"Похитить принца".

- Ты будешь сидеть здесь до конца каникул! - орал Чудовище, толкнув внука на кровать. - Я не хочу слышать твои оправдания... Пока не придут результаты пересдачи по героизму, ты и шагу не ступишь от этого замка! - Да понял я, понял! - воскликнул Трэвис, вставая с кровати. - Больно оно надо! Чудовище, стиснув зубы, развернулся и громко хлопнул дверью, демонстрируя свой гнев: петли пошатнулись, а штукатурка вокруг них немного осыпалась. За дверью было слышно, как тяжëлые стремительные шаги топотом направились вниз, громя вазы и рыча до самого фойе. Да уж... Дед никогда не был так зол, даже когда его дочь сбежала в мир людей... Несмотря на то, что его реакция была предсказуема, Трэвис всë равно был в смятении. Уж что-что, а деда он таким давно не видел... - Эгоистичный кретин... - вслух выдавил из себя Трэвис и, сев на край матраса и сгорбившись, потëр переносицу. Уж очень он устал от этих инфантильных истерик... "Что же подумают другие"... Как часто в семьях здесь думают об этом. Но в отличие от Чудовища, все остальные рода умудрялись беречь детей и помогать им с трудностями. Но не Чудовище. Взять ту же Роуз: у него пятëрок больше, чем у неë четвëрок, а ещё одна три по истории... "Но это же Роуз Золушка"! "Ничего страшного, дорогая! Исправить можно что-угодно!" - говорила еë бабушка, а та лишь обняла еë, хохоча и отвечая, что не так уж она и расстраивается. А Трэвис не просто расстроился. Он хотел закричать, узнав результат одного из экзаменов... ...Давления было много. Чертовски много. Сначала Астория, говорящая как переклинившая пластинка об оценках и силой потащившая его за воротник пересдавать, потом бабуля Белль, отсчитавшая при всëм классе, как ребёнка (а поговорить после уроков нельзя было?) под сочувствующие взгляды и ехидный смех ровестников, а ещё строгий дед, сразу же устроивший скандал... Помнится, его кое-как удержал преподавательский состав, когда сообщили о том, что у внука сегодня пересдача. Ясное дело - день был тяжëлый... И очень трещала голова... Как потрескивают дрова в камине: глухо, отдавая неприятным теплом и испуская искры... Только в глазах. Моральный стресс давал о себе знать: усталость напоминала истощение от тяжëлой, непосильной работы, а голова болела так, будто в виски вонзили иглы... Но спать не хотелось совсем. Точнее, стоило бы, но... Вряд ли получилось бы успешно. Спать, будучи в напряжении - всë равно, что тушить пламя огнëм... Уж попытайся. Хотя хотелось бы закинуть голову на подушку, закрыть глаза и просто забыться крепким сном. Чтобы приснилось что-то хорошее, безобидное: как он рисует что-то удачное, прекрасное, рядом бушуют краски, а ветер проходит сквозь пальцы... Как сзади ворчат цветы, когда бумага вылетает из альбома и ложится на траву, гонимая ветром, а часть листов намокают в пруду. Красиво, умиротворяюще, так беспечно... ...Но ничего из этого нет и не будет. Ни сна, ни бумаги, ни даже цветов. Зато есть зáмок: мрачные тëмные стены со старыми листами набросков, потолок светлее на тон, гладкий блестящий пол, одинокая кровать с тумбочкой и тесный балкон, выходящий на высоту трëх этажей... Птичка в клетке. Принцесса в башне. Хотя скорее принц. Да можете называть, как хотите: легче от этого не становится... Это в любом случае плен. И бежать отсюда некуда... - Трэвис?.. - послышался мягкий знакомый голос вместе со скрипом двери. - Как ты? Шон. Стоял за дверью, выглядывая и не решаясь войти целиком, будто боясь спугнуть или сделать ещё хуже... Видимо, он всë слышал. Трэвис поднял голову, выпрямившись. - Порядок... Устал слегка, а так ничего страшного, - Трэвис кивнул на край кровати, предлагая присесть рядом. Шон охотно согласился, войдя в комнату и быстро прикрыв за собой дверь. - Но... Ты же пересдал, вроде... Почему Чудовище злиться? - приметил он, присаживаясь рядышком. - Пересдал. Но результаты не пришли... - вздохнул Трэвис, садясь по-турецки. - А ему важно, чтобы были сведения. Хотя даже если я и сдал, то он всë равно будет припоминать мне этот косяк ещё долго... - И то верно... - Шон достал из кармана банку с успокоительным. - Нужно? - Не знаю... А хотя давай, - Трэвис знал: он всë равно не уснëт без помощи таблеток. - хуже не сделает... Шон спешно открыл крышку и высыпал в ладонь Трэвиса две таблетки. Тогда Трэвис наклонил сосуд, получив ещё три: Шон сочувственно посмотрел на Трэвиса, всухую глотающего успокоительное, но что-либо говорить не стал, убирая баночку. Вряд ли слова будут что-то значить... - ...Спасибо, - Трэвис убрал руку от рта. - Что ты будешь делать теперь? - Ничего. Я теперь не смогу выйти из замка... - нервно усмехнулся парень. - Новый указ деда... Я теперь чëртова принцесса в замке. Круто, правда? - Ещё бы... - Шон недовольно фыркнул: если бы не тот турнир за сердце Астории, он бы ни за что и не узнал, насколько это неприятно. - А родители? - А что "родители"? Я даже не видел их реакцию на заваленный экзамен... Дед сразу понëс меня в зáмок. Даже если им и сообщили, почему я здесь, то дед наверняка даже слова не дал сказать маме... Ну как и всегда. Шон вздохнул, не зная, что на это ответить. Трэвис итак нехило настрадался, пока жил рядом с порталом в этот мир... А тут ещё и помочь нечем. Если даже родители не способны постоять за своего сына, то тут явно без шансов... Может, ему стоит что-то сделать с этим? - Тебе принести альбом? Ну, или хочешь чаю? - Я хочу побыть один... - Трэвис лëг боком на кровать, отвернувшись от Шона и уставившись в стену. Он натянул на себя край одеяла. - Ничего не хочу. Не мог бы ты?.. - Д-да... Сейчас уйду. - Шон покачнулся, неуклюже выпрямившись и подскочив. - Ты уверен, что точно не хочешь ничего? - Нет... - съëжившись, Трэвис прикрыл глаза. - Уходи. Прошу тебя... Просто уходи... Ничего не говоря, Шон сдался. На цыпочках он вышел из комнаты, оглядываясь назад: даже не шелохнулся с его ухода... Видимо, не стоит наседать на него сегодня. От этого станет только хуже... *** ...Стало хуже. Трэвис уже два дня торчал в замке и даже почти не выходил из комнаты спустя то время, как вообще зашëл туда. Сегодня не пришëл на обед и ужин... Чудовище не раз ворчал о том, что он понятия не имеет, в кого этот мальчишка такой упрямый. Белль молча наматывала пасту на вилку, делая вид, что ей нейтрально. Шон же как можно быстрее старался доесть, не горя желанием выслушивать нечто неприятное и грубое. Он и так в последнее время волновался за Трэвиса, а теперь уж тем более... Этим же вечером, выйдя на закате прогуляться за ворота замка, Шон заметил Трэвиса на балконе своей комнаты. Тот стоял, скрестив руки, и смотрел вдаль: глаза пустые, плечи опущены, а бумагу в руки он не брал давненько... Трэвис не так часто выходил на балкон без альбома. А теперь он хоть увидел его за последние два дня. Это не было похоже на творческий кризис... ...Когда художник меркнет - это всегда страшно. Перегорание возможно пережить, да, но не полное сгорание до тла... И, в случае с Трэвисом, он уже потихоньку тлел, подобно фитилю свечи: медленно, мучительно и на конце виднелся лишь раскалëнный конец нити... Трэвис не кажется живым. Он вообще теперь не кажется осязаемым, когда смотрит в облака, но не видит красок... "Пора бы с этим что-то делать... Нельзя оставлять его таким!" - всерьёз засуетился Шон, отдаляясь от ворот. И чем быстрее он что-то решит, тем лучше будет для всех...