Питер — дурак, который не заслуживает того, чтобы делить с тобой постель.
Его произношение на шотландском языке было оскорбительным для любого националистически настроенного шотландца. Но сам Дэвид Патрик Доэрти внезапно перешел на шотландский язык и поэтому забыл его. — Хм, что означают эти слова, Вилли? — с любопытством спросил Дэвид Патрик Доэрти. Он прекрасно знал эти слова и почему произнес их по-шотландски, и теперь хотел услышать признание от своего сына. — Это одна очень старая фраза, которая была придумана задолго до создания Конфедерации Оз, ее перевод очень похож на тот, что трудно, если вообще возможно, сказать, что она знает. «Он умеет лгать без зазрения совести, пошел в меня», — сказал себе Дэвид Доэрти и спросил его: — Как ты думаешь, что она значит? — Честно говоря, я не знаю, что это может означать без перевода. — уверенно сказал он. «Ну, это действительно может быть потому, что он не знает шотландского языка», — подумал Дэвид Патрик Доэрти и сказал ему себе: — Ладно, пойдем в столовую. — Зачем? — безучастно спросил Вилли Доэрти. — Глупый вопрос, учитывая, какая дата сегодня важна для нас обоих. — мрачно заметил Дэвид Патрик Доэрти. Он был возмущен тем, что Вилли не знал, что сегодня происходит. — Напомни мне, какое сегодня число? — спросил Вилли Доэрти, чувствуя себя неловко. — Сегодня десятое февраля. — сердито сказал ему Дэвид Доэрти и указал на календарь. — И что это значит? — непонимающе спросил Вилли. — Ты что, забыл, какой у нас сегодня праздник? — возмущенно спросил Дэвид Патрик Доэрти, размахивая руками. Вилли Доэрти решил не отвечать на этот вопрос, потому что боялся неадекватной реакции своего отца. И, как выяснилось позже, он поступил правильно. — Сегодня семидесятилетие Бренды Амадеус Ардинари, твоей матери и моей любви. — отец напомнил ему более спокойным голосом. — И галицийское восстание. — напомнил Вилли Доэрти себе и ему.Галицийское восстание 1846 года — это антифеодальное крестьянское восстание на территории Западной Галиции (входившей в то время в состав Австрийской империи) в феврале–марте 1846 года, представлявшее собой серию массовых погромов и жестоких убийств местной шляхты, польских чиновников и католических священников.
— Твоя мама безумно гордилась тем, что родилась в день массовых протестов против феодализма, и сама была свободолюбивой женщиной. — А она убивала чиновников и священников? — с любопытством спросил Вилли. — Нет, она не занималась подобными вещами, и у нее не было на это времени, потому что она пела и танцевала для всей Америки. — А, она переодевалась в одежду противоположного пола, как и ты? — с легким ликованием спросил Вилли у отца. — Очень смешно, но нет, она этого не делала. — уверенно заявил Дэвид Патрик Доэрти и, немного подумав, добавил. — Пойдем в столовую, отпразднуем день рождения Бренды Амадеус Ардинари. Вилли не стал спорить с отцом и пошел с ним. Они направились в столовую, как и сказал Дэвид Патрик Доэрти. — А ты не накажешь меня за то, что я читал эти газеты? — с интересом спросил Вилли. — Нет, я не буду вас наказывать, но, пожалуйста, не говорите мне, что там было написано. Я хочу сегодня отдохнуть от политики. — настойчиво сказал Дэвид Патрик Доэрти. — Что ж, я не буду беспокоить тебя проблемами политического характера. — спокойно сказал Вилли. — Вот и славно. — уверенно сказал Дэвид Патрик Доэрти. Они вошли в столовую, где на столе стояло множество блюд, как горячих, так и не очень. Здесь была тысяча запахов и вкусов, от которых сразу же появлялись слюни во рту. Возле шестиугольного стола стояло три стула, что удивило Вилли Доэрти, и он решил спросить об этом своего отца Дэвида Патрика Доэрти: — А для кого третий стул? — Что за глупый вопрос? Это для твоей мамы. — Для моей мамы? — спросил его Вилли Доэрти, не в силах поверить своим ушам. — Разве она не умерла, когда мне было три недели? — Да, но, как ни странно, она вернулась к нам, чтобы повидаться с тобой. — сказал Дэвид Доэрти и сел на свободный стул. — Верно, любовь моя. — Верно, мой дорогой волшебник. — сказала Бренда, сидя на стуле. — Папа, с кем ты разговариваешь? — спросил Вилли Доэрти и сказал себе: «Мой папа сошел с ума». — С твоей мамой. — спокойно ответил Дэвид Патрик Доэрти, разливая чай пуэр по кружкам. — А, разве ты ее не видишь? — По правде говоря, нет, я ее не вижу. — Что ж, в этом нет ничего удивительного, ведь призраки видны только тем, кто видел их при жизни и запомнил. — уверенно заявил Дэвид Патрик Доэрти. — Значит, я не могу ее видеть. — неуверенно произнес Вилли. — Именно так, но не волнуйся, я передам тебе, что она сказала. — заверил его Дэвид Патрик Доэрти. — А как вы оба разговариваете друг с другом? — с интересом спросил Вилли. — Как обычно, но твоя мать говорит тебе в точности те же фразы, что и мне при жизни, она не скажет ничего нового. — сказал Дэвид Доэрти и заметил, что его сын все еще стоит. — Садись на свое место. — А где мне сесть? — спросил Вилли Доэрти, разглядывая стулья. — Садись сюда, ты будешь сидеть рядом со своей матерью. — настойчиво сказал Дэвид Патрик Доэрти и указал на стул. Вилли Доэрти молча выполнил его просьбу. — А откуда ты знаешь, что призраки приходят только к тем, кто помнит, как выглядел при жизни? — с интересом спросил Вилли. — Мой жизненный опыт, потому что, в отличие от меня, ты её не видишь, но я вижу, и в каком журнале это было написано под редакцией какой-нибудь американской секты. — безмятежно ответил Дэвид Патрик Доэрти. — Ты читал это до того, как вступил в Конфедерацию страны Оз? — спросил его Вилли. — Да, я узнал об этом еще до того, как попал сюда по воле судьбы. — спокойно ответил Дэвид Патрик Доэрти. — Скажи, а как сейчас выглядит моя мама? — с интересом спросил Вилли Доэрти. — Твоя мама выглядит великолепно, она носит платья-миди цвета шерсти альпаки, туфли Martins цвета чернил осьминога. — спокойно сказал Дэвид Доэрти. — Знаешь, почему она так великолепно выглядит? — Потому что именно такой ты ее себе представляешь и хочешь ее видеть. — уверенно ответил Вилли. — И не только это, она выглядит так, потому что хочет признаться мне, что беременна от меня. — Дэвид радостно улыбнулся своей Бренду. — Для тебя это радостный момент в жизни? — с любопытством спросил Вилли. — Какой радостный, всю свою жизнь, которая была полна дерьма, я был счастлив, что у меня будет человек, который не повторит тех же ошибок, что и я в своей жизни. — сказал Дэвид Патрик Доэрти и резко изменился в лице, став грустным. — Но, к сожалению, мне этого не удалось добиться. — Папа, не вини только себя в случившемся, потому что, как говорит лучший знаток твоих планов, это Бог, и у него на все свои планы. — напомнил ему Вилли, пытаясь утешить. — Конечно, мило с твоей стороны утешать меня, придурка с сексуальными отклонениями, но, знаешь, так говорят неудачники, которые не смогли получить то, чего хотели. — уверенно сказал Дэвид Патрик Доэрти. — Дэй, пожалуйста, давай поедем в Аргентину. — настойчиво попросила Бренда. — И почему я тогда отказался ехать в Аргентину? — спросил себя Дэвид Патрик Доэрти. — Да, у меня проблемы с испанским, но я выучил местные языки в Конфедерации Оз. Почему я не смог выучить испанский? — Папа, давай не будем говорить о плохом. — сказал Вилли, ожидая, что отец заплачет. — Прости, Вилли. — сказал он, вытирая слезы. — Я только что понял, что мои желания найти эту страну и разбогатеть полностью разрушили жизнь твоей матери, твоего старшего брата Мигеля и твою жизнь. — Что ты имеешь в виду? — спросил Вилли, не понимая, что он имеет в виду. — Ты сказал, что твое появление здесь было случайностью, верно? — Верно, но отчасти. — спокойно ответил Дэвид Патрик Доэрти, начиная накладывать на тарелку жареную куриную ножку. — Я расскажу тебе все позже. — Нет! — воскликнул Вилли Доэрти. Вилли выскочил из-за стола, как пуля из пистолета, схватил хлебный нож. Он подбежал к отцу, схватил его и стал подносить хлебный нож ко лбу, где, согласно религиозному назначению, где должен быть третий глаз. — Вилли, ты что, с ума сошел? — Как и любой человек, я ненавижу, когда мне лгут, а ты, очевидно, слишком часто соглашался. — Вилли, веди себя прилично, иначе мама заплачет. — Мамы нет! — воскликнул Вилли во весь голос. — Ты ее выдумал, она умерла давным-давно, но на самом деле она уже давно мертва! — Вилли, не говори так, а то она расплачется. — потребовал от него Дэвид. — Дэвид, почему ты не хочешь отправиться на мою родину, в Аргентину? — спросила Бренда, начиная плакать. — Бренда, пожалуйста, не плачь. — сказал Дэвид Патрик Доэрти дрожащим голосом. — Слушай меня внимательно, придурок, мне нужно знать, что ты скрывал от меня все эти годы. — сказал Вилли с тихой ненавистью. — Рассказать тебе всю правду и только о стране Оз? — спросил его Дэвид Патрик Доэрти. — Для начала хватит и второго, потом все остальное. — прошептал Вилли ему на ухо. — Сначала я должен спросить тебя, знаешь ли ты что-нибудь об алхимии? — Алхимия? — спросил его Вилли и, немного подумав, ответил: ‐ Это такая же лженаука, как астрология, гомеопатия и нумерология. — Я не согласен с твоим мнением, в таком случае мы находимся в психиатрической больнице, и мы оба мечтаем об одном и том же мире. — сказал Дэвид с усмешкой. — Но никто не может сойти с ума вместе, верно? — Это верно. — неохотно согласился Вилли. — Подожди, ты интересовался алхимией? — Да, я интересовался алхимией, несмотря на то, что она давно перестала считаться наукой как таковой. — спокойно ответил Дэвид Патрик Доэрти. — Подожди, какая связь между твоим страстью к алхимии и тем фактом, что мы сейчас здесь? — непонимающе спросил Вилли. — Связь очень тонкая. — ответил он ему. — Видите ли, однажды корабль привез в Бостон очень редкую книгу, которую все привыкли считать сказкой, но оказалось, что она существует, есть книга «Шанлор-Аз’джахан». — Книга «Шанлор-Аз’джахан»? — переспросил Вилли Доэрти. Он думал, что это просто набор звуков, издаваемых ребенком, который еще не умеет читать, писать и говорить. — Я знаю, название книги странное, но за ней охотились пираты, и целые государства развязывали войны против соседних государств, чтобы найти источник вечного богатства. — И что же дала эта книга? — спросил он со спокойным любопытством. — Эта книга дала мне то, ради чего я сейчас сижу здесь, а ты стоишь рядом со мной и угрожаешь убить меня. — объяснил он ему. — Значит, эта книга дает возможность попасть в страну Оз? — с любопытством спросил Вилли. — Верно, сын мой, но ни я, ни кто-либо другой не знал о стране Оз, а все знали только о какой-то волшебной стране, где есть вещь, которая называется по-другому, которая работает в нашем мире и дает богатство, и я, как человек, который хотел быть всю жизнь был богат, решил украсть это и начать учиться… — Дэвид Патрик Доэрти что-то говорил и замолчал, когда сын ударил его по лбу рукояткой ножа. — Значит, ты вор?! — возмущенно спросил он. — Да, у твоего отца есть свои недостатки, но есть и преимущества, потому что я разгадал шифр, который до меня никто не мог разгадать. — гордо сказал Дэвид Патрик Доэрти, а затем добавил. — Кстати, этот шифр имеет много общего с озланским языком, но в нем использовалась смесь традиционных китайских иероглифов, южноарабской письменности и многих других языков. Иногда на них было написано одновременно одно слово на одном языке, а второе на другом, при этом все они были раскрашены разными цветами и располагались в крайне странном порядке, но мне удалось разгадать это, объединив слова одного цвета и воспользовавшись разными переводчиками. — Значит, ты решил воспользоваться этой книгой, чтобы приобрести какую-то вещь, которые принесут тебе богатство? — Да, это так, я не буду ничего отрицать. — признался он ему. — А твое желание разбогатеть как-то связано с тем, что вы не хотели ехать в Аргентину? — с интересом спросил Вилли, в его голосе послышались нотки гнева. — Аргентина — это богатая страна, ты будешь жить как король, ничего не теряя, а я помогу тебе с языком. — Бренда Амадеус Ардинари умоляла его согласиться, стараясь не расплакаться. — Да, это связано. — сказал Дэвид Патрик Доэрти, он решил признаться во всем. — И как все это связано друг с другом? — заинтересованно спросил Вилли Доэрти. — Когда я взломал этот шифр, я узнал кое-что о проходе в другой мир, где есть магия, и то же самое устройство, которое дает несметные богатства, появляется в штормовую погоду, потому что тогда граница двух миров стирается в небе, поэтому я отложил эту поездку в Аргентину, потому что ждал шторма в Сент-Луисе в октябре восемьдесят пятого. — Дэвид Патрик Доэрти рассказал ему всю правду. — Но почему ты не сказал маме? — непонимающе спросил он его. — Ты мог бы объяснить ей, почему ты не можешь поехать с ней в Аргентину. — Твоя мать была чрезвычайно прогрессивной женщиной для своего времени, поэтому она не верила в магию, религию и прочие вещи, в отличие от меня, католика. — спокойно сказал Дэвид Доэрти и вскрикнул от боли, когда его сын ударил его локтем по макушке. — Значит, нынешней гражданской войны, потери моей матери и всего остального не случилось бы, если бы я решил поискать эту таинственную страну в другой раз? — Тогда я подумал, как и все остальное, что время здесь течет иначе, чем у нас, и целая вечность для мира, в котором я живу, — это всего лишь одна миллисекунда, и я подумал, что мои поиски этого устройства никому не будут заметны, как будто сегодня утром я улетел, а завтра на рассвете я буду с тобой. вечный источник богатства. — безмятежно ответил Дэвид Патрик Доэрти. — Ну как, подтвердилась здесь твоя теория о времени или нет? — злорадно спросил Вилли Доэрти. — Я не был в том мире, где родился, с тех пор, как появился на свет, поэтому не знаю, но могу с уверенностью предположить, что все это чушь собачья. — уверенно заявил он. — А ты хотя бы нашел то, что искал? — с любопытством спросил он. — Нет, я нашел его, как мне сказали местные правители, это устройство где-то спрятано, чтобы его никто не нашел и не воспользовался им. — нерешительно сказал Дэвид Патрик Доэрти. — Почему они его не уничтожили? — безучастно спросил Вилли. — Я не знаю, никто не знает, они просто сказали, что с его помощью можно не только создать богатство, но и разрушить границы миров. — сказал Дэвид Патрик Доэрти, стараясь рассказывать все точно. — Ну, ты неудачник, ты собирался стать новым царем Соломоном, но стал придурком, который утопил страну в войне. — пренебрежительно сказал Вилли. — Не обзывайся, во-первых, а во-вторых, война началась бы в любом случае, я просто ускорил процесс. — Да. — сказал Вилли, как будто поверил ему. — И как вам удалось ускорить процесс развязывания войны? — Прежде всего, я хочу напомнить вам, что я общался с разными людьми из разных стран, участвующих в Конфедерации Оз, и ее правителями и настраивал их друг против друга, чтобы они ненавидели друг друга, как британцы и ирландцы или русские и поляки. — напомнил ему Дэвид Патрик Доэрти. — как ты думаешь, кто виноват в том, что в доме семьи Аутиол в стране Кводлингов произошел пожар и другие происшествия? — Значит, это ты виноват в той ужасной трагедии? — На самом деле это не моя вина, по большей части это вина покойного Николая, потому что именно его тайная полиция организовала все это и спровоцировала этнические конфликты. — Ну, вы оба подонки. — с отвращением сказал Вилли. Он пытался сдержать эмоции, но на этот раз у него ничего не вышло. — Да, мы, как вы и сказали, подонки, но я хочу сказать одну важную вещь, все остальные страны, участвующие в Конфедерации страны Оз, тоже хороши. Стране Кводлингов нужна была эта война, чтобы подавить национальные конфликты и уничтожить все какие-либо политические силы, выступающие против королевской семьи, Стране Мигунов нужна была эта война, чтобы поставить все остальные страны в зависимость и оставаться лидером, установив монополию на рынке, а страна Гилликинов хочет захватить земли богат ресурсами Манчкинленда. — Значит, эта война была нужна всем. — в ужасе спросил Вилли Доэрти у своего отца. — Да, сынок, это было нужно всем, и это началось в нужное время, кто это начал, уже не имеет значения, главное, что это началось и все от этого выиграли. — Дэвид Патрик Доэрти сказал с улыбкой на лице. — Но почему никто не может ее остановить? — с интересом спросил Вилли. — Пойми, Вилли, национальная гордость превыше всего здравого смысла. — мягко сказал Дэвид Патрик Доэрти. Между ними повисло сонное молчание. Дэвид Патрик Доэрти сидел тихо, несмотря на то, что у его лба был нож, и Вилли Доэрти подумал, что ему следует задать следующий вопрос, и через некоторое время, а именно через полторы минуты, он спросил своего отца Дэвида Патрика Доэрти: — Отец, чего еще я не знаю об этой войне? — Ты многого не знаешь, например, что еще до начала войны обсуждалось, где будут совершены те или иные военные преступления, чтобы заручиться поддержкой населения в продолжении этой мясорубки, но, как оказалось, Николай не любит играть по правилам. правил и начал жестикулировать без всякого сочувствия. — холодно ответил ему Дэвид Патрик Доэрти. Между ними снова воцарилось молчание, которое на этот раз продлилось недолго из-за вопроса, заданного Вилли Доэрти. — Где эта книга? — О какой книге ты говоришь? — непонимающе спросил Дэвид Патрик Доэрти. — Не прикидывайся дурачком, который ничего не знает! — возмущенно потребовал Вилли. — Ты прекрасно знаешь, о какой книге я говорю. — Ты говоришь о книге «Шанлор-Аз’Джахан»? — с любопытством спросил Дэвид Патрик Доэрти. — Да, ты правильно мыслишь. — Вилли похвалил его, он разговаривал с ним как с умственно отсталым человеком, с которым он пытается быть добрым, несмотря на то, что тот его бесит. — А теперь скажи мне, где эта книга? — А, зачем тебе эта книга? — непонимающе спросил Дэвид Патрик Доэрти. — Не твое дело, зачем мне это нужно.- Вилли залаял на него, как разъяренный пес. — Вилли, я не отвечу на твой вопрос, пока ты не ответишь на мой. За что ты меня ненавидишь? — Что? — непонимающе спросил Вилли. — О чем ты говоришь? — Я спросил тебя, за что ты меня ненавидишь? — Дэвид Патрик Доэрти спросил громче. — С чего ты взял, что я тебя ненавижу? — с легким удивлением спросил Вилли Доэрти. — Ты испортил мне день своими политическими взглядами, хотя я просил тебя не говорить о ней при маме, но ты меня не послушал, и возникает вопрос: после всего, что случилось, почему ты меня ненавидишь? — Ты спровоцировал меня своими заявлениями. — решительно заявил Вилли Доэрти. — Даже если так, ты действительно не мог заткнуться? — интересуется Дэвид Патрик Доэрти. — Дэвид, наш сын будет лучшим сыном среди всех сыновей, которые родились в западном полушарии. — уверенно заявила Бренда Амадеус Ардинари. — Я знаю, Бренда, я знаю. — спокойно ответил Дэвид Патрик Доэрти. — Отец, скажи мне честно, тебе действительно интересно, чем ты заслужил такое отношение с моей стороны? — с любопытством спросил Вилли Доэрти. — Так получается, что я все еще этого заслуживаю? — удивленно спросил Дэвид. — Это уже интересно, давай, рассказывай. ‐ Ну, я даже не знаю, с чего начать. — сказал Вилли и задумался. — Сосредоточься и скажи мне, что ты думаешь. — заботливо попросил Дэвид Доэрти. — Ну, начнем с того, что из-за тебя я жил в бедности и не знал нормальной жизни… — Вилли начал говорить, но отец перебил его. — Да, ты жил в бедности, но я сделал все, чтобы мы оба выбрались из нищеты, и, как видишь, все прошло вполне успешно. — Не строй из себя святого, а из меня неблагодарного сына. К тому же я помню, как ты тратил сумасшедшие деньги на косметику, на женщину и все остальное. — возразил он ему. — Ладно, давай не будем об этом. — Дэвид Патрик Доэрти смущенно сказал и затем добавил. — Может быть, тебе назвать другие причины своей ненависти ко мне? — Ты проводишь преступную политику, и, как я теперь узнал, мы все могли бы жить нормальной жизнью, если бы ты тогда согласились поехать в Аргентину со своей матерью. — Вилли Доэрти сказал это с нескрываемой ненавистью. — Ты считаешь, это достаточные причины, чтобы ненавидеть тебя? — Вполне да, для постороннего человека, но я сделал это исключительно ради твоего счастья. — спокойно сказал Дэвид Доэрти. — Ты знаешь, что сделает меня счастливым прямо сейчас? — с любопытством спросил Вилли Доэрти, сначала шепотом, а затем понизив голос. — Книга «Шанлор-Аз’Джахан». — Объясните мне, зачем тебе она нужна? — непонимающе спросил Дэвид Патрик Доэрти. — Мне она не нужна, но одной зеленокожей девушке она может понадобиться, чтобы положить конец войне в ее пользу. — Эльфабе? — в шоке спросил Дэвид Патрик Доэрти. — Да, я хочу, чтобы война закончилась в пользу Эльфабы, потому что она единственная, кто выступает против всех стран-участниц Конфедерации Оз. — уверенно заявил Вилли Дэвид Доэрти. — Вилли, у тебя очень неправильное представление о вселенной в отношении текущей ситуации. — испуганно произнес Дэвид Доэрти. — Папа, не учи меня, что правильно, а что неправильно. — потребовал он от него с тихой ненавистью в голосе. — Кроме того, что плохого в моей позиции? — Вилли, она хочет уничтожить все, что имеет хоть какое-то отношение к нынешнему правительству в стране Оз. — дрожащим голосом напомнил ему Дэвид Патрик Доэрти. — Ну, правильно, потому что все они преступники, и она борется за справедливость там, где их ждет виселица. — В таком случае, ты хочешь моей смерти, верно? — с интересом спросил Дэвид Патрик Доэрти. — Совершенно верно. — уверенно сказал Вилли Доэрти. — Тогда убейте меня сейчас. Я не хочу воссоединиться с Брендой через несколько месяцев или даже лет, когда закончится война. — настойчиво сказал Дэвид Патрик Доэрти. — Что? — непонимающе спросил Вилли. — Что ты сказал? — Книга «Шанлор-Аз’Джахан» в моей комнате под кроватью в ящике, один, пять, пять, один, восемь, пять и шесть — это код для открытия ящика, ты можешь пойти и взять свою книгу, но где ты найдешь свою Эльфабу, я не знаю, это его трудно найти. Вилли Доэрти был удивлен, что его отец просто предложил ему покончить с собой. Конечно, он ненавидел своего отца, как истинный ирландец ненавидит британцев, но он не был готов убить его, потому что был эмоционально привязан к нему, хотя их отношения нельзя было назвать здоровыми. — Давай, убей меня. — настойчиво сказал Дэвид Патрик Доэрти. — Давай, убей меня, что тебя сдерживает? Вилли Доэрти повернул хлебный нож в руках так, чтобы лезвие было направлено в сторону отца, и начал направлять нож в сторону отцовского лица, но затем по какой-то причине остановился, отбросил нож в сторону и опустил отца на пол. Он дрожал как осиновый лист и плакал, как новорожденный младенец. — Я не могу! — воскликнул он. — Я не могу. — Боже, какой же ты придурок, а еще собирался убить меня. — злорадствовал Дэвид Патрик Доэрти. — Пожалуйста, прости меня, отец, я не хотел. — сказал Вилли, всхлипывая, как маленький ребенок. Дэвид Патрик Доэрти встал со стула и подошел к нему. Он стоял на коленях и смотрел вниз, как страус. — Ну, конечно, ты не хотел причинять боль своему дорогому отцу, но ты знаешь, что тебя все равно накажут. — Дэвид Патрик Доэрти сказал это с мрачной усмешкой. — Я готов понести любое наказание за то, что буду делать. — уверенно заявил Вилли. Вилли ударил отца в подбородок и выбежал из столовой в сторону своей комнаты. Дэвид Патрик Доэрти не оправился от этого удара, поэтому не сразу побежал за ним. — Остановись, Вилли! Прекрати это! — крикнул ему вслед Дэвид Патрик Доэрти. Но его сын Вилли Дэвид Доэрти не слушал его и продолжал бежать в свою комнату. Тогда Дэвид Патрик Доэрти приказал дворцовой страже схватить его, но это было бесполезно. Он уже был в комнате своего отца Дэвида Патрика Доэрти, и, как ни странно, там не было никакой книги. — Срань господня! — сердито воскликнул Вилли, когда вся команда уже была в шиворот-навыворот из-за его поисков книги. — Ты действительно думал, что я вот так просто возьму тебя и скажу пароль и где эта книга? — спросил Дэвид Патрик Доэрти, насмехаясь над его глупостью. — Я даже Богу не скажу, где я спрятал свои секреты. Дверная ручка двигалась, и дверь могла открыться в любой момент. Вилли в панике начал баррикадировать двери внутри комнаты с помощью мебели, такой как шкаф и стол, что помогло сдержать его отца, который открыл дверь. — О, великий Оз. — сердито сказал Дэвид Патрик Доэрти, пытаясь сдержать свой гнев. — Ребята, идите сюда и помогите мне! — Да, ваше превосходительство, канцлер Конфедерации страны Оз Дэвид Патрик Доэрти. — дворцовая стража решительно произнесла это одновременно. — Боже, что мне делать? — Вилли запаниковал, не в силах найти выход из сложившейся ситуации. Но вдруг он заметил, что на столе стоит флакон с зельем трансформации, которое Эльфаба приготовила и раздала всем перед вторжением в Новый Коривад, и вспомнил, что это зелье может на короткое время превратить человекоподобное существо в любое животное, какое он захочет. — Хм, это действительно неплохая идея. Вилли Доэрти подбежал к столу, который служил баррикадой для двери, и схватил бутылку, затем подбежал к потолочному окну в форме сердца. Он начал открывать ее, вернее, тянуть на себя ручку двери из бамии, но она не открывалась до тех пор, пока не приблизились враги в лице его отца и дворцовой стражи. — Вилли, не делай этого! — в панике закричал его отец, когда он вошел в комнату. В этот момент Вилли заметил, что окна на самом деле открываются внутрь комнаты, а не снаружи, и ему нужны были ключи, чтобы открыть их, но у него не было времени искать ключи, поэтому он ударил ногой по оконному стеклу, разбив его и выпрыгнув из него. Он камнем падал вниз среди миллионов осколков узорчатого стекла, пока не выпил зелье, не превратился в орлана-белохвоста и не улетел прочь из Изумрудного города. — Срань господня! — Дэвид Патрик Доэрти выругался, глядя на все это. — Не выражайся так при мне, иначе наш сын станет ублюдком, если не родится. — настойчиво сказала Бренда. — Прости, я не хотел. — Дэвид Патрик Доэрти извинился перед ней. — Я прощаю тебя, но, пожалуйста, следи за своим языком. — потребовала от него Бренда. — Хорошо, я буду держать язык за зубами. — смиренно сказал Дэвид Патрик Доэрти. — Канцлер! — крикнул один из дворцовых стражников, и все остальные заговорили разом. — Что нам делать? — Следуйте за этим орланом-белохвостом, поймайте его и принесите мне. — сказал Дэвид Патрик Доэрти, делая паузы, после которых говорил громче. — Да, ваше канцлерское величество. — в один голос ответили все дворцовые стражники и покинули его комнату. — Эй, поставьте все здесь так, как было до вашего прихода. — Дэвид Доэрти крикнул им, когда они уже уходили, но они были далеко. — Дэвид, знай, я горжусь тем, что мой второй сын от тебя, а не от кого-то другого. — уверенно заявила Бренда Амадеус Ардинари. — Я знаю, я всегда знал. — спокойно сказал Дэвид Патрик Доэрти. — Дэвид, пожалуйста, позаботься о Вилли и Мигеле, если что-то пойдет не так, а меня не будет рядом. — взмолилась Бренда. — Бренда, я знаю, тебе тяжело жить с Питера, но, пожалуйста, наберись терпения, скоро мы оба будем вместе. — сказал Дэвид Патрик Доэрти, когда его дорогая и возлюбленная Бренда Амадеус Ардинари подумала, что он вот-вот умрет и что Питер Фиорес скоро все узнает. — Бренда, я выполнил твою просьбу, и, несмотря ни на что, знай, что со мной твои мальчики будут в безопасности, так что ты можешь уходить. — решительно сказал Дэвид Патрик Доэрти. — Если тебе сейчас плохо, я уйду, чтобы не заразиться. — спокойно сказала Бренда Амадеус Ардинари и исчезла. Она сказала это, когда Дэвид Патрик Доэрти уже устал от их романа. Дэвид Патрик Доэрти начал наводить порядок в своей комнате, чего не делал уже давно. Конечно, он мог бы попросить слуг сделать все это, но не стал по банальной причине — он хотел сделать это сам, чтобы отвлечься от сегодняшнего инцидента. «И почему я не уничтожил это зелье?» — спросил себя Дэвид Патрик Доэрти. «Я думал, что это будет полезно для нас обоих, когда дела пойдут плохо, но в результате это пригодилось только ему».