Знаки внимания

      Телефон тормозил, включаясь, целую вечность. У Юджи от нетерпения дрожали ноздри: написал? Написал или нет?       Наконец, белый кругляш логотипа на экране мигнул и сменился заставкой с пёстрой сеткой иконок приложений — их там было не меньше тридцати, но Юджи смотрел только на одно. Белый речевой пузырь на зелёном фоне насмешливо пялился в ответ, не радовал ни одним красным пятнышком-уведомлением о непрочитанных сообщениях. Выходит, не написал…       Ну и пожалуйста!       Юджи показал потухшему дисплею язык и демонстративно отбросил телефон на кровать. Не очень-то и хотелось! Это даже вообще никакой и не особый случай! Просто он, Юджи, страшно влюбчивый. Так всегда было. У него, честное слово, по семь любовей всей жизни на неделе: в метро, в супермаркете, в «Тиндере» — везде было полно красавчиков. И этот, сегодняшний, ничем от них не отличался! В-о-о-б-щ-е! Юджи гордо вздёрнул нос; будет он ещё расстраиваться. Подумаешь. У него, между прочим, траур по неудавшейся любви с Инумаки. И вообще.       Маленький электрический чайник заявил, что готов кипяток: погасла маленькая красная лампочка на кнопке включения. Юджи потянулся к забитой начатыми упаковками чая книжной полке над кроватью, подавил тяжёлый вздох. Не надо, да. И не хотелось, конечно. Но он бы, наверное, на месте Мегуми всё-таки написал. Даже если бы не был заинтересован — ну, романтически. Хотя бы из вежливости. Да и как-то… ему показалось, что от их внезапного знакомства прямо веяло судьбоносностью. Не бывает таких случайностей. И не мог Мегуми этого не почувствовать тоже…       С другой стороны, возразил сам себе Юджи, заливая пакетик горячей водой, Мегуми вполне мог оказаться неверующим в судьбу человеком. Может, он вообще шляется по городу, выручая людей направо и налево? Как супергерой какой-нибудь. Или волонтёр. А может — огромная белая кружка наполнилась цветом, превращая воду в насыщенный ароматный напиток, — Юджи просто ему не понравился.       На разорванной упаковке из-под чайного пакетика было написано: «Чанг шу Тайланд». Синее-синее в кружке переливалось на свету и пахло приторно-цветочно. У него такие глаза, подумал Юджи — и решил так: если это судьба, Мегуми ему ещё встретится. А если не судьба — то что ж!       И телефон проверять он сегодня больше не будет!       …Дисплей мобильника засветился в сгущающихся сумерках, и Юджи едва не переломал ноги и стулья, ломанувшись на свет.       ≫21:09       Привет. Это Фушигуро.       Нельзя отвечать сию секунду, надо выждать время, чтобы Мегуми не подумал, что Юджи заняться тут нечем больше…       ≫21:10       Привет ヽ(*・ω・)ﾉ       ≫21:10       Ты уже дома? (˙꒳​˙) Как добрался? Я думал ты не напишешь (*꒦ິ꒳꒦ີ)       Сердце трепыхалось в груди, толкая кровь наверх, к горящим щекам.       ≫21:12       Обо мне не волнуйся. Ты что-то хотел мне сказать?       Тесная комната Юджи постепенно наполнялась мягким лазурным светом. Казалось, во всем общежитии стало теплее градусов на семь.       ≫21:12       Хочу позвать тебя вместе поесть в благодарность за спасение (◠‿◠✿) какую кухню ты любишь Мегуми кун?       Пальцы подрагивали над экраном. Юджи тяжело дышал, распластавшись на животе, жадно пялясь на присланные Мегуми буквы. Так правильно пишет, с точками… Строго! Как будто сердится. Наверное, он серьёзный человек. Интересно, он сильно старше? По виду как будто не очень…       Мегуми молчал довольно долго, И Юджи решил было, что разговор на сегодня окончен, но в одиннадцатом часу экран снова вспыхнул.       ≫22:29       Итадори.       ≫22:29       Пожалуйста, обращайся ко мне без именных суффиксов.       Юджи сконфуженно поскрёб щёку; слишком, да?.. Сфамильярничал? Мегуми вон какой сдержанный. Наверное, ему и видеться после такого не захочется…       ≫22:30       Я люблю домашнюю кухню. Но если ты хочешь меня угостить, выбери то, что нравится тебе.       ≫22:31       Мне было бы интересно попробовать то, что ты любишь.       Внутри что-то засеребрилось, булькнуло, странно задело горло. Юджи замер, приложив руку к груди под ключичной ямкой, пальцами пытаясь нащупать вибрацию, которую только что ощутил. Ему стало вдруг страшно весело. Он понял: это был восторженный писк.       ***       Пожилая невысокая женщина с улыбкой поставила перед ними литровые тазы с пёстрым наполнением: суп со множеством ингредиентов для Мегуми и лапша в густом буром соусе для Юджи. Миски дымились и пахли просто балдёжно — Мегуми обязано было понравиться. Тот, впрочем, кажется, ещё об этом не знал и рассматривал принесённое блюдо как-то неуверенно.       «Приятного аппетита», — прожестикулировал Юджи, прежде чем разломить одноразовые палочки и по-варварски потереть их друг о дружку, чтобы избавиться от неровностей и заусенец на плохо обработанном дереве.       «Из чего это?» — осторожно спросил Мегуми, не решаясь взяться за палочки.       «Это вкусно», — Юджи прижал палец к уголку рта, глядя на растянутые в скептическую полосочку губы напротив. Радостное нетерпение ворочалось в животе, сцепившись в схватке с голодом и с каждой минутой крепшей симпатией. Мегуми выглядел утончённым по-взрослому даже в мягкой просторной толстовке, тёмно-синей, красиво играющей цветом с его глазами, в которые стеснительно было смотреть, страшновато. Его уверенно артикулирующий рот ещё разок скривился в сомнении, затем раскрылся в осторожном нешироком «а», нерешительно пробуя блюдо — и вытянулся в сдержанной маленькой улыбке.       «Вкусно».       Юджи ликовал.       Волнение растворилось в желудочном соке без следа, и он с радостью зарылся в собственную тарелку. Даже жуя, он чувствовал, как ползут вверх уголки губ, а сердце в груди радостно подскакивало всякий раз, как он замечал, что и Мегуми выглядит довольным. Всё-таки, хорошо, что он доверил Юджи выбор заведения. Уж о вкусной еде Юджи было известно побольше многих.       «Я стану шефом, сейчас учусь. Знаю все вкусные места в городе!»       «Хорошая мечта. Поддерживаю».       «Я и сам хорошо готовлю! Могу что-нибудь приготовить для тебя», — похвастался Юджи и тут же осторожно добавил: «Если хочешь!»       Мегуми ответил одним коротким жестом: «Можно». Его сжатые в кулаки руки при этом двигались мягко-мягко, и Юджи подумал, что у него, наверное, нежный, приятный голос. Ему подошла бы какая-нибудь творческая профессия. Дирижёр, например, или художник — он мог бы делать этими руками прекрасные вещи.       «Чем ты занимаешься?» — спросил Юджи, орудуя руками с зажатыми в них палочками.       Мегуми вдруг стал из спокойного серьёзным; его гладкий белый лоб чуть заметно напрягся. «Я хочу стать политиком», — уверенно ответил он, двигая ладонью в районе сердца. В его жестах сквозануло какое-то непонятное Юджи отчаяние, словно это самое сердце требовало чего-то от Мегуми, и если бы он не выполнил его требований — перестало бы стучать. «Мне интересно благоустройство городского пространства», — продолжал Фушигуро, отложив приборы. «Хочу сделать Токио безопасным… более безопасным для…» На мгновение живые красивые руки Мегуми сжались в кулаки — не чтобы сказать «можно», а нервно, почти зло. Он как-то сдавленно, болезненно коротко вздохнул и полоснул ладонями по плечам: «…для инвалидов».       Выглядел Мегуми так, словно открыл Юджи какую-то большую тайну. Смотрел — с доверием, с просьбой понять. Обычно на первом свидании даже последний простак старается казаться загадочным. Юджи привык, что на его вопросы отвечают как-то наискосок, с подоплёкой, безо всей правды. А тут — по-настоящему загадочный на вид Мегуми так прямо и серьёзно говорил о чём-то, видимо, важном для него… Такая неожиданная откровенность в ответ на дежурный вопрос вонзилась в раскрытое сердце Юджи неотшлифованной зубочисткой, намертво вгоняя занозы, так, что не вытащить ни пинцетом, ни иглой. Он схватился за грудь, поражённый собственными ощущениями, и растерянно повозил по ней ладонью: «Приятно…»       «…Приятно знать, что наше будущее в твоих руках… надёжных!» — спешно исправился Юджи. Лапша в тарелке давно перестала дымиться, остыла, как и простаивающий перед Мегуми суп с великолепным названием «Будда прыгает через стену». Это никуда не годилось: такую роскошь следовало есть горячей!       Пряча дрожь в пальцах, Юджи вновь принялся за еду, надеясь, что Мегуми сделает то же самое и не станет смотреть, как он пытается силой мысли согнать румянец со щёк.       Когда огромные тарелки опустели, к столу подошла уже знакомая женщина и с молчаливой улыбкой обернулась к Итадори; тот живо изобразил желание выпить газировки и расплатиться — не жестовым языком, а простыми, интуитивно понятными жестами. Сытый живот мешал сердцу заходиться взволнованным галопом, и Юджи стало полегче; очарование от прямолинейности Фушигуро улеглось, из сногсшибательного впечатления превратившись в приятный факт.       «Интересный выбор места. Никогда не был в», — обратился к нему сыто откинувшийся на спинку стула Мегуми и продактилировал, — «чу-фаль-не».       «Здесь вкусно! А ещё», — пояснил в ответ Юджи, — «все говорят по-китайски. Японский почти не понимают. Мне удобно, легко общаться жестами. Даже проще, чем в каком-нибудь местом фастфуде». В лице напротив легко читалось понимание.       «Я хотел бы, чтобы неслышащим людям везде было так же комфортно, как тебе здесь».       Юджи встретился с гипнотизирующе-прямым взглядом. Удивительно: Мегуми явно не старался сгладить углы, но совсем не казался грубым. У такого человека не было неловко спросить:       «Как это можно сделать?»       «Я думаю, всем обязательно знать базовые жесты», — просто ответил Мегуми. «Их легко выучить. Это должно быть в школьной программе».       «Ты тоже учил жесты в школе?»       «Нет», — Мегуми сделал небольшую паузу, задумавшись о чём-то, но вскоре продолжил: «я выучил их для сестры». На его узком лице появилось новое выражение: он едва уловимо погрустнел. Длинные чёрные ресницы опали, слегка опустились брови и уголки губ. Интересно, почему ему грустно? Печалится, что его сестра — глухая? Может, у неё трудности какие из-за инвалидности? Тяжело завести друзей? Юджи решил, если им с Мегуми удастся познакомиться поближе, непременно пригласить его сестру с ними потусоваться. Но говорить об этом сразу он не стал: показаться охотником за чужими беззащитными сестричками не хотелось. Поэтому он просто выставил вверх большой палец: «Круто! Ты крутой!» — и постарался улыбнуться пошире.       «Спасибо. Но не надо», — Мегуми едва заметно качнул головой. «Не надо так говорить».       «Не скромничай! Я знаю, о чём говорю. Даже моим родителям лень учить жесты, а они вообще-то любят со мной поболтать!»       Губы Мегуми едва заметно дёрнулись, а потом сжались в тонкую полоску: он подавил смешок. Атмосфера снова перестала быть тоскливой и, кажется, оба вздохнули с облегчением.       Улыбчивая хозяйка поставила на стол между ними две покрытые конденсатом банки и сунула Юджи в руку бумажку с написанными от руки цифрами.       «Сколько с меня?» — Мегуми вытянулся над столом, словно стараясь эти цифры как-нибудь разглядеть.       Юджи весело замахал руками: не нужно, не нужно! Тонкие пальцы Фушигуро на несколько мгновений замолчали, а затем сложились в прекрасное, словно первый летний рассвет, обнадёживающее: «Тогда в следующий раз я угощаю».       Улыбка вытянулась так широко, что, кажется, затрещало за ушами.       Он сказал, в следующий раз!