Джет

      Остаток ночи они провели в объятиях друг друга. Никто им не мешал, и обстановка как нельзя лучше способствовала спариванию, но… До спаривания, как всегда, не дошло. Полуночный Вой оказался таким профессиональным обломщиком, что, наверное, уже мог бы открывать курсы. Столь тщательно подготовленное свидание вновь вылилось в рекордную по длительности прелюдию без продолжения да еще и с несправедливым распределением ролей. Член Вожака опять получил максимум внимания, а Джету пришлось кончать либо в собственную руку, либо, ради разнообразия, в подушку. Ощущать прикосновения лидера на своей коже, прижиматься к нему всем телом и позволять зарываться жвалами в гриву, чувствуя между отростками горячее срывающееся дыхание, было, конечно, чертовски приятно, но, откровенно говоря, как прежде, уже не заводило. Да Вой в прошлый раз и то больше себе позволил, чем теперь! Если бы дуралей, оставшийся для Джета неизвестным, не приперся и не спугнул их, кто знает, чем бы тот заплыв закончился… Теперь же Вожак, как прежде, опасался натворить лишнего. Ну и стоила ли шкура выделки?       Впрочем, измотал-то он любовника порядочно, учитывая, что Джет и так был без сил после Рифта. В итоге, главной наградой, которую получил сын Пепла уже под утро — после того как Полуночный Вой сполна насытился ласками — стали каких-то жалких полтора часа беспокойного вязкого сна. Юнец даже не запомнил, как вырубился. Оставалось надеяться, что не уткнувшись лицом в чужой пах.       Проснулся сын Пепла от движения рядом. Вожак уже успел облачиться в доспехи и теперь присел на край ложа, с интересом наблюдая, как младший воин отчаянно цепляется за последние секунды, отделяющие его от пробуждения. Вставать было тяжело, но необходимо. Даже в такой ситуации не следовало являть Вожаку свою слабость. По крайней мере, большую, чем тот уже видел.       Как правильно желать главе вашего клана доброго утра, после того как вы ночь напролет друг друга лапали и не только, а потом уснули в одной койке?.. Вот и Джет не знал. Преодолев острый приступ неловкости, он слез на пол, скованно поклонился и, стараясь не поднимать головы слишком высоко, заозирался в поисках своей экипировки.       — Все там, — указав жвалами на дальнюю нишу, бросил старший самец и тоже поднялся на ноги. От его недавней чувственности не осталось и следа. Полуночный Вой был столь же собран и холоден, как на построении.       Улавливая эту перемену в настрое покровителя, юнец еще сильнее съежился и поспешно метнулся к доспехам, но лидер сердито его одернул:       — Не мельтеши! Слушай внимательно. Меня ожидают в Совете. Я уйду сейчас. Ты выйдешь отсюда не раньше, чем через два часа после меня, и вернешься на корабль. Тебя не должны увидеть. И учуять от тебя мой запах тоже не должны. Как следует помойся. Видишь дверь? За ней санузел.       Джет послушно посмотрел в сторону двери, которую ранее не замечал — она полностью сливалась со стеной. Да, хороший душ после всего, что происходило ночью, был необходим. Но как же другие следы пребывания здесь? Тут обеспокоенный взгляд молодого самца упал на перепачканные простыни и подушки.       — Их поменяют, — опережая возможные вопросы, проговорил Полуночный Вой. — Это не твоя забота. И не беспокойся, лишняя информация никогда не покидает этих стен. Главное, чтобы ты делал то, что я говорю, и держал жвала прижатыми. Тебе все понятно, воин?       — Мне все понятно, мой Вожак, — заставляя себя выпрямиться и расправить плечи, подтвердил сын Пепла.       Лидер удовлетворенно склонил голову и быстро направился к выходу, напоследок бросив через плечо:       — Сегодня после отбоя — здесь же.       Лицо Молодой Крови вытянулось, но Вожак уже этого не увидел.       — Может, тебе вообще у Вожака жить остаться? — сварливо осведомился Рифт, когда партнер появился на пороге, пряча глаза.       — Ну не начинай, — вздыхая, попросил Джет. — Ты же знаешь, что я всегда, что бы ни случилось, буду возвращаться к тебе.       — Тебя всю ночь не было! Что вы столько времени делали? — проигнорировав его слова, рыкнул Безродный.       — Ну извини, я просто уснул… — почти даже не соврал сын Пепла. Пререкаться он не стал, хотя, по существу, ему было чем ответить на эти претензии.       Не услышав ничего в ответ, Джет посчитал объяснение достаточно исчерпывающим для предотвращения конфликта и решил немедленно перейти к действиям, которые бы окончательно отвлекли Рифта от поисков справедливости. Сын Пепла проследовал вглубь отсека и, остановившись возле койки, начал снимать доспехи. Ничего, уже через пять минут этот ворчун все забудет. Стоит только оголить интересующую его часть тела и как бы невзначай наклониться…       — И что ты делаешь? — вдруг поинтересовался Рифт.       — Раздеваюсь.       — Зачем?       Джет замер в изумлении, затем медленно повернулся к Безродному.       — А мы разве не будем?.. — и осекся, не договорив. Рифт продолжал хмуриться. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, и не сводил с проштрафившегося партнера угрюмого взгляда.       С минуту они пристально смотрели друг на друга и молчали, после чего стало окончательно ясно: «актив» сегодня не в настроении. Вот это было что-то новое.       Ну, что ж… Хорошо. Так тому и быть.       Джет помедлил еще немного, затем подчеркнуто небрежно дернул максиллами, пристегнул обратно ремень нагрудника и быстро вышел из каюты. Рифт не попытался его задержать и даже взглядом не проводил.        «Интересно, а с самками в гареме такая же фигня?» — с раздражением думал Джет, направляясь к своей каюте. Сцена ревности с последующим «все, я обиделась» от Безродного — к этому его жизнь точно не готовила. Боги, всего два партнера, а уже такие проблемы! Как, в таком случае, справляются мужья с двадцатью женами, если каждой точно так же время от времени приспичивает ревновать ко всем остальным?.. Ужас тихий!       Не сказать, что сын Пепла сейчас вообще не чувствовал своей вины — чувствовал, еще как. Но что оставалось делать, если Вожак позабыл о данной любовнику свободе выбора? Сначала продержал у себя до условного рассвета, а потом поставил перед фактом, что сегодняшнюю ночь они снова проведут в борделе. Мог бы спросить, но нет, он все уже решил за них обоих. Вернее, за всех троих.       И тем не менее день-то остался за Рифтом. Но тому все было мало. Он не желал уступать Джета конкуренту даже на два-три часа. Вот тоже — что за эгоизм? На все готов, лишь бы свои правила навязать. Ну и пусть теперь посидит в одиночестве. Ему полезно будет…       Думая так, молодой самец все меньше чувствовал муки совести и все больше — злость. Где-то глубоко внутри он осознавал, что начинает сам себе противоречить, ведь еще несколько недель назад собственнические замашки Рифта ему льстили, а теперь почему-то снова начали бесить, но причины этой перемены были неясны. Если уж совсем честно, Джет сейчас сам не понимал, чего в действительности хочет. И как разобраться в этой путанице тоже совершенно не представлял.       Оставалось как-нибудь отвлечься, что сын Пепла и поспешил сделать. Правда, не совсем обычным для себя способом, без явного повода сцепившись с попавшимся навстречу Норовом, который был на два года младше, но в полтора раза крупнее. Переростка на удивление легко удалось обратить в бегство. Собственно, Норов шел себе и шел, никого не трогал, а нападение обычно миролюбивого Джета было для него как гром среди ясного неба. Потому, наверное, и ретировался подобру-поздорову. Но успех все равно получился впечатляющий и крайне полезный для самооценки. Настроение у сына Пепла тотчас же улучшилось, и юнец передумал идти к себе, а свернул к тренировочному залу.       День без Рифта прошел… странно. То есть для сына Пепла странно. А для нормального среднестатистического самца, поддавшегося гону, — вполне обычно. Сначала Джет до победного задирал сверстников и младших, но потом сам хорошо получил от явившихся на шум Кровавых и отправился отдохнуть. Проспав несколько часов, он вспомнил о встрече с Вожаком и пошел приводить себя в порядок. Встретил в душевой Рифта и огреб от него почти как в старые добрые. Снова вернулся к себе и, замазав ссадины, уснул во второй раз. А проснулся уже с отбоем.        «Пошло все к черту, никуда не пойду», — подумал сын Пепла и, дождавшись, когда отгремит сигнал, повернулся на другой бок.       — Задолбали уже меня эти самки — ты просто не представляешь, как! — уже через минуту после засыпания проникновенно жаловался Джету с бухты-барахты вылезший из глубин подсознания демонический муж сестры. Джет глазом моргнуть не успел, а гад уже нагнул его и вовсю трахал.       Сначала сын Пепла попытался по привычке вырваться, но потом прислушался к своим ощущениям, заключил, что все не так уж плохо, и расслабился. А в следующий миг вынырнул из сновидения и с разочарованием убедился, что находится в одиночестве. Впрочем, по состоянию покрывала тут же определил, что хоть секс ему и снился, хорошо было по-настоящему.       Затем внимание самца привлекло мигающее на экране коммуникатора сообщение. Очевидно, именно оно его и разбудило.        «Где ты?» — щурясь спросонья, прочитал Джет и подвис. Однако Великий не собирался сдаваться. И что теперь? Ответить? Или нет? Все равно ведь уже проспал…       Собственно, отвечать его ничто не обязывало. Как и бежать по первому зову. В конце концов, речь шла не об общем сборе или задании, а о личной, к тому же не вполне достойной прихоти лидера. С другой стороны, ему предлагали интересно и приятно провести ночь, стоило ли упрямиться? Тем более что Рифт начал корчить из себя невесть кого. Что теперь, всех радостей жизни себя из-за него лишать?       Нет, вот если бы Безродный поворчал для вида, а потом по-нормальному попросил остаться с ним и не ходить больше к Вою, Джет, безусловно, выполнил бы его просьбу. Но ультимативной формы сын Пепла с некоторых пор не переваривал. Поэтому он отбросил остатки сомнений и написал в ответ: «Я тороплюсь, мой Вожак».        «Когда будешь?» — сразу же пришло новое сообщение. Отвечать на него Джет уже не стал. Пусть Полуночный Вой тоже поучится терпению.       Час был поздний, и переходы Центрального опустели. Лишь неповоротливые уборочные механизмы медленно ползли по своим маршрутам, безуспешно пытаясь отдраить станцию в разгар Сезона. Толку-то? Уже к утру на свежепомытых стенах появятся пахучие метки замахнувшихся на главенство самцов, а полы оросит кровь тех, чье главенство было оспорено. Брачный период и чистота — вещи практически несовместимые.       Джет пытался идти не торопясь, прогулочным шагом, но постоянно ловил себя на том, что невольно ускоряется, стоит на секунду отпустить контроль. Все-таки брачному инстинкту очень сложно противиться, даже если он реализуется суррогатным путем и не служит для продолжения рода. Инстинкт — такая штука, ему все равно. Он эгоистичен и не предполагает, что мнение окружающих как-то будет учитываться. Вот и сын Пепла, поддавшись инстинкту, очень быстро и думать забыл о гипотетических чувствах Рифта, а также о собственной гордости. Сезон все больше превращал мозг юного самца в однозадачную систему, и сейчас поставленной задачей было добраться к единственному на данный момент источнику плотских утех.       Отыскать вчерашнее заведение без навигатора даже на второй раз вряд ли бы получилось (как Джет с утра отсюда выбирался — отдельная была история, пришлось увязаться за какими-то раутами, которые держали путь наверх). А вот с доступом внутрь проблем, как и прежде, не возникло. На этот раз гостя встретила немолодая, облаченная в многослойное пестрое одеяние раутка. Пригласив следовать за собой, она засеменила по коридору, смешно виляя толстым задом и шлепая по полу босыми лапами. Помимо звука ее шагов тишину нарушало лишь тихое лязганье, издаваемое при ходьбе броней охотника. Бордель вновь был абсолютно пуст. Если в комнатах кто-то и присутствовал, то трахались они поразительно тихо. Или просто здесь была такая хорошая звукоизоляция?       — А есть у вас сегодня… еще клиенты? — после долгого молчания рискнул спросить Джет.       — Да что ты, воин! — со свойственной всем раутам энергичностью замахала лапами администраторша. — Сейчас только днем. Ночью много были, пользуемся спросом, но большой воин выкупил все ночи на две недели веред! Поэтому никто мешать не будет, можете отдыхать спокойно!       — На сколько?! — от неожиданности остановившись посреди коридора, прохрипел сын Пепла, с трудом подавав желание схватиться за голову.        — Десять дней, воин, — подумав, что он не расслышал, пронзительно пропищала раутка. — Сказал, что пока десять, а потом продлит, если надо будет.       Как только Джет перешагнул порог, его окутало облако обжигающего пара. Так вот почему раутка сперва попросила его оставить доспехи и оружие в соседнем отсеке… Не нравилась Джету, по правде, эта затея — свои вещи где попало оставлять, там, где нельзя их видеть постоянно. Наручи он всякий случай все-таки снимать не стал. Когда идешь в сомнительные места по сомнительным делам, с лезвиями и коммуникатором лучше не расставаться.       Он оказался в просторных купальнях, облицованных розовым мрамором, — как будто бы даже настоящим. Вдоль стен стояли массивные скамьи, а посредине располагался бассейн. Разумеется он был гораздо меньше того, что имелся на «Триумфе», и не такой глубокий, но на двоих — более чем достаточно.       Полуночный Вой лежал в воде спиной к входу, вальяжно облокотившись на бортик. При появлении Джета он даже не повернул головы. Он прекрасно знал, кто явился.       — Мой Вожак, — зачем-то поклонившись, видимо, по привычке, проговорил сын Пепла.       — Ты все-таки решил, что успеешь наступить на хвост ускользающему духу ночи? — сквозь тихое насмешливое стрекотание проговорил лидер.       — У меня не получилось прийти раньше, однако дух ночи еще не торопится уходить. Рискну поспорить, что у нас достаточно времени, мой Вожак, — осторожно обходя любовника, отозвался Джет. Рядом с краем бассейна он заметил аккуратно сложенную набедренную повязку и клинок Воя. Значит, правильно все про оружие подумал.       Глаза лидера были закрыты. Казалось, он дремлет, разомлев от жары, но сын Пепла знал, что это притворство. Спать Полуночный Вой сейчас точно не собирался, а видимость безразличия в его случае являлась безотказным инструментом соблазнения. Подобное выражение как нельзя лучше побуждало его юного любовника проявлять инициативу. Это было приятно Вожаку и одновременно снимало с него всякую ответственность за происходящее.       — Мой Вожак, самка на входе сказала, что ты выкупил… — Джет помедлил, не зная, как назвать бордель, не произнося слово «бордель», — это вот место на десять дней. Это правда?       — Пока на десять, — мурлыкнул лидер, лениво приоткрывая глаза. — Чтобы мы могли спокойно видеться. На корабле, как ты сам уже мог убедиться, наши встречи небезопасны. Дела заставляют меня остаться как раз на такой срок. Плюс-минус пара дней. Затем, если у Совета больше не будет для меня задач, я вернусь к своим женам. Моих обязательств пред ними никто не отменял.       «Вот жены-то твои, Вожак, не в курсе, на что, вернее, на кого ты тут деньги тратишь», — мысленно усмехнулся Джет, начиная не спеша освобождаться от оставшейся амуниции.       Прохладная вода создавала будоражащий контраст с горячим воздухом. Погрузившись в резервуар, сын Пепла обнаружил, что даже для него глубина здесь всего по грудь. Зато приятно удивила чистота. Судя по слабому химическому запаху, перед визитом Вожака здесь очень тщательно все промыли, а воду прогнали через хороший фильтр. Вряд ли ко всем здешним клиентам было такое внимание, но владельцы и работники заведения наверняка прекрасно понимали, что такое недовольство высокорангового самца яутжа, да еще в Сезон. Понимали и не хотели испытывать на практике.       — Располагайся, — пригласил Полуночный Вой и, как бы предлагая следовать его примеру, погрузился глубже, грациозно прогнувшись в толще воды. Жгуты гривы тяжело упали с бортика; самец блаженно запрокинул голову, расслабляясь и всплывая.       Послушно заняв противоположный угол бассейна, Джет тоже принял положение полулежа и стал из отдаления наблюдать за Вожаком, ничего больше не предпринимая. Он знал, что лидер ощущает на себе его взгляд и намеренно медлил.       Некоторое время они провели в молчании и бездействии, как будто бы просто предаваясь совместному отдыху. Но в этом-то и состоял весь коварный замысел сына Пепла. Чем дольше их соседство оставалось в рамках приличия, тем большее возбуждение овладевало старшим самцом. Вой всеми силами старался скрыть разгорающуюся похоть за маской безмятежности, но далеко не все сейчас было в его власти. К примеру, он не мог прекратить пахнуть. Напротив, запах с каждой минутой становился все гуще и выразительнее, а мускус, стекающий по шейным складкам лидера, уже начал расходиться по поверхности воды хорошо заметной маслянистой пленкой. О том, что Вожак изнывает, свидетельствовал и пульсирующий жаром паховый бугор. Эрекцию самец пока ухитрялся подавлять, но контролировать приток крови полностью он был не в состоянии.       Джет продолжал выжидать. И тут главное было не затянуть. Опасно дразнить доминанта слишком долго. Слишком не равны силы… Но и приступать к любовной игре «с порога» сегодня было нельзя. Вожак был слишком для этого вменяем.       Терпение… Главное, терпение и расчет… Вот на животе лидера чуть заметно дрогнули мышцы, выдавая с трудом уже сдерживаемые телесные позывы. Именно это стало знаком для младшего самца.       Бесшумно погрузившись в воду с головой, сын Пепла оттолкнулся ногами и проплыл несколько метров, что разделяли их с Вожаком. При этом тело юнца как будто бы случайно скользнуло вдоль тела Великого. Вынырнув, Джет облокотился одной рукой о бортик и повернулся к любовнику. Полуночный Вой смотрел на него в упор алчным, изголодавшимся взором.       — Здесь мало места, мой Вожак, тебе так не кажется? — лукаво проговорил сын Пепла.       — Вполне достаточно для двоих, — с усмешкой отозвался лидер, обхватывая младшего самца и властно притягивая его к себе. — К тому же… Сегодня я не в настроении совершать длительные заплывы.       — Так чего бы хотел мой Вожак? — с легким нажимом проводя ладонью от груди до подбрюшья Великого и смыкая пальцы на плавно выдвигающемся горячем органе, сделал свой следующий ход в игре Джет.       — Мне проще сформулировать, чего бы я не хотел, — внезапная резкость в голосе Полуночного Воя заставила сын Пепла напрячься, но испугаться как следует юнец не успел, потому как тон Вожака сразу же смягчился. — Я не хотел бы сегодня ничего решать, мой верный воин, день и без того был утомительным. Делай то, чего хотел бы ты, и будем надеяться, наши желания совпадут.       После этих слов руки старшего самца вновь пришли в неторопливое движение. Одна спустилась на поясницу Джета, а другая подхватила его бедро. Переплетенные тела самцов начали опускаться вниз, коснулись дна и медленно возвратились к поверхности.       Сын Пепла закрыл глаза и с урчанием ткнулся жвалами в шею партнера. В ответ челюсти Полуночного Воя аккуратно прихватили кожу на его плече. Под водой рука младшего самца продолжала с максимальным бесстыдством оглаживать растущий рельефный ствол. Но когда Вожак уже начал прирыкивать от удовольствия, Джет вдруг остановился и выпустил его пенис. После чего поднял голову и сразу же поймал недоумевающий взгляд любовника.       — Я всего лишь исполняю указания своего Вожака, — растягивая ротовые перепонки в нахальной улыбке, сообщил сын Пепла: — делаю то, чего хотел бы я.       С этими словами он взял партнера за руку и уверенно переместил его ладонь на свой пах. Это было рискованно, но… Стоило того. Миг замешательства оказался неожиданно кратким. Растерянное выражение на лице Полуночного Воя тотчас же сменилось на хитрое, а его пальцы, принимая новые правила игры, шаловливо пробежались по восстающему члену юнца. Наклонившись к самому уху Джета и намеренно коснувшись жвалами его гривы, лидер тихо проговорил:       — Тогда тебе придется задавать ритм.       Полуночный Вой сидел на бортике, опираясь на руки и откинувшись назад. Он глубоко и часто дышал. По влажной шкуре скатывались последние капли, падая на прогретый розовый мрамор. Молодая Кровь, все еще находившийся в недвусмысленной позе между коленями Вожака, выпрямился, отступил назад и, устало рыкнув, ополоснул подбородок и шею, чтобы смыть остатки семени. Впрочем, толку от этого оказалось немного, так как вода в небольшом бассейне за ночь утратила свою прозрачность, зато приобрела специфический запах.       Видя, что старший самец не торопится возвращаться к купанию, Джет также поспешил покинуть загрязненный резервуар. Ох, не завидовал он тем раутам, которым предстояло тут все отмывать… Хотя, если у этого борделя нашлись деньги на мрамор, то и на механических уборщиков наверняка имелись. Как и на фильтрационные системы — транжирить воду в космической колонии было непозволительной роскошью. Или же дела обстояли гораздо проще: ушлые владельцы заведения запросто могли в наглую подключиться к коммуникациям яутжей. А тем — одним бассейном больше, одним меньше, без разницы.       — Пожалуй, пора принять душ, — тем временем заявил пришедший в себя после двадцатого экстаза Полуночный Вой. Не дожидаясь ответа, он встал и проследовал в дальний конец купален, где располагалась также выполненная из природного камня неполная перегородка. Самец прикоснулся к металлической панели на стене, и до слуха Джета донесся шум воды, падающей сверху и разбивающейся о каменные плиты. Стало быть, на сегодня игра с Вожаком была окончена. Как будто в подтверждение лидер зашел за перегородку, и звук водяных струй, принявшихся ласкать его массивное тело, сделался более глухим.       Джет подобрал под себя ноги и стал ждать своей очереди. Откровенно говоря, его начинало клонить в сон… Но отсыпаться, наверное, предстояло уже после возвращения на корабль.       — Ты идешь? Долго мне еще ждать? — внезапно выглянул из душевой Вожак.       Сын Пепла лишь в изумлении раскрыл жвала. Похоже, с выводами он поторопился. Вой нетерпеливо фыркнул и мотнул головой, поторапливая раньше времени расслабившегося юнца.       Что ж, специфика ночей с лидером в том и заключалась, что наперед было не узнать, когда очередная ночь закончится. Судя по всему, в этот раз духу ночи не просто наступили на хвост — его основательно так прищемили дверью.