Разбитые крылья

Стань моим наваждением, Моей несбыточной мечтой … Унеси меня в страну грёз … Ты — мой прекрасный свет … Имею ли я право любить Тебя? Красная кровь, стекающая по загорелой коже, сладкие стоны и переплетённые намертво пальцы. Отброшены в сторону правила миров, полное доверие друг другу — ведь эта слепая любовь падшего ангела и вампира, смертельная болезнь, от которой нет спасения. Да и нужно ли оно? Припасть к губам, целуя вновь, наслаждаясь каждым крохотным моментом интимной близости. Умирать и воскресать, каждый раз на пике экстаза возносясь к Небесам. Застывшие слёзы в карих глазах, слёзы счастья и свободы. Маленький хрупкий росток, превратившийся в прекрасный чувственный бутон алой розы. Острые шипы рисуют на коже тайные знаки любви. Луна бесстыдно наблюдала за таинством, происходящим в погружённой в темноту комнате. В четырёх стенах, лишённых формы и цвета, рисуя силуэты на постели и играя с тенями на стене. Идеальная гармония голосов и слияние двух изящных тел на белом шёлке. Мимолётная тяжесть крыльев за спиной и страх в глазах ангела. Две пары глаз, скользящие взглядами по гладким мраморным стенам. Всполохи света и тьма, запечатлённая на материи. Образ крылатого юноши, на мгновенье мелькнувший тенью на белоснежной стене. Осколок воспоминаний или же таинственный символ будущего? Свет луны нежен и исполнен тишиной. — Ты тоже видел это? — в комнате темно, но глаза ангела будто светились изнутри. В ответ слабый кивок и добрая улыбка вампира. В груди его впервые за долгие столетия забилось сердце. И, наконец, чары рассеялись, их словно развеяло ветром над морем сожалений и страха. Прошлое отступило, тщетно прячась от предрассветных лучей солнца, а после исчезло из мира, сердца и души. — Чимин, ну где же ты? — огорчённо вздыхал Тэхён, стоя у дверей храма и в который раз набирая номер друга. На другом конце электронной реальности полный отказ системы, голос автоответчика вещает что-то о недоступности абонента и просит перезвонить позже. Погода на улице радовала своей теплотой и солнцем, такой хороший день для прогулок с друзьями. В душе бывшего ангела кошачьи глаза во мраке и сплошное беспокойство. Пять ступенек вниз по каменной лестнице, тёплый асфальт под подошвами кроссовок и чьё–то хриплое дыхание. Подняв глаза, блондин замер, увидев бегущего навстречу Чимина. Чёрные как вороново крыло волосы, слегка растрёпанные от беготни и ветра, сияющая улыбка и виноватый взгляд умилял. Тэхён даже забыл о собственной злости из-за длительного ожидания. Полный интереса взгляд скользнул по крепкому телу друга, скрытому под одеждой. Следы на нежной коже вызвали лёгкое недоумение, но Тэ решил пока не придавать этому значения, мало ли где был Чимин и с кем приятно проводил время. — Ханиэль, прости… Я совсем забыл… — Пак оказался в объятьях любимого друга, чуть смущённо улыбаясь и радуясь встрече. Падший ангел вернул себе дар речи, что радовало не только его, но и Ханиэля. — Всё хорошо, Чимин. Ты, похоже, без меня не скучал, — усмехнулся Тэхён и поправил ворот толстовки друга, скрывая алеющий след от вампирских клыков. На что брюнет кивнул, отстранившись, мысленно ругая себя за такую оплошность. Ханиэлю лучше не знать, С КЕМ встречается Чимин и ЧТО скрывает за нежным взглядом и доброй улыбкой. Отозвавшись скрипом дерева, двери распахнулись, пропуская ребят в священную обитель любви и умиротворения. Внутри царила поистине гробовая тишина, шаги отдавались гулким эхом по расписанным фресками стенам. Кристально чистый воздух без намека на ладан и воск свечей, пылью покрыты деревянные скамьи и фолианты у подножья алтаря. Распятый Иисус на кресте смотрит с грустью и, кажется, что в его глазах навеки застыла скорбь всего рода людского. — Отец Юнги, вы здесь? — вопрос испарился где-то под сводами храма, не даря и мимолётной надежды на ответ. Внезапно гладкая как стекло поверхность реальности вздрогнула, и мрачные тени затмили блеск витражных окон. Прихожане, поголовно одетые в чёрное, безмолвно смотрели на гроб, стоящий у подножья алтаря. Гроб тот был сродни произведению ритуального искусства. Сотворённый будто из цельного куска древесины, украшенный по краям белыми розами и обитый изнутри серебристым шёлком. На мягком ложе почивал святой отец, облачённый в привычную чёрную рясу с крестом на цепочке. Сложенные на груди руки, изящные пальцы чуть касались распятия. В воздухе витал нежный аромат благовоний, отдаваясь терпкой горечью утраты в душах присутствующих. То была церемония прощания с усопшим. Тихие молитвы и плач скорбящих друзей, немногочисленных родственников Юнги. — Святой отец, — Тэхён, набравшись смелости, подошёл к раскрытому гробу. Не стесняясь нахлынувших эмоций и жгучих горячих слёз. Взяв один цветок, парень прижал его к груди, вдыхая слабый аромат и любуясь прекрасным ликом Юнги. Смерть была не властна над этим красивым мужчиной, преклоняя пред ним своё бренное тело в чёрном саване и принимая его в свои объятья как близкого и верного друга. Яркий луч света, проникший под своды храма, заставил ангела вскрикнуть и отскочить от гроба. Чимин оказался рядом и закрыл собой друга, грозно оскалившись и не сводя взгляда с облачённой в белый саван фигуры, возникшей напротив. Но когда капюшон исчез с лица, Тэхён и Чимин смогли вздохнуть облегчённо, увидев Мин Юнги. — Отец, — Ханиэль бросился к мужчине и упал к его ногам, со слезами на глазах глядя в лицо Юнги, — Почему? — Моё время пришло, Ханиэль, — грустно улыбнулся мужчина и ловко поднял парня с колен. Проницательный взгляд, полный тепла и сочувствия, казалось, проникал в самые тёмные глубины ангельской души, — Где же твой друг? — Друг? — чуть нахмурился блондин и обернулся к замершему неподалёку Чимину. — Да. Твой друг детства, ставший твоею судьбой. И имя ему Чон Чонгук, — растерянность в глазах цвета неба и страх в душе Чимина, отступившего на шаг назад, — Мориус обманул тебя, мой мальчик, — горькая правда с уст Отца была невыносимо болезненной, но желанной. — Мориус. — Тэхён силился вспомнить хоть что-нибудь из прошлого, но тьма, бескрайняя тьма окутывала разум. Острыми шипами впиваясь в сердце и раздирая, раня всё глубже, — Да что же это? Резкая боль пронзила каждую клеточку мозга, и ангел с криком упал на пол, зажимая голову руками и пытаясь прогнать зарождающийся внутри липкий и противный животный страх. Яркие вспышки света ослепляли, размывая лица и образы ушедших дней. Чимин кинулся к другу, прижимая к себе и пытаясь привести в чувство. А тот, одержимый демонами, не слышал. Хрипел и вырывался, в глазах мелькали языки адского пламени. — Тэхён. — в глазах падшего ангела флюиды боли разбивались, — Отец Юнги, что с ним?! Помогите же ему! Во взгляде Отца скорбь всего мира, прикрытая тонким шлейфом мнимого спокойствия. Он стоял и с тихим ужасом наблюдал за тем, как корчится в муках Ханиэль, изредка выкрикивая проклятия и невидящим взглядом скользя по залу. А когда взгляд остановился на Юнги, тот шарахнулся от Тэхёна как от прокажённого. Светлую душу Мина обуял дикий страх. Случайно заглянув во мрак некогда чистой души ангела, Юнги готов был сбежать в Чистилище и затеряться там навечно. Лишь бы не чувствовать больше могильный холод, сменяемый жаром адского огня. Тэхёном завладевала ненависть, уничтожая всё хорошее в нём. Юнги, служивший всю свою жизнь добру и Божьему свету, не мог допустить окончательного падения Ханиэля. Душа бедного мальчика, изуродованная благочестием ангелов и вампирским гипнозом, нуждалась в срочном излечении. — Ханиэль, сын мой. — начал было Юнги, но был резко прерван хриплым и огрубевшим голосом Тэ, чей взгляд как всевидящее око Зла переместился на Чимина. Падший ангел с болью и стыдом смотрел на друга, покорно сидя на коленях. — Чимин, как ты мог? Ты всё знал и не сказал мне! — пламя свечей стало ярче и в помещении стало на пару градусов жарче. Лики святых смотрели с икон, истекая кровавыми слезами. — Ты бы уничтожил меня и Мориуса! А может, лучше, весь мир сжечь дотла? Тэхён, ты стал другим. Посмотри на себя! — почти кричал Чимин, тени за его спиной распахнулись чёрным оперением крыльев. Под пристальным взглядом Тэ парень поднялся на ноги, отвечая не меньшей тьмой в радужке глаз, — Ты не тот, кого я когда-то знал и любил. Если хочешь, я сейчас же отправлюсь с Тэмином в Чистилище. Лишь бы не видеть весь тот ужас, что ты хочешь сотворить под властью ненависти. Неистовое пламя Преисподней медленно угасало в голубых глазах Ханиэля. Жестокая правда жизни врывалась под кожу, вбиваясь гвоздями в подсознание. Больно била по лицу, возвращая из кошмара. — Чонгук! — брюнет спускался по ступенькам, планируя поесть мороженого в ближайшем кафе, и отправится домой. Устроившись в школу искусств, Чон с удовольствием посещал уроки вокала и танцы. Не ради грандиозного и успешного будущего айдола, что ему пророчили преподаватели. А лишь для того, чтобы усмирить душевную боль. Работа в детском садике, коей он хотел заниматься раньше, больше не прельщала. Ведь в каждом ребёнке юноша видел призрачный облик любимого ангела. Услышав до боли знакомый голос, парень остановился на последней ступеньке, не желая даже взглянуть на друга. Тэмин шустро сбежал по лестнице и по-дружески хлопнул Гука по плечу. Глаза вампира светились счастьем, а с губ не сходила улыбка. Тэмин очень хотел поделиться сердечной радостью с Чоном. Но. Улыбка вмиг исчезла, стоило ребятам столкнуться взглядами. Почти чёрный мрак с пульсацией зрачков затягивал в себя подобно неутолимой воронке, ни одной эмоции на лице. Аура, лишённая формы и цвета, изредка вспыхивала красным. Не душа, а пепелище после затяжной и бессмысленной войны. — Привет, Тэмин. Ты что-то хотел? — равнодушный голос, пронизанный арктическим холодом. Хрупкий бутон розы, безжалостно растоптанный и брошенный умирать в одиночестве. Вампиру стало до жути стыдно и противно от самого себя. Тэмин так страстно хотел подчинить Чона, навсегда привязать к себе. Чего по сути и добился. Гук походил на ожившую куклу на шарнирах, с привязанными к конечностям ленточками. Хочешь — играй и властвуй, а хочешь — выброси вон. — Мы можем поговорить? — тихая мольба в голосе друга отозвалась слабой вспышкой света в глазах Чонгука. — О чём? — О твоём детстве и друге, которого ты думал, что потерял, — чернота зрачков зашкаливала, грозясь утопить в себе весь чёртов мир. Слабо кивнув, брюнет взял вампира за руку и повёл домой. Подальше от посторонних взглядов и пустых разговоров случайных прохожих. /Flashback on (14 лет назад)/ — Хённи, догони меня! — слышится заливистый детский смех и топот быстро убегающих ножек. Жаркое полуденное солнце припекает макушку, но мальчик не замечает этого. Веселясь на площадке возле родного дома и забывая обо всех заботах. Брошены на землю рюкзачки и кепки, в траве лежит позабытая игрушка. Лёгкий ветерок шелестит листвой на деревьях, тихо скрипят старые качели. — Кто последний до двери, тот букашка! — хлопнув друга по плечу, Тэхён носится по траве, счастливо раскинув руки. А Гук следом за ним, что-то радостно выкрикивая и предвкушая скорый вкусный обед. Земля слегка вздрагивает под ногами малышей, и они синхронно замирают на месте. Воздух вокруг звенит от напряжения. Природа и сама замерла в ожидании чего-то страшного и неизбежного. Выждав немного времени, Гуки хлопает в ладони и стремглав бежит к крыльцу. Когда землю начинает трясти сильнее, разламывая природные пласты как куски пирога и без капли жалости кромсая огромным ножом. — Чонгуки, стой! — с криком Тэ бежит к другу, что в ужасе стоит под самой крышей дома, наивно полагая, что родные стены спасут от беды. Слышится грозный треск ломаемых кирпичей и дерева, трещины ползут по стенам, оплетая паутиной страха. Где-то вдали слышны крики и вой от запоздало сработавшей сигнализации. — Нет, Хённи, нет! — в тот миг, когда дом начинает рушиться сильнее, Гук оттолкнул блондина и упал на колени, закрывая голову руками. Жуткий грохот резанул по ушам, в воздух взметнулись клубы беспроглядной пыли. — Чонгуки!!!!!! — Тэхён упал, всхлипнув от боли. Кровью озарилась белая футболка. В глазах стремительно темнело, но мальчик с упорством и храбростью взрослого мужчины поднялся с земли, — Гуки, отзовись! — закашлявшись, малыш сделал пару шагов и без сознания рухнул на камни. В это время в нескольких кварталах отсюда вампир Мориус неспешно прогуливался в компании своих преданных прислужниц. Когда землю нехило затрясло, парень не растерялся. Вслушиваясь и всматриваясь в пелену реальности, что резко окрасилась в красный. Детский крик, полный боли и отчаянья принёс с собой убийственный аромат свежей крови. — Господин? — под взглядом Тэмина молодая вампирша умолкла, тоже насторожившись. — Зовите Эстер, быстрее! — крикнул блондин и исчез, спустя мгновение оказавшись у руин некогда красивого дома. Все звуки исчезли, лишь слабый синхронный стук сердец звучал громче колокольного звона. Закрыв глаза, вампир чётко увидел яркую красную нить, обвивающую запястье светловолосого малыша и концом уходящую куда-то в груду камней. Парень подхватил хрупкое тельце мальчика и перенёс его на траву. Малыш ещё дышал, истекая кровью с потрескавшихся губ. И вампир мог бы с лёгкостью убить его или обратить, но не имел на это права. Не имел права вмешиваться в человеческую судьбу, предрешённую ещё до рождения ребёнка. Тихий шорох шелка и шаги рядом отвлекли вампира от малыша и он молча взглянул на Эстер. Лёгкий кивок в ответ на безмолвный вопрос, и древняя ловко вызволила Чонгука из каменного плена. Безвольной куклой лежа на руках демонессы, мальчик хрипло и часто дышал. — Госпожа. — Мы не смеем вмешиваться. Но малышей нужно срочно доставить в больницу. Я чувствую приближение их скорой гибели. Поторопись, Мориус! Больничная палата с привычным горьковатым запахом лекарств и писком аппаратуры. Две хрупкие жизни под белыми простынями. Капли крови на бинтах. И ярко светящаяся алая нить судьбы на запястьях малышей. Губы Эстер дрогнули в слабой улыбке, а глазах застыли кровавые слёзы. — Что это значит? — вампир зачарованно смотрел на спящих детей. — Ещё до рождения их судьбы стали единым целым. И что бы ни случилось, время сведёт их вместе. Маска равнодушия на лице архангела Михаэля, боль в глазах демонессы. И решение, принятое свыше и не подлежащее разглашению. Мориус, чьё сердце дрогнуло при взгляде на тёмноволосого мальчика, и его обещание беречь и помогать ребёнку. Стать персональным «ангелом»-хранителем. — Мы ещё увидимся, Тэхён, — робкое прикосновение холодной ладони к щеке малыша и яркая вспышка света за окно, утопившего весь мир себе. /Flashback off/ Солнце уходило в закат, отбрасывая прощальные тени на песок. Море тихо пело волнами, приятно лаская обнажённые ступни Чонгука. Слабая улыбка коснулась губ, по щекам стекали слёзы, впитывая в себя тепло умирающего светила. А вампир сидел рядом, изредка бросая камушки в воду. Сидел и покорно ждал. Раскрыв все тайны, он готов был вечность прождать. Время подобно песчинкам, устилающим пляж. Время, безвозвратно утекающее сквозь пальцы. И не вернуть утерянных мгновений и не повернуть его вспять. Устремив печальный взор куда-то вдаль, Тэмин отчётливо понимал, что натворил. И что ему больше не место рядом с Чоном. Имеет ли вампир право быть хранителем чистой души после свершённого зла? Он предал, легко и просто расколол зеркало на осколки. Даже после перерождения Ханиэля Мориус всё равно желал подчинить Гука себе и только лишь. Так хотелось обернуться морским бризом и высушить невинные слёзы, выветрить из памяти прошлое. Сейчас вампир был готов к любому исходу. И если Гук решит оставить его, пусть будет так. — Мориус, — блондин вздрогнул от нежного и тёплого прикосновения к руке и посмотрел на Гука, — Почему ты так поступил со мной? Вернее с нами? Слёзы в глазах любимого мальчика причиняли почти физическую боль. Вздохнув, Тэмин аккуратно стёр солёные капли с прекрасного лица и вновь отвёл взгляд. Стыдно и совестно. Ослепший от зависти вампир забыл об искренних человеческих чувствах. — Ты хочешь знать почему? — кровавая пелена застила разум, но блондин смог сдержать эмоции, — Потому что вампиры тоже умеют завидовать. За долгие столетия одиночества я стал забывать о том, что и сам когда-то был человеком. Мечтал однажды встретить свою любовь и посвятить ей всего себя. Вот только. Вампирам куда сложнее не поддаться соблазнам. А ты был таким хрупким и беззащитным, что я твёрдо решил для себя, что обращу тебя в свою веру. Каким дураком я был. — даже с Чимином Мориус не был настолько откровенен. Влюбившись, он боялся доверять. Чонгук, чуть дыша, слушал вампира, слабо сжимая его руку в своей. Порываясь обнять и прижать к груди, унять боль. Да, Гуку было обидно от всего случившегося, что натворил Тэмин. Но несмотря на это тот по -прежнему оставался его другом. — Мориус. — Встретив Тэхёна в тот вечер в клубе, думал, что смогу раз и навсегда разорвать вашу связь в итоге чуть не погубил тебя, Гуки. Тебя, которого клятвенно обещал оберегать и любить, — красные дорожки слёз на лице вампира ничуть не испугали Чона. Брюнет притянул вампира к себе, с нежностью гладя по волосам. — Всё хорошо, Мориус. Парни просидели так ещё долго, слушая шум прибоя. Каждый думал о том единственном, к которому тянулась душа. Субботнее утро для Чона началось отнюдь не с чашки ароматного кофе и душистых тостов с джемом, а с пронзительной трели дверного звонка, так некстати ворвавшейся в сладкий сон брюнета. Вчера юноша допоздна репетировал в танцзале, оттачивая до автоматизма заученные шаги и биты. И сегодня хотел провести день в постели, заказав пиццу и колу, и просматривая в интернете танцевальные ролики. Зевнув, парень перевернулся на другой бок в надежде, что незваный гость оставит его в покое и уйдёт. Но увы, его надежда не оправдалась. Спустя пару минут звонок повторился, окончательно прогоняя остатки сна. Чертыхнувшись, брюнет нехотя поднялся с постели и пошлепал к двери, попутно потягиваясь и сладко зевая. — Если это Мориус, то я его пошлю куда–нибудь. Ещё только полдень, а я уже кому-то срочно понадобился, — бурчал себе под нос Чонгук, открывая один за одним старые дверные замки. Распахнув дверь, замер от представшего взору зрелища. Ослепительно прекрасного и волшебного. Незваный гость был облачён в длинный белый балахон, скрывающий половину лица. Изящную шею украшала серебряная цепь с кулоном в виде крыла, тонкие худые запястья обвивали кожаные браслеты. Смущённая улыбка играла на пухлых чувственных губах таких красивых и до боли знакомых. Приглядевшись, Гук ахнул, увидев за спиной парня белоснежные крылья, что переливались на свету, проблескивая чёрным оперением. Эффектно скинув капюшон с головы, юноша поднял взгляд на замершего брюнета. Блондинистые волосы рассыпались волнами по плечам, доходя длиной почти до пояса. В небесно-голубых глазах отражалась сама сущность небесных чертогов. — Хённи? — сглотнув и перестав в открытую таращиться на блондина, Гук подскочил к нему и стиснул в объятьях, — Ты вернулся… Послышался счастливый всхлип, на что Ханиэль тихо рассмеялся и обнял парня в ответ, ласково касаясь тёмных прядей волос. — Гуки, как же я скучал по тебе… — дав волю чувствам, Тэ отстранил от себя любимого и припал к его губам. Вложив в поцелуй всю любовь и боль от долгой разлуки. Не чувствуя горечи слёз. Лишь наслаждаясь моментом духовной близости. С тихим шелестом на землю падали чёрные перья, превращаясь в пепел, а на их месте вырастали новые мягкие белоснежные пёрышки.