Bad Habit

— Ты какого черта здесь делаешь? Внезапно ткань одежды для сна начинает неприятно липнуть к телу, словно Эмилию облили ледяной водой. Так некомфортно, так противно. — Позволишь мне войти? Губы Исао растягиваются в усмешке, он даже не скрывает громкого смешка и выражения лица, полностью показывающего его самодовольство. Эмилия осматривает мужчину, крепко цепляясь за ручку двери, прежде чем неодобрительно и возмущенно шикает. Не надо было открывать; даже если кто-то пришел бы по-другому, более серьезному вопросу, все равно не стоило. Они бы нашли Эмилию утром, если бы действительно было необходимо. — Нет, не позволю. На лице Исао ни один мускул не дрогнул. Слегка пошатнувшись, мужчина склонил голову набок и вдохнул полной грудью. — Хочешь, чтобы кто-то услышал, как мы говорим о том сексе? Эмилия сразу же перестает хмуриться. Она терпеть не может, что одного только упоминания о произошедшем хватает, чтобы заставить сердце колотиться в бешеном ритме. Замечая легкое изменение положения бровей женщины, Исао хмыкает и пожимает плечами. — Ты что… С ума сошел? Эмилии безумно сильно хочется схватить стоящего перед ней за воротник рубашки и швырнуть в сторону, накричать, чтобы никогда больше не думал о том, что может прийти и вот так начинать разговор о чем-то неприятном. Но вместо этого женщина лишь вздыхает, все еще не пропуская ночного гостя в комнату. — Уйди. — Я просто хочу задать тебе несколько вопросов, — Исао придерживает дверь, когда та грозится закрыться от того, как сильно Эмилия ее дергает. — Если ты считаешь, что я вдруг на что-то рассчитываю, то нет. Думает ли так Эмилия? Глупо отрицать, что данная мысль проскользнула, однако она не является одной из основных. Сейчас причиной переживания служит сам факт появления Исао у порога. Что он на самом деле хочет? Что побудило этого дурака прийти сюда в такое позднее время? Но то, что тревожит больше всего… Как Исао узнал, что Эмилия уже вернулась от родителей? Или он даже не был в курсе того, что женщина покидала военную базу, и навестил при первой же возможности? — Я не хочу с тобой разговаривать. — Черт возьми, — цедит Исао, вновь предотвращая закрытие двери. — Эмилия, ты слышишь, что я говорю? Голос его неожиданно приобретает более серьезные нотки с каплей агрессии. Не желая иметь дело с таким поведением, да и вообще видеть Исао, Эмилия в последний раз предупреждает мужчину о том, что ему лучше уйти. Тот продолжает стоять на месте, поэтому женщина резко дергает ручку, все же захлопывая дверь. Не обращая внимания на то, как зло Исао ругается от осознания, что не смог никак повлиять, Эмилия возвращается в постель, тут же укрываясь одеялом так, словно прячется от кого-то. Исао предпринимает еще несколько попыток убедить ее выйти, поговорить, однако вскоре сдается, и Эмилия еще около минуты вслушивается в звук неторопливо отдаляющихся шагов. В груди что-то неприятно сдавливается, воздух застревает в горле, глаза по непонятной причине начинают слезиться. Потирая их, женщина выдыхает через нос, раскидывая ноги и руки по кровати. Ветер успел за это время охладить постельное белье, в какой-то степени это даже помогает расслабиться и прийти в себя. Наверное, это единственная вещь, о которой Эмилия и правда жалеет. Жалеет не о самом процессе, не о том, что позволила себе так напиться, а о том, кого выбрала в качестве того, с кем провести время. Конечно же, ей стыдно за произошедшее до сих пор, но все могло сложиться иначе, будь на месте Исао кто-нибудь другой. — Нет-нет… Из одной крайности в другую. Иногда Эмилию пугают собственные рассуждения. Разве не плох сам факт того, что женщина напилась и переспала с первым кто под руку попался? С другой стороны, Эмилия взрослая. Она взяла ответственность за свой поступок. Но Исао… Какие вопросы он хотел задать? Наверняка подразумевал, что Эмилия вспоминала о произошедшем хотя бы иногда, однако это полная чушь. — Как теперь уснуть… Эмилия готова биться о стену от злости. С губ спадает недовольный стон, женщина дергает ногами, не в силах сразу успокоиться. Если бы кто-то видел это со стороны, подумал бы, что Эмилия ведет себя как ребенок, который не получил то, что хотел. Еще немного и она закричит, если не сможет переключиться на что-то другое. Вскакивая с кровати, Эмилия топает босыми ногами по холодному полу, намереваясь выглянуть в окно, чтобы немного подышать свежим воздухом. Облокачиваясь на подоконник, она приподнимает плечи, медленно осматриваясь. Замирает, как только замечает знакомую фигуру. Леви. Аккерман сидит на одной из скамеек, почти не двигаясь. Прислонившись к стене рядом, Эмилия скрещивает руки на груди, решая немного понаблюдать. Только сейчас вышедший из здания Исао привлекает внимание, и Эмилия ощутимо напрягается, прикусывая внутреннюю сторону щеки. Почему-то ей кажется, что Исао и Леви заговорят, однако они даже не смотрят в сторону друг друга; поэтому Эмилия с облегчением выдыхает, забирая волосы за уши. «Зачем ты смотришь?» Словно кто-то другой спрашивает; кто-то, кто рядом стоит. Переставая хмуриться, Эмилия расслабляется и нервно сглатывает. Действительно, зачем? Нужно вернуться в постель и попробовать уснуть снова, набраться сил перед новым днем, но почему-то нет желания двигаться. Словно прилипнув к стене, Эмилия, не отталкиваясь от нее, подходит к подоконнику еще ближе, прижимается бедрами и щуриться, чтобы получше разглядеть.

У меня, на самом деле, есть некоторые проблемы со сном

Стискивая зубы на несколько секунд, Эмилия ругается под нос. Проходит около десяти минут наблюдения издалека, прежде чем Эмилия ощущает, как усталость вновь укутывает ее теплым одеялом. Происходит это по щелчку пальцев, женщина даже не сразу осознает, однако пока не может заставить себя отойти от окна. Со временем Леви начинает ерзать на скамейке, его тело покачивается взад-вперед, пока он сидит, рассматривая небо. Внимание Эмилии полностью сосредоточено на мужском силуэте. Она даже представляет, как успокаивающе, должно быть, вот так немного двигаться, любуясь ночным пейзажем. Хоть Эмилия и понимает, что ей следует как можно скорее вернуться в постель, она все еще продолжает стоять у окна, будто загипнотизированная мягким движением тела в лунном свете. Время идет, женщина все еще стоит на одном месте. Она ловит себя на том, что задается вопросом, что может быть у Леви в голове в этот момент; испытывает ли он какие-либо эмоциональные потрясения, с которыми не может справиться. Потому что Эмилия испытывает. А все из-за Исао, который точно не оставит в покое. Что ему сказать, чтобы отстал раз и навсегда? Накричать, обозвать? Это точно не поможет. Однако и Эмилия не собирается потакать. Если она не хочет говорить в определенный момент времени — значит, не будет, и Исао остается с этим только смириться. Когда Леви поднимается со скамейки и покидает поле зрения Эмилии, она тоже отходит от подоконника, намереваясь вернуться в постель. С тихим стоном забираясь под одеяло, женщина тут же закрывает глаза. Беспокойно ворочаясь в постели, пытаясь найти хоть какое-то подобие комфорта, Эмилия все так лежит без сна, спугнув только-только ощущаемую усталость. Звук собственного дыхания разрушает тишину вокруг вместе с еле слышным поскрипыванием матраца. После огромного количества бесплодных усилий Эмилия окончательно оставляет попытки заснуть. Принимая сидячее положение, она сбрасывает одеяло и поднимается. Прохладный воздух обдувает открытые части тела, вызывая мурашки. Устало потирая лицо, Эмилия бурчит что-то, даже не осознавая смысла сказанного. Чертов Исао. Если бы не он, сон бы не прервался. Нужно выйти на улицу, проветриться. Быстро одеваясь, Эмилия даже не глядит в зеркало, прежде чем покидает комнату. Под покровом темноты, почти бесшумно передвигаясь, женщина выскальзывает из здания через главный вход, надеясь найти утешение в одиночестве, которое должно дать передышку от беспокойных мыслей. Лунный свет освещает дорожку, ведущую прочь от корпуса, отбрасывая жуткие тени, игриво танцующие вдоль стен по периметру. Погружаясь все глубже в уличную безмятежность, Эмилия обретает комфортное уединение. Где-то далеко над макушками деревьев ярко мерцают звезды, создавая живописный холст, на котором черное бархатное небо украшают сверкающие точки. Ветер тихо шепчет, проносясь мимо высоких стволов. Каждый шаг отдается эхом, пока Эмилия не спеша перебирает ногами. В этот момент она ощущает себя по-настоящему связанной с окружающим миром; гармонию, существующую между внутренним «я» и природой. Эмилия редко вот так вот выходит на улицу ночью. Предпочитает сидеть в комнате, широко распахнутыми глазами смотря на потолок, если не спится. Одиночество пристраивается тенью рядом, пока Эмилия продолжает медленно передвигаться. Под звездным покровом женщина смотрит вверх, чувствуя себя такой крошечной и в тоже время странно довольный. В эту секунду она забывает о постоянных сражениях с титанами и о грузе ответственности, давящем на плечи. Все, что имеет значение, — это находиться здесь, в окружении природной красоты и умиротворяющей тишины. Эмилия даже позволяет себе ослабить бдительность и почувствовать хоть что-то помимо долга и обязанностей. Словно подталкиваемая какой-то невидимой силой, Эмилия не останавливается, наполняя легкие свежим воздухом. Облака лениво плывут по черному как смоль небу, на мгновение закрывая звезды, прежде чем расступиться и вновь продемонстрировать их небесный блеск. В комнату женщина возвращается только спустя час. Она надеялась, что после такой долгой прогулки будет спать без задних ног, однако все еще не может заснуть. Это злит. Даже сильно раздражает. Рассматривая собственные руки, на которые падает свет из окна, Эмилия размышляет о разных жизненных ситуациях, предполагая, что это поможет провалиться в сон. Но вместо желанной усталости женщина получает совсем другое. Где-то глубоко внутри поселяется беспокойство, желудок скручивает узлом, нервы взвинчиваются. Выровняв дыхание, Эмилия пытается овладеть мнимым спокойствием среди хаоса в голове, который, кажется, не закончится даже спустя большое количество времени. И все же, несмотря на все усилия усмирить неуправляемые мысли, Эмилия так и остается бессильной перед собственными рассуждениями, которые должны были отвлечь. Образы-воспоминания продолжают мелькать, тело ноет, стремление вновь встать с кровати с каждой прошедшей минутой становится все сложнее преодолеть. Рассвет. Солнце поднимается, заливая оконные стекла теплым сиянием, пока Эмилия все еще лежит на кровати, не в силах уснуть даже на полчаса. Бесконечная череда противоречивых эмоций разыгрывается трагической оперой на повторе. Беспокойство не покидает, побуждает к движению, но в то же время парализуя нерешительностью. Ханджи опять спросит о причине, по которой Эмилия не могла заснуть. Что ей ответить? Нельзя же сказать правду. Опять заикнуться о кошмарах? Даже встреча с родителями не успокаивает. Воспоминания о ней не помогают расслабиться окончательно. Поэтому Эмилия так и лежит в постели, скрестив руки на груди, пока за дверью кто-то ходит. Уже раннее утро. Некоторые проснулись и сразу погрузились в разного рода дела.

***

Время подъема, сопровождаемое повышением температуры на улице наступает слишком быстро. Настраивая себя на выполнение предстоящих задач, Эмилия старается собраться с силами. Образы танцуют перед глазами в ярких цветах, отражая моменты, пережитые за последние дни, вперемешку со сценариями, созданными на основе отчаяния. Эмилия жаждет передышки — хотя бы мимолетной секунды покоя, когда можно насладиться обществом близких без нависшей угрозы от титанов. Увы, такие убежища в итоге всегда оказываются иллюзорными, постоянно ускользая из рук, как песок сквозь пальцы. Хоть женщина и не получила достаточно отдыха ночью, ей сейчас все же удается вытащить себя из постели незадолго до того, как по территории лагеря разносится эхо подъема, объявляющее о начале очередного изнурительного дня, тренировочных упражнений, подготавливающих солдат к боеготовности, сохранению преимущества, удержанию превосходства. Пробираясь по коридорам, стены которых украшены выцветшими картинами, призывающими к патриотизму, храбрости и дисциплине, Эмилия трет щеки. Отстраненно улавливая шепот, разговоры проходящих коллег, женщина кивает в знак приветствия, проявляет уважение к старшим по званию, пока мысленно остается сосредоточенной на другом; в сознании постоянно бурлит море предположений, забот, тревог, преследующих с самого момента выхода из комнаты. Звон столовых приборов и тарелок отражается на фоне сонной атмосферы, царящей в общем обеденном зале для занимающих должность в разведывательном корпусе. — Эмилия! Не успевает женщина выбрать себе место, на котором будет сидеть во время завтрака, как слышит знакомый голос. Почувствовав похлопывание по плечу, она непроизвольно подскакивает, после чего медленно втягивает воздух, восстанавливая самообладание. — Привет, я тоже рада видеть тебя, Ханджи, — выдерживает нерешительную паузу. — Как давно ты проснулась? Взяв еду, они обе садятся за стол, расположенный в дальнем углу комнаты, в относительно изолированном месте. — Как прошел твой день у родителей? Слегка прочищая горло, прерывая зрительный контакт, Эмилия пожимает плечами. — О, все по-старому. Родители всегда беспокоятся, как бы я ни поранилась, — откусывает кусочек яйца, задумчиво пережевывая, прежде чем продолжает. — Чем ты занималась здесь? — Ничем интересным. Понимающе кивая, Эмилия аккуратно отламывает от ломтика хлеба часть. — Исао тут ни о чем не говорил? — Должен был? — Нет. Просто… Разве он не любит болтать о самых глупых вещах? Прожевав последний кусок завтрака, Эмилия задвигает стул, поднимается во весь рост и поправляет униформу. Бросая еще один взгляд на Ханджи, забывшую о своей недоеденной еде, увлекшись разговором с проходящими мимо, женщина улыбается, прежде чем разворачивается и выходит из просторной комнаты. Сегодня главной задачей Эмилии является наблюдение за тренировкой солдат своего отряда. По приходе на тренировочное поле Эмилия встает там, откуда ей будет видно всех и вся. Привычный ритм работы успокаивает, временно ослабляя растущую тревожность, терзавшую изнутри. — Эрен! Не расстраивайся, в следующий раз точно получится! Белобрысый мальчик-подросток бежит, кажется, за своим другом, пытаясь схватить за руку, чтобы остановить. Эмилия сразу предполагает, что речь идет о проваленном вступительном испытании с имитатором УПМ. Возвращаясь к наблюдению за солдатами, женщина облизывает губы. Сердце переполняется гордостью при виде самоотверженности подчиненных, оттачивающих навыки и совершенствующих приемы, необходимые для успешного завершения предстоящих миссий. Они двигаются плавно, синхронно, без усилий выполняя учебные маневры, призванные проверить выносливость. Кожа у проходящих рядом блестит от пота, мышцы заметно напрягаются. Игнорируя суровые условия, к которым предъявляются жесткие требования, никто из солдат не проявляет признаков усталости, не теряет надежды, веры друг в друга, в свое дело. И это одна из тех причин, по которой Эмилия также продолжает сражаться, неустанно тренироваться, прививая дисциплину и требуя совершенства от подчиненных; потому что в конечном счете все сводится к сохранению жизни будущих поколений, к жертве за свободу. Более тщательно Эмилия, конечно же, следит за четверкой отряда. Каждый из них демонстрирует уникальный набор навыков, в очередной раз показывая, что они способны противостоять более крупным врагам. Улавливая движение, Эмилия поворачивается, тут же видя приближающуюся фигуру. Глаза сужаются, и женщина узнает Мартина. Останавливаясь в нескольких футах от командира, парень встает по стойке «смирно», отдавая честь. Немного покашляв, Эмилия возвращает жест формального приветствия и кивает. — Что-то случилось? — прямо спрашивает, делая небольшой шаг в сторону. — Нет. Просто решил отдохнуть немного. Скептически приподнимая бровь на заявление о внезапной смене деятельности, Эмилия изучает позу Мартина, ища признаки стресса, истощения, нарушения физического и психического состояния. Не видя ничего, она расслабляется, глубоко вдыхая. — Мио и Макото все еще ругаются? — Кажется, они больше не разговаривают друг с другом. — Понятно, — скрещивая руки на груди, Эмилия сглатывает. — Есть ли что-то конкретное, вызывающее разногласия между ними, или отношения просто достигли точки кипения, требующей немедленного разрешения? — Понятия не имею. Слегка покачивая головой с явным неодобрением на лице, женщина прикрывает веки. Такие ситуации часто возникают из-за нарастания напряжения, разочарования, вызываемого длительными периодами тесной близости, отсутствием уединения. — Это прискорбно, — бормочет Эмилия вполголоса. — Соглашусь… Время от времени оглядываясь на занятых тренировкой, Эмилия остается сосредоточенной на увлекательной дискуссии, развивающейся параллельно с, казалось бы, обыденной, непринужденной болтовней. Продолжая говорить на различные темы, включая предпочтения в еде, увлечения, некоторую часть детских воспоминаний, Эмилия делится опытом. Благодаря этой беседе, даже легкому смеху, у нее поднимается настроение, восстанавливается равновесие в хаотичных размышлениях. Мартин возвращается на поле через десять минут.

***

Когда тренировка завершается, Эмилия помогает собрать инвентарь. Убедившись, что все забрали снаряжение, женщина направляется в столовую, предвкушая, как с минуты на минуту сможет наконец насладиться приемом пищи. Войдя в обеденный зал, Эмилия осматривается. Заприметив свободное место, она с только что взятой тарелкой садится на скамью. В воздухе гудит оживленная болтовня, прерываемая редкими взрывами смеха; солдаты делятся историями, обмениваются мнениями и идеями, в которые Эмилия не вслушивается. — Приятного аппетита. Губы сами поджимаются. Избегая зрительного контакта, женщина цокает языком. Лучше бы это была Ханджи, которая заваливает вопросами по каждой теме, иногда даже слишком личной. — Исао, что тебе нужно? Мужчина трет шею. Кажется, будто он на миг сам забывает, почему подошел. — Заглянешь ко мне в кабинет после обеда? Ну конечно! Чего еще ожидать от него? — Нет. — Пожалуйста? Усмехается. Эмилия недовольно вскидывает брови. — Просто поговорим. Женщина не произносит ни слова, сверля взглядом спину отдаляющегося Исао. Сердце словно пропускает удар, аппетит пропадает сразу же. Зайти в этот злосчастный кабинет после обеда? Можно будет высказать все прямо в лицо. Остается только надеяться, что не произойдет ничего плохого.