Ты моя.

Когда Варя уходит, взяв с меня обещание в случае необходимости звонить ей в любое время дня и ночи, я заставляю себя пойти в душ. Больше не плачу. Подруга права, всё могло быть гораздо хуже, а так я хотя бы буду знать, что мама в безопасности, а отец, какие бы чувства он ни вызывал во мне прямо сейчас, не остался на улице. Смыв с себя апатию под струями тёплой воды, через двадцать минут выхожу из ванной другим человеком. «Всё будет хорошо»,– повторяю про себя. Пока я переодеваюсь в свежее бельё, оживает мой мобильный. Бросаю взгляд на экран, на котором светится незнакомый номер, и застываю. Поборов желание оставить звонок неотвеченным, принимаю вызов. — Алло. — Здравствуй, Мария, – звучит в трубке мягкий голос с бархатными модуляциями. Можно сказать какую-нибудь глупость вроде «Кто говорит?», но в данном контексте она кажется мне неуместной. Я знаю, что это он, а флиртовать с ним я вижу никакого смысла. — Что ты хочешь? – спрашиваю враждебно. — Поужинать с тобой сегодня. — У меня планы. – на самом деле нет, но какое это имеет значение? — Может быть, сможешь найти в своём плотном расписании час для меня? – на без иронии спрашивает Пчёлкин. — Зачем? — Не считаешь, что нам стоит поговорить, прежде чем я надену на твой палец кольцо? — Может быть, стоило сделать это ещё раньше? До того как соглашаться надевать мне на палец кольцо? — Может быть, – говорит он задумчиво. – Я заеду за тобой в семь. — Нет. Скажи адрес – я приеду, – возражаю я в попытке отстоять хотя бы видимость независимости. Я почти уверена, что он не согласится. В последнюю встречу мне показалось, что он не приемлет компромиссов и намерен подавить меня во всех смыслах, но, к моему удивлению, Виктор называет адрес популярного ресторана в центре. В трубке давно звучат короткие гудки, а я всё ещё принимаю мобильный к уху. Зачем я согласилась? Эти дни до смехотворной регистрации в ЗАГСе я могла провести иначе. Не с ним. Одеваюсь с особой тщательностью – выбираю сдержанное чёрное платье и классические лодочки на каблуке. Волосы собираю в высокий хвост, пренебрегаю украшениями. Пусть не думает, что я хочу произвести на него впечатление, – это не свидание, и он мне неинтересен. Когда в семь вечера я захожу в ресторан, на входе меня встречает администратор с пафосной гримасой на лице. Говорю ей, кто меня ожидает, она тут же меняется – лицо начинает излучать интерес и доброжелательность, и она безропотно провожает меня в глубь зала. Интересно, имя Виктора Пчёлкина на всех так действует? Сначала Варя, теперь эта девица. В ресторане почти нет свободных мест, но Пчёлкина я замечаю сразу. Он сидит, небрежно откинувшись на стуле, и смотрит прямо на меня. Его взгляд несколько секунд изучает моё лицо, потом медленно скользит вдоль тела. Кожа начинает гореть, пульс учащается. Даже дыхание становится прерывистым – бессознательно я пытаюсь задержать его, чтобы бурно вздымающаяся грудь не выдала моего смятения. — Здравствуй, – говорит он, легко поднимаясь со стула. Я лишь киваю, потому что дар речи мне отказывает. Виктор галантно отодвигает для меня стул, и я усаживаюсь на него, ощущая себя как на иголках. — Расслабься, – его голос звучит чуть насмешливо. — Мне некомфортно находиться здесь с тобой, – отвечаю я, не считая нужным врать. – И я бы предпочла провести этот вечер иначе. — Как честность! — Моё лучшее качество. Появившийся официант прерывает этот обмен колкостями. Отказавшись от вина, заказываю минеральную воду и ассорти брускетт. — А горячее? — Я не голодна. Пчёлкин диктует свой заказ и отдаёт официанту меню, после этого вновь берёт меня в свой фокус. — Надеюсь, за дни, прошедшие с нашей последней встречи, ты смирилась с мыслью о нашем браке. — На это мне не хватило бы всей жизни. Он усмехается и вновь скользит по мне взглядом, от которого меня бросает то в жар, то в холод. Как он это делает? — О чём ты хотел поговорить? – спрашиваю я, нервно комкая салфетку. — О том, когда тебе будет удобно перевезти вещи. — Чего? – вырывается у меня удивлённый возглас. — В мою квартиру. — Зачем мне это делать? У меня есть своя. — Это не твоя квартира, – говорит он с нажимом. — Она принадлежит отцу. — А ты с пятницы будешь принадлежать мне. Приносят напитки, и я почти жалею, что не решилась на что-нибудь спиртное. Возможно, алкоголь смог бы смягчить этот новый удал, нанесенный мне Виктором Пчёлкиным. — Ты говорил, чтобы я относилась к этому браку как к сделке, – напоминаю, с трудом подбирая слова. — Ничего не изменилось, – вкрадчивая мягкость его голоса и мерцающий блеск в голубых глазах начинают меня тревожить. — Если это бизнес, нам не нужно жить вместе. — О том, что это так, знаем лишь я, ты, Белов и твой отец. — Об этом уже знает моя подруга, – парирую я. — Тогда, я надеюсь, она умеет хранить секреты, – в его голосе звучит металл, от которого по спине бежит холодок. — Я не перееду к тебе, – говорю с уверенностью, которой на самом деле не чувствую. — Ты всё усложняешь. И ты, конечно, переедешь, – он произносит это абсолютно спокойно, словно даже не рассматривает другой возможности. — А если я откажусь? Прежде чем ответить, Виктор делает глоток виски. — У меня большая квартира. У тебя будет своя комната. Вот и всё. Так просто. Он ставит меня перед фактом, ожидая абсолютного подчинения. — Кажется, ты уже всё решил, – говорю тихо, понимая, что все мои возражения ни к чему не приведут. — Лишь в общих чертах, – говорит он неожиданно мягко. – Маш, это естественно, что после свадьбы ты переедешь ко мне. Я даже не думал о другом развитии событий. Да, у нас с тобой необычный брак, но для всех остальных мы – пара. Иначе в чём вообще был смысл? — Для меня во всём этом вообще нет никакого смысла. Официант приносит еду, и какое-то время я делаю вид, что меня увлекает содержимое тарелки. — Ты не ешь, – замечает Виктор. — Нет аппетита, – аккуратно опускаю столовые приборы на тарелку и вновь тянусь к стакану с водой. — Десерт? Я отрицательно качаю головой. Я не понимаю, как ему удалось за такое короткое время настолько завладеть ситуацией, и вряд ли смогу понять. Но сейчас я чувствую, что мне нужно отступить. Если он расценит это как слабость – пусть. — Если ты закончил, я бы хотела уйти. Виктор не закончил, но он кивает и просит счёт. — Ты так и не сказала, когда будешь готова переехать. — Я сделаю это сама, – с горечью произношу я, понимая, что, в сущности, у меня нет выбора. — Больше тебе не надо всё делать самой. Подумай и скажи мне. Желательно сделать это до свадьбы. — О! – бросаю саркастически. – Тогда у меня есть целый четверг. Виктор лениво улыбается. Голубые глаза блестят мальчишеским озорством. — Ты можешь выбрать любой из двадцати четверых часов, Маш. Я не нахожу, что ответить на его слова. Чувствую себя эмоционально опустошённой и разбитой. Заплатив по счету и оставив щедрые чаевые, мой спутник встаёт со своего стула. Я делаю то же самое. Он предлагает мне отвезти меня домой, но я не хочу ехать с ним пьяным, так ещё плюс я уже хочу поскорее домой. Он садит меня в такси. — Спокойной ночи, Маша, – говорит он. Такси трогается, и только тогда я позволяю себе вздохнуть с облегчением.