Заклятые любовники [поэма]

Вампир обездвижен, на ложе распят. Рычит он, подавлен, бессилен. Он в плен фарисеем ненавистным взят. Как бабочка, к одру пришпилен. Натан поливает священной водой, Крестом истязает нещадно. Серебряной цепью, церковной свечой.. Леон только стонет надсадно. «Он взгляд не отводит, зубами скрипит. Глазищи ж.. с лазурным сияньем.. Красивый, как грех, на постели лежит.. Не сломлен моим истязаньем», - Так мыслит Натан. Он потеет, он – в дрожь. Да где же его хладнокровие? Натан вынимает обрядовый нож. Поможет, даст бог, богословие. Леон ухмыляется, болью мучим. И шепчет священнику нагло: «Уж может, прелюдию, Нат, сократим? Пока твоя страсть не иссякла.. Я пытки твои оценил. Молодец! Вот только зачем обнажён я? Ты к делу уже перейди наконец. Хрипишь ты, как конь, возбуждённо». «Тебя от проклятья, от зла излечу, – Чуть нервно Натан отвечает, – Я голод вампирский твой к крови смягчу, Ох, дьявол тобой обладает». «Да ты на себя посмотри, фарисей, - Леон улыбается с болью, – Я взгляда не видел еще голодней. В садизме твоё, брат, раздолье». Натана.. тошнит? Или что с ним, о бог. Поднялся и вышел, шатаясь. Застал мерзкий демон Натана врасплох. «Он.. врёт. Я не.. Нет..» – заикаясь. Натан взял бутыль, пригубил из горла. Он пил, как скиталец в пустыне. И пальцы сжимал в кулаки добела. «Вампира.. лишу я.. гордыни». Вернулся к Леону, одежду сорвал. Зубами, губами, руками Он мучил, дразнил, терзал и ласкал. Чувств – буря. Нет, даже цунами.. «Ты выпросил, монстр, теперь получай, – Рычал пастор дико, безумно, - Вот так, да, и ноги теперь поднимай. Бесить меня, чёрт, неразумно». Насиловал Леона.. Силою брал.. Откуда ж тогда ощущенье, Что сам потерпел безудержный провал, Что рушился сам в наслажденьи? Их крики и стоны подняли всех слуг. Натан позабыл осторожность: Он дверь не закрыл.. А ведь люди вокруг. Фатальною стала оплошность. К церковной верхушке донос полетел, Что пастор – злодей-мужеложник. Епископ узнал и, как снег, побелел: «В темницу.. убить! Вот безбожник!» Проснулись любовники утром чуть свет. В объятьях сплелись, как в кандалах. Да.. каждый из них был морально раздет, С осколками душ в покрывалах. «Давно ты не связан, вампир, но лежишь, - Промолвил Натан еле слышно, – Что ж не нападаешь, Леон, не бежишь? Вампир ты, мой свет, никудышний». Леон повернулся, над парнем навис, Растянутым ртом улыбнулся: «Зачем нападать мне, Натан, оглянись. С тобой я, болван, как очнулся.. С тобой ощущаю себя я живым. И боль от тебя – моя сладость. Проклятьем ты стал.. и счастьем моим. Такой парадокс, моя радость». Вдруг – шум в коридоре, и крики, и звон. Солдаты.. пришли за Натаном. Вампир подскочил, отряхнул с себя сон, На них налетел ураганом. Он рвал глотки мигом, он бил и крушил, Любовника жизнь защищая. В три вздоха врагов на покой уложил, По комнате тенью мелькая. Потом повернулся к Натану, вздохнул: «Тебя, брат, не очень-то ценят.. – Он руку ладонью к нему протянул, – Меня же.. никто не заменит. Пойдём со мной в мрак. Идём, будь моим. Хотел ты мне душу исправить? Забудь свет и бога, во тьму полетим. И там будем душами – править. Ты сам посмотри – что теперь тебя ждёт Здесь, между людишек безликих. Гонения, смерть, отлучение, гнёт.. Насмешки убогих и диких. Ты душу мою возродил, мой Натан, Тебе буду я всегда верен. Кого выбираешь? Меня? Парижан? Мой мир, Натан, не лицемерен». Натан подошел. Прикоснулся, обнял. В глаза заглянул цвета моря: «Тебя, сукин сын, столько лет я прождал. Заткнись, хватит здесь разговоров..». ______________________________________________ Исчезли вдвоем, испарились, ушли. Их больше в Париже не встретишь. О них лишь историю мы сберегли. Пусть кто-то и скажет: да бредишь..