Море невзгод

Веревочный мост, ведущий на скалу Циншань, внезапно оборвался. Чи Юнь и Шэнь Ланхунь побледнели. Между тем туман, окутывающий дворец Било, стал рассеиваться. Над павильоном Ланьи вспыхнул факел, очертив круг света. На крыше павильона стала видна прежде незаметная деревянная табличка безо всяких опознавательных знаков — к ней была привязана одна лишь маленькая, ничем не примечательная бутылочка. Судя по цвету и форме — она была из того самого тайника Поместья Мечей с пилюлями Девятисердечного демона, который ограбил Тан Лицы. Воинов в масках, заполнивших дворец Било, охватило лихорадочное возбуждение. Сколько бы женщины в белом ни пытались их обуздать, они упорно рвались к павильону Ланьи. Когда привлеченные наркотиком люди уже приготовились запрыгивать на крышу, один из них закричал: — Стойте! Наверняка это ловушка! Не поддавайтесь панике! Ваньюй Юэдань, покажись! Что за игру ты затеял? Перекрывая свист горного ветра, кто-то звонко и уверенно объявил: — Как видите, перед вами пилюли Девятисердечного демона. — Этот нежный и подкупающий мягкостью голос принадлежал не Ваньюй Юэданю, а девушке. Невидимая противнику собеседница продолжала: — Меня зовут Чжун Чуньцзы, я ученица Сюэ Сяньцзы и друг дворца Било. Под действием пилюль Девятисердечного демона вы все обрели неслыханную силу, но дорого заплатили за нее собственной жизнью. Разве это справедливая сделка? О каком равноценном обмене может идти речь, если вы жертвуете собой ради чужой прихоти? Дворец Било никогда не желал зла миру боевых искусств, поэтому мы не хотим с вами враждовать. Воздушный мост на скалу Циншань оборван, и ваш главарь более не сможет сюда дотянуться. Предлагаю сложить оружие и спокойно поговорить. Приятный голос и разумные доводы Чуньцзы подействовали самым наилучшим образом. Воины в масках стали переглядываться и погрузились в задумчивое молчание. — Что за наглая девка прячется в укрытии и сбивает нас с толку? — закричали женщины в белом. Но как только туман окончательно развеялся, они обнаружили, что окружены воинами в зеленом — тайным отрядом дворца Било. Еще до начала схватки нетрудно было догадаться, что юные девушки не смогут противостоять лучшим людям Ваньюй Юэданя. Видя, что дело принимает крутой оборот, женщины в белом еще немного покричали и угомонились. Теперь под огромным куполом ночного неба раздавался только голос Чуньцзы: — В нашем распоряжении несколько сотен пилюль Девятисердечного демона — они спасут вас от скорой гибели. Достаточно выпить одну пилюлю, чтобы не страдать от ее последствий два года. Не важно — с нами вы или против нас, все равно каждый безо всяких условий получит пилюлю. Прошу сохранять спокойствие — скоро мы их раздадим. После этих слов навстречу воинам в масках легким шагом выступили две юные служанки из клана Било. Одна держала в руках большой кувшин с водой, вторая — стопку белоснежных фарфоровых чашек. При виде разношерстной толпы девушки заметно оробели. — Пожалуйста, становитесь в очередь, — продолжала Чуньцзы. — Не волнуйтесь, хотя веревочный мост оборван, в дворце Било знают другой способ спуститься с горы. Однако хорошо ли вы подумали о последствиях? Возможно, вместо того, чтобы вечно зависеть от пилюль Девятисердечного демона, куда разумнее будет потратить эти два года на то, чтобы убедить хозяина создать противоядие? Тогда сила останется при вас, но вы не отравитесь. Разве это не наилучший выход? Воины в масках ринулись занимать очередь. Не зная, где именно хранится спасительное лекарство, они не пытались отобрать его силой. Несмотря на явное волнение, девушки двигались очень проворно. Каждый в очереди получал чашку с водой и пилюлю, и как бы люди в масках не вглядывались — они никак не могли понять, откуда юные служанки берут наркотик. Оставалось лишь вести себя смирно и соблюдать порядок. Многие догадывались, что, раздавая пилюли и не рассказывая, как спуститься с горы, дворец Било не только оказывает им услугу, но и напоминает, что сила на его стороне. Этот метод кнута и пряника ясно давал понять — в ваших же интересах уговорить хозяина придумать противоядие. Однако с трудом верилось, что коварный мастер салона Фэнлю ни с того, ни с сего согласится изготавливать безвредные пилюли. Но выбора не было: без противоядия жертвы наркотика рано или поздно умрут, либо продолжат влачить бессмысленное существование в роли игрушек своего хозяина. Возможно, стоило рискнуть и поступить, как советует дворец Било… — Нам не нужны ваши настоящие имена, — объявила Чуньцзы. — Тех, кто согласен «убедить» хозяина, что противоядие необходимо для блага людей, мы приглашаем обсудить дальнейшие действия в павильоне Ланьи. Остальные могут уходить, когда мы откроем спуск с горы. Дворец Било не хочет впутываться в распри цзянху и не желает возлагать на кого-то непосильное бремя. Мы также приглашаем для серьезного разговора тридцать шесть сестер в белом. На этом я с вами прощаюсь. Судя по тому, что Чуньцзы так и не показалась противнику на глаза, эту речь, скорее всего, придумал Тан Лицы или Ваньюй Юэдань. — Ха-ха-ха, значит, кто-то заранее спланировал весь этот ночной спектакль! Ваньюй Юэданю даже не понадобилось выходить, и дворец Било так и остался «вдали от мирских дел». Попросив Чуньцзы говорить от его имени, дворец не только выиграл битву, не сказав ни единого слова, но еще и проявил великодушие, заполучив уйму союзников. — Насмешливый голос принадлежал Чи Юню. Все это время молодой разбойник по приказу Тан Лицы охранял скалу Циншань, поэтому не знал заранее общего плана действий. — Ох уж этот коварный лисий демон! Готов поспорить, что он сам придумал все эти широкие жесты! Шэнь Ланхунь вытер кровь в уголке рта, появившуюся после звукового удара. — Гм, план строился на том, чтобы раздать пилюли и продумать, как отступить, — бесстрастно заметил он. — Однако Тан Лицы почти сразу отказался от пути к отступлению, значит, Ваньюй Юэдань тоже приложил к этому замыслу руку. Чи Юнь вернул Ихуань Дуюэ в ножны. — Видно, опытный лис подговорил молодого. Ничего удивительного, что салон Фэнлю проиграл этой ночью! Однако, учитывая, что так называемый «многоуважаемый мастер» без зазрения совести оборвал веревочный мост, он явно не собирался оставлять своих скалолазов в живых. И теперь попробуй-ка пойми — выиграли мы или проиграли. Для «многоуважаемого мастера» эти потерянные души были просто разменной монетой. Задумчиво глядя на вершину горы Маоя, Шэнь Ланхунь продолжал: — Дворец Било уже одержал победу. Сегодняшняя ночь укрепит его славу в цзянху и принесет новые полезные связи — это хорошее подспорье будущему правителю. Однако окончательный исход битвы решится не здесь… — Еще не хватало волноваться за этого седого лиса! — фыркнул Чи Юнь. — Сам ведь хвастал, будто у него безграничные способности! — Если бы тебе и вправду было все равно, ты бы так не горячился, — в тон молодому разбойнику фыркнул Шэнь Ланхунь. Чи Юнь вдруг наклонился, пристально разглядывая наемника. — Что-то не так? — спокойно спросил Шэнь Ланхунь. — Уж больно ты стал на меня похож, — подозрительно заметил Чи Юнь. — И почему-то это начинает мне нравиться. После короткой паузы Шэнь Ланхунь напомнил: — Твоя будущая жена все еще прячется в чаще. Не хочешь ли ее поискать? Молодой разбойник оглянулся на лес и презрительно сплюнул. — Сегодня я точно ее прикончу, не будь я Чи Юнь! — объявил он и решительно зашагал на поиски невесты. *** Чэн Юньпао стоял в комнате Ваньюй Юэданя и молча прислушивался к суматохе, творившейся возле павильона Ланьи, а потом перевел дыхание и произнес: — Значит, так называемый путь к трону бывает и таким… Ваньюй Юэдань сжал в кулаке осколки разбитой чаши. Зазубренные края до крови впились в пальцы, но он лишь устало вздохнул, словно не чувствуя боли: — Все мы заложники судьбы, хотя и делаем все, что в наших силах. Однажды случится битва, в которой мне придется пожертвовать дорогими людьми, и никто не знает, когда придет этот день. Чэн Юньпао залпом осушил очередную чашу. — И, несмотря на это, вы твердо намерены сесть на трон. — Верно… однако в мире боевых искусств найдется много способов стать правителем. — Возможно, именно вы откроете в цзянху новую, прежде невиданную эпоху, — поставив чашу, откровенно заметил Чэн Юньпао. Улыбка Ваньюй Юэданя смягчилась, взгляд прояснился и стал более теплым, словно под влиянием какого-то приятного воспоминания. — Может быть, вы и правы… но больше всего я хочу, чтобы кто-нибудь другой нес это бремя… Некоторое время Чэн Юньпао пристально смотрел на него, а потом произнес: — Вы совершенно не годитесь на роль правителя. Как один и тот же человек может одновременно стремиться к власти и мечтать отказаться от трона? Ваньюй Юэдань хотел править цзянху, но им руководило вовсе не честолюбие, а желание бросить вызов судьбе. Неужели он и вправду не годился на роль короля? Ваньюй Юэдань ничего не ответил на это замечание, лишь закрыл глаза, словно какое-то воспоминание из прошлого не позволило ему дать ответ. Раздав пилюли, юные служанки объяснили, как выбраться из дворца Било по ледовому пути. После их слов толпу охватили сомнения. Люди в масках возле павильона Ланьи собрались в небольшие группы и стали перешептываться между собой. Вдруг один из них, не говоря ни слова, устремился к павильону. Переговоры закончились тем, что большинство воинов выбрали ледовый путь, но горстка все же осталась. Около семидесяти человек, изменивших мнение, медленно вернулись к павильону Ланьи. — Господин Чэн, прошу вас, останьтесь и отдохните. Я вынужден с вами попрощаться: меня ждут неотложные дела, — поднявшись, сказал Ваньюй Юэдань и улыбнулся Чэн Юньпао. — Герой Сяо занимает соседнюю комнату — я буду крайне признателен, если вы какое-то время за ним присмотрите. Чэн Юньпао кивнул в знак согласия. Ваньюй Юэдань аккуратно расправил одежду и уверенной изящной походкой двинулся к павильону Ланьи. От провожатого и охранника он отказался. Каждый его шаг был полон безмятежного спокойствия и выглядел легко и непринужденно. *** В глубине леса Чи Юня встретила сверхъестественная тишина. Нигде не было ни малейших следов Бай Сучэ и остальных четырех воительниц в белом. Молодой разбойник на мгновение растерялся. Где в этом маленьком лесочке могли спрятаться пять взрослых женщин? И, тем не менее, они и в самом деле исчезли. У самого леса, на краю скалы, подобно ожившим мертвецам стояли Мэйхуа Ишу и Куанлань Усин. Шэнь Ланхунь ловким движением метнул два мелких камушка, и они с глухим стуком ударились в акупунктурные точки неподвижных противников. Несмотря на богатый жизненный опыт, наемник впервые сталкивался с подобной загадкой. Почему такие могучие воины не могут сдвинуться с места? Неужели всего лишь из-за того, что пипа замолкла? Верится с трудом. Если они способны двигаться только под музыку, и если «многоуважаемый мастер» салона Фэнлю и в самом деле собирался использовать их и бросить — разве это не пустая трата расходного материала? А если это не так, то с какой целью их отправили во дворец Било? Пока Шэнь Ланхунь ломал над этой странностью голову, вернулся Чи Юнь, заметно обескураженный своей прогулкой по лесу. Бегло взглянув на разбойника, Шэнь Ланхунь кивнул на обездвиженных Мэйхуа Ишу и Куанлань Усина. — Что ты об этом думаешь? — Ничего не думаю, — мрачно посмотрев на странную пару, проворчал Чи Юнь, расстроенный неудачными поисками Бай Сучэ. — Может быть, они внезапно оглохли и больше не слышат никаких зловещих приказов. А может, их заколдовали, или они одеревенели от страха, испугавшись высоты этих снежных громадин. В ответ на эти доводы Шэнь Ланхунь только покачал головой. Он посмотрел на далекий снежный пик. — Ты больше не слышал пипу? — С тех пор, как седой лис вскарабкался на гору, проклятая пипа так и молчит, — нахмурился Чи Юнь. — Возможно, пипа и молчит, но сюда доносятся слабые звуки флейты, — спокойно заметил Шэнь Ланхунь. Чи Юнь напряг слух, но воющий ветер мешал вслушиваться. Пролетая по огромному ущелью в десятки чжанов шириной и сотни чжанов глубиной, отделяющему скалу Циншань от пика Маоя, он заглушал почти все звуки. — Какой еще флейты? — Эта музыка набегает волнами, словно на флейте играет сам ветер, — полузакрыв глаза, объяснил Шэнь Ланхунь. Чи Юнь недоверчиво фыркнул. — Ничего не слышу. Тебе просто почудилось. Ты же не бог, чтобы слышать на расстоянии сотни чжанов?.. Его прервал слабый шелест, будто вдалеке что-то просвистело в воздухе. Краем глаза Чи Юнь успел заметить какой-то предмет, с шумом прорезавший облачную пелену и в один миг канувший в пропасть. — Что это было? — вырвалось у разбойника. Шэнь Ланхунь мгновенно поднял веки. — Короткая флейта! Чи Юнь тут же оказался у края скалы. — Ты уверен? — Это была медная флейта. Судя направлению полета, скорее всего, та самая, которую он держал в руке. Чи Юнь задрал голову, глядя на вершину снежного пика. — Неужели… — Этот музыкант с пипой на вершине горы когда-то сразил меня одним ударом — думаешь, он так прост? Вряд ли твой хозяин справится с ним в два счета. Молодой разбойник похолодел. — Значит, психопат с вершины горы, только что бренчавший на пипе — это… — … тот самый психопат, который оставил на мне метку и бросил мою жену в Желтую реку, — с нечитаемым выражением лица закончил Шэнь Ланхунь. Под ногами у них простиралось безбрежное море облаков, пронизанное сиянием звезд. Снежные вершины сверкали в лунном свете, подобно чешуе прекрасного нефритового дракона. Перед лицом такого величия люди казались просто пылинками. Разве они могли пронзить взглядом бескрайнее облачное море или узнать, что творится на вершине горы? — Я вниз! — Полный стальной решимости, Чи Юнь резко запахнул полы одежды, готовый сорваться с места. — Спущусь с этой скалы, а потом заберусь на пик Маоя по другую сторону пропасти! — С ума сошел? — одернул его Шэнь Ланхунь. — Он же нарочно подстрекал этого человека перерезать веревочный мост и намеренно пошел туда в одиночку. Он как раз и добивался, чтобы ты не смог перейти на ту сторону. Даже если ты спустишься вместе со всеми по ледовому пути, то не найдешь дороги назад! — С чего ты взял, что не найду? — заносчиво огрызнулся Чи Юнь. — Потому что прошлой ночью я сам спускался по ледовому пути, — прикрыв глаза, ответил Шэнь Ланхунь. — Он ведет не к подножию пика Маоя. Чи Юнь ошеломленно молчал. — Думаешь, он оставил бы тебе лазейку, если твердо решил пойти туда в одиночку? — тихо добавил Шэнь Ланхунь. — Он затеял все это, чтобы я не ринулся очертя голову навстречу смерти. Только напрасно он недооценивает мое терпение, хотя я и жажду отомстить. Лицо разбойника на мгновение исказилось. — Значит, сам будет виноват, если сегодня умрет! Это же просто самоубийство! — Ха! Ты так уверен, что он проиграет? Напрасно, — все тем же бесстрастным голосом заметил Шэнь Ланхунь. — Одно могу сказать — этот лис любит играть со смертью, — фыркнул Чи Юнь. — Если он в конце концов загонит себя в могилу, пусть даже не надеется, что я истрачу на него хоть палочку благовоний или клочок бумажных денег! Не успел он договорить, как снежный пик откликнулся тихим рокотом — очевидно, на вершине происходило что-то серьезное, невидимое глазу наблюдателей. Пару мгновений спустя по склону покатились огромные камни, обрушивая снежную лавину и поднимая в воздух ледяное крошево. Такие валуны, размером с половину дома, запросто могли бы расплющить человека в лепешку. Следившие за пиком со скалы Циншань в первый момент замерли от потрясения. Но вскоре молчание нарушили радостные крики женщин в белом, прославляющих многоуважаемого мастера и его блестящую победу над врагом. Некоторые девушки в порыве воодушевления обнажили мечи и вступили в схватку с защитниками дворца Било. Грохот обвала утих. Все, кроме занятых битвой, не сводили глаз с вершины пика. Люди лихорадочно строили догадки: что за чудовищный демон бьется с Тан Лицы наверху? Кто вызвал обвал? И почему враг больше не использует смертельную технику убийства одним звуком струны? Словно оправдывая ожидания зрителей, вслед за каменным обвалом снежная шапка пика Маоя тоже сошла вниз. В воздухе закружилась непроглядная вьюга, и скоро снег укрыл все следы горного обвала, словно сама природа торопилась навести порядок. Едва ошеломленные люди перевели дух, как кто-то удивленно спросил: — Кто это там? Прищурившись, Чи Юнь разглядел две фигурки, медленно ползущие по склону горы Маоя, примерно на полпути к вершине. Судя по неуверенным движениям, это были или совсем не тренированные бойцы, или очень плохо обученные новички. Хотя недавняя лавина была не самой грозной, она оставила после себя очень ненадежные слои снега и льда. Однако храбрецы упорно продолжали карабкаться наверх — очевидно, с какой-то важной целью. Но кто были эти люди? Отчаявшись разглядеть их лица, Чи Юнь обернулся к Шэнь Ланхуню: — Ты хорошо их видишь? Зрение и слух Шэнь Ланхуня были гораздо острее, чем у обычного человека. Приглядевшись и пораскинув мозгами, наемник ответил: — Судя по всему, это две женщины… — Женщины? — удивился Чи Юнь. — Не может быть! Откуда на пике Маоя, на подступах к дворцу Било, могли взяться не обученные боевым искусствам женщины? Шэнь Ланхунь слегка нахмурился: — Скорее всего, они из салона Фэнлю. Но зачем салон Фэнлю отправил туда необученных женщин?.. — Может быть, одна из них — это та самая госпожа Хун из поместья семьи Юй, о которой упоминал седой лис? — предположил Чи Юнь. — Но не обученному боевым искусствам человеку слишком рискованно взбираться на такую опасную гору посреди ночи. Неужели их выдержка хуже нашей? Может, они решили, что их хозяин попал в беду? По всей видимости, на вершине горы происходили какие-то таинственные события, способные поразить даже самое смелое воображение. Шэнь Ланхунь оглянулся на павильон Ланьи. Возле павильона стоял Ваньюй Юэдань и жестами что-то показывал, очевидно, передавая какое-то послание. На пик Маоя он не обращал ни малейшего внимания. Еще бы — он ведь даже не мог его разглядеть. Почему он так спокоен? Неужели Тан Лицы подал какой-то знак? Две фигурки мучительно медленно поднимались по снежному склону. Хотя на таком расстоянии нельзя было разглядеть подробности, они явно подвергались большой опасности. Какими же чарами обладал человек на вершине горы? Почему ради него столько девушек охотно рисковали жизнью? Внезапно пик вновь содрогнулся, и осколки камней градом посыпались вниз. С вершины горы сорвался человек, и почти одновременно за ним прыгнул второй. Пик Маоя на несколько сотен чжанов возвышался над скалой Циншань, поэтому зрители отчетливо видели, как первый человек упал, а второй намеренно прыгнул следом. Все понимали, что падение с высокого и одиноко стоящего пика, окутанного леденящим холодом и терзаемого жестокими ветрами — это верная смерть. Прыгнувший вторым совершил безумный поступок, похожий на самоубийство. Все произошло мгновенно, поэтому никто не успел различить, кто были эти люди. Зрители и опомниться не успели, как обе фигурки в мгновение ока скрылись в туманной дымке далеко внизу. — Мастер! — задохнулись от ужаса женщины в белом. Вдруг у подножия скалы Циншань промелькнула тень, и с противоположного склона, с горы Маоя, где цеплялись за камни две женские фигурки, раздался пронзительный свист. — Арбалет Ин Тянь! — воскликнул Шэнь Ланхунь. Одновременно с его криком воздух прорезала серебряная стрела, за которой тянулась темно-красная веревка. Выпущенная с невиданной силой, стрела легко преодолела сопротивление свирепого ветра, пробила плотную завесу облаков и вонзилась у самого подножия скалы Циншань. Фигурка в белом, ждавшая внизу, поймала веревку и привязала ее к каменному выступу на скале. Повинуясь громкому приказу, откуда-то выступили другие женщины в белом и тут же двинулись по веревочному мосту к противоположной горе. — Бай Сучэ! — в бешенстве крикнул Чи Юнь. Как видно, все это время его невеста коварно пряталась среди зубчатых камней у подножия скалы Циншань, выжидая, когда наступит подходящий момент. Выстрел из арбалета Ин Тянь был, очевидно, предусмотрен заранее, на случай отступления. Шэнь Ланхунь с быстротой молнии вцепился в разбойника. — Стой! Веревка, привязанная к стреле арбалета Ин Тянь — это Нить Сотни Ядов. Если коснешься, сотня токсинов проникнет тебе в кровь, а противоядия от них нет ни у кого на свете, кроме хозяина Нити! Однако Чи Юнь оказался быстрее. Ихуань Дуюэ серебряной вспышкой блеснул в воздухе, нацеленный рассечь Нить Сотни Ядов. От молниеносного удара стрелы Ин Тянь скала Циншань содрогнулась с неслыханной силой. Воины в масках возле павильона Ланьи всем телом ощутили могучий толчок и теперь терялись в догадках, какая сила могла его вызвать. В тот миг, когда серебряная искра Ихуань Дуюэ полетела к веревочному мосту, Ваньюй Юэдань точным движением взмахнул рукавом. С металлическим звуком из его рукава вылетело что-то вроде дротика, чудом изменив направление полета Ихуань Дуюэ. Серебряный кинжал пролетел совсем рядом с Нитью Сотни Ядов, с гудением описал дугу и вернулся в руку Чи Юня. Красный канат в мгновение ока был спасен благодаря вмешательству Ваньюй Юэданя. Не зная боевых искусств, молодой глава все же сумел воспользоваться мощным оружием, спрятанным в рукаве. Скалу Циншань окутала тишина, которую прервал твердый голос молодого повелителя дворца Било: — Если у вашего многоуважаемого мастера и в самом деле есть на вас планы, вы можете уйти. Дворец Било не станет никого удерживать против воли. Берегитесь могучих горных ветров. Его слова повергли толпу в масках в изумление. Те, кто уже хотел уйти из павильона Ланьи, после некоторых раздумий вернулись обратно. Ваньюй Юэдань молчаливо ждал в павильоне Ланьи, очевидно, давая возможность уйти всем желающим. — Этот юный лис очень хитер! Он умеет покорять сердца людей. — С легким сожалением Чи Юнь вернул Ихуань Дуюэ в ножны. — Что ж, я спускаюсь вниз — посмотрим, что стало с теми двумя самоубийцами. Счастливо оставаться! Полный решимости, он оттолкнулся ногой и, вместо того, чтобы идти по ледяному пути, отважно спрыгнул со скалы и стал ловкими прыжками спускаться вниз по обледенелым камням. Шэнь Ланхунь провожал разбойника взглядом, пока тот не скрылся в море облаков. Возможно, черная тень, сорвавшаяся с вершины пика Маоя — это и был враг, убивший его жену и оставивший ему метку? Неужели годы неугасимой ненависти могут так просто развеяться в воздухе? Но нет, он по-прежнему ощущал, как в груди тлеют угли гнева и горечи — тлеют и не думают угасать. Эта незаживающая рана останется с ним на всю жизнь, и надежды на исцеление нет… — Мастер, мастер… — на разные голоса стенали женщины в белом, и в их рыданиях слышалось душераздирающее горе. — Госпожа! — раздался суровый окрик из-за стен дворца Било. Лязгнул меч — один из людей Ваньюй Юэданя пресек попытку самоубийства. Поле брани превратилось в место скорби и плача. — Повелитель дворца, — обратился к Ваньюй Юэданю воин в зеленых одеждах, с мечом на бедре и гордой осанкой. Это был Би Ляньи — лучший мечник дворца Било. Со вздохом Ваньюй Юэдань едва заметно кивнул. В тот же миг зеленая тень вылетела из павильона и смерчем пронеслась мимо женщин в белом, быстро и точно поразив их акупунктурные точки и лишив их движения. Юные и наивные девушки и сами были жертвами, однако уже замарали себя многочисленными злодеяниями. Многие колебались, видя действия Би Ляньи, но и полностью оправдать девушек тоже не могли. А учитывая, что женщины в белом могли располагать жизненно важными сведениями о салоне Фэнлю, нельзя было бездумно поддаваться милосердию. — Раз с основными делами покончено, дальнейшее я поручаю тебе, брат Би, — прикрыв глаза, сказал Ваньюй Юэдань. — Я должен узнать, что случилось с теми двумя людьми, упавшими с горы. Би Ляньи подтвердил, что понял приказ. Бледная и заметно потрясенная Чжун Чуньцзы, спотыкаясь, вышла из павильона Ланьи. — Я… я… В этой потерянной девушке трудно было узнать ту бойкую и речистую воительницу, которая недавно вела переговоры. — Будьте добры, проводите меня, дева Чжун, — мягко обратился к ней Ваньюй Юэдань. Глядя в его юное, но такое спокойное и полное достоинства лицо, Чжун Чуньцзы ощутила странную смесь покоя, тепла и глубокой печали. — Я… — Идемте. — Ваньюй Юэдань легко положил руку ей на плечо. — Ведите меня, пожалуйста. Шэнь Ланхунь поднял голову, пристально вглядываясь в снежную гору по ту сторону пропасти. Он видел, как пять женщин встретили двух своих сестер, взобрались на вершину, а потом стали торопливо спускаться вниз. Это значило, что выдумка с арбалетом Ин Тянь и Нитью Сотни Ядов, скорее всего, не входила в первоначальные планы, а была придумана на ходу. Женщины явно искали своего хозяина, но до сих пор оставалось загадкой, что же все-таки случилось на вершине горы и почему это привело к такому неожиданному исходу. В глубине души Шэнь Ланхунь не верил, что двое безумцев разбились, упав с пика Маоя. Вряд ли они бросились навстречу смерти без надежды остаться в живых — особенно, учитывая, что один из них прыгнул по своей воле. Хотя падение с такой высоты, казалось бы, сулило верную смерть, для этих двоих наверняка существовал способ выжить.