Разбитые крылья

— Прошу, спаси меня. Я погряз во лжи. Устал и сломлен. Я не могу уйти от этой боли. Прошу, спаси меня От этого ада. Спаси того, Кто был наказан. Помоги мне вернуть себя, Пока не поздно… Чистое хрустальное соло возносится песнью боли над бескрайней пустыней вечности. Одинокий юноша танцует, порхая как бабочка легко и невесомо. Белые брюки и кофта контрастируют с его загорелой кожей и иссиня-чёрными локонами волос. Где-то там над головой свет солнца пробивается сквозь толщу песка, нежно касаясь лица и отбрасывая причудливую тень за спиной. Танец восхитителен. Танец прекрасен и полон тоски по утерянному. Изящные пальцы касаются шеи, спускаются ниже. Тень, клубясь чёрным дымом, вторит движениям юноши. Оживая, вдыхая аромат жизни и превращаясь в безликую фигуру, скрытую чёрным балахоном. Но юноша, столь увлечённый мелодией, не чувствует опасности. А прелестная бабочка слепо летит на пламя и в своём предсмертном танце она бесподобна. Сбитый с ритма пульс, охрипший голос как под гипнозом продолжает шептать строки. А позади оседает на пол и его тень. Чёрный балахон спадает, открывая изуродованную шрамами спину. Смутные черты лица становятся всё яснее, и в облике проблескивает что-то знакомое. Костлявая рука закрывает глаза юноши, не давая шанса отступить. Лишь смирение, что приходит вслед за болью. Губы шепчут что-то о вере и Божье любви. А в глазах, таких ярких и похожих на тёмную бездну, бликами играет дьявольский огонь… «ЧИМИН!!!» Первая и единственная мысль после пробуждения. Лёжа с ещё закрытыми глазами, Ханиэль пытается пошевелиться. Но тщетно. Тело словно свинцом налито, а горло нестерпимо болит от интубированной трубки. В голове как назло всплывают обрывки сна. Милый друг Чиниель и его тёмная сущность, что присуща любому существу. Падший ангел пребывает в разногласиях с самим собой и пытается бороться с таящейся в душе ненавистью. Ненавистью, что не понаслышке знакома Тэхёну. Вот только у Чиниеля выбор весьма и весьма невелик. Его хрупкая человеческая душа, разорванная на 2 части, возлежит на весах судьбы. Один неверный шаг, и тьма навсегда поглотит его, не позволит вернуть утерянного себя. Скрипнула дверь, послышались чьи-то шаги рядом. Тэхён, всё ещё пребывая в каком-то автономном состоянии, медленно открыл глаза. К парню постепенно возвращалась реальность. После того как врач убрал трубку и отключил противно пищащую аппаратуру, Ханиэль смог вздохнуть спокойно. С каждым глотком живительного кислорода принимая в себя жизнь. Стакан воды, заботливо поднесённый к губам, окончательно привёл в чувство. — Сынок, родной мой! — в палату вбежала женщина и бросилась к постели, что-то бормоча и улыбаясь. В голубых глазах блестели слёзы. — Ма.. Мама.. — первое слово в теперь уже настоящей человеческой жизни. Будто рождение новой звезды на небе. Мысли как в вакууме, но душой ангел чувствовал, что не ошибся. Его любимая мама, которую он так хотел увидеть, теперь рядом. — Тэхён, ты вернулся. Бог услышал мои молитвы! — ангел слабо сжал руку матери в своей и улыбнулся. — Как. Как долго я.. — говорить было сложно, но парень старался, — Как долго меня не было? — Тринадцать лет. Врачи удивляются, что за столько лет твой организм не ослаб. Словно все эти годы ты пребывал где-то в другом мире, — госпожа Ким всё никак не могла наглядеться на любимое чудо. Вытирая платочком слёзы, она улыбалась, рассказывая о своей жизни в эти мучительно-долгие годы. Когда разговор зашёл об отце, голос матери предательски дрогнул. А Тэ всё понял и без лишних слов. Не без труда подняв руку, он протянул её маме и позволил сжать в горячих сухих ладонях. Отец не дождался возвращения любимого сына, но это не так страшно. Ведь Ханиэль верил, что в следующей жизни они обязательно встретятся. Уже поздней ночью Тэхён, оставленный в одиночестве по его же просьбе, сел в инвалидное кресло и отправился странствовать по просторам больницы. Добродушная медсестра пообещала не говорить врачу. Но помогла Ханиэлю одеться в пижаму и собрала его длинные белоснежные волосы в хвост. Его тело, настоящее тело с татуировкой на гладкой коже сидело как-то упрямо. Тэхён привыкал сам к себе, соединяя мысли и движения рук. О хождении на своих двоих даже мечтать не приходилось. За столько лет организм всё-таки дал сбой, и парню требовалась длительная реабилитация. Но ангел не унывал. Его горячо любимая мама стала для него Девой Марией, что смогла зажечь веру в сердце одинокого полукровки. Бесконечные коридоры и переходы, слабо подсвеченные дневными лампами. Тихий шорох колёсиков по полу, диск луны за окном бросал тени на стены. Играя с воображением ангела. Как яркая вспышка тот сон предрассветный перед самым возвращением домой. Душа Чимина, словно острым скальпелем расчленённая надвое. Непримиримая война с самим собой, и нет ей конца. Полосы света и отблески пламени. — Ханиэль… — голос, утонувший в ночной тишине коридора, угасшая улыбка и перья на полу. Гладкий кафельный пол, устеленный дорожкой кипельно-белых перьев с алыми пятнами крови. — Не уходи, пожалуйста! Не оставляй меня! — чуть не плача, Тэхён силился подняться с кресла. Ноги как чужие, лишённые всякой чувствительности. Но всё же поднявшись, ангел сделал шаг и упал, больно ударившись коленями об пол. В угасающем свете разума чьи-то шаги и тихий голос, так сердцу родной. — Я всегда буду рядом, мой друг, — босые ступни по кафелю, сильные руки, поднявшие хрупкое тело юноши. И бесконечная грусть в глазах падшего ангела. Ангела, отказавшегося от мирной людской жизни во имя преданного друга. Вспыхнувшие огоньками окровавленные перья и лёгкая улыбка на пухлых губах Чиниеля. Волшебный сон, обернувшийся кошмаром ночным. Яркая неземная жизнь, поддёрнутая тонкой дымкой человечности. Мимолётность времени, бесконечность бытия — всё едино. Не окрасится ли в чёрный цвет сожаления жгучее желание стать человеком? И каково это — быть таковым? Полной сил и света душой, заключённой в хрупкую физическую оболочку. Когда-нибудь я перестану бояться людей, И воспринимать всерьёз их слова. Порой я жалею, но лишь об одном. Что в этом жалком и беспощадном мире Я сам являюсь человеком. Всего лишь человеком. Песчинкой в бескрайней пустыне вечности, Одинокой звездой в ночном небе. И чувства, что были далеки от меня, Теперь наполняют до краёв чашу жизни… Воздух, наполненный ароматом цветов, вместе с ветром проникал в приоткрытое окно. Колыша нежный тюль и лаская кожу, но не смея будить. Вместе с ветром в палату врывались отголоски чьей-то песни, исполненной грусти и тоски об безвозвратно утерянном прошлом. Тихий вздох, слетевший с губ ангела, скрип кровати и биение сердца в груди. А за окном целый город, живущий своей жизнью. Лето на шумных улочках, смех детей и солнце, исполненное любви ко всему живому. Чей-то силуэт за стеклом, беззвучный шёпот и шорох крыльев. — Чимин, что же ты наделал? — Ханиэль осторожно сел на постели, закрыв лицо руками. Вспоминая ночь и тёплые объятья друга. Друга, выбравшего иную судьбу. Друга, отрёкшегося от самой сути человечности. «Не вини себя, Ханиэль. Это мой путь, потерянный и далёкий. Я буду твоей тьмой, а ты — моим светом.» Ласковый голос звучал в голове, успокаивая и прогоняя плохие мысли прочь. И Тэхён лишь теперь смог осознать, что стал человеком. Его тело реально и душа подвластна доселе неизвестным чувствам. Вот только память играет, подбрасывая связку ключей в костлявой руке, и с усмешкой закрывает двери. Прошлое в мире людей открылось внезапно и застало врасплох. Прошлое же в других мирах скрылось в тумане Чистилища и пламени Преисподней, не позволяя вспомнить запретное. Смутно вспоминались лишь чьи-то карие глаза, полные слёз и тихий голос, умоляющий вернуться скорее. Кто этот человек и что связывало его с ангелом? Память закрыла исписанную тетрадь и, достав новую, начала с чистого листа. Ведя тонким пером по строчкам, изящно и красиво. Выводя со старанием каждую букву и слово. Милая улыбка и адский огонь, поглотивший в себе старые рукописи. И ситуация стала до крайности абсурдной. То, о чём так долго мечтал, теперь можно держать в руках. Ощутить всей кожей нежность обретённого счастья. Вот только пустота в душе как чёрная дыра бескрайнего космоса. Быть человеком, настоящим жителем земли, но с душой полукровки. Потому что комната в огне может стать реальностью. Сжатая в кулак рука раскрылась как нежный бутон цветка, и вспыхнул маленький огонёк, чуть подрагивая на ладони. Секунда и он исчез, оставив после себя мимолётное ощущение тепла. Крыльев за спиной больше нет, но Ханиэль до сих пор чувствует их сладостно приятную тяжесть. У прямые попытки встать и ходить самому снова и снова оборачивались полным провалом, вспыхивая болью в коленях и злостью на себя самого. Тёплые ладони коснулись плеча, и добрый взгляд Чиниеля придавал немного сил и надежды. «Всё хорошо, у тебя получится.» Нежным бархатом пройтись по разуму, почти любовно касаясь напряжённых вен и успокоить. Губы что-то беззвучно шептали, и взгляд угасал. Сбежав из Чистилища, Чимин дал обет молчания. Но кто же знал, что он станет хранителем любимого друга? — Когда я поправлюсь, мы обязательно сходим в одно прекрасное место, — с улыбкой повествует Тэхён, тихо, чтобы никто не думал плохого на него. Ведь Чимина никто, кроме него не видит, — Я был там с кем-то, очень близким мне. Почти физически ощущаю, как судьба пытается стереть это из памяти, но я ей не позволю. — «Что это за место?» — ангел с аппетитом завтракал в столовой, не обращая внимания на шум и снующих туда-сюда больных. — Храм Святого Михаэля, — зеркальная гладь шоколадных глаз на миг всколыхнулась от страха. Чиниель отрицательно покачал головой, чуть шевеля губами, — Не бойся гнева Господа, его там всё равно нет. Зато то место исполнено удивительной музыки. Крутя колёса по направлению к палате, Ханиэль как-то странно улыбнулся. — А знаешь, если бы я хотел, то мог бы уничтожить это место. Заставить его сгореть в пламени Ада, — чернота зрачка выплеснулась наружу, окрашивая глаза в беспроглядную тьму. На дне которой бликами играл огонь Преисподней, — Я мог бы весь мир усеять пеплом своей ненависти. Но. — дверь с тихим стуком закрылась, возвращая Тэхёна к объятьям матери и её теплу. Бесконечной любви родного и близкого человека. Чиниель же, повергнутый в шок словами друга, предпочёл оставить мать и сына наедине, и исчез. Я буду верить в наше завтра, Даже если оно не наступит никогда… Высохшие дорожки слёз, угасший взгляд и стиснутые до боли зубы. Недопитая бутылка виски на полу, свет лампы переливается радугой в лужицах. Мнимое спокойствие Джина и изодранная вклочья душа Чонгука. Малыш не умел пить и не стремился к этому. Глупые расспросы и просьбы о помощи как глухие удары о каменную стену. Прекрасный как Аполлон Ким ничем не мог помочь Чону сейчас. Холодный душ отрезвит лишь тело, но не излечит душу. А Гук неизлечимо болен любовью. У него недостаток Ханиэля в крови и жизни. С его уходом вся жизнь потеряла смысл. «Тэхён? А кто такой Тэхён?» Усмешка на лице Тэмина гасла, стоило Гуку отвернуться. Вампир чувствовал себя виноватым, но в тайне надеялся, что поступает правильно. Вот только Чону от этого нелегче. Красная нить судьбы как паутина оплела, до боли врезаясь в кожу и заливая горячим глаза. Робкий стук в дверь снова возвращает в сомнительную реальность, никчёмную и пустую. И брошенный в её сторону злобный взгляд растворился в молекулах воды, горячим паром поднимаясь вверх. Стерев предательские слёзы, Чонгук вдохнул глубже и опустился на дно ванны. Глаза закрыты, руки преданно сложены на груди. А в памяти всплывает счастливый смех Тэхёна и моменты с ним. И каждый был исполнен небывалым счастьем. Сделать роковой вдох и уйти в другие миры, искать в пустыне вечности следы любимого ангела. Лёгкая улыбка на губах и секунды до решающего шага вникуда. Вот только настоящая жизнь вырвала из плена воды, больно ударяя по щекам и крепко держа в объятьях. — Прошу тебя, оставь. Без него мне жизнь не нужна! — тихий плач перешел в вой убитого горем волка. Цепляясь пальчиками за плечи Джина, Чон безнадежно плакал, содрогаясь всем телом. — Ты обещал ждать его, Чонгук, — тихо шепнул на ушко и, взяв его заплаканное личико в ладони, нежно коснулся губами лба, — Сдержи своё обещание. А после Ким унёс парня в спальню, где переодел в сухую одежду и уложил в постель. — Джин, — тихо попросил Гук, когда парень уже стоял у двери, — Тэмин ведь лжёт мне? — Да, — Джин обернулся, грустно улыбнувшись, и покинул комнату. Оставив Чонгука наедине с мыслями и светом луны за окном. Так прошёл день, за ним второй. Неделя, месяц. Год. Чонгук вновь и вновь предпринимал попытки покончить с собой, и они становились всё более изощрёнными. Очередной глубокий порез скрылся под слоем бинтовой материи. Чтобы хоть немного приглушить душевную боль, Чон калечил своё тело. Проколол уши, сделал пирсинг в губе. И первую в жизни татуировку. По памяти сделав эскиз на бумаге, паренёк отнёс его в тату салон, где мастер бережно перенёс рисунок на кожу. Только в уменьшенном варианте. Татуировка тянулась от плеча до самого запястья, украшенная именем «Taehyung». Несмотря на трудное время, Чон исправно ходил на работу. С теплотой в душе вспоминал, как однажды за ужином Тэхён спросил о его профессии. — Ты работаешь няней? — хихикнул блондин, видя как Чон, смущённо покраснев, кивнул. — Да. Я очень люблю детей. И тоже хочу однажды завести семью, и чтобы у нас родился прекрасный малыш. — А имя ты уже придумал? — Если родится мальчик, то я назову его Хённи в честь друга детства. Скучаю по нему очень, — в глазах брюнета блестели слёзы. Салфетка с треском разорвалась на две части в хрупких ладонях Чона. — Тэмин, — в трубке послышался взволнованный голос Сокджина, — С каждым днём ему становится всё хуже. Что мне делать? — Я разберусь с этим, — лёд, что был в голосе вампира, можно было бросать в бокал с виски. До того он был холоден и крепок. — Может, ты расскажешь ему правду? — почти шёпотом спросил Ким, дабы не быть услышанным. — Я же сказал, что сам разберусь! — прервав звонок, вампир со вздохом откинулся на спинку дивана. Всё шло совсем не так, как он планировал. Порвать связь между Гуком и Тэхёном никак не получалось. Тэмин нагло врал Гуку, что его друг умер. Но Чон сердцем чуял фальшь в голосе друга и видел страх и злость в его глазах. — Почему не я?! Ведь именно я спас его тогда! Я столько для него сделал! — в попытке закурить, Мориус чуть не спалил собственную квартиру. Ещё и разговор с Эстер не шёл из головы. Стыд и злость крыли парня, не давая спокойно всё обдумать. Щека до сих пор саднила и сочилась кровью от пощечины госпожи. Посмел ослушаться, за что и поплатился. Высокомерный, никчёмный вампир. «На чужом несчастье своё счастье не построишь, Мориус. Тебе нужно смириться со своей участью и принять острые шипы безответной любви со всей благодарностью. А не пытаться взрастить розы в засушливой пустыне» Порезы на гладкой как мрамор коже отзывались болью в тёмной душе. Мориус ещё никогда прежде не видел столько ненависти в глазах демонессы. Поддавшись слепому соблазну, он потерял её доверие. Променял любовь на собственную жадность. «Ты должен вернуть всё на свои места, иначе отправишься в Забытие навечно. Ты всегда желал Чонгуку лишь блага, а теперь что? Позавидовал смертному другу? Глупец!» Блуждая по тропинкам разума, вампир не услышал шума воды за стеной и нежного ангельского пения. Ещё одна затяжка и сигарета была безжалостно утоплена в пепельнице. — «Вечер добрый, Мориус!» — в дверях стоял тёмноволосый юноша. Сложив руки на груди, он мило улыбался вампиру, нисколько не стыдясь своего почти обнажённого тела. Вокруг бёдер парня было обмотано белое полотенце. По телу стекали капли воды, очерчивая выступающие ключицы, изящные кубики пресса и впитываясь в ткань. — ЧИНИЕЛЬ?! — с трудом оторвав взгляд от соблазнительного тела ангела, Мориус вскочил с кресла и отошёл на пару шагов назад, — Тебя Эстер за мной прислала? — «Нет, я сам пришёл. Вернее сбежал из Чистилища. Благодаря госпоже Эстер я здесь и исполняю обязанности ангела-хранителя», — Чимин подошёл к этому самому креслу и с удовольствием уселся в него. — Ааа, вот оно что. А кто твой подопечный и какого ты у меня дома забыл? — со стороны диалог выглядел забавно. Походивший скорее на монолог больного на всю голову вампира. Мило улыбающийся и безмолвствующий Чимин и разорявшийся Мориус. — «Мой подопечный — Ким Тэхён, он же Ханиэль. А вот какого я у тебя дома сейчас, хороший вопрос. В Преисподней народ конечно вежливый, вот только вечные проблемы с нехваткой жилья. Поэтому Эстер и посоветовала мне тебя», — вздох разочарованного жизнью вампира рассмешил ангела. — Хотел бы я повернуть время вспять и всё изменить. Я очень сожалею о содеянном. — «Мориус, Мориус.» — Чимин выудил сигарету и с удовольствием закурил, эффектно закинув ногу на ногу и сверля Тэмина хитрым взглядом, — «Если Ханиэль узнает о твоей лжи, ты превратишься в кучку пепла» — Но. Ты ведь поможешь мне? — страх в глазах Мориуса подвёл черту разговора. Докурив, Чимин изящно поднялся с кресла и, стянув с бедёр полотенце, подошёл к замершему в углу вампиру. — «Конечно, мой сладкий.Только выполни одно моё желание.» — и, не дав Тэмину понять смысл слов, припал к его губам. Впечатывая в стену и с жадностью целуя. Позволяя вампиру ласкать тело и нежно кусать в шею.