***
Бомгю снова рассматривает своё тело в зеркало на шкафу и вновь материт самого себя, называя уродом. Рядом на своей кровати сидит Хисын, который готов прописать парню подзатыльник за его слова, ведь по его мнению — это очень низко по отношению к самому себе. Это уже как традиция для Гю, ведь он так и не смог смириться и привыкнуть к новому облику, он не зол на Ёнджуна за это, он всё понимает, ведь Джейк рассказал ему о произошедшем, но ненависть к самому себе была и будет в его сердце, она останется с ним навсегда. — Гю, тебе нужно отвлечься — Говорит Хисын, который, как лучший друг, просто не может смотреть на его терзания самого себя. — Я не хочу, чтобы меня видели, особенно кое-кто — Под этим «кое-кто» Бомгю имеет ввиду конечно же Чхве Ёнджуна, ведь вряд-ли ему будет приятно смотреть на это уже никуда не годящееся, еле живое и движущееся тельце. Конечно, Гю снова преувеличивал насчёт описания его тела, ведь ходит он вполне нормально, да и дискомфорт ощущается только лёжа в кровати, но поделать он с самоунижением ничего не сможет. — Да брось, все уже давно знают что с тобой произошло, пора уже выходить из своей «берлоги» — Хисын собирался добавить ещё что-то, но стук в дверь сбил его с мысли. — Иди ты открывай — Сказал Ли, даже не сдвинувшись с места. — Что?! Почему я-то? — Потому что пора выходить из «берлоги» и начать взаимодействовать с остальными, а не избегать их — Парень встаёт с кровати и легонько подталкивает Гю к двери до тех пор, пока тот не упирается в неё чуть-ли не носом. Чхве смотрит на своего друга с наигранной злостью, но всё-равно открывает дверь и видит того, кого видеть он хотел явно не первым. Это был Ёнджун, весь запыхавшийся и жадно глотая воздух стоял упёршись руками в колени и смотря в пол, а подняв глаза и сам впал в ступор. А чего он ожидал? Это ведь комната Бомгю, и так мчался он тоже к Бомгю, так от чего же тут так офигевать? Наверное, от того, что Бомгю перед ним стоял без футболки или ещё чего-нибудь, что прикрывало бы его верхнюю часть тела, которая была покрыта режущими глаза швами. Это заставило Ёнджуна смутиться и неловко отвести взгляд в пол, а Бомгю снова зависнуть, не понимая такого жеста от старшего, но было это на несколько секунд, пока из-за спины не послышался голос Хисына. — Футболку забыл — Друг Гю еле сдержал порыв смеха, когда тот повернулся и показал своё лицо, которое прямо кричало «Какой я долбоёб!». Оба смущённых дурака стояли молча ещё пол минуты, а могли и дольше, если бы не Хисын, который решил удалиться «по делам», оставляя этих двоих наедине. Пройдя вглубь комнаты, Бомгю уселся на свою кровать, продолжая игнорировать то, что на нём до сих пор нет футболки, он был слишком шокирован и смущён визитом Ёнджуна, что забыл про её существование. Старший прошёл за Бомгю и уселся на край его кровати, продолжая смущённо отводить взгляд от тела парня. Оно было совсем не таким, как описывал его Гю: небольшое, бледное тельце, особенно подчёркнутые ключицы, в которые словно так и хотелось впиться «клыками», далее взгляд падает на плоский живот и совсем слегка выделяющиеся на нём кубики пресса. Взгляд Ёнджуна буквально ползал по Бомгю, проникал под кожу, «Вот какой он, взгляд хищника» — думал Гю, который сидел весь красный от такого внимания. Если бы взгляд умел раздевать, то младший уверен, что был бы раздет уже целиком и полностью, по крайней мере, на нём не было бы уже остатка от его одежды, настолько этот взгляд смущал и щекотал кожу вместе с нервишками Гю. — З…зачем ты пришёл ко мне? — Заикаясь, наконец прервал эту горячую паузу Бомгю. Резкий вопрос заставил Джуна вздрогнуть, ведь он и сам не заметил, как залип на тело парня. — Я просто…хотел тебя увидеть — Старший сильно смущается говорить подобное, ведь ему впервые встречается такое чувство как «любовь». Как и Гю, он тоже никогда не чувствовал подобного, по крайней мере в этой жизни. — Понятно — А что ещё младший мог ответить на это? Он точно не знает, да и думать не хочет, ведь сейчас его взгляд встретился со взглядом Ёнджуна, прямо как тогда в палате. Эти двое мечтателей слишком любят уходить в себя и в этом зрительном контакте между ними словно происходит немой диалог: «Хён, а если я скажу, что полюбил тебя с первого взгляда, то я буду придурком?» «Будешь, прямо как и я» Они залипают друг на друга, они улыбаются, они понимают друг друга, и переставать смотреть друг на друга не хочется никому из них. Эти игры вниманием продолжаются ещё какое-то время, пока Гю не замечает то, что он совсем забыл надеть футболку. Его рука тянется за смятой чёрной футболкой, лежащей на подушке, но руку его перехватывает рука Ёнджуна. — А…можно мне ещё посмотреть? — Бомгю сглатывает, но кивает и убирает руку от футболки. Парень совсем не думал, что кому-нибудь понравится такое его тело, особенно Ёнджун хёну. Эта новость даже помогла освободить сердце Гю от какой-то части груза, которая уже несколько дней заставляет его говорить про себя ужасные вещи. — Хён, тебе нравится моё тело? Даже несмотря на это? — Младший указывает на несколько ран, которые перекрывают швы. Ёнджун кивает так аккуратно, как только может, ведь он боится сделать одно лишнее движение и спугнуть этот комок боли и травм. Он не хочет, чтобы Гю думал, что он какой-то извращенец, не хочет казаться парню каким-то уродом, который попользуется и уйдёт, больше не вернувшись. Ёнджун пытается бороться со своим желанием рассматривать тело младшего, взглядом вгрызаться в эту бледную кожу, к эту тонкую шею и выразительные ключицы, но, кажется, не один он хочет попробовать Бомгю на вкус, зверь внутри тоже желает этого. Только вот зверь хочет убить, а Ёнджун хочет раствориться в нём. — Если захочешь…можешь потрогать — Губы Гю дрогнули, исходя в неловкую улыбку, он не понимал, что говорит, но это ему определённо нравилось. Нравилось, как и Ёнджуну, который в очередной раз завис от шока, краснея всё больше и больше, ведь он услышал то, что очень хотел услышать. Ёнджун не мог игнорировать разрешение младшего, поэтому его руки тут же потянулись к красивому телу. Сначала они прошлись по мягким щекам, мягкость которых запомнил ещё с прошлого раза в туалете. Они были не только мягкими, но и тёплыми, слегка покраснелыми от смущения. Далее твёрдые руки Джуна спустились к шее, тонкой и нежной, так и манящей оставить укус. Ключицы были не менее прекрасными, они изящно выпирали и были симметричны. Ёнджуну казалось, словно этот парень раньше был моделью, ведь тело его было слишком мягким и нежным. По телу Бомгю будто пробежала стая мурашек, ведь ему было очень приятно от прикосновений старшего, местами они были нежными, а иногда они ощущались как удушение. Когда пальцы Ёна дотронулись до вставших сосков парня, тот издал короткий но очень приятный ушам старшего стон. Внутри Ёнджуна затрещало, он чувствовал как его тянет к Бомгю, как он хочет быть с ним, защищать его, провести вместе с ним остаток жизни, ему хотелось заставлять Гю только смеяться, а сейчас ему хочется заставить его стонать. Поэтому Джун аккуратно кладёт младшего на спину, нависая над ним, как бы не хотелось рвать и метать, он больше не станет причинять ему боль, больше никогда. Руки снова тянутся к щекам Бомгю, наглаживают их нежно, а глаза оторваться не могут от этого покрасневшего личика. Ён не в силах больше терпеть, он не может смотреть и прикасаться к парню, пока не услышит заветное «Я люблю тебя, хён», он готов умолять парня об этом. — Бомгю-я… — Да, хён? — Я умру, если ты не скажешь, что любишь меня — Сердце обоих парней замирает, у одного в ожидании, у другого в шоке. Ёнджун еле дышит, кажется, вот-вот умрёт, но умирать рано, ведь в ответ он слышит до боли желаемое: — Я люблю тебя, хён — Он дышал так, словно сейчас задохнётся и умрёт, ведь хотел услышать от Ёнджуна те же слова в ответ. — А ты любишь меня? — Люблю, давно люблю — Ёнджун готов отдать всё, чтобы переживать этот момент вечно, стереть себе память и услышать эти слова снова. Он счастлив сейчас, действительно счастлив, и смотря на дрожащие и хватающие воздух губы брюнета Ён срывается с места, нежно обхватывает тёплые щёки Бомгю и так же нежно впивается своими губами в его губы. Они были такими же мягкими, приятными и сладкими на вкус, кажется, он сегодня ел что-то сладкое. Гю дрожал от смущения как маленький котёнок, которого только что помыли, неумело отвечая на нежный поцелуй. Этого было мало, слишком мало для них, хотелось большего, того, что поможет им забыть все ужасы пережитые пару дней назад, того, что поможет им расслабиться и раствориться друг в друге. Поэтому Ёнджун, заканчивая покусывать и ласкать языком губы Бомгю, пристаёт к его бледной шейке, по которой уже скатываются капельки пота. Они были такими же мягкими, приятными и сладкими на вкус, кажется, он сегодня ел что-то сладкое. Гю дрожал от смущения как маленький котёнок, которого только что помыли, неумело отвечая на нежный поцелуй. Этого было мало, слишком мало для них, хотелось большего, того, что поможет им забыть все ужасы пережитые пару дней назад, того, что поможет им расслабиться и раствориться друг в друге. Поэтому Ёнджун, заканчивая покусывать и ласкать языком губы Бомгю, пристаёт к его бледной шейке, по которой уже скатываются капельки пота. Дышит на ухо Гю и говорит ему о том, как он красив, целует кадык, после чего прикусывает мягкую кожу, прикладывает самую малость сил и оставляет на том же месте алый засос. Бомгю извивается под Ёнджуном, стонет, а иногда с его губ срывается негромкий крик. Оба парня уже готовы кончить, Бомгю от действий Ёнджуна, а тот от стонов и дёрганий младшего. Пока парни утопали в «эйфории», шея Бомгю была уже практически целиком покрыта засосами, в каких-то местах маленькими, а в каких-то большими и страстными. Джун остановился, ведь места для засосов кончились, расстроенно фыркнул и вновь прислонился к мокрым губам Гю. Они были зацелованные, искусанные и излизанные страстным Ёнджуном, который вновь изучает их своим любопытным языком. В один момент Бомгю почувствовал руку на своём стояке, это его хён в момент поцелуя решил сделать младшему вдвойне приятнее, поэтому залез ему в трусы и начал наглаживать уже пульсирующую головку члена, под протяжные и умоляющие стоны. Бомгю не мог терпеть, он уже был готов кончить, но старший не давал этого сделать, сжав пальцы вокруг головки члена. — Айщщ…хё-ён… — Лицо младшего сделалось до боли жалобным, как у щеночка, которому не дают вкусностей. — Ещё слишком рано, Боми — Ёнджун погладил пушистые брюнетистые волосы парня и поцеловал его в лоб, после чего его пальцы перестали сжимать головку члена. Заместо этого пальцы Джуна теперь уже пристали к дырочке Гю, аккуратно разминая и проникая прямо вовнутрь. Бомгю хотелось кричать от приятных ощущений, он впервые занимается чем-то таким. Раньше Гю не понимал для чего люди занимаются сексом, считал его неинтересным для себя, пока не появился Ёнджун, красота, сексуальность и действия которого заставляли его сейчас изливаться всеми соками, которыми только можно. Джун вводил пальцы аккуратно, по одному, чтобы дать Бомгю привыкнуть к новым ощущениям, чтобы не сделать ему больно. Дырочка Гю сжималась, но в конце-концов поддалась искушению, а сам парень уже десять раз готов был кончить, но терпел, чтобы подольше насладиться этим моментом. Ёнджун, введя последний третий палец и вновь услышав приятный стон, закончил растягивать Бомгю и осознал, что сейчас им обоим станет намного приятнее, от этого его член встал полностью и штаны уже начали давить. Через мгновение Ён поспешно избавляет себя от всего, что давило ему на член и уже был готов входить, но голос младшего останавливает его. — Х…хён? — Да, Боми? — Ты можешь…взять меня за руку? — Гю весь красный, он стеснялся просить Джуна об этом, ведь это могло его отвлечь, но все его страхи развеяло нежное прикосновение руки старшего к его дрожащей руке. Руки Бомгю дрожали, ведь он впервые занимается чем-то подобным. Он считает, что и в прошлой жизни был девственником из-за своей скромности. Рука Ёнджуна сплетается с рукой Бомгю, и через пару секунд младший чувствует резкий дискомфорт, ведь Ён проник в него слишком быстро. В уголках его глаз образовались небольшие капельки слёз, которые сразу же вытер пальцем старший. Ёнджун поцеловал Гю в щёку, и ждал, пока он привыкнет, после чего начал двигаться. По всей комнате стали громко слышны вздохи, хлюпанье и протяжные стоны Бомгю, звук явно был слышен и за пределами комнаты, но сейчас это не волновало ни одного из парней, они хотели насладиться друг другом, пока есть возможность, ведь кто знает, что может случиться завтра. Руки Ёнджуна и Бомгю были сцеплены, старший двигался нежно, лишь изредка ускоряясь и доставляя этим больше приятных ощущений для Гю, который уже на исходе. — Хён…я больше не мог… — Гю не успел договорить, он не мог больше сдерживаться и кончил себе на живот. Толчки Ёнджуна стали учащаться, они стали грубыми и сильными, старший резко прислонился к лицу Бомгю и вновь утянул его в страстный поцелуй, продолжая ускоряться. Младший дрожал от оргазма и резких толчков, стонал в поцелуй, ему никогда не было так приятно, как сейчас, и он хотел, чтобы это ещё повторилось. Последние пара толчков показались для Гю самыми резкими за весь процесс, поэтому в этот раз с его губ слетел самый громкий крик. Он не продлился и пары секунд, ведь Джун прикрыл его рот рукой. — Тщ-щ, а то сейчас придёт твой сосед и настучит нам по репам — Говорит старший, вытаскивая член из дырочки Бомгю, откуда сразу же начала сочиться белая жидкость. Ён берёт салфетки, которые чудом лежали прямо на тумбочке рядом с ними, и принимается вытирать себя вместе с Гю. Пока он делает это, взгляд падает на шею младшего, которая была практически вся покрыта засосами и простыми следами от укусов. «Мне пиздец» — единственные слова, которые пришли ему в голову перед тем, как входная дверь открылась и вошёл Ли Хисын. Парень знатно прифигел когда увидел что его лучший друг лежит в одних трусах, а рядом с ним Ёнджун, который только-только натянул штаны. Сердца Бомгю и Ёнджуна ушли в пятки, да вообще хоть куда, но очень далеко, ведь на лице Хисына была наигранная гримасса гнева, а значит — Ёнджуну пора бежать без оглядки. — Я дам тебе фору, пять секунд — Сказал он, злобно улыбаясь и тому и другому парню. — Хисын, а может не стоит? — Раз… — После двух секунд Джун сдался, и натянув на себя последний элемент одежды — носки, оставил на щеке Бомгю нежный «чмок». — Я ещё вернусь за тобой — Сказал он прежде, чем со смехом сбежать с «места преступления». После этой неловкой сцены вся комната залилась смехом, у Бомгю этот смех был, конечно же, неловким, ведь для него эта ситуация была ну очень постыдной.***
Ёнджун, вернувшись в свою комнату весь красный и мокрый, сразу же вызвал интерес у Субина и Кая, которые уже давно играли в дурака на раздевание. Кажется, ни у одного Ёна этот день был весёлым. Объясняться ребятам пришлось долго, но это не имело большого значения, ведь ничего уже не сможет испортить этот день и Ёнджуну, и Бомгю. Обоим парням навсегда запомнится этот счастливый и страстный день, заветное признание, нежные поцелуи со вкусом клубничных конфет, и их первый раз.