***
После ухода Анлуана Вхарата Риг долго прислушивался к тишине в своём кабинете. Гахаарит Урэй всё ещё находился в нём и, судя по всему, неподвижно сидел в кресле. Риг знал это так же хорошо, как и количество ударов его сердца в минуту. Сто восемнадцать. Многовато для атланта его возраста и спокойствия, в котором Риг привык его видеть. Урэй волновался. Об этом Ригу поведали его усовершенствованный слух, обоняние, уловившее кислый запах страха, и датчики, которыми был снабжён стол, на поверхности которого лежали потеющие ладони Урэя. Урэй об этом не знал. Не о степени кибернетизации Рига, конечно, а о системах слежения, которыми был снабжён его кабинет. Видеосъёмка и звукозапись — вот всё, о чём было известно Урэю. Но Риг не волновался, что Урэй не узнает о дополнительных мерах безопасности, втайне установленных им. Он был уверен, что блокада на его разуме сильнее того, что могут противопоставить ему большинство телепатов Урэя. Рига некому было расколоть. Риг был одним из сильнейших яхшасов, работающих на Шай-Котар. Когда с ухода Анлуана Вхарата минуло полчаса, Риг бесшумно вошёл в свой кабинет. Ковры с толстым ворсом заглушали шаги его тяжёлых ног, но Риг и без ковров умел быть бесшумным. Остановившись в дверях, он вопросительно изогнул бровь. — Он нашёл на вас управу? — ровным голосом уточнил Риг. Урэй поднял на него недовольный взгляд и сказал: — Тебе запрещено читать мои мысли. Тот факт, что блокада на разуме Урэя была установлена Ригом, не давал ему права заглядывать в душу Урэя, и Риг об этом был осведомлён. — Я не читал. — И слушать нас тоже запрещено. — Я не слушал. Покидая вас, он был слишком возбуждён, а вы напряжены. Это необычно. Урэй не ответил, но и вставать с кресла Рига не торопился. Это начинало раздражать его, но показать этого Риг не мог. Он уже много десятилетий не мог ничего из того, что раньше делал совершенно свободно: злиться, когда хотел и на кого хотел, оплакивать чьи-то жизни и выбирать, чем заниматься. Он давно утратил право распоряжаться своей жизнью. Шай-Котар милостиво сохранил её, но взамен потребовал слишком многого. Однако сейчас было не самое лучшее время, чтобы вспомнить об этом. Риг выпрямился, завёл одну руку за спину и спросил: — Проследить? Урэй встрепенулся. — Они уже никуда не денутся. Говорить про конверт, хранящийся за его пазухой, Урэй не стал. Текст письма поверг его в смятение. Он не знал, до какой степени эта информация способна заинтересовать Иэна Хильдермана, но то, что Зеро ею воспользуется, было очевидно. Проклятый Вхарат. Урэй приказал стереть запись и копии сегодняшнего разговора и не пытаться их восстановить. Когда с делом было покончено, Урэй, наконец, оставил Рига. Тот вернулся к своему столу, бережно протёр его влажным полотенцем и сел в своё кресло. — Они уже никуда не денутся, да? — протянул Риг, поглаживая мягкие подлокотники. — Ты правда так думаешь? Теперь, когда Урэй покинул его заведение, Риг мог позволить себе усмешку. Не просто усмешку, а издёвку над неосторожностью Шай-Котара. Нет, не Шай-Котара, а только Урэя. Риг слишком долго работал на него, чтобы не догадаться — верховному ха-гэ ничего неизвестно. Ни о том, что в колонии оказался телепат такой силы, что мог претендовать на роль предсказанного ягика. Ни о том, что Урэй почти уверовал в его предназначение и тем более, что решил попытаться приручить его. Риг соглашался, что Ноа Джоши был слишком необычен. Издалека, в моменты душевной слабости и ослабления силы, Риг примерялся к нему, как резчик по дереву примеряется к бревну. Ноа Джоши был его заданием и Риг должен был понимать, с кем имеет дело, против кого направляет своих подчинённых. Он должен был знать, как сохранить их и ту секретность, что позволяет ему и его яхшасам работать без опасения, что их обнаружат. Риг выстроил слишком хорошую сеть, чтобы рисковать её разоблачением. Пусть это было детищем, наказанным ему Шай-Котаром, это были его яхшасы, и он нёс за них ответственность. Он любил всех своих шпионов: очаровательных девушек и юношей, что работали в борделе, и безликих, скрытых от чужих глаз яхшасов, отданные ему на поруки орденом и выполняющих самую грязную работу — убивающих таких же, как они. Тех, кому удалось сбежать. Их жертвой мог однажды стать Ноа Джоши. Но станет ли? «Любовь, — подумал Риг, — совершенно бесполезное и опасное чувство. На любовь легко поймать». Он не знал, сочувствует ли он Ноа Джоши или насмехается над ним. Этот яхшас — бесспорно сильный телепат, или был им, пока не стал калекой волею любви. Риг не сомневался, что именно чувства к Анлуану Вхарату привели Ноа Джоши на плаху. А было ли в том хоть что-то заслуживающее преданности яхшаса, которого другие окрестили возможным ягиком? Да и был ли Ноа Джоши достойным претендентом, если он настолько слаб, что не мог избавиться от отравляющей его привязанности? Рига занимало, способен ли Ноа Джоши в самом деле вернуть свои способности. Гахаарит Урэй верил в это, иначе и яхшас и его неудачливый патрон уже остыли бы на Линии смерти. Риг тоже верил. Но его уверенность, в отличие от почти мистической веры Урэя, имела практичный характер: Риг всё ещё не мог пробиться к разуму Анлуана Вхарата. Это заставляло его думать, что Ноа Джоши не утрачивал свою силу. Что-то блокировало её на подсознательном уровне. Может быть, в глубине души Ноа Джоши хотел лишиться своих способностей, поэтому и не мог ими пользоваться? Ещё наличие блокады на разуме Анлуана Вхарата убеждало Рига в силе чувств Ноа Джоши к нему. Даже считая, что лишился дара, Ноа Джоши продолжал бессознательно оберегать Анлуана Вхарата. Ригу было жаль их обоих. В кабинет постучали. Глухой, едва уловимый звук, как было принято среди его шпионов. Однако Риг знал, что стучавший был не робкого десятка, и позволить ему вести себя как вдумается, означало наблюдать, как двери открываются с ноги. Но парень всё же тихо постучал и вошёл, не дожидаясь ответа. — Вызывали? — он остановился напротив Рига. Удивительно низкий, с длинными, слегка посеребрёнными волосами и холодным взглядом серых глаз. Почти как Анлуан Вхарат, даже по возрасту от него не сильно отстал. Подарок, о котором Риг не мог и мечтать. Рыбка, на которую без раздумий клюнул осторожный телепат. Чтобы обмануть Ноа Джоши, потребовалось лишь немного припорошить разум парня иллюзиями. Глядя на него, Ноа Джоши тут же забывал об ордене. Он полностью и безоговорочно терял бдительность в опаснейшем для себя месте. Ведь никто не способен заподозрить в обычном куртизане шпиона-яхшаса. Их не существует. Даже Ноа Джоши до недавнего времени не знал о яхшасах, работающих на Шай-Котар. — Садись, — пригласил Риг, и парень сел в кресло, где меньше часа назад сидел Анлуан Вхарат. — Расскажи о визите Анлуана Вхарата. — Почему вы спрашиваете только сейчас? Прошло несколько месяцев. Парень был одет в полупрозрачные штаны-шаровары, и Риг со смесью неприязни и в тоже время потаённого интереса отметил, что нижнего белья на нём нет. Шёлковый халат нараспашку обнажал стройное мускулистое тело. Он был хорош собой, и от него исходили дурманящие флюиды страсти. Риг знал, что совсем недавно, может быть, каких-то десять минут назад он занимался сексом. Заметив, как переменилось настроение Рига, парень покачал головой и лукаво ухмыльнулся: — Вы вытащили меня из постели. И не стоит так сетовать на форму, которую вы сами же и придумали. Риг не ответил, и парень со вздохом откинулся на спинку кресла. Он позволял себе лишнее, и это раздражало Рига. Но он был отличным психокинетиком, на разведке ему не было равных, а в бою он мог обыграть нескольких киборгов. Поэтому Риг прощал ему горделивый характер. — У Вхарата было лицо, как если бы он увидел забытого всеми родственника, — подумав, начал парень. — Это были странные ощущения. Я хоть и видел его раньше, тоже почувствовал какую-то особенность момента. В конце концов, я не надеялся когда-либо поговорить с ним. Он долго изучал меня, потом спросил, как давно вы видимся с Ноа. Он пробежался глазами по комнате. Риг понял, что с ним не до конца откровенны, но давить не было смысла. Если парень хотел что-то скрыть, это едва ли представляло ценность. — Я ответил правду, он очень удивился, — продолжил низкорослый блондин. — Вхарат выглядел растерянным, и если вас интересует, влюблён ли он в Ноа, то да — влюблён. Но сам он этого пока не понимает. — И что ты почувствовал? — Не понял. — Ревность? Парень выпрямился, положил руки на подлокотники и хмуро, почти враждебно поглядел на Рига. — Вы всерьёз полагаете, что мне интересен Ноа Джоши? Эта работа, командир, — отрезал он. Стальные глаза блеснули как заточенные клинки. — В таком случае, ради твоего же блага, скоро ты прекратишь работать в борделе и переберёшься в 1-ую колонию. Указательный палец на руке парня дрогнул. Он усмехнулся и откинулся на спинку кресла. Выдохнул. — Урэй рассказал Ноа о таких, как мы? Предложил стать одним из нас, да? А тот, конечно, послал его нахуй. И выжил, — мечтательно протянул он. — Нам бы так. — Не следует демонстрировать лишнюю сообразительность, — предостерёг его Риг. — Кому же мне доверять, если не вам, командир? — Мы все рабы Урэя. — Спасибо за напоминание, — парень скосил на него недовольный взгляд. — В общем, как только к Ноа вернутся способности, он поимеет меня всеми доступными ему способами. Я понял, я угроза. — Хорошо, что ты понял. — Когда вы меня выдворяете? — короткий смешок, намёк на равнодушие. Указательный палец снова дрогнул. Под подушечкой на кожаной поверхности подлокотника остался мокрый след. — Не думаю, что у тебя осталось много времени. Если есть какие-то дела, поскорее заверши их. Парень кивнул. Поднялся с кресла, невзначай проехавшись по подлокотникам рукавами халата и стирая влагу. — И, Кама́л, — затормозил его Риг. — Осторожнее с желаниями. Палец на правой руке снова дрогнул. Лёгкое, почти незаметное движение в воздухе. Камал по-прежнему недоговаривал. Но имело ли это значение для Рига?Глава 10. Рабство — единственная форма свободы
30 мая 2024 г. в 19:47
Заведение Рига, как и другие бордели в колонии, своим статусом не кичилось и опознавательных знаков, по которым случайный прохожий рисковал узнать оплот разврата и запретных наслаждений, не имело. С виду это был респектабельный ресторан с отменной кухней и потаённой подземной частью. Впрочем, несведущие атланты редко забредали сюда, чтобы поужинать. Обычно посетителями ресторана являлись гости, отлично знавшие, какого рода услуги могут получить за дополнительную плату.
Рестораном, как и самим борделем, заведовал Риг — атлант, которого Анлуан никогда раньше не видел, но с которым познакомился в свой первый визит. Едва ли Джоши, чьи долги Анлуану пришлось поспешно оплачивать, был знаком с ним лично. Джоши был простым клиентом, а с клиентами, как понял Анлуан, Риг предпочитал по возможности не встречаться.
Анлуану же выпала честь видеть его чаще, чем хотелось бы. Риг всегда сам провожал Гахаарита Урэя и Анлуана в комнаты, о которых не знали ни посетители ресторана, ни любители ночных увеселений. Лишь убедившись, что Урэй и его собеседник ни в чём не нуждаются, Риг уходил, закрывая за собой массивные дубовые двери. Тот факт, что встречи происходили в тайных помещениях его заведения, наводило Анлуана на мысль, что Риг тесно связан с Шай-Котаром.
На очередную встречу Анлуан собирался с тяжёлым сердцем. Сила Джоши так и не вернулась, но что хуже — Анлуану не удавалось убедить его сделать хоть какие-то подвижки в этом направлении. Словно Джоши больше не нуждался в своих способностях. Разговоры с Урэем заходили в тупик, и Анлуан с содроганием представлял день, когда ему будет нечего предложить Шай-Котару.
Облачившись в чёрное, он выскользнул из дома, как всегда надеясь, что Джоши не проследит за ним. Ущербная луна лениво поднималась по небосводу, дороги квартала Знати были пустынны и неприветливы. Анлуан чувствовал себя неудачливым вором, крадущимся в ночи и знающим, что из охотника уже давно превратился в жертву.
Ресторан работал до полуночи, и после попасть внутрь можно было только с заднего входа. Обойдя двухэтажное здание с внушительной подземной частью с бокового торца, Анлуан помедлил, размышляя над тем, как часто Джоши пользовался этой дверью — неприметной, едва различимой в ночи, перед которой теперь стоял Анлуан. Агрэ Сенан упрекнул его в посещении порочащего его имя заведения, и Анлуан стал с бо́льшей осторожностью относиться к встречам с Урэем. Последнему пришлось смириться с полуночными прогулками, столь неудобными его пожилому организму, но лишь потому, что Урэй был согласен с Анлуаном в вопросах безопасности. Ведь Урэю, советнику генерала 2-й колонии, стоило беречь своё имя не меньше, чем Анлуану своё.
Приложив руку к груди, где под одеждой прятался его последний козырь, Анлуан постучал в дверь, и в проёме показалась уже знакомая девушка в длиннополой золотой тунике с разрезами на бёдрах. Признав в Анлуане уважаемого гостя (во всяком случае, ему нравилось думать, что Риг представил его таковым), она впустила его, закрыв дверь.
Анлуан оказался в небольшой, утопающей в душном полумраке комнате, служившей приёмной. В ней было мало общего с любовью атлантов к свободному пространству. Полы устилали бордовые ковры с высоким ворсом, обивка диванов и цвет стен были выдержаны в оттенках пурпурного, местами настолько тёмного, что напоминали запекшуюся кровь.
Девушка в золотом скрылась в коридоре, где располагались комнаты Рига. Отсюда можно было попасть как в ресторан, так и в подземную часть здания, бордель. В том же коридоре находилась переговорная, где проходили встречи Анлуана и Урэя.
Через несколько минут из коридора вышел Риг, приглашающе кивнув Анлуану. Всё происходило молча, как будто продемонстрировать свой голос было преступлением.
Анлуан последовал за Ригом, высоким атлантом неопределённого возраста. Угадать возраст киборгов, особенно если имелись основания сомневаться в искусственности не только конечностей, но и лица, было затруднительно. Анлуан был не уверен, что Риг родился с этим лицом. Но в том, что добрая часть его организма имела механическое происхождение, сомневаться не приходилось. О силе, которой может быть наделён такой атлант, страшно было даже подумать.
Лицо Рига, будь оно настоящим или искусственным, выдавало в нём ловкого дельца. Но кроме этого в его взгляде было что-то неуловимо знакомое, как будто бы близкое и даже родное, отчего желудок Анлуана скручивался в тугой узел.
Они прошли в конец короткого коридора, пол которого устилала тёмно-синяя дорожка. Улыбнувшись такими же узкими и длинными губами, как у Анлуана, Риг открыл одну из дверей, инкрустированную резьбой с замысловатым геометрическим рисунком, приглашая Анлуана внутрь. Едва он вошёл, дверь за ним закрылась и Анлуан упёрся взглядом в Гахаарита Урэя, сидящего за массивным столом из виргинского дуба.
Анлуан пересёк просторный кабинет и сел в дорогое на вид кресло. Такое не стал бы приобретать даже Зен, а его денежным запасам завидовала добрая часть аристократов 2-й колонии. Неужели дела Рига шли настолько хорошо?
Обивка из сине-золотой парчи выглядела совершенно новой, каркас был выполнен из дуба, а подлокотники с плавным изгибом приглашали уложить на них руки. На ощупь они оказались идеально гладкими и холодными. Сидеть в этом кресле было вдвойне удобно, если облокотиться о спинку, но Анлуан не мог расслабиться в присутствии Урэя. Чего нельзя было сказать о советнике, рассевшимся в таком же кресле и разглядывающим Анлуана с вялым интересом.
Анлуан не торопился. Оглядев кабинет, интерьер которого являл собой образец хорошего атлантского вкуса, Анлуан в который раз подумал, что кабинет принадлежит самому Ригу. Его расположение и убранство говорили в пользу этой догадки. Но самое главное — Урэй, которого Риг безропотно принимал у себя.
— Я дал вам время, — нарушил молчание Урэй.
— Этого недостаточно, — возразил Анлуан. — Джоши пробыл в коме почти месяц и лишь недавно восстановил физическую форму. Возвращение парапсихических способностей более сложный и долгий процесс, — в его голосе послышались металлические ноты.
Урэй, на чьём лице за последние месяцы прибавилось несколько лишних лет, усмехнулся, снисходительно качнув головой.
— Говорите так, будто знаете об этом больше моего.
От этого жеста, как и от повторяющейся из раза в раз ситуации, уже ставшей его личным кошмаром, Анлуана стало подташнивать. С каждой минутой, проведённой с Урэем, конверт за пазухой становился всё тяжелее, хотя в нём было всего несколько свёрнутых вдвое листов. Он ждал, терпеливо уставившись на Урэя. Анлуан не был телепатом, но понять, что произойдёт дальше, не составляло труда.
— Если ваш яхшас больше не представляет ценности, он превращается в обузу, впрочем, как и вы, — сказал Урэй без намерения запугать, просто констатируя факты.
У Анлуана болезненно подвело желудок, и он снова испытал приступ дурноты. В последнее время это случалось всё чаще. Не только на встречах с Урэем, но и в те дни, когда Анлуан забывал о нём.
Единственная ценность Джоши, по мнению Шай-Котара, заключалась в его парапсихической силе, и если её больше не было, то и разговор становился коротким. Урэю было безразлично, что за личность скрывается под клеймом яхшаса, навешенным на Джоши. Если Джоши больше не был им, он становился мусором, некстати валяющимся под ногами.
Для Анлуана же Джоши был целым миром, понять и постичь который у него до конца так и не получилось. И низводить Джоши всего лишь до одной составляющей этого мира, далеко не главной, казалось ему кощунством. Корыстное и безнравственное отношение Урэя к яхшасам как нельзя лучше характеризовало его и остальную свору подонков, зовущих себя Шай-Котаром.
Рядом с Урэем Анлуан не мог отделаться от ощущения, что его измазали в нечистотах. Теперь он, наконец, всерьёз задумался о высказанном ранее предложении Джоши. Возможно, им следовало рискнуть жизнями и отправиться к Иэну Хильдерману, чтобы хотя бы попытаться подорвать опоры Шай-Котара и, может, положить начало изменениям, за которые потомки будут им благодарны. Это могло стать бесценным подарком всем атлантам. Или же привести их к бесславной кончине.
Но как бы благородно всё это ни звучало в мыслях Анлуана, он ещё верил, что утратив силу, Джоши не перестал быть яхшасом. А значит, оставалась надежда на сосуществование с Шай-Котаром, и Анлуан не мог позволить себе выбрать бегство. Если они пойдут к Хильдерману и тот выслушает их, атлантов ждёт жестокая междоусобная война. Анлуан не хотел быть тем, кто развяжет эту войну. Слишком сильно это отличалось от его первоначального намерения вернуть своему дому величие.
И пусть у него оставалось мало шансов возвеличить Вхаратов, вернуть Джоши силу он мог. Во всяком случае, ведя переговоры с Урэем, Анлуан надеялся именно на это. Джоши родился яхшасом, им же и умрёт. Задача Анлуана заключалась в том, чтобы отсрочить этот момент как можно дальше.
Сомкнув челюсти до зубовного скрежета, он достал из внутреннего кармана куртки конверт, и замер, не в силах отнять его от груди. Его словно парализовало, и не только руку, но даже лицо, на котором застыл оскал, сотканный из злости, ненависти и презрения. Чувства Анлуана нашли адресата, и советник генерала поёжился в своём удобном кресле. Его взгляд приковался к конверту.
— Что это? — Урэй первым нарушил молчание.
— Гарантия того, что вы не тронете меня, Джоши и наших близких.
У Урэя вырвался смешок.
— Шантаж, значит? Я-то думал, когда же вы к этому придёте. Долго размышляли?
Издёвка едва не вынудила Анлуана швырнуть конверт в лицо Урэя, но он лишь сильнее сжал пальцы, сминая свой козырь.
— Веселитесь, — процедил Анлуан. — Думаете, я собираюсь рассказать о вас атлантам? — на мгновенье в глазах Урэя промелькнуло сомнение. — Вы же не считаете меня наивным, советник?
— Каким же вас ещё считать? Будь у вас мозги, дорогой князь, вы бы уже давно бежали. Ноа Джоши не составило бы труда сбить со следа телепатов Шай-Котара. Но вы лишились всех шансов. Потому что теперь, без силы Ноа Джоши вы оба не более чем ходячие мертвецы, одолжившие взаймы у смерти.
Довольный собой, Урэй расслабился и утонил в мягкой спинке кресла. Анлуан с деланным равнодушием бросил конверт на стол, предвкушая, как с его лица сойдёт безобразная, старящая морщинистое лицо ещё больше гримаса превосходства.
— Можете ознакомиться после моего ухода. Здесь копия письма, которое будет доставлено Иэну Хильдерману в случае, если со мной, Джоши или нашими близкими произойдёт что-либо хоть в малой степени трагичное.
Анлуан смотрел на Урэя, не отрываясь, в ожидании сладостного момента, который он предвкушал, задумывая письмо, составляя его и бережно запечатывая в конверт. Но Урэй оставался невозмутимым. Лишь вены на висках ощутимо напряглись, и глаза заледенели.
Взглянув в ненавидящие глаза Анлуана, Урэй мгновенно осознал: ни он, ни все его телепаты не смогут помешать Вхарату отправить это письмо. Даже если Анлуан Вхарат, Ноа Джоши и их семьи окажутся в могиле одновременно, Урэй не сможет вычислить всех, у кого хранятся копии. И что, выбирая между своей безопасностью и благополучием колонии, Анлуан Вхарат вполне способен выбрать первое.
— Всего хорошего, дорогой советник, и крепкого вам сна.
Поднявшись, Анлуан собрался покинуть кабинет.
— У вас хватает недоброжелателей кроме Шай-Котара, — голосом Урэя можно было резать сталь. — Покушение с отравлением тому доказательство.
Анлуан с деланным равнодушием пожал плечами:
— Выходит, с этого момента вам придётся беспокоиться о нашей безопасности.
Оставив Урэя одного, он прошёл по узкому коридору и вновь оказался в алой приёмной. Девушка в золотом улыбнулась ему и пожелала приятного вечера.
Однако назвать предстоящий вечер приятным было невозможно. Руки Анлуана дрожали, и ему пришлось спрятать их в карманы. Он возвращался за полночь, надеясь, что обитатели особняка уже спят. Окна зияли чернильной пустотой, и Анлуан не мог увидеть прямой, как палка, силуэт в одном из них.
Он вошёл в дом, аккуратно притворив тяжёлую дверь. Крадучись поднялся на второй этаж, замерев у комнаты Джоши. Но тишина не подарила Анлуану желанного спокойствия. Джоши мог расхаживать за дверью в этот самый момент, и Анлуан всё равно бы его не услышал. Он стоял, как вкопанный, полный уверенности, что Джоши рядом и слышит его шумное дыхание. Эта фантазия напугала его, и страх, что Джоши прочтёт его мысли, прогнал Анлуана в свою комнату. Прислонившись спиной к стене, он вспомнил, что Джоши больше не может читать мысли и тихо, с оттенком лёгкого безумия рассмеялся.
Примечания:
Благодарю за прочтение!