Багровая нить

      Он был зол, когда узнал, что Гермиона хочет стереть все его воспоминания, потому решил вернуться к ней в другой день, чтобы это не казалось подозрительным. Также его мучили слова этого Сангвини. Все эти дни он пытался выследить этого вампира по запаху, который уже слабо помнил. Это было сложно и требовало времени.       Что же касается всего остального, то пить кровь Грейнджер он стал реже и гораздо осторожнее, каждый раз принюхиваясь. Гриффиндорка тем временем вела себя как обычно: была несговорчива, требовала, чтобы он разыскивал других Пожирателей, а ночами продолжала сладко спать в его объятьях, сбегая в них от своих кошмаров. Долохову это нравилось. Это было интригующе и совершенно противоестественно, и даже если Гермиона его обманывала, он уже не мог скрывать этого. По крайней мере, от себя.       Так неужели дикий зверь всё-таки сдался на милость человеку? Никогда. Только глупец добровольно откажется от воспоминаний, а он не такой. Он сожжёт всё, что взращивает в нём доброту и нежность, а затем смело перешагнёт через пепел. Так он решил, пока случайно не поцеловал Грейнджер.       Это случилось через неделю после злополучного звонка Сангвини. Всё своё свободное время Долохов следил за Гермионой, надеясь, встретить другого вампира или же просто заметить за девушкой что-то странное. В тот день шёл сильный дождь. Он под зонтом из укрытия наблюдал за тем, как она сначала бежала по улице, на которой стояла одинокая красная будка Министерства, затем увидела небольшой козырёк и тут же заскочила под него, чтобы не намокнуть. Пользоваться магией в магловском районе она не могла, поэтому ждала, когда дождь утихнет.       Он бы не стал подходить к ней, если бы не услышал, как недалеко от неё из бара вышла толпа пьяных маглов. Они двигались в её сторону, и он решил увести Грейнджер подальше, поэтому незаметно пересёк улицу и тихо подкрался сзади.       — Погода мерзкая, не так ли?       — Ты опять следишь за мной? — фыркнула гриффиндорка, обернувшись, после чего стряхнула капли воды с плеча, которые стекли на неё с его зонта.       — А что прикажешь ещё и дом твой охранять?       — Разве сейчас недостаточно светло для прогулок? — перевела тему она.       Он приподнял голову и посмотрел на тёмно-серое, будто выцветшее небо.       — Ты права, но у меня есть зонт.       — Выходит, ты пришёл спасти меня?       — Нет, но могу одолжить тебе свой зонт, плата относительно небольшая и совсем никакого аванса, — он приблизился и осторожно убрал волосы с её левого плеча назад, открывая шею.       Гермиона поёжилась от его прикосновения, после чего сказала:       — Я не люблю чёрные зонты. Говорят, что те, кто ходят под ними плохо видят правду.       — По-твоему, я чего-то не вижу? Думаешь, меня кто-то обманывает?       — Может, да, а может, нет.       — Тогда перефразирую: ты обманываешь меня, Грейнджер?       — Почему ты спрашиваешь?       Она посмотрела ему в глаза и, кажется, немного испугалась. Взгляд Долохова был таким пронзительным, что казалось, будто он всё знает и пытается вытянуть из неё признание.       — Потому что ты единственная, кто находится рядом со мной.       — И кого ты хочешь убить, — добавила она с недоверием.       — Да, но не сегодня.       Он чуть отступил назад и, протянув к ней зонт, взглянул на неё без прежнего холода и высокомерия. Гермиона удивилась, думая, что она либо привыкла к нему, либо его взгляд по отношению к ней действительно чуть поменялся. Она шагнула ближе к нему, в то время как с неба раздался громкий раскат грозы, что спугнул всех птиц в округе.       — Идём, быстрее, — он положил свою руку ей на плечо и лёгким толчком заставил двинуться вперёд.       До дверей квартиры они дошли без происшествий. Однако пальцы девушки озябли, и она случайно выронила ключи прямо перед входом. Долохов хотел быстро поднять их, но она сделала тоже самое. Так и замерли, глядя друг на друга и чувствуя странное наваждение от близости, какое не было сил сбросить с себя.       — Эммм, я возьму.       Грейнджер первая пришла в себя и отвела глаза, затем взяла ключи и снова уронила, со второй попытки наконец открыла дверь. В квартиру зашла первая, он шёл сзади. Его тяжёлые, медленные шаги заставляли её сердце замирать. При этом никто из них не понимал, отчего их чувства так резко обострились. Долохов не припоминал, чтобы вообще заглядывался на неё, но именно это он прямо сейчас и делал.       Глядя на неё его голод будто усиливался. Он заворожённо смотрел, как она стягивает со своей хрупкой фигурки пальто, как поворачивается к нему и забирает его мокрую мантию и вешает всё в шкаф, в то время как его наваждение всё не проходит, а лишь усиливается в такт её разогнавшемуся сердцебиению.       — Я пойду в душ, — она пытается убежать, но он перехватывает её у двери, толкает гриффиндорку на неё спиной, заставляя с шумом захлопнуться, после чего нетерпеливо склоняется к девичьей шее, обнажая клыки.       Гермиона вздрогнула от неожиданности и зажмурила глаза, зная, что сейчас будет больно. Однако этого не последовало. Долохов оставил нежный поцелуй на её шее, а затем спешно зашагал от неё в сторону спальни. Грейнджер тем временем быстро влетела в ванную и, тяжело дыша, закрыла за собой дверь. Боль в спине уже прошла, но осталась ноющая пульсация.       «Что происходит?» — кричал её разум, пока она набирала воду, чтобы успокоиться.       Долохов тем временем тоже не мог найти себе место. Задумчиво ходил по комнатам туда-сюда, затем опять увидел фотографию родителей Грейнджер и в смешанных чувствах выскочил на балкон. Теперь их связь становилась порочной. Отлично.       Он решил спать до рассвета на балконе. В конце концов, он вампир — не заболеет. Самое страшное ждёт его за дверью, и он на свой риск он туда не пойдëт. Даже если сам Лорд вернётся и прикажет пойти, он не сдвинется с места.       Однако у судьбы на него были другие планы. Грейнджер опять снился кошмар, и она снова металась по кровати, мешая ему думать. Это сводило с ума и лишало сил. Он не хотел идти, ведь она планировала лишить его воспоминаний. С другой стороны, он не понимал, почему она не могла использовать проверенный Обливэйт? Однажды она уже изменяла так ему память. Может быть, из-за родителей? Может, это какая-то отчаянная и глупая женская клятва?       Он даже усмехнулся своим мыслям, но стоило услышать её мучительный стон, снова нахмурился. Вот не хотел он быть Морфеем для глупой девчонки.       Утро выдалось тяжëлым. Грейнджер пришлось выбираться из мужской хватки так, чтобы не потревожить вампира. Вдруг ещё повторится вчерашнее. Нет, спасибо, шока хватило или почти хватило, потому как стоило ей отойти от кровати, как она почувствовала, как какая-то сила тянет её назад.       Ничего не понимая, она приземлилась на ноги Долохова и тут же замерла, как мышь замирает при виде хищной змеи, когда отступать уже не куда. Вампир в полусонном состоянии поднялся на локтях, на автомате сгрёб девушку под бок и, глубоко вдохнув аромат её тёплой кожи, снова лёг спать. Однако спустя минуту резко отодвинулся и вскочил на ноги, с задумчивым видом запустив руку в волосы.       — Что это было? — поинтересовалась Грейнджер, уже догадываясь, но решив проверить свою догадку.       — Кажется, я невербально использовал на тебе Акцио.       — Не верю, — ответила девушка с кровати.       — А если попробую Круцио — поверишь?       — Брось, ты не можешь мне навредить.       — Своими руками нет, а вот твоими можно попробовать.       Он произнёс про себя Империо, но это не сработало. Грейнджер встала с кровати, направилась к нему, а когда оказалась совсем рядом, дёрнула занавеску в бок. Солнечный свет отрезвляюще обжёг кожу вампира, и Долохов метнулся в тёмный угол комнаты, думая, что попробовать всё равно стоило. Гермиона же вышла в гостиную, понимая, что его магия понемногу возвращается, хоть и срабатывает с перебоями. Это плохо. Это очень плохо.

***

      Следующие несколько дней Грейнджер провела в мыслительной агонии. Ей нужно было найти способ быстро обезвредить Долохова и, к счастью, Сангвини очень вовремя исполнил своё обещание. В выходной день, пока бывший Пожиратель отсутствовал, она встретилась с вампиром и взяла у него небольшой пузырёк с прахом. Его нужно было развести со своей кровью, а затем опоить этим Долохова. Вроде просто, а вот как заставить его выпить из рюмки или стакана, когда они уже прошли этот период?       В итоге она решила взять вино и зайти в магазин дисков. Она смутно верила, что бывший Пожиратель захочет посмотреть с ней какой-нибудь старый фильм, но чем чёрт не шутит. В конце концов, бывшие тёмные волшебники не только ходят по земле и сеют везде хаос и разрушения. В общем, попытаться стоило.       Она всё приготовила для совместного вечера, каким бы противоестественным это не выглядело, после чего принялась ждать. Долохов вернулся глубоко ночью, назвал ей координаты одного из Пожирателей, после чего она анонимно передала их Гарри и Рону в Министерство, используя руны для искажения подчерка.       Когда же с официальными делами было покончено, она предложила ему отдохнуть и выпить.       — Ты непозволительно добра сегодня. Что-то случилось? — тут же засомневался он.       — Нет, просто захотелось как-то иначе провести этот вечер.       — Со мной? — он ещё больше опешил, а затем подошёл к ней так близко, что Гермиона была вынуждена отступить назад.       — Д-да, так что я схожу за бокалами, если ты не против.       Он проследил за ней взглядом, но, к счастью, следом не пошёл, и Гермиона смогла сделать все необходимые манипуляции с кровью, после чего вылечила рану магией. Когда же она вернулась, вампир ждал её на диване, сложив ногу на ногу. Она передала ему бокал с кровью, а себе оставила тот, что был с вином, затем поставила DVD-диск в проигрыватель, включила кино и села рядом с Долоховым.       Каждое её движение будто выражало неловкость, и вампир не мог этого не заметить, поэтому, когда она села, сказал:       — Не бойся, я не собираюсь тебя есть.       — А я и не боюсь, так что давай смотреть фильм.       — Как скажешь.       Прошло полчаса, а Долохов так и не притронулся к бокалу. Зато Грейнджер успела выпить два от нервов. Это было какое-то издевательство. Раньше он не сдерживался при виде её крови, а сейчас… Сомнения закрались ей в голову, и она не могла уловить сюжет фильма. Через полчаса пришлось поставить на паузу, потому что ей позвонили. Это был мистер Уорпл. Грейнджер не хотела ему отвечать при Долохове, но решила быстро и кратко узнать, в чём дело.       — Я не могу найти Сангвини, а ещё из моей теплицы исчезли все кровоцветы.       После этих слов Грейнджер всё поняла и повесила трубку. В один миг достала палочку из-за пояса и отправилась к вампиру, который ждал её в гостиной.       — Обли… — она с порога хотела наложить на него заклинание забвения, но язык просто не поворачивался, буквы не складывались в жизненно необходимое слово.       — Теперь и ты не можешь мне навредить, Грейнджер, так что брось палочку.       — Ты убил Сангвини?       — Да.       — Украл цветы?       — Уничтожил каждый до единого.       — И я больше не могу остановить тебя?       — А ты догадливая.       Он хищно усмехнулся, а затем раньше неё использовал Империо. Грейнджер тут же замерла, выражение её лица будто застыло. Долохов поднялся с места, подошёл непозволительно близко, мягко коснулся своей рукой её ладони, после чего осторожно вытянул из неё палочку. Будто прощаясь, он стиснул её в своих объятиях, напоследок вдохнул сладкий аромат её кожи, после чего слегка поцарапал ногтëм шею. Красная нить тут же появилась и связала их вместе. В последний раз он взглянул на неё, после чего поднёс палочку к голове девушки и тихо прошептал: Обливэйт. Нить начала выцветать, пока совсем не исчезла, унося за собой все плохие воспоминания Грейнджер.