Школьные будни

       Нелегко было покидать родной Санкт-Петербург с его красивыми улицами, уютными парками, где всегда можно найти вдохновение, пасмурными днями и сыростью. Зонтик любил этот город, занимавший в его сердце отдельное место, ставший огромной частью его небольшой шестнадцатилетней жизни. Как же он расстроился, когда услышал от родителей новость о переезде.        Совершенно незнакомый город, находившийся довольно далеко от центра, лес, новая квартира, школа — всё пугало. Пожалуй, последнее даже больше, чем что-либо. В старой школе у него было не очень много друзей. Можно даже сказать, что один. Остальные одноклассники либо не замечали его, либо искали выгоду в общении (Зонт учился вполне хорошо), либо любили разбивать хрупкое сердце «одиночки», как его прозвали, — сначала предлагали дружбу, а затем грубо разрывали её, чтобы посмеяться над чужими слезами. Зонтика было легко обидеть, заставить сидеть тише воды и ниже травы, чем многие пользовались. Но обычно поход в школу обходился без приключений, да и сам парень уже привык.        Другое дело — новая школа. Незнакомая, большая, в другом городе. Зонтик впервые был новеньким, а потому страшно переживал, как его примут будущие одноклассники: будут ли смеяться (он был уверен, что повод найдут), захотят ли подружиться, именно по-настоящему, или просто не заметят. Родители, конечно, заверили, что всё будет отлично, и Зонтик невольно расслабился. Этим утром он, полный уверенности, шёл по усыпанной листьями улице со счастливыми мыслями о своей новой жизни.        Однако приключения начались сразу после раздевалки. Школа оказалась куда больше, чем он представлял, а потому отыскать нужный кабинет было проблематично. Нет, он нашёл тот, что был указан в расписании, но там сидели младшеклассники. А спросить у кого-нибудь Зонтик так и не решился в силу своей застенчивости и какого-то страха перед сверстниками, которые, как ему казалось, косо и оценивающе смотрели на него. Благо, он сориентировался и смог найти хотя бы учительскую, где и встретил своего нового классного руководителя.        Это был весьма приветливый мужчина со вьющимися каштановыми волосами и улыбающимися глазами. Ещё вполне молодой, и чёрно-жёлтая рубашка только подчёркивала это. К такому классному руководителям не страшно было в случае чего обращаться за помощью.        Вместе они дошли до нужной аудитории, и первое, что бросилось Зонтику в глаза, — это маленькое количество учеников. В предыдущем классе их было где-то тридцать, а тут новых товарищей можно по пальцам пересчитать.        Никто, на удивление, увидев новенького, галдеть не стал и комментариев никаких не дал. Все только заинтересованно рассматривали его, но под этими взглядами всё равно было немного неуютно. Особенно смущал пристальный и холодный, принадлежавший парню с серыми волосами. Зонтику казалось, что эти глаза, скрывающиеся за стёклами очков, пытаются заглянуть ему в самую душу, однако страх пропал, стоило услышать от нового одноклассника слова про свой родной город, который Озёров очень любил, о котором был готов говорить часами. Особенно об искусстве.        — О, Вы тоже там были? И как Вам? — До смерти захотелось обсудить тот поход и поделиться впечатлениями. До этого было не с кем, и Зонтик уже был готов выплеснуть все свои эмоции и чувства, но вовремя спохватился, вспомнив, что уже начался урок и что тот парень пока что не соглашался ничего обсуждать. — Извините.        Фёдор Константинович ругать не стал. Лишь улыбнулся и заметил, что обо всём можно поговорить на перемене. Зонтик проследовал к первой парте около учительского стола. Отчего-то она показалась ему безопасной, несмотря на странных соседей позади. Но они хотя бы молчали и не обращали ни на что внимание.        Сев, парень обернулся, встретившись взглядом с теми самыми тёмно-серыми глазами. Почему-то именно их хотелось выделять из всего остального коллектива, и Зонтик выделял. Наверно, в нём проснулся ответный интерес. Иначе как объяснить внезапное желание узнать его поближе?        Однако Зонтик был по-прежнему неуверен, что вот так легко сможет завести друзей. Впрочем, все сомнения развеялись, стоило незнакомому блондину влететь в класс.

***

       — Маку, есть ответы? — Пик очнулся где-то под конец урока. Только сейчас он изволил открыть свою потрёпанную тетрадь и записать хотя бы число. Затем он посмотрел на доску с вопросами, потом — на часы и теперь надеялся исключительно на помощь товарища.        — Держи, — Куромаку просто подвинул ему свою тетрадь, даже не взглянув. Всё его внимание было сосредоточенно на новеньком, сидевшем рядом с Феликсом и изредка о чём-то шептавшимся с ним.        Пик же начал спешно и коряво переписывать чересчур развернутые (в стиле Куромаку) ответы на вопросы, максимально сокращая их, не желая особо не париться.        — У нас же следующее обществознания? — Удостоверился Фёдор Константинович у Феликса. Тот кивнул. — Отлично. Значит, я ещё не совсем сошёл с ума.        — Не совсем, — улыбнулся блондин, протянув ему тетрадь.        — Клади сюда, — Фёдор Константинович убрал с угла своего рабочего стола какие-то бумаги, и Феликс положил туда тетрадь.        — М-Можно и мне сдать? — Робко спросил Зонтик.        — Конечно, — улыбнулся ему учитель. — Давай, — он забрал у него тетрадку и положил.        — Всё, спасибо, — шёпотом поблагодарил Пик Куромаку. — Можешь и мою сдать, по-братски? — Тот кивнул, взял тетради, встал и, подойдя к учительскому столу, положил их в образовавшуюся стопку, мельком взглянув на Зонтика. Вблизи тот оказался ещё более симпатичным, чем издали. Парнишка смущённо покраснел и неловко заправил прядь бирюзовых волос за ухо. Куромаку хмыкнул, посчитав этот жест милым, и, поправив очки, вернулся на своё место.        — Неужто у тебя наконец-то подростковые гормоны заиграли? — Усмехнулся Пик.        — В смысле?        — Улыбаешься, как дурак.        Куромаку ничего не ответил.        Наконец, прозвенел звонок. Фёдор Константинович поднялся со своего места, попросил Трефа проследить за тем, чтобы все сдали ответы, и вышел в коридор. Ребята засуетились. Только Куромаку, про себя отметивший, что одноклассники могут обойтись и без его присмотра, встал, чтобы поближе познакомится с новеньким, как увидел, что того со всех сторон окружили Червовые.        — Зонтик, знакомься, — лучезарно улыбаясь, говорил Феликс. — Это Ромео и Хелен. С недавних пор мы с ними одна семья.        — Наши родители в этом году поженились, — Ромео, довольно прищурившись, посмотрел на блондина. — У Фели такая чудесная мама. Они с ней, кстати, очень похожи.        — Ой, да ну тебя, — отмахнулся Феликс. Зонтик хихикнул.        — А вы… — начал было он, но запнулся, задумавшись, а стоит ли спрашивать что-либо у едва знакомых людей. А вдруг личное.        Озёров переводил смущённый взгляд с Ромео на Хелен и в итоге опустил его, поджав губы. Впрочем, эти двое поняли его неозвученный вопрос. Вернее будет сказать, догадались, что поинтересоваться новенький хотел насчёт возраста. На вопрос о родителях Зонтику попросту не хватило бы сил, что было заметно по его виду.        — Мы двойняшки, — улыбка Ромео стала ещё шире. Зонтик неловко кашлянул в кулак. — Я старше, если что.        — Вот любишь ты повыпендриваться, — покачала головой Хелен, сложив руки на груди.        — Люблю, — кивнул Ромео, обняв её и Феликса. — А ещё я вас люблю. Знаете, какого это — чувствовать ответственность? — Он аж всхлипнул. Но тут же вновь повеселел. — Так, довольно о нас. Давай о себе рассказывай, — парень отпустил «своих» и, взяв соседний стул, поставил его около парты Феликса и сел.        — Да. Расскажи, пожалуйста, как в Петербурге, — попросила Хелен.        — Ну… Там… — Зонтик чуть покраснел, смущённый таким вниманием к своей персоне. — Было здорово…        Он вдруг вспомнил свою небольшую, но уютную квартирку, сочетавшую в себе одновременно и советские, и классические элементы архитектуры, любимый сад, в котором было так здорово рисовать и просто проводить свободное время, «Эрарту», который посещал с родителями всякий раз, когда там появлялась новая выставка, своего учителя музыки в старой школе, очень приятную и добродушную женщину, многому научившую его. Зонтик почувствовал, как в уголках глаз начинает скапливаться влага. Он поспешил спрятать лицо за волосами.        — Эй, ты чего? — Обеспокоено спросил Феликс, положив ему руку на плечо.        — Н-Ничего… — всхлипнул Зонтик. — Просто соскучился… Простите.        — Тебе не за что извиняться, — покачал головой Ромео.        — Это абсолютно нормально, — мягко заметила Хелен. — Не надо в себе держать.        Зонтик поднял на них покрасневшие мокрые глаза и слабо улыбнулся, всхлипнув. Феликс крепко обнял его, как делал с любым, кому требовалась поддержка. Озёров чуть вздрогнул, но не отстранился.        — Так-так, что это тут у нас? — Вару остановился у их парты, с довольным оскалом разглядывая открывавшуюся ему во всей красе картину. Такое «шоу» он точно пропустить не мог.        — Иди, куда шёл, — нахмурилась Хелен. — Сейчас не до тебя. Видишь, новенькому плохо?        — Так это же хорошо, — тонкие бледные губы натянулись ещё сильнее, и едва заметные корочки на них лопнули. Вару поспешил их облизать. — Люблю наблюдать за страданиями других. Что, нюня, уже соскучился по дому-то родному? А тебя никто и не просил в нашу глушь приезжать. Сейчас не девяностые, чтобы скрываться от бандюганов во всяких Мухосрансках.        — Не очень-то гостеприимно, Вару, — Феликс заметно напрягся, переводя взгляд с донельзя довольного Красного на Озёрова, который начал мелко подрагивать, нервно кусая губы.        — А я и не обязан быть вежливым, если гости нежеланные, — Вару усмехнулся, не без радости наблюдая за реакцией новенького. — Будто ты не знаешь, что городских не очень жалуют. Моё дело — предупредить.        — Уходи, — холодно сказала Хелен, встав со стула и указав рукой на выход.        — Да ладно. Не делай вид, будто тебе не насрать.        — Свалил, — отрезал Куромаку, встав около них. Он достаточно терпел и наконец-то решил вмешаться.        — Ой, посмотрите-ка, кто явился. Кажется, тот, кому ещё вчера было плевать на всяких там новичков, — Красный сложил руки на груди.        — Говорит тот, кто был им заинтересован больше остальных.        — Ну мне же нужно знать о своей новой жертве как можно больше.        — Иди уже отсюда.        — Вару! — Позвал его Джокер, поманив к себе пальцем.        Младший Красный нахмурился. Посмотрел сначала на брата, потом на четверых, настроенных против него, и, фыркнув, пошёл к старшему, нарочно задев Куромаку плечом. Тот проводил его недовольным взглядом, поправив очки. Джокер кивнул Трефу и вывел братца в коридор, беспечно о чём-то толкуя ему.        Куромаку повернулся обратно к новенькому, вытиравшему белым рукавом рубашки слёзы.        — Ты не обращай на него внимания, — Треф вздохнул. — Он просто придурок. А тебе здесь все рады. У нас дружный коллектив.        — Угу… — Зонтик неуверенно кивнул.        — К тому же, скоро каникулы. Ещё успеешь привыкнуть к городу и… ко всему, в общем, — Куромаку едва заметно улыбнулся, и Озёров поймал эту улыбку, тоже приподняв уголки губ.        — Всё равно грустный, — заметил Феликс и вдруг щёлкнул пальцами. — Точно! Я знаю, что тебе поможет! Крепкие объятия! Ребята, — он посмотрел на своих сводных брата с сестрой. Те кивнули, и тут все трое заключили Зонтика в объятия. Кто как мог. Куромаку хотел было присоединится к ним, но вовремя остановил себя. Понимал, что это не в его стиле, и потом у всех будет много вопросов.        — Всем привет! — В класс зашла довольно высокая девушка с тёмно-синими волосами, стриженными под каре (только две передние пряди были длинные), в обтягивающей жёлтой юбке и в чёрной кофте с открытыми плечами. — Куромакушка! — Она подошла к Трефу, обняв его за руку, и тот, на удивление, разрешил ей поцеловать себя в щёку.        — Здравствуй, дорогая, — холодно поприветствовал её он.        — И тебе не хворать, — девушка сделала губы уточкой и посмотрела на Червовых. Те уже отстранились от Зонтика. Парнишка смущённо улыбнулся ей. — А, так ты наш новенький, да?        — Ага, — голос Озёрова чуть дрогнул.        — Рада встрече. Я Клеопатра. Для своих просто «Клео».        — Приятно познакомиться, Клеопатра.        — Ну что ты, — она звонко рассмеялась. — Я же сказала, что для своих я Клео. А ты теперь свой.        Зонтик смущённо кивнул, его щёки снова покраснели. Куромаку прокашлялся и повернулся к Клеопатре, недовольно посмотрев на неё.        — Вышла после болезни и сразу опоздала на урок. В тебе напрочь отсутствует чувство времени.        — Ох, — вздохнула девушка, невинно похлопав длинными ресницами. — Времена меняются, а наш Куромакушка остаётся всё таким же правильным.        — Я за пунктуальность, — Треф поправил очки.        — И почему ты не староста? — Покачала головой Клеопатра, после чего снова посмотрела на Зонтика и мило улыбнулась. В её жёлтых глазах промелькнула хитрая искра. — Ну какой же ты симпатяжка, я не могу.        — С-Спасибо, — щёки новичка так и вспыхнули, став похожими на помидоры. Куромаку почему-то нахмурился. Никто так и не понял, что это значило.        — Ну давай, рассказывай, — Клео облокотилась на парту. — Чем увлекаешься? Что любишь? Ой, а как ты за волосами ухаживаешь? Они выглядят такими мягкими.        — Спасибо… — ещё тише ответил Зонтик, не зная, куда деться от смущения.        — Клео, видишь, как ему неловко? Не приставай к парню, — Феликс поспешил прервать череду вопросов.        — Ну мне же интересно, — чуть ли не вызвала девушка. Было видно, что изнутри её действительно чуть ли не распирало любопытство.        — Я рисовать люблю, — практически прошептал Зонтик, сжавшись так, будто желая стать очень-очень маленьким или невидимым.        — Ой, как здорово! Покажешь? — Оживилась Клеопатра.        — Нет, — он застенчиво прикусил нижнюю губу.        — Жалко… Слушай, тебе нужно пообщаться с Чарли, — она указала пальцем на пустующее место позади Озёрова (Чарли и Риккардо куда-то вышли на перемене). — Он у нас типо художник, типо в художке учится.        — Угу…        — Ой, а знаешь…        Дальше все слова Клео были для Куромаку словно под толщей воды. К несчастью для него, теперь к Зонтику было совсем не подобраться. А поддерживать общую непринуждённую беседу, тем более с Червовыми, он не умел.        Изначально его план состоял в том, чтобы спокойно, один на один, обсудить с новеньким ту выставку, тоже завалить его вопросами, только более точными и менее смущающими. Впервые Куромаку захотел так сильно познакомится поближе с кем-то, кого видел впервые. Сейчас он был сам на себя не похож и прекрасно знал это, однако сделать ничего не мог. Ноги сами тянули в сторону Зонтика и, едва оказываясь рядом, будто врастали в землю, словно понимали, что нормально поговорить с ним не выйдет. Что-то точно пойдёт не так, не по плану.        — Ой, Куромакушка, — обратилась к нему Клеопатра. — А можешь сгонять в раздевалку, пожалуйста? У меня в кармане пальто помада осталась. Очень нужно.        — Ладно, — нехотя согласился парень, сжав руки в кулаки. Прекрасно. Все ведут себя так, будто он тут просто так стоит. Треф недовольно посмотрел на подругу, а затем перевёл взгляд на заметно приободрившегося за время его раздумий Зонтика. Тот, заметив его, побледнел и как-то испуганно сжался. Куромаку поспешил сделать выражение лица попроще и вышел из класса, направившись, как и просила Клео, в раздевалку.        — Так, — девушка проводила Трефа взглядом и повернулась обратно к Зонтику. — А помимо рисования чем ещё увлекаешься?        — На скрипке играю, — тихо ответил парень. — Ещё фотографировать люблю.        — Какой молодец, — протянула Клеопатра, широко заулыбавшись. — Ты просто обязан стать душой коллектива.        — А ты, случаем, не танцуешь? — Поинтересовался Феликс.        — Нет, — Зонтик смущенно покраснел. — Я не фанат танцев… А что?        — Тоненький ты просто какой-то.        — Да, — Ромео согласно кивнул. — Вот Феликс у нас, — он похлопал сводного брата по спине, — малоешка, потому что кавер-денсит.        — Чего-чего?.. — Неловко улыбнулся Озёров.        — Повторяю танцы айдолов, — хихикнул Феликс.        — Он у нас фанат корейской попсы, — пояснила Хелен, поймав немного недовольный взгляд младшего. Ему не нравилось, когда его любимый музыкальный жанр называли попсой.        — А, кажется, понимаю, — закивал Зонтик. — Слушал-видел. Было время.        — Правда? — Глаза Феликса так и загорелись от радости. — Слушай, а можешь на скрипке что-нибудь из подобного сыграть? Было бы очень впечатляюще. Особенно на концерте. Представь только: музыка прерывается, и начинается сольная партия.        — Ну я могу попробовать. Только ноты дайте.        — Конечно! Ещё и репетировать будем. Не переживай, — Феликс лучезарно улыбнулся и снова крепко обнял Зонтика. — Как я рад, что мы с тобой подружились! Ты такой здоровский!        — А ты слишком гипперактивный, — заметил Ромео.        — Ну и пусть, — качнула головой Клеопатра. — Зато мальчик освоится быстро и в коллектив вольётся, — и она подмигнула Зонтику.