу! Певчий продолжил: «― Прошу прощения, если изволил напугать Вас. Его Величество поручил мне отправится к Вам, и передать приказ прибыть в Его покои немедля после Вашего пробуждения.» Ника неуверенно кивнул, разглядывая юношу. Певчий был отроком, выше самого Никса на полторы-две головы, у него были тёмно-коричневые, почти черные волосы, бледная кожа, и серые глаза. Одет он был в довольно простой костюм пажа, а на руках носил белые перчатки, которые явно были отнюдь не из дворцового наряда прислуги. Слишком дорого они выглядели, и рукава формы были слишком хорошо расшиты, да и к тому же.. Мальчик никогда не видел этого пажа при дворце.. «― Ваше Высочество, Император требовал Вас немедленно, и я и так прождал Вашего пробуждения, едва ли не четверть часа, у Вас нет времени на переодевания, и-» «― Позвольте. Прошу прощения, если я пропустил, но вы не представились, а я не помню вас в штате нашей прислуги.. Чей вы паж, и по какой фамилии к вам можно обращаться?» Певчий холодно кивнул, и, так и не ответив на вполне резонный вопрос, направился к двери спальни: «― Вас требует Его Величество, если Вы не проследуете к Нему прямо сейчас, то я буду вынужден доложить Императору.» Паж говорил каким-то тягучим, словно мёд, голосом, и Коля невольно зевнул, он прикрыл глаза на секунду, а когда открыл их в следующий раз, то уже шёл по коридорам, ведомый Певчим «― Подождите, это-» Юноша лишь приложил палец к губам, призывая соблюдать тишину.***
Александр смотрел в окна своих покоев, более четверти часа назад он отправил отрока Трубецких за Николаем, и всё ещё ждал их прибытия, но внутри гуляли смутные опасения. Сергей Петрович был очень, скорее даже чересчур холодным человеком. Своей чисто формальной манерой общения, сочетающейся с категоричным выполнением всех данных ему приказов, и неразговорчивой натурой, он мог насторожить а то и напугать Никса, хоть младший брат и старался держаться достойно, но он все же был ребенком.. Ребенком, который очень многого ещё не знал и не понимал. В двери постучали, и Саша тут же пришёл в себя, он давно абстрагировался от всего окружавшего его мира, и погрузился в свои мысли, смотря куда-то сквозь вид из окна. Сейчас же он вновь «вернулся на землю», и, быстро поправив одежды, приосанился, отдав короткое разрешение войти. Двери распахнулись, и в покои сначала вошёл Ника, а, придержавший ему двери Князь Трубецкой, последовал за Великим Князем, тут же обогнув его, и выйдя вперед, кивнул головой: «―По приказу Вашего Императорского Величества, Его Высочество Великий Князь прибыли.» Романов-старший кивнул, принимая доклад, и тут же обратился к Никсу, оглядывая его с ног до головы: «―Доброе утро, Ника, как тебе спалось? Вижу, что ты только с постели, даже переодеться не успел» - на последних словах Александр кинул быстрый, с укором, взгляд на переодетого в Пажские одежды, наследника рода Сирин. Сергей действительно был очень надежным, и ответственным…не человеком, но иногда в своем беспрекословном подчинении он делал всё слишком буквально, при этом доставляя некоторые неудобства своим невольным и неосознанным усердием. А ещё он абсолютно не понимал шуток. Это скорее был главный его минус. Сирин – хорошие, и очень полезные слуги, но они всегда были и будут скупы на эмоции по природе своей, внешне всегда спокойные и уравновешенные, они скорее всего даже и не чувствовали ничего по натуре, не по вине. И если отец, и старший брат Сергея ещё были хотя бы относительно похожи на живых, обычных людей, то это был абсолютный нуль, будто мертвец с ледяным, каменным лицом, и бледной кожей. Невольно Саша подумал о том, как будет трудно Нике поладить с таким.. необычным учителем. «― Доброе утро, Ангел. Спал я достаточно хорошо, только замерз за ночь, а переодеться не успел, так как по вашему же приказу, было велено явится немедленно..» Невольно Император тяжело вздохнул, проводя пальцами по переносице. Так он и думал. «― Сергей, я же просил вас не поднимать Великого Князя, а подождать, когда он проснётся. Под «проснётся», я имел в виду будет выглядеть соответственно, и будет готов ко встрече со мной» Не поднимая головы, Князь Трубецкой сделал шаг вперед, и, приложив левую руку к правому плечу, завел правую назад, поперек пояса. Он поклонился: «― Я действовал четко по указу Вашего Августейшего Величества: дождался пробуждения Его Высочества, и немедля повёл к Вам, так как посчитал необходимым поторопиться, потому что Ваше Величество и без того ждёт уже более четверти, или даже получаса.» Краем глаза Александр заметил, как младший брат мнётся, как будто хочет что-то сказать, или спросить. Он дал отмашку, и Коля тихо проговорил: «― А ещё он так и не представился, я побоялся идти с человеком в одежде пажа нашего двора, который не назвался по имени, и сказал лишь про указ Вашего Величества..» Саша развернулся к подростку, он, так и не поднимая головы, парировал: «―На это не было Августейшего указа.»*
Ника буквально чувствовал, как старший брат закипал – он сжал руки в кулаки, и, сквозь стиснутые зубы, обратился к, как уже понял Никс, некому Сергею, коим был Певчий: «― Сергей Петрович, вы прекрасно знаете, с каким уважением я отношусь, и относился, к вашему деду. Если вы и дальше будете позволять себе игнорировать и не считаться с приказами, и вопросами Его Высочества, то я буду вынужден обратиться к Свите с вопросом о изменении учителя моему младшему брату, вопреки прихоти вашего деда, и воли Белой Бабы. Зарубите себе на носу: Приказ Николая = Мой приказ. Вы служите ему ровно также, как служите мне, и обязаны отвечать на любые его вопросы, выполняя всё, что он скажет. Иначе вас ждёт отстранение от двора, и лишение титула, за неподчинение, и заговор направленный против Императорской Фамилии. Вам ясно? Да? Тогда представьтесь соответствующе вашему статусу, и, чтобы более я не слышал от Николая ни единой жалобы на вас.» Подросток на всю тираду лишь коротко кивнул, и цокнул каблуками. Без гнева или неприязни он обратился к Никсу : «― Я, Князь Сергей Трубецкой, рад представится и служить Вашему Высочеству. Я буду Вашим наставником и учителем, и постараюсь дать Вам все знания, которые ношу сам, для меня это есть наивысшая честь.» Мальчик на это медленно кивнул, он не мог оторвать восхищенного взгляда, и на лице едва не появилась теплая, абсолютно глупая улыбка. Певчий будет служить при нём! Он сможет видеть его каждый день! Старшего брата кажется удовлетворило официальное представление нового учителя, и он, отдав несколько распоряжений отроку Трубецких, велел обоим удалится, и начинать занятия сегодня же.***
За окном бушевала метель, снежинки кружились в танце, до одури, походившим на вчерашний – маскарадный, причудливый, притягательный, и пугающий, но от этого не менее манящий. Точно пары, двигающиеся по Николаевской зале, льдинки то замирали, то неслись с невероятной скоростью, и разбивались о стекла панорамных окон во всю стену. Ника сидел на, набитой пухом, красной лавке у подоконника, он положил голову на локоть руки, опиравшейся на спинку скамейки, и заворожено смотрел на вьюгу. Март начинался холодным. Мальчик ждал, когда прибудет его новый наставник, чтобы начать уроки, в душе теплилась надежда на то, что Никс сможет уговорить Князя Трубецкого спеть ещё раз ту чарующую песню.. Ему не терпелось узнать всё: почему нечисть подчинялась обычным?.. людям, пусть и бывшим Императорской семьей. В богом дарованную власть он никогда не верил, Николай в целом особо не был религиозен, в отличие от старшего брата, и поэтому, принять существование нечисти ему было с одной стороны несколько проще, ведь это не противоречило какой-то вере, или божьему закону, а с другой.. Его рациональность, и уже сформировавшиеся нормы реальности, противоречили наивной детской вере в чудеса, и тяге к неведомой магии, которой он разумеется хотел научится, если это вообще возможно, а если нет, то с которой хотел контактировать, и о которой хотел знать всё. И детская любознательность определённо выигрывала у, столь тщательно прививаемой всеми учителями и знакомыми, трезвости разума. В дверь покоев постучали, и Ника тут же вскочил с лавки, и, сглотнув, велел входить. Нетерпение и предвкушение только усилилось, когда оказалось, что гостем был так им ожидаемый Сергей Петрович. Юноша почтительно поклонился, поприветствовал Великого Князя, и наказал идти за ним в учебную комнату. Коридоры Зимнего были по ощущениям бесконечными, не смотря на то, сколько уже здесь жил Никс, он не переставал откровенно залипать, и рассматривать каждую липнину, статую, и орнаменты. Украшения и интерьеры этого дворца не шли ни в какое сравнение с Михайловским.. Впрочем он помнил его достаточно плохо, возможно поэтому восхищение не прекращалось с самого переезда. Сейчас всё уже конечно начало притираться, а сам он привык к великолепию, и красоте каждого зала и анфилады, но всё равно.. Это было невероятно. Каблуки Трубецкого звучно стучали по полу, и только сейчас Коля обратил внимание на то, что Сергей Петрович успел переодеться, и теперь на нём был надет мундир. Как бы Ника ни старался он не мог понять не то что звания, даже полка, которому принадлежала эта форма, хотя в своих знаниях мальчик не сомневался, он, из чистой страсти, выучил абсолютно всю форму и её принадлежность. Впервые он колебался, чтобы едва не поблагодарить Ламздорфа за его крайне жесткие методы обучения, от воспоминаний о которых моментально пробежал холодок по спине, и испортилось настроение. Мальчишка мотнул головой, прогоняя эти мысли. Он сегодня был, неожиданно для себя, рад началу обучения, и не хотел портить этот день упоминанием «второго отца», коим Ламздорф абсолютно точно не являлся. Стараясь переключить себя на другую тему, он обратился к Князю Трубецкому: «― Прошу простить мою непозволительную бестактность, но я никак не могу понять, к какому чину и полку принадлежит ваш мундир. Не могли бы вы удовлетворить моё любопытство, и прояснить мне эту деталь?» Даже не поворачиваясь, Сергей коротко ответил: «― Ни к какому.» Романов нахмурился: «― Прошу прощения?» «― Я ещё не начал свою воинскую службу, по факту своего возраста.» В воздухе повис неозвученный Колей вопрос-уточнение, словно читая его мысли, Сергей без раздражения, или неприязни, но в то же время без энтузиазма, также коротко продолжил: «― Мне нет даже пятнадцати.» Невольно Никс раскрыл рот от удивления, сперва от радости в небольшой разнице в возрасте, и возможности найти себе верного друга в лице новоявленного «учителя», воспринимать которого всерьез теперь было очень сложно, а потом от логичного вопроса: Чему его может научить дворянский отрок? Нет, в его проффесионализме не было никаких сомнений, не выбрал бы Ангел ему в наставники некомпетентного человека, да и слова о какой-то «Белой Бабе», очевидно являвшейся нежитью, и избравший Князя Трубецкого ему в наставники, но всё же.. На лице вновь появилась радостная улыбка. Теперь Николай понял, почему Сергей был так холоден и немногословен: он просто пытался выглядеть старше своих лет, и вызывать уважение абсолютно нейтральным и отрешённым тоном! Ведь если бы он общался со своим учеником также, как с друзьями, то ни о каких уроках и речи бы быть не могло! Они бы просто болтали без умолку, играли, и веселились! Точно! Теперь Нике нужно было просто доказать, что он достаточно сознательный ребенок, и с ним не нужно вести себя настолько формально! Тогда они точно станут друзьями!*
Закат слепил своим заревом, небо было необычайно чистым, не было видно ни единого облачка, и даже дождь не шел. Утром ещё была метель, а к вечеру стало настолько тепло, что у Коли разболелась голова, но он добросовестно отсидел все часы занятий с Сережей, ну вот, он уже в мыслях обращается к нему по неформальному имени, ни о какой субординации и речи не шло, были одни только фантазии о том, как Трубецкой привыкнет, перестанет волноваться от пребывания в Императорской Резиденции, и они станут лучшими друзьями! За день Сереж-.. Сергей! Произвел на него исключительное впечатление, Никс был в абсолютном восторге от доходчивых, абсолютно не занудных, но в то же время исключительно серьёзных и дельных объяснений. Серж ввел его в курс того, о чем вообще будут занятия, и что для пущей безопасности придется тренировать память, не записывая материал, потому что он является абсолютной секретностью, доверенной только Свите, и Августейшей семье, как прямым участником изучаемых событий, но перед началом всей тайной и мистической составляющей, было необходимо разобрать историю всех династий Свиты, а также всю настоящую историю России, углубиться в «наиважнейшую политику, и дипломатию» (обе вещи казались Коле псевдонауками придуманными взрослыми, чтобы избегать войн, интересовавших его больше всего!) а потом, изучив всё это, начать учить структуру управления, и всё-всё-всё.. Только когда Великий Князь будет осведомлён обо всех управленческих аспектах, они смогут начать настоящие уроки, и всё только из-за того, что Pape посчитал излишним преподавать ему все необходимые тонкости. Но, возможно из-за настойчивых просьб Ники, Сережа всё же рассказал ему совсем капельку, но наверное самую интересную и важную. Он рассказал про себя! Оказалось, что Серж наследник рода Сирин ― птиц с человеческими лицами, способных обращаться в людей, и зачаровывающих всех своим пением! Совсем вечером, после окончания, и без того затянувшихся занятий, когда Князь Трубецкой отправился отчитываться Саше о первом дне обучения, Николай отправился на небольшую прогулку вместе с Елизаветой Алексеевной, и младшим братом Мишей. Они поговорили о прошедшем дне, начале новых, индивидуальных уроков Николая, и успехах Мишеля в обучении. Поэтому сейчас Коля буквально слёг без задних ног на своей постели, и глупо улыбался. Сегодня ему было впервые действительно интересно на занятиях, и он был в абсолютном восторге, и предвкушении, как будут проходить уроки, когда они с Сережей станут настоящими друзьями! Точно! Нужно будет обязательно показать ему любимую иву в Летнем саду, а, а ещё, когда Никс вырастет, они будут вместе ездить по балам и приёмам, шутить, танцевать и веселится! Мальчик сам не заметил, как заснул с тёплой улыбкой на лице.***
Глубь серую сменяя красной,
Лучи луны придут, уйдут,
Но он и ночью будет тут,
И утром гнать его напрасно.
***
Три месяца пролетели абсолютно незаметно, хоть и нагрузки стало в разы больше в силу начала дополнительного обучения, но на удивление Ники уроки с Сергеем Петровичем были действительно интересными! Если до этого интересы Коли ограничивались военной муштрой, и играми с младшим братом, то теперь он кажется начал понимать, разумеется в рамках своего возраста, почему гуманитарные науки считают глубже и сложнее. Занятия с Князем Трубецким больше походили на постоянные дискуссии и бесконечный диалог, чем на перепись теории, и тренировку почерка. Впервые Никс чувствовал, что им не пренебрегают, как ребенком, а стараются понять, и объяснить, заставить обосновывать свою точку зрения и говорить грамотно! С ним впервые общались на равных! Правда теперь находится на «уроках» с Ламздорфом и другими учителями становилось всё труднее, мальчик банально не мог переключаться с занятий, где его уважают, и учат высказывать свою точку зрения, анализируя ситуацию, на бесконечные часы зубрёшки. Отдельным настоящим кошмаром стали побои, и розги, применять которые учителя, кроме Сергея Петровича, абсолютно не стеснялись применять. И до начала индивидуальных занятий он считал, что это нормально, и немного побаивался, что, в силу небольшой разницы в возрасте, Трубецкой тоже будет не гнушаться бить его, чтобы ещё сильнее подчеркнуть статус учителя, но оказалось, что нет.. Это было странно, но.. приятно? Наверное.. Впрочем забивать себе голову подобными вещами было пока ещё слишком сложно, Ника всегда считал, что раз сказали, значит надо, поэтому дискуссии на которых были построены занятия с Сергеем Петровичем давались ему достаточно сложно, он абсолютно терялся, когда приходилось действовать и говорить основываясь на личном мнении, а не выполнять данные ему задания. Но он старался, и уже успел заслужить похвалу от Ангела за усердия, прилагаемые им. И это было гораздо важнее всяких сомнений и домыслов, которые терзали его всё это время. Июль приближался с невероятной скоростью, а значит, после того, как он отметит свои именины, можно будет забыть о занятиях на целый месяц! Коле уже не терпелось уехать в Петергоф, чтобы наслаждаться летом в полной мере, забыв о обязанностях!.. Разве что придётся начинать работать руками, копаясь в грядках, устроенных Марией Фёдоровной, и копать эту картошку… Ну ладно, это было не так уж и страшно, тем более, он любил физический труд, и пара часов в земле определённо стоили освобождения от занятий! Кстати об именинах… Мальчик прищурил глаза от редкого солнца, которое решило именно сегодня выйти из-за туч, и разбудить его своими лучами. Он сел на кровати, и, потягиваясь, зевнул, внимательно прислушиваясь: не идут ли его будить, и не проспал ли он чего-то важного. Шагов слышно не было, но даже так расслабляться было нельзя, потому что Сергей Петрович, которого взяли в моду отправлять его будить в силу ранних занятий, ходил абсолютно бесшумно, поэтому, прождав пару минут, после которых так ничего и не произошло, Коля откинулся на матрац, и снова прикрыл глаза, пытаясь уснуть. Он заворочался, пытаясь удобнее улечься, и даже накрылся тонким одеялом, но сна как не бывало. Ну вот, именно в свой день, когда его даже освободили от занятий с- бррр… Ламздорфом…. В общем именно сегодня он не хотел спать. Никс перевернулся на спину, и стал разглядывать потолок, без единой мысли в голове. Абсолютный штиль.. От нечего делать мальчишка вытянул руки перед собой и начал сгибать пальцы, и крутить кисти в разные стороны, но и это быстро наскучило. Надо было что-то делать, а он абсолютно не мог придумать что, потому что с одной стороны очень тянуло продолжить сладко спать, пока есть время и возможность, а с другой сна не было ни в одном глазу, да и он мог заняться чем-то сторонним в своё свободное время. Он снова сел на кровати, и теперь уставился в окна, щурясь от ярко палящего солнца. Определённо, надо было задвинуть шторы, тогда-то он точно сможет заснуть.. Быстро вскочив с кровати, Коля на цыпочках добежал до окон, и, с закрытыми глазами, задвинул занавески, в комнате воцарился приятный полумрак, и он быстро кинулся опять на кровать, в прыжке плюхнувшись на неё, и подскочив на матраце. Рядом послышалось недовольно бурчание, и Ника закатил глаза. Он всё же разбудил Мишеля. Мальчика безумно раздражало, что он должен был жить в одной комнате с младшим братом, которого он безумно любил, но всё же… Учитывая количество покоев и залов в Зимнем Дворце, обычай, по которому было принято селить детей в одной спальне был абсолютно дурацким! Да, пока они оба были маленькими это работало, ведь им с Мишей всегда было чем заняться, но сейчас Коля уже абсолютно точно взрослый! И он точно имел право если не на отдельные покои, то хотя бы на отдельную спальню! «―ну зачем ты так рано шумишь..» Брат на соседней постели перевернулся, уткнувшись головой в подушку, и, пока он этого не видел, Никс показал ему язык. Вот же бука! Вообще-то Ника сегодня именинник, и он имеет право в свой день рождение решать, когда просыпаться, и-! И он старше в конце-концов! После очевидно неудачной попытки снова заснуть, младший брат тоже сел на кровати, и, абсолютно растрёпанный, начал тереть свои глаза руками, пытаясь проснутся. Он зевнул, и Колю сразу потянуло тоже зевнуть, но он сдержался, и выжидающе смотрел на Мишеля. Раз он проснулся, то теперь будет чем себя занять! Миша несколько раз моргнул, и, кивнув Николаю, снова завалился спать, только теперь накрылся одеялом с головой, и отвернулся. Ну уж нет! Если Никс не смог уснуть, то пусть и он не спит! Мальчик быстро переполз поперек кровати, и на носочках подкрался к чужой постели. Он коварно улыбнулся, и, схватившись за краешек, быстро потянул на себя одеяло, сдёргивая его с Мишеля. Младший брат недовольно замычал, и, с зажмуренными глазами, слабо махнул расслабленной рукой в воздух, надеясь задеть Нику. Тот быстро отскочил назад, и захихикал, смотря, как Миша махает рукой в воздухе, пытаясь достать до старшего брата, но Мишелю это быстро надоело, и он опять свернулся в калачик, поджав ноги к груди, и опять попытался заснуть. Когда Коля только потянулся, чтобы стащить брата с кровати, то в дверь постучали. Ну вот и закончилось его свободное время.. После небольшой паузы в покои Великих Князей вошла старшая сестра, Мария Павловна упёрла руки в боки и закатила глаза на игры мальчишек, Ника на это только рассмеялся и быстро прыгнул на свою кровать. Сестра сегодня выглядела невероятно, она была старше всего на десять лет (Почти также как и Сергей Петрович!), но уже была потрясающе красива. Не смотря на рано перенесённую оспу, оставившую следы на её лице, со временем всё совсем прошло, и стало (по словам Саши), даже лучше, чем было до болезни! Мария проводила очень много времени с младшими братьями, потому что сама была более склонна к типично мальчишечьим играм, да и даже эта её поза «руки в боки» была совсем не присуща нежным девушкам, но это отнюдь не было плохо! К тому же, её жених, который вот уже почти год жил в России, находил все её особенности очаровательными и занимательными, а не грубыми и невежливыми. Высказывая симпатию к музыке и занимаясь ей на высоком уровне, сестрица уже успела заслужить похвалу от Сарти! В общем, сестра всегда была потрясающей, но сегодняшний её туалет до такой степени подчёркивал её красоту, что Никс даже по началу не узнал её! Светлое платье в пол, с высокой талией, и ярко выделяющиеся на его фоне её тёмные кудри, производили исключительно положительное впечатление, и вызывали восхищение! «― Мальчики, ну сколько можно.. Зашла поднять, и пожелать доброго утра имениннику, а он дурачится.. Ну в самом деле, Коль, тебе уже восемь лет, а ты ведёшь себя как ребёнок! Неужто все слухи про твою сознательность, и разумность, вместе с похвалой от Ангела, и твоего нового преподавателя, были чистой ложью, чтобы привести меня вновь ко двору?» - девушка говорила с напускной снисходительностью и сварливостью, будто ей не восемнадцать, а все пятьдесят! «― Маша!» - Николай спрыгнул с кровати, и налетел на сестру с обьятиями, та сразу же сняла с себя всю ворчливость, и лучезарно улыбнулась, тихо смеясь: «― Ну Ника! Вот выйду замуж, уеду я отсюда насовсем, и что будешь делать, а? Ну ладно-ладно.. А что, Мишель там всё ещё спит?» Младший брат лишь что-то проворчал, и накрыл голову подушкой, вызвав синхронный смех, который быстро разлетелся по комнате. В дверь спальни быстро юркнули фрейлины Марии, и она, быстро раздав всем задачи, присела на диванчик, придирчиво наблюдая за тем, как её девочки выбирают платье на именинника. Когда её что-то не устраивало, то девушка вставала, и, с сосредоточенным прищуром в глазах, останавливала девочек, чтобы быстро сложить что-то в голове, и приказать принести другую рубашку, шорты, или по другому уложить пряди Николаю. Сам мальчик чувствовал себя несколько неуютно, пока его, словно манекен на витрине, переодевали взрослые (по сравнению с ним) девушки. Разумеется он не мог отказать фрейлинам, ведь те наверняка между собой дрались за возможность помочь Великому Князю подготовится к празднованию именин, и убрать ему платье, но всё равно, Коля больше привык к их с Мишей прислуге, чем к такому… Когда сестра наконец осталась довольна внешним видом Коли, то приказала подать зеркало, и мальчишка едва не охнул от удивления, и холодка невольно прошедшего по коже. Безусловно вкусу Марии можно было только позавидовать, но страх своими чересчур сильно знакомыми когтями схватил за щиколотки, когда Ника увидел, что на нём голубой бархатный пиджак с пазументами, и рубашка с кружевным воротом. Всё точно как тогда. Он тяжело сглотнул, и на ватных ногах развернулся к сестре, натянув на лицо благодарную улыбку. Никс не мог сказать ни слова, а руки начало бить лёгким тремором, он попытался сморгнуть это наваждение, но как только открыл глаза снова, то внутри всё буквально сжалось: вокруг было багряно-красное свечение луны, и сотни лап, рук, и голодных до смерти глаз. Очнулся Ника уже лежащим на собственной постели, под несколькими одеялами, и в адской горячке.