***
Прошли недели. Затем месяц. Сара свыклась с пустынным климатом Арракиса. С некоторым страхом девушка думала о том, что будет, если она привыкнет к меланжу. Либо навечно застрять на этой планете, либо разоряться на непомерно дорогих для частных лиц поставках. Уж лучше быть осторожнее, насколько это возможно. Сара училась каждый день. Почти четырнадцать лет она изучала теорию, теперь настало время практики. Девушка присутствовала на каждом рабочем совещании Лето, вникала во все аспекты управления планетой, во все тонкости политики Империи. А вот Пола дела отца интересовали куда меньше. Сара не раз припоминала брату, что однажды он станет герцогом, а потому необходимо учится. Но подобные разговоры не имели никакого эффекта кроме раздражения Пола. Его интересовали занятия боевыми искусствами и упражнения ментатов. То, что Сафир с Джессикой обучали Пола своим тайнам, не было большой неожиданностью для Сары. Однако герцог-ментат… Это будет сильно. Особенно, если Пол возьмется за ум. У него еще есть время. По крайней мере, Сара на это надеялась. Иначе придется ей самой тянуть Дом после отца. Хотя перспектива советницы при брате-герцоге привлекала: можно было бы фактически править феодом и пользоваться всем привилегиями дворянки, не обременяя себя замужеством и не опасаясь стать красивым украшением при каком-нибудь графе с окраин Империи. Сплошные преимущества. Такие мысли посещали Сару во время очередного совещания. Речь как обычно шла о поставках специи. Атрейдесы справлялись с требуемым по договору с КАНИКТ объемом добычи, спасибо, что Сара уговорила фрименов не нападать на харвестеры. Однако для того, чтобы дом Атрейдесов начал получать хоть сколько-нибудь значимую прибыль, этого не хватало. Поэтому светлый ум одного из советников посетила оригинальная мысль: что если привлечь фрименов к добыче специи? Они в ней буквально живут, так почему не обменивать специю на воду? Привезти воду на Арракис, конечно, стоит денег, но специя еще дороже, особенно, если ты — монополист в области добычи и прямо влияешь на рыночные цены. Идея, не лишенная здравого смысла, если бы не несколько нюансов, на объяснение которых Сара потратила почти час. Во-первых, вода, конечно, ценится в пустыне, но многие фримены отнесутся с подозрением, если импортировать ее из других миров. Они ей практически поклоняются, как религиозному символу, а превращение подобных в товар — признак большого цинизма. Это плохо скажется на репутации дома. Во-вторых, фрименские племена редко используют чистую специю и в производственных количествах ее не добывают. В третьих, воду придется закупать у других Домов, не лишенных экономической субъектности. А значит, прознав про эту схему, они могут поднять цены, сведя к минимуму прибыль, а также усложнив доступ к жизненно важному на Дюне ресурсу. И как, Атрейдесы выберут разориться, или умереть от жажды? Лето смотрел на нее с одобрением. Наверное, будь Сара мужчиной, герцог уже сделал бы ее своей наследницей. Но сейчас в глазах Лето Сара читала другое: «Куда ее выдать? Такую нужно беречь для особенно важного союза». Ах, отец, знал бы ты, кому я предназначалась! Останься я тогда на Валлахе — и сейчас ты принимал бы послов Бине Гессерит с крайне заманчивым предложением и десятком запасных планов. Ты бы ужаснулся. Да, об этом. Сара смогла разузнать кое-что о предназначенном ей счастье. Информации было крайне мало, но несколько осторожных анонимных запросов в архивы Бине Гессерит, пара слухов — и можно было делать выводы. Обещанный Саре Фейд-Раута Харконнен оказался наследником дома, а значит, в перспективе (учитывая образ жизни нынешнего барона, недалекой), ему отойдет все влияние и ресурсы Харконненов. Вот уж что можно было назвать впечатляющим наследством. О такой власти Сара могла бы мечтать. Но она не жалела о своем побеге с Валлаха. Потому что помимо прочего Фейд-Раута был… монстром. По жестокости он, судя по слухам, превзошел всю свою семейку вместе взятую. Его уже боялся сам барон. Харконнена от захвата власти на Гайеди-Прайм останавливали только две страсти: к наложницам и к боям на арене. И, в меньшей степени, неопытность. Но это приходит со временем. А сейчас наследник Харконненов был бесчеловечен, жесток и аморален. Была и одна тайна, до которой Сара дорвалась простым чудом: сложив вместе самые тихие обмолвки. Если верить им, Фейд-Раута был вообще не вполне Харконненом. Он был родом с Ланкивейла, а не Гайеди-Прайм. Его настоящая семья погибла при крайне темных обстоятельствах, и кое-кто говорил, что Фейд-Раута сам же их и убил. Прекрасная перспектива. В результате Сара решила до конца своих дней держаться подальше от этого урода, а пока Бине Гессерит связывают с ним ее будущее, сторониться и Преподобных.***
Вечера на Арракисе были прохладными. После знойного дня земля еще пылала жаром, но поднявшийся ветер приятно холодил лицо. Сара вошла в маленькую оранжерею при дворце. Вот что можно назвать настоящей роскошью: сад посреди пустыни. Невероятно расточительно тратить столько воды на сотни цветов, растущих здесь. Это место напоминало Саре сады Валлаха. В глубине оранжереи виднелся чей-то силуэт. Подойдя ближе Сара поняла, что это была ее мать. В руках Джессика держала клочок бумаги. — Ты знаешь леди Марго? — спросила Джессика, даже не обернувшись. — Она была на Валлахе несколько раз. Я ее видела, но лично не знакома. — Она была моей близкой подругой в школе Бине Гессерит. Сейчас она — графиня Фенринг. — К чему ты клонишь? — Она долгое время провела при дворе Харконненов. В том числе и здесь, на Дюне. Она знает их, и теперь предупредила меня. — Что они планируют? — Сара уже догадывалась, каким будет ответ. — Предательство. Нас предали, Сара. — Кто? Нет, постой. Если бы ты знала, сказала бы отцу. — Верно. Но нам осталось недолго. — Мы можем сделать хоть что-то? — Нет. Сара нахмурилась. — Думаешь, они попытаются расколоть Дом? — Скорее всего. Когда ты последний раз говорила с Сафиром? — С утра. А что? — Он подозревает тебя. И меня. Многие задаются вопросом, почему ты осталась с нами. И многие считают неосмотрительным доверие Лето к тебе. — Но я… — Сара задохнулась от возмущения. — Я всегда была верна семье! — Ты долго жила отдельно от нас. Люди прониклись уважением к тебе за тот месяц, что ты вела здесь дела. Они также верны Лето, а значит, доверяют его выбору. Но некоторые все еще считают тебя чужой. — Я никогда не предам дом. — Я знаю. На какой-то миг Сара захотела рассказать Джессике о тех видениях, что посещали их с Полом. Но удержалась. Не стоит. Последнее время Сара становилась все меньше уверена в своей судьбе. Конечно, она никогда не станет делать то, что показывали видения. Но они повторялись слишком часто, чтобы закрыть на это глаза.***
Эта ночь была неспокойной. Сара очень устала за день, так что бросилась в постель как была — в темном повседневном платье. Но сон не шел. Почти до полуночи девушка лежала, прислушиваясь к скрипам и шорохам, которыми был наполнен старый дом. Наконец Сара провалилась в тревожный сон, полный смутных силуэтов. Они кружили вокруг нее, туман не давал приглядеться. Алые всполохи мелькали тут и там, какие-то гигантские существа, не то животные, не то машины, медленно плыли по небу. Корабли, не видимые ни для кого. Множество Дунканов Айдахо, один сменял другого, и чем дальше, тем нечетче становились его очертания… Сара резко проснулась. Она лежала закрыв глаза, прислушивалсь. Шорох. И еще один. Сара медленно повернулась на другой бок, как будто во сне. На столике у кровати лежал нож — одна из предосторожностей на крайний случай. Щелчок. Сара схватила нож и вскочила, готовая к бою.