Ангел под дождём

      *****       …- Да кто вы такие, вы, все трое, вместе с Хосоком и Чонгуком? – Богом повысил голос, начиная злиться. – Вы ведь тоже - не люди.       - А вот это тебя вовсе не касается, - неожиданно зло ответил Чимин.       - Может быть, меня это касается?       Оба замерли, резко переводя взгляды с плохо скрытыми в них, непередаваемыми эмоциями, на вошедшего в гостиную Тэхёна. Тот неожиданно для самого себя вышел из укрытия и сейчас глядел на обоих парней так, словно попал в какую-то плохо сшитую, дешёвую дораму, понимая, что медленно сходит с ума.       - Так кто здесь – не люди?       Ответом ему была тишина. Затем Чимин как-то неуверенно кашлянул, мельком глянув на застывшего в позе фонарного столба Богома, ненатурально рассмеялся каким-то деревянным смехом и вдруг выдал:       - Да нет. Это мы тут с Богомом решили от нечего делать сценку из «Божественной комедии» Данте воспроизвести. М-м? – и глядит на того, выпучив глаза, чтобы он быстрее приходил в себя, и хотя бы поддакнул.       Богом перевёл пустой взгляд на Чимина, только-только начиная въезжать, какой тот несёт бред. Да только делать нечего, надо подпевать:       - А-а… да, сценка … про первый круг ада, - еле выдавил из себя.       - М-да? – как-то неуверенно протянул Тэхён. – А тогда при чём здесь Чонгук с Хосоком?       Чимин от неожиданности открыл рот и даже клацнул зубами, пытаясь сходу придумать что-то такое удобоваримое, чтобы Тэхён это не только проглотил, но и переварил без последствий для желудка.       - Да это мы так, посмеяться чуть-чуть решили, чтобы более жизненным описание ада казалось.       - Странные у вас какие-то тут без меня ролевые игры. Про ад, - как-то раньше Чимин не был замечен в любви к произведениям времён Средневековья. Да только, да, от безделья и не то придёт в голову. Тэхён мысленно пожал плечами.       Чимин же решил, пока не поздно, быстро сменить скользкую тему:       - Как там господин Ким?       - Прекрасно. Скорее всего, завтра выпишут домой.       - Ну, отлично, - и Чимин с Богомом одновременно громко выдохнули, словно просто безумно переживали за отца Тэхёна.       Тот снова обвёл обоих подозрительным взглядом. Странные они какие-то сегодня...       *****       Апартаменты Чонгука в Верхнем Мире поражали своими размерами и ещё – белизной. После того, как он стал ангелом, после всей черноты и грязи его прежней земной жизни, так хотелось чего-то светлого и лёгкого. Поэтому сейчас его жильё напоминало облако в летний день: оно выглядело воздушным, невесомым и словно прозрачным от чистого, свежего воздуха с ароматами горных цветов и ещё чего-то такого тёплого и сладкого. Он сам не знал, что это за запах, но он очень ему нравился и напоминал что-то далёкое и столь же тёплое. Чонгук сам захотел так: чтобы именно, с запахом горных цветов и ещё с вот этим ароматом. Почему-то этот неопределённый запах казался ему самым лучшим на свете.       Чонгук огляделся – давно он не был дома. На Земле провёл целых два месяца и даже не заметил, хотя раньше всегда скучал по дому. Сейчас же никакой ностальгии не испытывал. Наверное, в первый раз его жильё не радовало глаз. Всё было бело, чисто и …уныло. Да ещё и ненужные ассоциации нарисовались с… больницей, да, именно, с той, в которой лежал отец Тэхёна.       Тэхён… Чонгук поджал губы, вздохнул и тяжело опустился в большое, белое, мягкое кресло, расслабляясь и скользя взглядом по лёгким, прозрачным занавескам на широкой лоджии, что несильно раскачивались в такт дуновению приятного, летнего ветерка. Здесь всегда царило лето.       Почему-то вдруг этот светлый коленкор вызвал неудовольствие и даже раздражение. Поморщился, разглядывая белые стены и такую же однотонную мебель.       Движение собственной руки опередило мысль. И вот уже на окнах трепещут более плотные шторы с рисунком в стиле семидесятых годов двадцатого века: бледно-серый общий тон, и по нему разбросаны ромбы, круги и другие геометрические фигуры красных, жёлтых и голубых тонов, по краям, окантованные не сильно широкими чёрными полосками. Между ними вился лёгкий тюль цвета шампанского.       Чонгук оглядел широкое окно, удовлетворённо цокнув языком. Теперь обои и мебель. И, не успев ещё даже додумать до конца свою мысль, взмах рукой превратил белые стены в светло-серые с большими пальмовыми листьями. А над изголовьем кровати теперь красовалась новинка года, по которой на Земле все сходили с ума: фотообои с изображением вида вечернего Сеула. Удивил этим самого себя – вот, оказывается, что скрывается в собственном подсознании.       Ещё один взмах руки, и вся добротная, но невесомая белая мебель превратилась в светлый каштан. На полированной поверхности журнального столика на тонких, высоких ножках можно было спокойно рассмотреть всего себя в мельчайших подробностях. Да и вся остальная мебель казалась вовсе не надёжной, эти тонкие ножки под шкафами угрожали рухнуть даже просто от одной мысли положить в них хоть что-нибудь. Только что поделаешь – мода вещь упрямая.       Взмах руки, и пушистый белый ковёр превратился в джутовый палас с этническим рисунком. На однотонном диване цвета бордо лежал плед точно с таким же. А возле окна вдруг нарисовался – Чонгук в удивлении хлопнул глазами - мольберт с холстом, которого точно раньше в комнате не было. От неожиданности даже икнул, так как о живописи в данный момент даже не думал, да и рисовать не умел – Бог таланта не дал.       Сам же он восседал, словно царь в большом красном, бархатном кресле. Даже не поверил сам себе, пощупал обивку, всё верно – бархат.       И только тут Чонгук сообразил, с удивлением разглядывая своё новое обиталище, что в итоге у него получилась какая-то гремучая смесь из квартиры Тэхёна и его мастерской. И надолго завис, утонув в собственных горьких мыслях и воспоминаниях. И все они были снова о Тэхёне.       Из них его вывел голос в голове:       «Кэй, ты дома?».       «Ага, Мочи, залетай».       - Привет, - тот нарисовался в один миг и удивлённо уставился на новый дизайн помещения. – Ух, ты! Надо же! Словно снова в квартиру Ким Тэхёна попал.       Чонгук на это лишь вздохнул.       - Скучаешь? – друг обнял за плечи, сочувственно заглядывая в глаза.       - Жутко.       Тот лишь понятливо покивал головой, вздыхая следом. Помолчали.       - Ты чего прилетел-то, я же сказал, что сам заберу свои вещи?       - А-а, - проговорил задумчиво друг, потирая лоб, - здесь такое дело… надо поговорить…       - Ну, говори, - удивлённо Чонгук.       - Слушай, Кэй, - как-то медленно проговорил Мочи, словно раздумывая над чем-то. – Тут у нас, похоже, ещё одна проблема нарисовалась.       - Что за проблема? - Чонгук сразу напрягся.       - Даже не знаю, как тебе сказать. Сначала думал, показалось. Да только и Хоби это заметил.       - Да говори уже, не тяни, - и почему-то Чонгук вдруг понял, что́ это будет за проблема, а, точнее - кто.       - В общем, похоже, что к твоему Тэхёну подкатывает свои шары его так называемый сводный брат, Богом.       - Блядь! - не сдержался Чонгук, вспоминая рассказ Тэхёна об их давних отношениях.       - Нет, я всё понимаю, - затараторил Мочи, явно желая сказать всё, что думает по этому поводу, пока Чонгук его не прервал. - Ты сейчас скажешь, что вряд ли такое может быть, да только знаешь…, - Мочи задумался ненадолго.       - Да не тяни уже! - закипятился Чонгук.       - …Дело в том, что этот Богом на самом деле не человек, он - инкуб*. И Хоби тоже с этим согласен. Мы долго к нему приглядывались. Не-а, не человек он вовсе, да и пахнет от него, как от низшего демона, тухлятиной какой-то. Только это понятно нам, Тэхён же этого не почувствует. Этот Богом подкатывал и к нам с Хоби, но ты же понимаешь, что на нас его чары не действуют. А вот на Тэхёна…       - Почему вы мне раньше не сказали? - тут же занервничал Чонгук, прекрасно понимая, что против инкуба человек слаб, совратит тот его по щелчку пальцев. Вот теперь стало ясно, почему Тэхён в него тогда так влюбился, восемь лет назад.       - Думали сказать, да только особо не переживали. Ты же постоянно был рядом с Тэхёном, не только физически, но и ментально, так что Богом бы никак не смог через тебя пробиться к нему, даже во сне. Да и потом решили, что ты и сам почувствовал. Нет?       - Да я с Богомом вообще не общался, как мог что-то почувствовать?       - Понятно. Что делать-то будем?       Чонгук задумался.       - Мочи, прошу тебя, по возможности, будь постоянно рядом с Тэхёном. Прошу как друга.       Тот помолчал недолго.       - Да это я и сам понял. Конечно, не волнуйся. Днём я буду стараться не выпускать Тэхёна из поля зрения, не оставлять одного с Богомом, а ночью за ним присмотрит Хоби ментально. Я с ним поговорю. Он пока останется в больнице, сказал, что, раз из-за него получило травмы тело Чон Хосока, то постарается помочь ему быстрее поправиться и встать на ноги, и чтобы всё у того было без последствий.       - Хорошо, спасибо, друг. И Хоби передай.       - Да не за что. На то и нужны друзья. Не прощаюсь, будем на связи, - и Мочи испарился.       Вот только этого Чонгуку и не хватало для полноты ощущений: инкуб рядом с Тэхёном! В его доме! Что же делать? Как его сплавить из имения? Пожалуй, следует ещё раз заглянуть к Сокджину, ведь как-то же тот призвал к себе демона Шугу? Вдруг что посоветует?..       … - Какие гости! – Сокджин улыбался, хотя во взгляде всё ещё сквозила вина. – Чай, кофе?       - Смешно, - буркнул Чонгук, он был вовсе не расположен шутить. Все чаи и кофе остались на Земле, здесь еда была не нужна. Только память-предательница тут же подбросила воспоминание о невероятно вкусном кофе, что варил в турке Тэхён. Даже сглотнул, почувствовав его вкус на языке, от чего нахмурился ещё больше.       - Прости, - Сокджин явно почувствовал перемену. Вздохнул, поджимая губы. – Хотя бы присядь. Чем обязан визиту?       Чонгук опустился в светлое кресло, закинув ногу на ногу. В апартаментах Сокджина тоже всё было белым и чистым, и это вдруг стало даже подбешивать немного. Эта чистота казалась ему сейчас какой-то искусственной, ненатуральной.       На Земле же царил разноцветный, яркий мир, да, не всегда простой и правильный, но он стал казаться Чонгуку более реальным, чем его Верхний. По жизни на Земле тоже вдруг стал тосковать. Или это, может быть, потому, что в том мире он оставил Тэхёна? Да, скорее всего, так и есть.       - Джин, как ты вызвал Шугу? – и глядит внимательно.       - Я его не вызывал, я же тебе говорил. Он сам вдруг нарисовался в моей голове, завёл разговор про игру, обещал помочь выиграть. Я не поверил, да и вообще не хотел связываться с демоном, сам понимаешь, они ведь - те ещё вруны. Хотел отключить его совсем, чтобы не приставал, но он был очень убедителен. Сказал, что знает, как тебя победить в поединке, а ещё – что лично знаком с твоим Мочи, - снова скорбно поджал губы, понимая, что здорово со всем этим накосячил.       - Понятно. А как он смог к тебе пробиться в голову?       - Понятия не имею, но думаю, это не слишком сложно. Скорее всего, кому-то заплатил. Ведь достаточно ментально заблокировать нежелательного гостя, и он больше беспокоить не будет. Поэтому у него была всего одна попытка.       - Ясно. А где вы встретились, чтобы подписать контракт?       - В лимбе*. Он мне назвал ключ. Я смог выйти ненадолго. Слушай, Чонгук, в чём проблема? Что-то случилось? – и явно заволновался.       - Джин, скажи, а можно связаться с Шугой?       У Сокджина полезли на лоб глаза.       - Зачем тебе это?       - Дело в том, что в доме Ким Тэхёна живёт инкуб. Сам понимаешь, что это вовсе не хорошо. И вот я подумал, что, возможно, Шуга подскажет, как от него избавиться? Они же оба низшие демоны.       У Сокджина глаза стали ещё больше, если только это было возможно.       - Ты хочешь просить помощи у демона? У демона, которого победил? Пусть даже, всего лишь в игре?       Чонгук покивал.       - Не думаю, что это прокатит. Он сейчас, наверное, жутко зол на тебя.       - И всё-таки, Сокджин, я должен попробовать.       Старший ангел снова вздохнул, опуская лицо вниз, кусая почти до крови губу. Но вот он поднял несчастные глаза на друга.       - Понимаешь, дело в том, что Шуга не вернулся.       - В смысле, не вернулся? – Чонгук недоверчиво уставился на визави.       - Он обещал мне сообщить, когда вернётся назад, но просто пропал. На мои вызовы не отвечает. Я узнал, так, аккуратно, через свои каналы – он не вернулся в Нижний Мир. Похоже, Шуга остался на Земле. И теперь, если об этом узнают наши, мне конец. Ты представляешь, сколько всего он может натворить там, на Земле? – вот теперь Сокджин был просто в панике.       - Да как такое могло произойти? Ведь по контракту он же обязан был вернуться сразу после игры.       - Чонгук, я не хочу тебя ни в чём винить, но он не вернулся после поединка с тобой. А это значит, что ты что-то сделал не так. Допустил какую-то ошибку.       - Какую ещё ошибку? – тот не понимал.       - Я не знаю, но попробуй восстановить в памяти весь ваш с ним бой, всю встречу.       Да Чонгуку и восстанавливать нечего: бой, как бой. Вот Шуга набросился на него с кинжалом, бил в пустоту, злился. Потом, когда понял, что всё бесполезно, побежал. Прятался. Вот Чонгук настиг его, повалял по земле для профилактики, поддавая по жопе копытами, пометил кинжалом. Дальше Шуга сказал, что проиграл – всё, как положено; затем подтвердил, что в игре мешаться не будет, и что свалит с Земли назад к себе… Стоп! Чонгук даже похолодел. Он прекрасно помнил, как Шуга признался, что проиграл и что мешать игре не будет. А потом… Блин, блин, этот хитрый демон не повторил вслух за Чонгуком, что свалит с Земли назад в свою Преисподнюю!       Чонгук перевёл ошарашенный взгляд на Сокджина.       - Он не повторил за мной, что вернётся назад. Он только повторил, что проиграл, и не будет мешать дальнейшей игре.       *****       Внезапное исчезновение Чонгука Тэхён всем объяснил просто: тому срочно надо было быть в модельном агентстве, какой-то контракт горел. Никто ведь не в курсе, что он там больше не работает.       Господин Ким, наконец, вернулся в родные пенаты и даже, похоже, забыл, что у него не так давно был инсульт. Бегал по имению, словно мальчик, поражая этим не только слуг, но и госпожу Сон, да и Тэхён никак не мог привыкнуть, что отец буквально помолодел лет так на тридцать. Снова сел на велосипед, взял в руки теннисную ракетку, плавал в пруду, даже ездил играть в гольф с друзьями. Похоже, инсульт, как ни странно это звучит, пошёл ему только на пользу.       Тэхёну же каждый день без Чонгука давался с трудом, потому как каждый камешек на дорожке, каждое деревце в саду напоминало о нём. Не спасали постоянные беседы и прогулки с Чимином, который словно прирос к другу, не подпуская Богома даже близко, на что тот жутко злился.       Как только он пытался завладеть вниманием Тэхёна, тут же появлялся Чимин и следовал за ними на прогулке по пятам, словно неупокоенный дух; напрашивался играть вместе с ними в бильярд, даже ухитрился отправиться вместе кататься на лодке, хотя Богом уже просто открытым текстом сказал, что они хотят с Тэхёном побыть наедине. Чимин же на это заявление сделал большие, грустные глаза и невинно поинтересовался у самого Тэхёна, а нельзя ли и ему присоединиться, так как делать в имении просто нечего. Конечно же, Тэхён согласился, а, увидев снова злое лицо Богома, лишь усмехнулся.       Тэхён глядел на весь этот цирк, он прекрасно понимал состояние Богома, который всё ещё лелеял надежду на ответные чувства с его стороны. Да только их больше не было. Это было странно, но словно отрубило. Поэтому в данной ситуации отдавал предпочтение тактике Чимина. Вот только непонятно было ему одно: с чего это вдруг Чимин решил столь трепетно оберегать честь друга от поползновений сводного брата в его сторону. Да только после того глупого поцелуя почему-то и самому больше общаться с бывшим другом не хотелось, особенно настолько близко. Поэтому и находиться с ним наедине не стремился.       Богом же после исчезновения Чонгука стал не в меру активен, даже несколько раз пытался ночью прорваться к Тэхёну в спальню, однако тот, прекрасно всё понимая, стал закрывать дверь на ключ.       И вовремя понял, что тот поцелуй был ошибкой, однако помнил и своё тогдашнее муторное состояние, поэтому всё же был очень Богому благодарен за своевременную моральную поддержку. Но, не более того. У Тэхёна словно очистилась голова от ненужных мыслей в отношении своего бывшего возлюбленного, и теперь он воспринимал его лишь в качестве брата.       А по ночам Тэхёну снился… Хосок. Просыпаясь каждое утро, жутко поражался этому, вспоминая бесконечные сны с участием друга. Да только понимал, это оттого, что просто очень волновался за него, слишком часто думал о нём. Да и навещали его вместе с Чимином тоже часто.       Да и вообще, Хосок в больнице стал достопримечательностью номер один. Парень всех удивил несказанно и продолжал удивлять: тот буквально через неделю встал с постели и уже ходил на обеих ногах, и это-то с двойным сложным переломом, правда, пока ещё несильно хромая. А в последние дни уже чуть ли не бегал по территории больницы, провожаемый обескураженными взглядами медицинского персонала, успевая при этом ещё и всем лучезарно улыбаться.       О сотрясении же мозга так и вообще речи больше не шло, как не было уже и того поставленного на скорую руку диагноза, видимо, аппаратура что-то такое начудила. Так все подумали, пожимая плечами, снова с удивлением разглядывая столь живучего и весёлого пациента.       Поэтому в скором времени ждали возвращения Хосока в имение. Тот тоже безумно хотел ещё погостить у друга – всё понятно: забота госпожи Сон, натуральная еда и свежий воздух – это всё, что необходимо для быстрого излечения от любых недугов.       Да и вообще, как-то никто не торопился съезжать из имения. Всем вдруг просто стал необходим этот самый свежий воздух, да только Тэхён был вовсе не против, в одиночку бы просто сошёл с ума от своих постоянных мыслей о Чонгуке. Как ни старался, избавиться от них не получалось.       *****       Прошёл месяц, как исчез Чонгук. Тэхён ужасно скучал. Сначала не хотел даже самому себе в этом признаваться, да только никуда не деться. Все мысли были только об этом парне.       И как его теперь называть? Просто… ангел? Да и не имело это уже значения, скучал ведь именно по самому Чонгуку: по его смешной, открытой улыбке; по его лучистому, а иногда и тёмному взгляду, от которого Тэхёна бросало то в холод, то в жар; по его жизнерадостности и умению подстраивать чужую жизнь под себя. С ним Тэхён внезапно понял, что такое значит - жить, потому как все последние годы, особенно после времени общения с Пак Богомом, тогда, восемь лет назад, прошли, словно во сне. Тэхён после запретил себе влюбляться, запретил быть счастливым, ведь счастье на самом деле не вечно, в этом сейчас убедился в очередной раз, потеряв Чонгука.       И ещё понял одно очень точно: не виноват был Чонгук ни в чём перед ним, ведь, правда, это он вывел отца из комы, да еще и здоровье ему подправил. Не хотел он вредить ему. А то, что тогда приснилось, было просто каким-то кошмаром. Да и не видение это было вовсе, а просто сон. Тэхён только сейчас начинал понимать, что обычный сон принял за реальность. Просто Тэхён очень волновался за своего отца, вот и приснилось чёрте что. Да, теперь был в этом уверен. Почти уверен. Но даже не захотел выслушать ангела, не захотел просто поговорить. Какой же всё-таки Тэхён – дурак! Да только сказанного не вернёшь, слово – не воробей, теперь знал это не понаслышке. Прогнал он Чонгука, тот и исчез в тот же миг, и как теперь его вернуть, понятия не имел.       Вернуть. Ужасно хотел его вернуть. Не знал, можно ли это сделать, но очень хотел. Даже пытался его снова призвать. Он взывал к небесам, пытаясь докричаться до них, пытаясь, объяснить, что прогнал ангела зря, случайно, погорячился, что провинился перед ним, что просто всё напутал, что пусть вернут назад Чонгука, однако небеса в этот раз остались безучастны к мольбам Тэхёна. Поэтому уже лишь молча глядел в тёмное небо и продолжал просить в надежде на чудо.       И ещё вспомнил, наконец, кое-что, что не давало покоя, возилось где-то в голове давно забытыми словами. Тэхён даже вскочил за завтраком со стула, испугав столь резким движением собственного отца. Он вспомнил! Чонгук ведь тогда исчез! Тэхён сказал: «Уйди, не хочу видеть!», и Чонгук исчез! Если бы он был демоном, то не исчез бы, лишь посмеялся над наивностью человека, продолжая над ним измываться. Как сказал тогда Чонгук: «Демоны на такие штучки не ведутся». Заставить уйти так можно только ангела, только его можно прогнать простым словом. Чонгук же исчез, стоило лишь произнести Тэхёну это роковое «уйди». Да не просто исчез, а словно его и не было в жизни Тэхёна никогда.       Через пару дней он всё же зашёл в комнату Чонгука, понимая, конечно, что его там нет. Да только до того соскучился, хотел хотя бы почувствовать его запах, зарыться носом в его одежду, чтобы надышаться. И с ужасом увидел, что комната пуста, в ней не осталось ничего от Чонгука, ни малейшего намёка, что тот в ней когда-то жил. Куда делись все его вещи, даже не стал задавать себе такого вопроса. Это было уже неважно. Даже запаха его не осталось.       Тэхён расстроено присел на край аккуратно застеленной кровати и упал лицом в подушку, надеясь хотя бы там найти осколки его духа, но нет, всё было бесполезно – подушка пахла стиральным порошком с лёгкой отдушкой горной свежести.       Сам не заметил, как потекли слёзы, что в тот же миг впитались в наволочку, практически не оставив следов. А после просто так и уснул, уткнувшись лицом в чужую подушку, пока его не разбудил Чимин, который искал друга уже по всему дому, явно переживая за него. Он присел тихо рядом, легко поглаживая Тэхёна по спине и изредка вздыхая. Похоже, друг всё понял про их отношения, да только помочь не мог никак…       …Тэхён скучал, страшно скучал, никогда бы не подумал, что ему может настолько сильно не доставать кого-то в жизни.       А ещё – эти постоянные то ли видения, то ли бред и галлюцинации, стоило просто закрыть глаза, сводили с ума. Навязчивое ощущение сладких, мягких губ ангела на своих было настолько частым, настолько явным, что облизывался постоянно, желая убедиться в их реальности. Его крепкие руки, державшие Тэхёна в объятиях, широкие, тёплые ладони с узловатыми костяшками, которые так вдруг захотелось поцеловать. Его невозможные глаза, в которых художник всегда тонул, не желая вырываться из этого, всегда пристального взгляда, ведь в этих глазах он видел лишь себя.       От всех этих воспоминаний, а ещё – и от собственных мыслей и мечтаний о нём, постоянно сжималось всё внизу и нещадно жгло. Да только не позволял себе ничего такого, понимая, что простое ублажение себя не принесёт ни удовлетворения, ни успокоения, и, если хотя бы однажды уступит, то просто потеряется в Чонгуке уже навсегда. А он вообще, был не сильно уверен в том, что до сих пор нужен ему, что нравится ему просто даже в сексуальном плане, тем более прекрасно помнил, что за отношения с человеком ангелу грозило наказание…       …Сейчас Тэхён стоял перед большим зеркалом в пол в своей спальне и внимательно разглядывал отражение мужчины в нём. Образ не сильно понравился - какое-то помятое, грустное лицо; потухшие глаза; безвольная поза. Не спеша стал раздеваться.       Тэхён раньше никогда не задумывался над тем, как он выглядит в качестве сексуального партнёра, поэтому и никогда не разглядывал своё тело с этой стороны. Почему-то его это особо не заботило. Он и так знал, что всё у него неплохо: рост приличный - выше среднего; довольно широкие, прямые плечи и развитая грудь, правда, без прокаченных мышц, но и так было всё норм; не особо тонкая талия, зато – узкие бёдра с заметно выступающими тазовыми косточками; плоский живот и длинные, стройные ноги. Так что, с точки зрения художника, а именно так он себя всегда и видел, всё в его теле было пропорционально и гармонично.       Накачаться, конечно, можно было бы, да только на это никогда не хватало ни времени, ни – если честно – желания.       Да и вообще, он считал, что природа не обделила его внешностью. Чуть волнистые каштановые волосы средней длины обрамляли красивый овал лица, подчёркивая высокие скулы. Глаза были на тон темнее волос, что прибавляло им дополнительной глубины и даже таинственности. Прямой, неширокий нос был словно списан со старинных греческих барельефов, а красивой формы довольно крупный рот лишь добавлял сходства с прекрасными образцами старины.       Тэхёна его внешность вполне устраивала, не даром ещё со времён учебы в Академии Художеств ему не давали прохода не только студенты обоих полов, но и кое-кто из преподавателей, что провожали его заинтересованными взглядами, и даже пару раз получал от них недвусмысленные предложения. И если на первых порах пугался такого к себе внимания, сторонился, то в последствии, привыкнув, просто мило улыбался, делая вид, что тупо не понял сексуального посыла в свою сторону. И, честно говоря, это прокатывало все четыре года учёбы.       Неужели же Тэхён был настолько не заинтересован, не говоря уже, в отношениях, так хотя бы просто – в сексе? Может, он был асексуальным*, фригидным* или, возможно, слишком избирательным в выборе партнёра? Нет, конечно. Тэхён был обычным молодым человеком со всеми, свойственными его возрасту потребностями и желаниями. Только вот одна давняя история, сыгравшая в его жизни слишком существенную роль, сильно повлияла на желание иметь эти самые сексуальные отношения.       И вот сейчас Тэхён впервые рассматривал своё тело с другого ракурса. Ему вдруг стало любопытно, сможет ли он понравиться не просто внешне, а именно в сексуальном плане? И вдруг неожиданно засомневался в себе, так как на ум сразу же пришла картинка с красивым, мускулистым телом Чонгука. Он тут же вспомнил его всего: плечи, грудь, руки, живот, бёдра, кожа… И внезапно его образ тоже преобразовался именно в сексуальный. И Тэхёна вдруг от этих мыслей накрыло горячей волной, что прокатилась по всему телу, завязав жаркий узел в низу живота, заставив тяжело выдохнуть.       С воображением у Тэхёна всегда было хорошо, поэтому тут же перед глазами возникла очаровательная, чуть лукавая улыбка ангела, его сильные руки на своих плечах, возбуждённые бусины сосков, рвано дышащий живот и … крепкий, крупный, готовый к бою член – даже глаза зажмурил от этой картины.       И сразу же почувствовал собственное возбуждение лишь от одной мысли о теле Чонгука. Распахнул глаза и … напоролся на своё отражение в зеркале, и даже засмотрелся – губы от постоянного покусывания и облизывания стали ярко красными, щёки порозовели, глаза покрыла лёгкая поволока желания, грудь часто вздымалась от участившегося сердцебиения, чуть подрагивал живот, при этом напрягая мышцы ног и поджимая непроизвольно пальцы. А готовый к ответной атаке член уже покачивался под собственной тяжестью, словно указывая на своё отражение в зеркале.       Вот таким себя Тэхён точно раньше никогда не видел и даже не представлял. Рука всё же непроизвольно потянулась вниз, и художник понял, что окончательно проиграл борьбу с самим собой. Он стал неспешно оглаживать член по спирали, начиная со ставшей вдруг особенно чувствительной головки, растирая по ней уже появившиеся первые вязкие капли, и до самого основания; вторая рука при этом крепко сжала вмиг подтянувшиеся яички. При этом Тэхён не отрывал глаз от собственного отражения в зеркале, всё так же представляя рядом с собой другое прекрасное, обнажённое и тоже возбуждённое тело, что прижималось к его, заставляя задыхаться в фантомных объятиях, чувствуя при этом чужое возбуждение так же явственно, как и своё собственное.       Для большей устойчивости даже ноги расставил шире, что стали вдруг слабеть под напором столь явственных иллюзий.       Тогда Тэхён стал двигать рукой быстрее, уже тяжело дыша и всё так же, не отрывая глаз от отражения в зеркале. И, от того, что видел перед своим внутренним взором, возбуждался ещё сильнее. Член стал в его руке набухать, уже подрагивая, головка покраснела. А он всё не мог оторвать взгляда от этого зрелища. Судорожный вздох, тихий стон, и по всему телу прокатилась сладкая, горячая волна, ударив точно в пах, и Тэхён не сдержался, да и не хотел сдерживаться больше. Он рвано, хрипло застонал, всё ещё сильно сжимая в руках свой орган, и выплеснулся плотной, горячей струёй прямо на зеркало. Даже не смог удержаться на ногах от столь сильного оргазма, тяжело опустился на пол, сбито дыша и глядя на то, как белёсые струйки стекают по стеклу на пол. От таких видений, от несбыточности произошедшего тихо всхлипнул, утыкаясь лицом в голые колени.       Сколько так просидел на полу, не запомнил. И только, когда стал уже подмерзать, поднял голову, снова сталкиваясь глазами со своим отражением, вдруг понял, что шарахнуло его слишком сильно. Неужели, это от того, что глядел на себя в зеркало? Только не хватало ещё Тэхёну заделаться тупым аутосексуалом*. И тут пришло неожиданное понимание, от которого замер. Ведь, когда глядел на себя в зеркало, видел в нём не только себя, видел в нём ещё и обнажённого Чонгука, представлял его тело, ласкал мысленно его член, от чего и кончил так, словно в последний раз. От этих мыслей даже прикрыл глаза и снова простонал. Господи! Он кончил от образа обнажённого…, не поворачивался язык произнести - ангела. Да какой он к чёрту ангел?! Может, когда-то им и был. Ничего в нём не осталось от ангела. Здоровый, красивый, накачанный, а, главное, вполне реальный парень.       Вот только, не его парень.       *****       - Мочи, что случилось? - Чонгук тревожно глядел на друга, буквально ворвавшегося в его небесные апартаменты. Тот не походил сам на себя: взбудораженный, какой-то растрёпанный весь, с бегающими глазами, и он даже не спросил, на месте ли тот. – Что-то с Тэхёном? – сердце ухнуло куда-то ниже положенного.       - Кэй, ты не поверишь, - Мочи тяжело дышал, - со мной связался… Шуга. Откуда, Кэй? Как он может быть всё ещё на Земле? Ты же его победил! Он должен был давно вернуться к себе.       - Шуга? – Чонгуку действительно верилось с трудом. Ведь буквально несколько недель назад он и сам хотел с ним связаться. Вздохнул. – Мочи, это я виноват. Я забыл получить ответ от него, что он вернётся в свой Нижний Мир. Считай, он меня подловил на этом. И да, он не вернулся назад, - и вдруг взволнованно уставился на друга. – Надеюсь, ты с ним не виделся? – вдруг догадался Чонгук, внимательнее рассматривая друга, который не мог найти себе места, кусал постоянно губу и грыз ноготь на большом пальце, волнуясь всё больше и больше.       - Виделся, - Мочи вдруг изогнул губы так, словно сейчас заплачет.       - Ты с ума сошёл?! А если бы он тебя убил или бы даже просто покалечил? Зачем ты пошёл к нему? – в Чонгуке сразу всколыхнулась злость, подпитываемая старыми воспоминаниями. – Что он от тебя хотел?       - Прости, но я не мог не пойти. Ты сам понимаешь. Тело это, - показал на себя, - ему не нужно, а душу повторно убить он не сможет, - проговорил грустно, заглядывая куда-то в себя, а заодно и глубоко в прошлое. – Кэй, надо же, он всё такой же красивый, ничуть не изменился за эти столетия. Даже этот шрам его никогда не портил.       Чонгук прикрыл глаза, тяжело вздохнув. Бедный, глупый Мочи! Шуга же его убил! Что ещё он должен с ним сделать, чтобы тот хотя бы просто перестал его любить, уж, не говоря о том, чтобы возненавидеть?       - Ты не должен с ним видеться, понимаешь же. Зачем ты только пошёл к нему? Что он хотел от тебя?       - Кэй, не поверишь, он просил у меня прощения, - проговорил друг совсем тихо.       - Прощения? – Чонгук подумал, что ослышался. – Господи, Мочи! Неужели ты до сих пор веришь этому демону? Он при жизни уже был демоном, он при жизни уже показал себя во всей красе. Тебе не надо больше с ним видеться. Прошу тебя, - Чонгуку было очень грустно и обидно за друга.       - Кэй, он хочет встретиться с тобой.       - Со мной? Да, я тоже хочу, но, это как-то странно. Он же должен понимать, что я легко могу его убить, он же мне ничего не может сделать.       - Он это понимает, поэтому попросил, чтобы ты дал слово, что не убьёшь его. Он знает, что данное тобой слово будет непреложно.       Чонгук задумался. А так хочется его убить, чтобы Шуга больше никогда не ходил не только по Земле, но даже вообще больше не существовал. Так хочется развеять его душу по ветру, чтобы даже воспоминания о нём стерлись. Он помнил все слёзы своего друга, помнил всё, что тот совершил. Даже заскрежетал зубами, норовя их стереть в порошок. Но, к сожалению, пока Шуга тоже нужен Чонгуку, он должен узнать, как освободить Тэхёна от общества Богома раз и навсегда.       - Хорошо, я даю слово, что не убью демона Шугу, но только на этой встрече. За будущее не отвечаю.       Мочи выдохнул, оказывается, он всё то время, что ангел думал, с тревогой глядел на метания Чонгука, прекрасно понимая, что Шуга свою смерть заслужил.       - Спасибо, - тихо проговорил, на что Чонгук лишь с сожалением покачал головой. Мочи не исправим! – Где встречаемся?       - На опушке леса, недалеко от имения Кимов. В восемь вечера.       - Ладно, но ты не пойдёшь.       - Но, Кэй…       - Нет. Прошу тебя. Я пойду один. Мне так будет спокойнее.       Мочи на это лишь скорбно поджал губы…       … Встретиться с демоном. Словно со старым другом. Дожил. Не хватало ещё обняться счастливо при встрече и пустить слезу умиления. Чонгук хмыкнул от своих же мыслей, если честно, невесёлых мыслей. Никогда бы не подумал, что будет вот так встречаться с Шугой, да ещё и просить его о чём-то. Его хотелось убить, да только ангелу нельзя о таком даже думать, хотя и у ангелов всякое бывало. Да, снова это грозило бы наказанием, однако не сильно серьезным. Надо было ещё при жизни его прибить, тогда бы и Мочи не погиб. Только, что сейчас об этом рассуждать, сослагательное наклонение, как известно, к прошлому не применимо.       - Кэй, - прозвучало тихо и совсем рядом. Надо же, Чонгук со своими мыслями даже не услышал шагов. Совсем потерял бдительность. Хотя…тот ведь ничего ему сделать не сможет, но зато смог бы кто-нибудь другой, если бы Шуга вдруг додумался взять себе в помощь, например, другого демона.       - Шуга, - Чонгук резко развернулся, уставясь на стоящего рядом демона.       - Я же сказал тебе, что мы ещё увидимся, - хрипло проговорил.       - Ты должен был вернуться после игры к себе. Ты дал слово, - решил взять того на понт.       - Правда? – тот криво усмехнулся уголками губ. – И чего стоит моё слово? Я же – демон. Забыл? Хотя, на самом деле это ты сейчас лукавишь, никакого слова я не давал, думаю, ты уже всё понял. Я тебя подловил, можно сказать, перехитрил. Ты был слишком зол на меня за Хоби, прости, но мне надо было тебя разозлить; ты был слишком азартен и слишком хотел скорее меня победить. Вот я и подловил тебя на невнимательности. Ты, когда чем-то слишком увлечён, всегда становишься рассеянным. Так что, именно ты дал мне возможность не вернуться в Нижний Мир.       Чонгук тяжелым взглядом рассматривал бывшего друга. Всё это он уже понял, поэтому лишь спросил:       - Зачем я тебе был нужен?       Шуга перестал улыбаться.       - Скажу, но сначала давай, решим твою проблему. Баш на баш, так сказать.       - Мою? Какую?       - Мочи проговорился, что в доме твоего… друга, - он выделил голосом последнее слова, - живёт инкуб. Это проблема, я так думаю, - и выжидающе глядит на Чонгука. – Так?       Чонгук пытался разглядеть что-то в лисьих глазах Шуги.       - И что ты можешь сделать?       - Ну, например, убрать его из дома.       - Как?       - Не скажу. Это уже мои методы. Для тебя ведь важно, чтобы его не было. Так?       - Так. И чтобы он больше никогда не вернулся.       - Понял.       - Ты обещаешь?       Шуга на это хрипло рассмеялся.       - Неужели ты до сих пор веришь моим обещаниям?       - Тогда как я могу тебе верить?       Демон скривил губы.       - Никак. Но у тебя ведь нет выбора. Придётся поверить.       Чонгук промолчал, затем обречённо кивнул, соглашаясь. Да, выбора не было. Шуга удовлетворённо кивнул в ответ и продолжил:       - Только у меня к тебе тоже есть встречная просьба. Заключим контракт… *Инкуб (миф.) – низший распутный демон, ищущий сексуальных связей и питающийся сексуальной энергией, выделяемой жертвами. *Лимб (богосл.) – место, где обитают души, не попавшие ни в ад, ни в чистилище. Рубеж между мирами. *Асексуальность – самоопределение людей, которые не испытываю пологого влечения. *Фригидность – примерно тоже самое, что и асексуальность, но может ещё выражаться помимо снижения половой активности ещё и невозможностью получения оргазма. *Аутосексуал – человек, испытывающий влечение к собственному телу, которому нравится разглядывать себя, в том числе в зеркале, занимаясь мастурбацией.