Хогвартс. Наследие

Глава 8 Проснувшись на следующее утро, я наконец-то нашел силы на то чтобы познакомиться с парнями, что жили со мной в одной спальне. А именно: Эдриан Пьюси, Учи Акимбо, Майлз Блетчли и Грэхэм Монтегю. Из всех них только Грэхэм принадлежал к семье чистокровных волшебников. Не то чтобы для меня это что-то значило, но статус его семьи был пусть не на вершине среди других семей, но всё равно имел достаточный вес, что заставляло хотя бы обратить внимание на их наследника. С самого утра я понял, что они из себя ничего не представляют, ведь в то время как я оделся и уже был готов пойти на завтрак, эти лентяи продолжали спать, ни в какую не желая идти на занятия. Поэтому решив больше не обращать на них внимания, я отправился на завтрак, а после него отправился уже на уроки. А вот моим ленивым соседям пришлось идти на них с голодными желудками, и мне их совсем не было жаль. Изначально я предполагал, что все наши уроки будут связаны со всем магическим, вот только, к моему сожалению, большинство из них были такими же, как и в магловских школах. Впрочем, в этом была определенная логика. Ведь не все учащиеся после окончания Хогвартса устраиваются на работу в магическое общество. Да даже если бы было так, им тоже нужны будут обычные знания. Так что после небольшого раздумья на эту тему, я отбросил печальные мысли в сторону. Как оказалось, в Хогвартсе было сто сорок две лестницы. Одни из них были широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Были лестницы, у которых внезапно исчезали несколько ступенек в тот самый момент, когда я спускался или поднимался по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать. А были и такие, что в какой-то момент сворачивали совсем в другую сторону, и мне приходилось делать большие круги, чтобы попасть в нужное место. С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определённом месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена. Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было очень сложно, и это при том, что у меня была специальная карта. Казалось, что в Хогвартсе всё постоянно меняется и сегодня всё иначе, чем было вчера. Люди, изображённые на портретах, ходили друг к другу в гости. И я даже несколько раз видел, как стоящие в коридорах рыцарские латы бегали. Добавляли хлопот и привидения. Меня всегда заставало врасплох, когда сквозь дверь, которую я пытался открыть, вдруг резко пролетало привидение. Особенно, когда влетит неосязаемый обрубок шеи, сопровождаемый гадким смехом. Но вот полтергейст Пивз был опаснее всего. И вам сильно не повезёт, если встретите его, торопясь не опоздать на занятие. Пивз ронял на головы первокурсников корзины для белья, выдёргивал из-под них ковры, забрасывал их кусочками мела или благодаря своей невидимости незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: «Попался!» Больше всего от последнего досталось девочкам и тем, кто был рядом с ними в момент их испуганных вскриков. Казалось, что хуже Пивза ничего и никого быть не может, однако выяснилось, что это не совсем так — школьный завхоз Аргус Филч оказался куда более неприятной личностью. Он, по поводу и без, накидывался на учащихся, и неважно первокурсники они или нет. У Филча также была кошка по имени миссис Норрис — тощее пыльно-серое создание с выпученными горящими глазами, почти такими же, как у Филча. Она в одиночку патрулировала коридоры. Стоило ей заметить, что кто-то нарушил правила, и она тут же исчезала. А через несколько секунд появлялся тяжело сопящий Филч, готовый покарать нарушителей. Филч знал все секретные ходы лучше, чем кто-либо другой в школе — за исключением, пожалуй, близнецов Уизли, которые все время хвастались передо мной о том, как нашли очередной тайный проход. Ученики люто ненавидели Филча, и для многих пределом мечтаний было отважиться дать пинка миссис Норрис. Но найти нужный кабинет было ещё полдела, потому что занятия оказывались порой куда более непростыми, чем поиск той или иной комнаты. Как быстро выяснилось, к огромному разочарованию всех любящих сладко поспать первокурсников, кроме обычной магии и изучения заклинаний, каждую среду ровно в полночь мы приникали к телескопам, изучали ночное небо, записывали названия разных звёзд и запоминали, как движутся планеты. Трижды в неделю нас водили в расположенные за замком оранжереи, где низкорослая полная дама, профессор Спраут, преподавала нам травологию, науку о растениях, и рассказывала, как надо ухаживать за всеми этими странными растениями и грибами и для чего они используются. Самым утомительным предметом оказалась история магии — это были единственные уроки, которые вёл призрак. Профессор Бинс был уже очень стар, когда однажды заснул в учительской прямо перед камином, а на следующее утро он пришёл на занятия уже без тела. Бинс говорил ужасно монотонно и к тому же без остановок. Ученики поспешно записывали за ним имена и даты и путали Эмерика Злого с Уриком Странным. Профессор Флитвик, преподававший заклинания, был такого крошечного роста, что вставал на стопку книг, чтобы видеть учеников из-за своего стола. Но его занятия были интересными, а после лекций профессора Бинса энергичный голос профессора, который по настоящему увлечён своим предметом и старается заинтересовать учеников, был словно дар Мерлина для учащихся. А вот профессор МакГонагалл была совсем другой. Я был прав, когда, увидев её, сказал себе, что с ней лучше не связываться. Умная, но строгая, она произнесла очень суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на её урок, и расселись по местам. - Трансфигурация - один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе. - начала она, как и все остальные профессора, нахваливать свой предмет. - Любое нарушение дисциплины на моих уроках - и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернётся. Я вас предупредила. После такой речи всем стало немного не по себе. Затем профессор МакГонагалл перешла к практике и превратила свой стол в свинью, а потом обратно в стол. Все были жутко поражены и начали изнывать от желания поскорее начать практиковаться самим, но вскоре поняли, что научиться превращать предметы мебели в животных они смогут ещё очень нескоро. Потом профессор МакГонагалл продиктовала нам несколько очень непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть. Затем она дала каждому по спичке и сказала, что мы должны превратить эти спички в иголки. К концу урока только у меня спичка изменила форму, а затем и материал, став полностью серебряной иголкой, и то это благодаря тому, что я все время изучал магию, в отличие от остальных. Профессор МакГонагалл продемонстрировала всему курсу получившуюся серебряную иголку и, улыбнувшись мне, зачислила на счёт Слизерина двадцать очков. Эта улыбка поразила всех не меньше, чем превращение стола в свинью, ведь казалось, что профессор МакГонагалл вовсе не умеет улыбаться… С особым нетерпением все ждали уроки профессора по защите от Темных искусств. Патриция Рейкпик была довольно красивой женщиной примерно тридцати пяти лет с рыжими волосами. Все ждали от нее профессионализма и интересных занятий, вот только к всеобщему разочарованию она весь урок трындела про какие-то хранилища и проклятые сокровища, которые к нашему уроку не имели никакого отношения. И от чего-то ее недолюбливали многие профессора, в том числе и наш декан профессор Снегг. Кабинет Снегга находился в одном из подземелий. Тут было холодно — куда холоднее, чем в самом замке — и довольно страшно. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых хранились ингредиенты, сильную жуть наводили те, где плавали заспиртованные части различных представителей фауны или даже целые тушки животных. Снегг, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. Закончив знакомство с классом, Снегг обвёл аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были чёрные, как у Хагрида, только в них не было того родушия, которым светились глаза великана. Глаза Снегга были холодными и пустыми и почему-то напоминали тёмные тоннели. - Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку! - начал он заводить шарманку про то, что его предмет самый лучший, а остальные дерьмо…