Милость судьбы

Долина Света Жизнь после смерти была полна покоя и неги, там, куда попадали те, кто завершил все свои земные дела. Но через какое-то время это откровенно начинало надоедать. Не помогало и то, что здесь не было практически никого с кем бы Белфайр, он же Нил, он же сын Тёмного мага, хотел встретиться в загробной жизни. Исключением была Морейн, но она покинула мир живых, будучи в преклонном возрасте и с трудом помнила его, мальчика за которого в 13 лет хотела выйти замуж. Это и не удивительно, она жила и умерла много лет назад, и в отличии от него не провела пару веков в Нетландии, где только и оставалось как вспоминать о своём детстве в деревне, о размышлять о том что было бы если бы он не прыгнул в портал, или его отец не стал бы тёмным магом, или если бы его мама не бросила их с папой, или... Как не странно, но загробная жизнь чем-то в этом плане напоминало Нетландию, здесь тоже особо нечем было заняться. Только вспоминать прошлое. Или узнавать новости от новоприбывших из мира живых или в последнее время из Подземного мира, от тех кто, наконец, закончил свои незавершённые дела. Бейлфайру повезло в этом плане, он, когда умер, уже завершил свои дела: Бей вернулся назад в Сторибрук к Эмме и отпустил ее перед смертью, пожелав ей найти счастья с кем-то другим, помирился с Киллианом, простил отца... Единственное, что он не сделал, так это не увидел напоследок Генри, но он точно знал, что скоро сын вспомнит его. Поначалу Бейлфайру нравилось здесь, в месте успокоения: ни каких монстров, злых ведьм, темной магии, живых теней, налогов, платы за проживание в квартире и полиции. Но потом стало как-то скучно. Он все больше проводил времени у волшебного пруда, через который можно было наблюдать за теми, кто был дорог. Хотя, это редко получалось делать, поскольку он был не единственным, кому хотелось увидеть близких. Да и за один раз можно понаблюдать лишь за кем-то конкретным. Да и не всегда можно их увидеть, волшебный пруд не показывал некоторые места, например банальную ванную комнату. Поэтому было порой трудно понять, что происходило в мире живых. А что происходило в Подземном мире тем более. Вся информация оттуда поступала лишь от новичков, которые завершили свои дела: от старого принца Генри, отца Реджины, Геркулеса и Мег, Лиама, брата Киллиана, Коры и других, что смогли выйти из преисподней. Но и без их рассказов было понятно, что изменилось в Подземном царстве. Туда отправились Эмма с остальными, и именно они принесли туда надежду на завершение незавершенных дел. Но это несколько радовало, сколько пугало. Аид – мстительный бог и своего упускать не привык. Однако, по словам Коры, которую Бей был не особо рад видеть, возможно, любовь к Зелине (два сапога пара) его смягчит. Но по горькому опыту Бей знал, что можно неистово любить и при этом вершить зло, как например его отец. Любовь не может изменить погрязшего во тьме человека в одночасье, лишь дать повод измениться со временем. Но как бы то ни было, последний из новоприбывших принёс тревожную весть: Аид покинул царство мертвых, сняв при помощи поцелуя любви проклятие. Бей, услышав это, по совету друга, с которым он познакомился после смерти, сразу отправился к Зевсу. Зевс, не смотря на все свое могущество, был обеспокоен данной новостью и потому созвал пантеон богов. Помимо Зевса и его жены Геры в зал советов прибыли могучий Арес, лучезарный Гелиос, трудолюбивый Гефест, бесстрашный Апполон, шустрый Гермес, отважная Артемида, мудрая Афина, прекрасная Афродита и могущественная Деметра. Бейлфайру же любезно предоставили возможность присутствовать на собрании, правда, в качестве слуги разносящего амброзию, но Бей особо не жаловался. Не каждому дают возможность присутствовать на совете богов. Собрание начал Всемогущий Зевс, кратко разъяснив сложившуюся ситуацию. – Невозможно, кто может полюбить бога мертвых? – сказала Гера. – Любовь это сильнейшая и самая непредсказуемая магия в мире, Гера, – ответила Афродита, – Её сила способна и не на такое, поверь мне. – Сейчас неважно, как это получилось, – вмешался Зевс, – Главное – это подготовиться к битве. Арес, созови воинов для боя. Гефест, выкуй им оружие. Афина, найди самых могущественных и мудрых волшебников и волшебниц. Гермес, разыщи Мойр и призови их на помощь. – Мойры? – удивился Гермес, – Ваше всемогущество, вы уверены, что они встанут на нашу сторону. – Мойры встанут на сторону, того кто победит, – сказал Гелиос, – Аид один, а нас целый пантеон. – В прошлый раз Аид привлёк титанов, – спокойно промолвила Афина, – В этот раз у него нет столь грозных союзников. – Не забудьте про грешников, возразил Гермес, – Они будут рады за освобождение от мук преисподней помочь Аиду. – Темные, единственные грешники, что представляли реальную угрозу, но к счастью для нас их больше не существуют, – Внезапно раздался приятный чарующий женский голос, – Есть лишь один тёмный. И он нам скорее союзник, чем враг. Все присутствующие обернулись на звук голоса. В зале появились три прекрасные женщины. Это были никто иные как Мойры: Старшая Антропос, средняя Лахесис и младшая Клото. У Бейлфаера перехватило бы дыхание, если бы он не был мёртв. Красотой три сестры не уступали очаровательной Афродите, но было в их красоте что-то пугающее и неестественное. – Кажется, мне не придётся никуда лететь, – шёпотом сказал Гермес. – Антропос, Лахесис, Клото. Я рад, что в этот раз судьба вновь на нашей стороне, – сказал белокурый Апполон. – Иначе нас бы тут не было, – ответила Антропос, – Мы здесь по другой причине. Аид будет повержен, это лишь вопрос времени. Он уже решил свою судьбу. Нам он не опасен. Гораздо страшнее, то, что в скором времени начнётся последняя битва. – Сколько было этих "последних" битв, – небрежно молвил Арес, – Чем эта будет отличаться от других? – А тем, что под угрозой находиться уничтожение всех волшебных миров, – ответила Лахесис, – Даже боги не смогут спастись. – А если уйти в мир без магии? – спросил Гермес. – Это спасёт тебя, но ты перестанешь быть богом, и превратишься в обычного смертного, – ответила Клото, – Такой вариант тебя устроит? – А как же Сторибрук? – задал вопрос Зевс, – Там, на сколько я знаю, стараниями Тёмного есть магия. – Да, но туда лучше не соваться, – ответила Антропос, – поскольку станешь добычей великого Зла. Оно убьёт тебя и завладеет твоей божественной силой, О-о Всемогущий Зевс. – Как может какое-то Великое Зло одолеть бога? – вмешался в разговор Арес, – Я бог войны. Меня не одолеть и тем более не убить. – Даже бога можно убить, – ответила спокойно Антропос, – И для того чтобы кого то уничтожить в бой вступать не обязательно. – Но есть ли какая-то надежда, что миры уцелеют? – спросила Деметра. – Надежда есть всегда, Деметра, – сказала Афина, – Но одной надежды для победы мало. Нужно что-то посущественнее. – Есть, – ответила Лахесис, – Великое Зло может одолеть Спаситель. К счастью для нас он избежал заточения в Подземном царстве. Но он так много потерял, у него почти не осталось сил для борьбы. – Прекрасно, судьба миров в руках не всемогущих богов, а в каком-то слабом человечишке? – сказал с сарказмом Арес, – Кто это придумал? – Мы на заре времен, когда решили вручить смертным ответственность за свою судьбу, – ответила Клото, – За все приходиться рано или поздно платить. – Лучше скажите, как нам помочь этому вашему «Спасителю», – спросил раздраженный Арес, – Вообще Спасителей было много. Чем этот отличается от остальных? – Силой, что освободила Аида из преисподней, – ответила Лахесис, – Любовью. – Опять вы со своей любовью, – пробормотал под нос раздраженный Арес, – Что ничего более существенного в его арсенале нет? Там меча, колчана со стрелами, копья? «Слова настоящего бога войны» – подумал про себя Бейлфаер. – Спаситель наделён магией, хитростью и острым умом. Это посущественнее? – спросила Клото. – Ну, хоть что-то. А то все Любовь, – вмешалась Афина, – Но вы так и не сказали, чего вы от нас хотите. Вы бы не пришли сюда к нам просто ради того чтобы поведать о надвигающейся угрозе. Великие Мойры просто так на Олимп не приходят. Что вам нужно. – Мудра как всегда, – заметила Антропос, – Мы здесь, чтобы просить вас оживить одного человека, чтобы он помог спасителю выстоять в последней битве и не поддаться Великому Злу. – Это исключено, – вмешалась Гера, – Нельзя просто так оживлять смертных. Особенно без цены. Смерть это смерть. Вам ли не знать. – В исключительных случаях можно, Гера, – возразила Клото, – Не ты ли просила Деметру вырастить в царстве мертвых дерево с плодами амброзии для того, чтобы твой любимец Орфей воскресил свою жену. – Если воскрешение одного человека приблизит нас к победе над Великим Злом, то разумно сделать исключение, – сказала Афина, – Все равно рано или поздно он вновь покинет мир живых. Мнения разделились: одни боги считали, что нельзя делать исключения другие, что от одного раза ничего не будет. Но, в конечном счёте, большинство решило, что следует поступиться законом мироздания ради будущего волшебных миров и своего положения в них. – Прежде чем мы окончательно решим, воскресить нам или нет этого человека, поделитесь с нами информацией о том кто он, – сказала Афина, – Вдруг мы воскресим убийцу, грабителя и насильника. Нехорошо получиться. – Твои замечания имеют место, Афина, – парировала Антропос, – Но уверяю тебя, этот человек вполне достоин воскрешения. Да у него были грехи, скрывать не буду. Но смертные склоны совершать ошибки, как и боги. Но, не смотря на вышесказанное, этот человек храбр и благороден. Он отдал жизнь ради спасения других. – Как его зовут и где он сейчас: в Долине Света, в Подземном мире… в Чистилище? – задал вопрос Гермес. – Его искать не нужно, – ответила Клото, – Он здесь. Разносит вам амброзию. Все обернулись в сторону единственного смертную душу, находящуюся в зале советов. Бейлфаер был обескуражен словами Мойр и смущён взглядами богов направленными на него. – То есть от воскрешения этой смертной души зависит наше существование? – спросил возмущённо Арес, – Может, вы мне лучше назовете, где найти это «Великое Зло». Я сам с ним разберусь. – Если ты отправишься убивать Великое Зло, то миры и его обитатели погибнут раньше, чем начнётся последняя битва, Братец, – сказала Афина. – Ну что, мы будем воскрешать смертного или нет? – Спросил Апполон. – Конечно, будем, но прежде следует спросить его: хочет ли он снова жить? – сказала Клото. – Мало ли чего он хочет?! Его мнение не важно! – сказал небрежно Арес. – Заткнись, Арес, – перебила брата Афина, – Прости моего брата, человек. Он хоть и брат богини мудрости, но тот ещё солдафон. – Бейлфайр, хочешь ли ты вновь жить? – спросила Клото, – Хочешь вновь увидеть свою любимую, сына, отца? – Емма... Ей нужна моя помощь? – спросил Бей. – Что?! – воскликнул Арес, – Судьба миров зависит от бабы?! – Арес! Для Спасителя не играет особой роли, какого он пола, – заметила Афина, – Для бога тоже. – Ну, так что, ты согласен? Учти нам твоё согласие особо не нужно, – сказал Арес Бейлфайру. – Арес! – крикнула на брата Афина. – Да, я согласен... – немного поспешно ответил Бейлфайр, а потом спокойно добавил, – Я хочу снова жить. – Что ж, тогда решено, ты оживешь, как только Аид будет повержен. Мойры откроют тебе портал в мир смертных. Антропос, держи, – произнес Зевс и передал Мойрам сияющий переливающийся красками кристалл. – Пойдём с нами, – сказала Лахесис, пока её сестра брала в руки кристалл, – Мы проясним тебе кое-какие моменты. Бейлфайр вместе с тремя сёстрами вышел из зала советов. Он был искренне удивлён и обрадован неожиданной возможностью вновь увидеть своих близких: Эмму, Генри, отца, Белль. Но внезапно в его сознании возник вопрос, который он не задал себе, когда собирался воскресить отца. – Эм, всеведущие Мойры, прошу прощение, но я забыл уточнить какова цена моего воскрешения? – осторожно спросил Бейлфайр, – Насколько я знаю, нужен обмен: жизнь за жизнь. – Не волнуйся, никому не придётся умирать, чтобы ты жил, – ответила Клото, – Но не буду лгать, что твоё воскрешение не все воспримут позитивно. Найдутся те, кто захочет вернуть тебя обратно в мир мертвых. – То есть ни мне, не моим близким платить не придётся? Так? – спросил Бейлфайр с опасением. – Магия всегда имеет свою цену, – ответила Антропос, – А эта цена проистекает из последствий применения магии. По сути, мы платим не столько за магию, сколько за наши поступки, действия. Просто магия оказывает достаточно мощное воздействие на мироздание, потому и цена более ощутимая. – Ух-ты, я об этом не задумывался, – произнес Бейлфайр, – Вам, наверное, понравилось бы беседовать с моим отцом на счёт этого. – Кто знает, возможно, мы с ним встретимся и поболтаем, – улыбаясь, сказала Лахесис. – Но все-таки, что именно угрожает Эмме? – спросил Бейлфайр, –  Вы что-то сказали про Великое Зло. Кто это? Надеюсь это не мой отец. – О не волнуйся, это точно не твой отец, – ответила Антропос, –  Румпельштильцхен кто угодно, но не великое зло. Сейчас мы не можем тебе поведать личность Великого Зла. Но ты можешь спросить о нем у Рул Горм. – Почему вы не можете мне просто сказать, кто наш враг и не усложнять мне жизнь? – задал резонный вопрос Бейлфайр. – Потому что ты не готов к правде, – ответила спокойно Клото, – Ко всей правде. И не только ты. Но дело не только в этом. Это та тайна, что хранили Мы, Мерлин и Рул Горм. И мы поклялись Рул Горм, что не раскроем её тайну. – Это Великое Зло как то связано с Голубой феей? – спросил Бейлфайр. – Не только с ней, – ответила Лахесис, –  Великое Зло уже давно стремится найти и уничтожить Спасителя. Однажды это почти удалось. Но не вышло. – Великое Зло пыталось убить Эмму? – спросил обеспокоенный Бейлфайр. – Эмма Свон – Спаситель, что разрушил Тёмное проклятие, но ей не выстоять против Великого Зла, – сказала Антропос. – Но вы же говорили, что Спасителю нужна моя помощь, – возразил Бейлфайр. – Речь шла не об Эмме Свон, – произнесла Лахесис, – Спасителей на самом деле много. Но этот Спаситель могущественнее и сильнее прочих. По силе он превосходит даже самого первого Спасителя. – А как его зовут? – задал вопрос Бейлфайр. – Мы не можем сказать, – ответила Лахесис, – Это тоже тайна. Как я упоминала, Великое Зло чуть не погубило Спасителя в младенчестве. Тогда Спасителю еще не дали имени. Было решено, что в интересах ребёнка и его близких не знать, что он Спаситель. Великое зло до сих пор думает, что сгубило его. Поэтому лишь посвящённые знают его имя. – А как я ему помогу, если я его даже не знаю? – спросил Бейлфайр. – Порой мы влияем на судьбу людей, которые никогда не знали нас, просто своим существованием. Ведь все связано... – сказала Клото. – Понятно... А как мне найти тогда этого Спасителя? – задал вопрос Бейлфайр. – Он сам тебя найдёт... Так... В Сторибруке прошли сутки как Аид пал. Занятно как медленно течёт время здесь и как быстро там, в мире живых, – сказала Антропос. – Просто когда ты упокоен некуда торопиться, – заметил Бейлфайр. – Это да, но все равно как-то не привычно, – сказала Антропос. – Вы разве не на Олимпе живёте? – спросил Бейлфайр. – Нет мы живём в мире смертных. Но хватит об этом. Мы отвлеклись. Так, объясню сразу: мы наколдуем при помощи фрагмента олимпийского кристалла дверь-портал в мир живых, через который ты пройдешь и материализуешься в том месте, где умер. Возможно даже в той же одежде, – сказала Антропос. – Спасибо, что не голым... – сказал в шутку Бейлфайр. – Когда можешь воссоздать погибшую плоть, глупо не позаботиться об одежде, – заметила Клото, – Если есть какие-нибудь предпочтения, можем одеть тебя в подобающий наряд. – Да какие там предпочтения: кроссовки, джинсы, футболка и куртка. В отличие от отца, я не одеваюсь в дорогие дизайнерские костюмы, – сказал Бейлфайр. Старшая сестра Антропос улыбнулась и с помощью кристалла создала портал в мир живых в виде резной двери, покрытой сусальным золотом. Затем произнесла: – Хорошо, тогда, пожалуй, пора. Удачи, Бейлфайр.