История одной любви

Я уловила, что надо мной блеснуло что-то. Моргнув. Из тумана выплыло улыбающееся лицо Пэнси. — Добрый утро, ты очнулась. — Камень! Это был Квиррелл! Камень у него! Торопитесь… — Успокойся, ты немного отстала от времени. Камень не у Квиррелла. — Но тогда у кого? — Пожалуйста, тихо, — попросила она— Иначе мадам Помфри выставит меня отсюда. Тяжело вздохнув и оглядевшись. Я только сейчас поняла, что, судя по всему, находилась в больничном крыле. Я лежала на кровати, а столик, стоявший рядом с ним, был завален сладостями. Казалось, что кто-то специально скупил по меньшей мере полмагазина. — Знаки внимания от твоих друзей и поклонников, — пояснила подруга, поймав взгляд. — То, что произошло в подземелье между тобой и Квирреллом — это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного в том, что его знает вся школа. Кстати, я полагаю, что именно твои знакомые, Фред и Джордж Уизли, попытались передать тебе в подарок сиденье от унитаза. Не сомневаюсь, они полагали, что тебя это развлечет. Однако мадам Помфри сочла это несколько негигиеничным и конфисковала сиденье. И я согласна с ней, могли бы что-то элегантное купить, но у них нет денег. — Я давно здесь? — перебила её. —Три дня. К нам подошёл директор. -Мисс Паркинсон, можно я поговорю с мисс Тафт наедине. -Да, конечно. — Сэр, а как же камень… — Я вижу, что он волнует тебя больше всего остального. —Улыбка сползла с лица Дамблдора. — Что ж, поговорим о камне. Профессору Квирреллу не удалось отобрать его у тебя. Я появился как раз вовремя, чтобы помешать ему это сделать. Хотя должен признать, что ты и без меня неплохо справлялся. — Вы получили сову, которую послала Гермиона? —Должно быть, мы разминулись в воздухе. Как только я прибыл в Лондон, сразу стало очевидно, что я должен находиться как раз в том месте, которое я покинул. Я прибыл вовремя и успел стащить с тебя Квиррелла… А что касается камня, то он был уничтожен. — Уничтожен? Но ваш друг, Николас Фламель… — О, так ты знаешь о Николасе? — судя по голосу Дамблдор был не очень доволен этим обстоятельством.— Ты все разузнала, не так ли? Что ж, мы с Николасом немного поболтали и решили, что так будет лучше. У них имеются достаточные запасы эликсира для того, чтобы привести свои дела в порядок .А затем — да, затем они умрут. — Я хотела спросить: ведь теперь Волан-де-Морт будет искать другой способ вернуть себе силы, правда? Я имею в виду, ведь он не исчез навсегда? — Нет, — согласился Дамблдор. — Он все еще где-то здесь, возможно, ищет новое тело, в которое мог бы вселиться… Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить. Он бросил Квиррелла умирать — ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам. Однако ты не должена огорчаться, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти. Но в следующий раз найдется кто-то другой, кто будет готов сразиться с ним. И это несмотря на то, что наша борьба против него кажется заранее проигранной. А если его возвращение будет отодвигаться все дальше и дальше, возможно, он никогда не будет властвовать. —А почему Квиррелл не мог прикоснуться ко мне? — Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя. Если на свете есть что-то, чего Волан-де-Морт не в силах понять, — это любовь. Он не мог осознать, что любовь -такая сильная любовь, которую испытывала к тебе твоя мать — оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим… Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой. Твоя защита кроется в твоей коже. Именно поэтому Квиррелл, полный ненависти, жадности и амбиций, разделивший свою душу с Волан-де-Мортом, не смог прикоснуться к тебе. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него нестерпимую боль. Дамблдор замолчал и начал с интересом изучать сидевшую на подоконнике птичку. — Как мне удалось достать камень из зеркала? — А! — воскликнул Дамблдор. — Я рад, что ты задала этот вопрос. Это была одна из моих самых гениальных идей. Видишь ли, я сделал так, что только тот, кто хочет найти камень — найти, а не использовать, — сможет это сделать. А все прочие могли увидеть в зеркале, как они превращают металл в золото и пьют эликсир жизни, но не боле того. Иногда мой мозг выдаёт гениальные идеи! Повернувшись, он ушёл. Ко мне зашла не только Пэнси, но и Драко и Блейз. — Ты как, давай рассказывай. А что там произошло на самом деле? Это был один из тех редких случаев, когда правда оказывается куда более странной и волнующей, чем самые нелепые слухи. Рассказав им все — про Квиррелла и зеркало, про Волан-де-Морта и камень. Они были очень хорошими слушателями. —Я всегда говорил, что он сумасшедший, Он подверг опасности учеников, а тем более, чуть ли не чистокровную волшебницу! -В смысле, я не чистокровна. -Этого, я точно не знаю, зато я знаю, что это старинный русский род, . Их корни были потеряны, на дочери, мисс Элизабет Тафт, которая вышла замуж за британского аристократа, Уильяма Тайтола. Выйдя за него замуж, она взяла двойную фамилию, Тафт-Тайтол. Сказав это он показал, фотографию, моих бабушки и дедушки, я их видела всего раз, в прошлом году, за день до происшествия. -Хорошо, что ты на Слизерине. Тут ты более безопасна, чем ежели ты была бы на Гриффиндоре. — Он странный человек Дамблдор. Я думаю, что он просто хотел дать мне шанс. И что он, в общем, знает обо всем, что здесь происходит. Так что Дамблдор был в курсе того, что мы задумали. Мне даже кажется, это он решал, есть ли у меня право встретиться один на один с Волан-де-Мортом. — Нет, Дамблдор действительно псих! Разумеется, соревнование между факультетами выиграл Слизерин, да и в квиддиче мы преуспели. В этот момент в комнату ворвалась мадам Помфри. — Вы уже пятнадцать минут тут сидите, — строго заявила она. — А теперь — марш отсюда! Той ночью не снились кошмары, поэтому утром я почувствовала себя значительно лучше. — Профессор Дамблдор говорит, что я должна вас отпустить. — Судя по тону, мадам Помфри не одобряла решение. Я пришела на банкет, когда зал уже был полон. Мадам Помфри сломала все планы, настояв на последнем осмотре. Поэтому когда я вошела в Большой зал, все факультеты уже были там. Поскольку соревнование между факультетами в седьмой раз подряд выиграл Слизерин, то зал был оформлен в зелено-серебряной цветовой гамме. На стене за преподавательским столом висело огромное знамя Слизерина, на котором была изображена змея. Через несколько секунд I в зале появился Дамблдор. Все расселись по местам, и разговоры стихли. — Итак, еще один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Но перед тем как мы начнем наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра. Дамблдор обвел всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз. —А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Гриффиндор —триста двенадцать очков. Третье—Пуффендуй, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Когтевран—четыреста двадцать шесть очков. А на первом Слизерин — четыреста семьдесят два очка. Стол, за которым сидели слизеринцы, взорвался громкими криками и аплодисментами. -Да, да, вы прекрасно потрудились, — произнес Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерина. — Однако мы не учли последних событий. Дамблдор громко хмыкнул. — Итак, — продолжил он. — В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков… Подождите, подождите… Ага… Дамблдор задумался — или сделал вид, что задумался. — Начнем с мистера Рональда Уизли… Рон побагровел и стал похож на обгоревшую на солнце редиску. — …за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков. Крики, поднявшиеся за столом, где сидел Гарри, наверное, долетели до заколдованного потолка. По крайней мере звезды на потолке задрожали. За столом Слизерина было отчетливо слышно, как Перси, староста Гриффиндора, обращаясь к другим старостам, безостановочно выкрикивает: — Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы МакГонагалл! Наконец снова наступила тишина. —Далее… мисс Гермиона Грэйнджер, — произнес Дамблдор. — За умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков. Гермиона закрыла лицо руками. Гарри не сомневался, что она расплакалась. За их столом творилось что-то невообразимое — за одну минуту факультет заработал сто очков. —И наконец, мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. — За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор восемьдесят очков. -А также мисс Тафт, за храбрость, не присущая её факультету. Сорок очков. Недовольно сказал Дамблдор. Все, кто умел считать и одновременно хрипло вопить, уже поняли, что у Гриффиндора теперь четыреста семьдесят два очка. То есть столько же, сколько и у Слизерина Они почти выиграли соревнование между факультетами. Если бы Дамблдор дал Гарри еще одно очко… Дамблдор поднял руку. Зал начал затихать. —Храбрость бывает разной. — Дамблдор по-прежнему улыбался. — Надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям! И за это я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Долгопупсу. Если бы кто-то стоял за дверями Большого зала, он бы подумал, что здесь произошел взрыв, — настолько бурно отреагировали на слова директора за столом Гриффиндора. Гарри, Рон и Гермиона вскочили и зааплодировали Невиллу, подбадривая его громкими криками. А Невилл, весь белый от изумления, исчез под кинувшимися обнимать его школьниками. До этого он ни разу не принес факультету ни одного очка. — Таким образом, — громко прокричал Дамблдор, пытаясь заглушить аплодисменты, которые только усилились оттого, что факультеты Когтевран и Пуффендуй тоже возликовали по поводу поражения Слизерина. — Таким образом, нам надо сменить декорации. Он хлопнул в ладоши, и свисавшее со стены зелено-серебряное знамя стало ало-золотым, а огромная змея исчезла, и вместо нее появился гигантский лев Гриффиндора. Снейп протянул руку профессору МакГонагалл и начал трясти ее с вымученной улыбкой. Было видно, что слизеринцев директор не долюбливает. Как-то вылетело из головы, что впереди его ждало объявление результатов экзаменов. Но оказалось, что ему и не стоило беспокоиться. Разумеется, я не стала лучшей ученицей, потому что я слизеринка. На следуший день, буквально через несколько минут после объявления результатов экзаменов все шкафы опустели, чемоданы были упакованы. Всем ученикам вручили предупреждения о том, что они не должны прибегать к волшебству на каникулах. Хагрид проводил их к берегу озера и переправ вил на лодках на ту сторону. Ученики залезли в поезд, болтая и смеясь. За окном дикая природа сменялась ухоженными полями и аккуратными домиками. Они дружно поедали конфеты, проезжая мимо го родов маглов, а потом не менее дружно сняли с себя мантии и надели пиджаки и куртки. И наконец поезд подошел к платформе номер девять и три четверти вокзала «Кинг-Кросс». Им понадобилось немало времени для того, чтобы покинуть платформу. Перед выходом с нее стоял старый мудрый смотритель, выпуская их по двое и по трое, чтобы они не привлекли внимание маглов. Если бы из сплошной стены вдруг появилась толпа школьников с огромными чемоданами, маглы бы точно переполошились. — Ты должен приехать и пожить у нас этим летом, — сказал Блейз, все остальные уже приглашены. Я пошлю сову. — Спасибо, — с благодарностью откликнулась я. Они возвращались в мир маглов в ужасной суматохе и толчее. В толпе стояла моя мама. — Нелегкий выдался год? — В общем, да, — призналась я. — Ну, ты готова? Мы поехали домой, по пути я рассказывала маме что происходила во время учёбы. Но не всё. Как прекрасны каникулы.