Инцидент в Сибуе

У бара на перекрестке Сибуя, проталкиваясь по вечерним Токийским пробкам, Сугуру оказался аккурат к восьми вечера. Небрежно паркуя ровер у входа, он, не оглядываясь, отжал кнопку на брелоке сигнализации и спешно, почти тараня грудью всё и всех вокруг, втиснулся в темное помещение. Преодолев хостес, направился прямиком к скучающей в ожидании вечерних гостей Сёко. — Где он? — почти с разбега впечатался в барный стул Гето, благо, тот был прикручен намертво к полу. — И тебе привет, — Иейри, коротко зыркнув в сторону Сугуру, отсалютовала тряпкой, продолжив полировать от подсохших разводов очередной харрикейн. — Кто? Сатору? В душе не ебу, у вас что-то случилось? — Я не видел его со вчерашнего утра, а в сети он последний раз был в два часа ночи, он тебе не звонил вчера или сегодня? — Сугуру наконец восстановил дыхание, чтобы более-менее внятно объяснить. — Я даже представить не могу, куда он мог деться после смены. — Дома искал? — В первую очередь. — Ладно, не кипишуй, сейчас найдем, — она отложила тряпку, сдвинула всё в сторону, пару раз тыкнула пальчиком в экран телефона и приложила его к уху, — Мэй, подмени меня в баре. Да, сейчас. Я двойную тебе оплачу, если приедешь в течение получаса. Давай, жду, — скинула вызов, обращаясь уже к Сугуру, — так, скажи мне, ты ел сегодня что-нибудь? Давай я на кухне намучу, и ты мне всё подробно расскажешь. Уже спустя тридцать пять минут они сидели в кабинете охраны и внимательно просматривали камеры видеонаблюдения. Вот, на экране, Сатору жонглирует апельсинами для фреша, вот пританцовывает под резвый диджейский сет, вот общается с каким-то лысым мужиком, потом бухает с этим лысым мужиком. С уличной камеры видно, как он закрывает бар, ловит такси на улице и уезжает один. В принципе, ничего такого, но эмоции, сменившиеся в движении и мимике Сатору, Сугуру совсем не нравились. Легкость и игривое настроение от начала вечера сменилось какой-то паникой, загнанностью и опустошением что ли… — Блять, что это за мужик, что он сказал Сатору? Куда он поехал? Перемотай ещё раз. — Кусакабэ, приблизь, пожалуйста, лицо того лысика, — Сёко прилипла вплотную к монитору, разглядывая видео сомнительного качества, — боже, нужно Яге предложить заменить камеры, в этих же ни черта не видно. Стоп! Ну-ка, ну-ка… Сугуру! — она возбужденно схватила его за предплечье, обращая на себя внимание. — Я его видела! Он в баре сидит! Вдвоём! В дальнем углу с пидорковатым типом в перьях! Я тебе зуб даю, погнали! Лишь бы не свалили ещё! Подхватив Гето под локоть, Сёко, уже на ходу крикнула «спасибо, Кусакабэ, должна буду» и вытянула их обоих за дверь кабинета. На их удачу та самая парочка, окрещенная Иейри как пидорковатый и лысик, всё так же сидели за дальним столиком и что-то активно обсуждали. — Приветики! — она без приглашения плюхнулась на свободный край дивана, оставляя Сугуру стоя сверлить взглядом лысую макушку, — чел, тут такое дело, расскажи-ка нам, мой хороший, о чём вы вчера тут с Сатору болтали, и куда он потом уехал? Лысый мужик непонимающе уставился на неё, а пидорковатый жеманно замахал руками в возмущении: — И ты, Иккаку, будешь дальше обвинять меня в адюльтере, когда сам тут с кем-то встречался? — Так, блять, — Сугуру наконец подал голос, припечатывая ладонью столешницу, — ни с кем он не встречался, Сатору работал вчера на баре, давай, Иккаку, ну же, вспоминай, чё вчера было? — Аааа, так я и тебя знаю получается! Ты этот, ты мужик его! Подожди… так он же к тебе поехал? — не то вопрос, не то утверждение, Икакку, кажется, сам запутался в интонации, от этого удивился. — В смысле? Куда ко мне? Домой? — Не знаю, тебе виднее, ты же сам ему встречу где-то назначил, ну как ему, тому парню, которым он прикинулся. — Так, стоп, я ничего не понял, давай заново и по порядку. — Итак, я бухал в баре, заливая горечь предательства, — он обратил укоризненный взгляд на вжавшего голову в плечи, как нашкодивший котёнок, парню, — Сатору, по доброте душевной, поинтересовался у меня, что случилось, и я, как полагается в баре, изливал душу бармену о своём парне-мудаке, замеченном в горячем секстинге на Айкату. Потом он вспомнил, что где-то этот сайт уже видел и оказалось, что там есть твоя анкета! — дважды ткнул пальцем прямо в грудь Гето. — Моя?! — Сугуру в удивлении аж выпрямился. — Да! И он зарегался под другим именем, написал тебе, а ты его моментально клеить начал, ну не его, а того чувака, которым он представился. Что ты на меня вылупился, как будто это не ты был? — Не я… покажи-ка мне тот сайт, Айкату, говоришь? — Сугуру открыл браузер и забил название в поисковик. — Да, имя там своё вбивай и ищи, — Иккаку, привстав с дивана, заглянул в телефон, — вот, ну я же говорил! Хочешь сказать это не ты? — Я, только вот эту страницу сто лет назад создал и забыл уже, что она была. Блять, мне надо подумать, — Сугуру зажмурился, потирая переносицу косточкой большого пальца, — а ты видел, куда он поехал? Что ответили с той страницы? — Нет, мы допили по последней и разошлись, я предлагал с ним поехать, но он отказался. — Понятно, ладно, спасибо за помощь мужики, удачи в разборках, Сёко, пошли подумаем, — махнул головой в сторону свободного столика Гето. Какого чёрта Сатору повелся на эту глупость, как мог поверить в то, что он в тайне поёбывает левых типов с сайтов знакомств. Придурок, ей богу, хотя, Сугуру, положив руку на сердце, не мог ручаться, что не поступил бы так же. Ну позвонил бы, как минимум, с прямым вопросом, а не ехал бы бухой ночью неизвестно куда. — Сёко, мы можем посмотреть камеры с улицы ещё раз? Ты не помнишь, там был виден номер машины? — он стучал пальцами по деревянной столешнице, раскручивая логическую цепочку, — можно позвонить в депо и отследить адрес, куда уехал Сатору. — Точно! Отследить! Погоди, погоди, — она активно закопошилась в сумочке, выудила оттуда телефон и, ткнув пару раз в сенсорный экран, развернула его к Сугуру, буквально тыча в нос, — смотри, вот он, видишь? На локаторе! Последний раз был в сети около трех часов ночи в Камагасаки, поехали туда! — Погнали!

***

— Бля, ну и дыра! — выйдя из машины, Иейри оглядывалась по сторонам, — место максимально мерзотное, тут даже тачку без присмотра оставлять стремно, разъебут или угонят, — Сёко брезгливо переступала с ноги на ногу, стараясь обходить лужи не то грязи, не то отходов. — Где там точка на карте? — подсвечивая под ноги фонариком, Гето подошёл и, оперевшись бедрами о капот, встал рядом. — Где-то в этом мотеле, правое крыло, вот, смотри, более конкретно не скажу, — она протянула айфон Сугуру и растянула пальцами карту на экране, — ещё хочу напомнить, что его телефон был активен девятнадцать часов назад, потом информация не обновлялась, возможно, Годжо уже нет здесь. — Лучше бы был, других вариантов, где его искать, у меня нет, — мысль о том, что Сатору может уже не быть в принципе, Гето запрятал глубоко, в самый дальний угол сознания, не дозволяя бензиновым тентаклям страха опутывать и так мутный разум. Сейчас нельзя даже думать об этом, иначе, в приступе панической атаки, он не сможет отскрести себя от ломаного подобия асфальта, сворачиваясь в позу эмбриона. — Что дальше? Какой план? Мы будем ломиться в каждый номер? — Сёко подняла взгляд, пытаясь считать эмоции на лице напротив. — Нет, мы не знаем с чем и кем имеем дело. Так, нужно в первую очередь перепарковать тачку, слишком приметная. Потом предлагаю понаблюдать, по возможности заглянуть в окна, возможно увидим что-то, а ещё, как вариант, можем создать ещё один фейковый аккаунт на Айкату, будем ловить на живца. — Давай. Займись машиной, а я пока зарегаюсь и найду тебя там, ой, ну то есть его, короче ты понял. — Понял, только ты тоже тут как на ладони, не хватало тебя ещё потерять здесь, — Сугуру осмотрелся, оценивая ситуацию и место для прикрытия, — смотри, вон там, слева за мусорными баками арка, припаркуемся туда и понаблюдаем немного. Они, не включая фары, откатили ровер в темную нишу между домов, где из-за козырька, колымаг по соседству и горы мусора поверх баков, которые давно никто не вывозил, машину практически не было видно ни с какого ракурса. Чтоб не отвлекать Сугуру светом смартфона в темноте, пока тот маневрировал по узкой улице, Сёко начала регистрировать новый аккаунт только после того, как он заглушил мотор. — Так, готово, нас зовут Ацуя и мы высокий блондин, — Иейри развернула экран, показывая получившийся профиль. — Ты назвала нас в честь Кусакабэ? — Мне больше никто на ум не пришёл, — она ухмыльнулась и пожала плечами, — пойдёт? Как думаешь, клюнет? — Очень надеюсь, что да… Если бы я только знал, что за больной ублюдок сидит с моего имени, но я в душе не ебу.

***

Сатору, свесив голову, прикрыл глаза. Светлые пряди прилипли к испарине на лбу, закрывая обзор. Руки затекли, кожа запястий болезненно разодрана от плотно затянутых компьютерных стяжек. Ноги на щиколотках, благо хотя бы через брюки, но тоже затянуты в два хлыста, каждая к деревянным ножкам скрипучего стула. Лет ему, скорее всего, больше, чем телевизору, так как он ощущался довольно хлипко. Возможно, если хорошенько изъебнуться и уронить вместе с ним своё бренное тело, он развалится в труху, давая возможность освободиться. Но, во-первых, Сатору слишком устал, во-вторых, люди, скрутившие его, никуда так и не делись, в-третьих, это может быть стул Шрёденгера, где Годжо одновременно и выбрался из пут, и получил острой деревяшкой под рёбра, исход не известен, пока не проверишь. Больше всего сейчас хотелось пить, ебаная Сахара во рту. Но он слишком горд, чтоб попросить что-либо у этих упырей, которые вообще за последние пару часов, кажется, забыли о его существовании. Сатору сбился в подсчетах сколько времени уже находится здесь, час, два, сутки или неделю, время эфемерно слилось в вязкий студень, будто в лимбе, прокручивая одни и те же события. Торчки, один за другим приходят за дозой, его надзиратели курят по очереди, что-то жрут из доставки, бухают. Внутрь эти двое никого больше не запускали, рассчитывались с клиентами на пороге, чтоб не рисковать. Когда пришел первый утырок, Сатору поднял шум, пытался звуками показать, что он тут, что ему нужна помощь, чем только разозлил патлатого и с его указки получил несколько ударов в живот и смачный хук в нос от качка, который вырубил его на какое-то время. Больше он не выёбывался. На старое сотрясение это могло бы быть чревато, отбросить коньки в этой жопе мира чрезвычайно не хотелось. Хотелось домой, к Сугуру, побыть снова маленькой ложечкой, которой просто приснился страшный сон. Блять, Сугуру…. Он же места себе наверное не находит, раскручивает поминутно его вчерашний день. Интересно, как далеко он продвинулся в поисках? Наверняка Сёко припахал, может и Нанами или ребят из группы. Ездят, наверное, по всему Токио с фонариками, ищут его, как блудного пса, который триста метров от дома, уже ничейный и вряд ли сам вспомнит дорогу назад. Хотелось бы верить, что найдут, конечно. Сугуру упертый. Он точно найдёт. Из-под земли достанет. Ну лучше бы не из-под земли, конечно, а над землёй. — Слушай, мы почти всё распродали, нужно скинуть бабки на общак, взять новый товар и поменять локацию, мы тут уже сутки сидим, опасно. — Знаю, только если мы этого притащим с собой, то получим пизды от Кенджи. Он меня потом в шар скатает и заживо сожрёт, — Махито посмотрел в сторону Сатору, — давай так, возьми бабло, сгоняй на базу, а я пока побуду тут, тем более, что тут ещё один торчок пишет. Ему всего два грамма соли нужно, я встречу. А вернёшься, избавимся от блондинчика. Тоджи немного поразмыслил, прикинул все за и против, кивнул в согласии. Забрал с кровати чемоданчик, заранее подхватил из него ствол, заправил его за пояс брюк, прикрыл футболкой, осмотрелся по сторонам через узкую полоску между штор и вышел, оставив Сатору с Махито наедине. Тот, судя по всему, раскинулся на кровати, залипая в телефон. В сон клонило жутко, поспать сейчас казалось Годжо самой правильной мыслью. Истощенный организм проваливался в дрёму, ловя обрывки не то сновидений, не то галлюцинаций. Мутными бликами бреда появлялись лица. Герои его любимых комиксов и фильмов, которые перемешались в одну мультивселенную. Зеленый гоблин вместе с Волан-де-Мортом на обрыве у тихого океана сражаются с железным человеком, очередная «авада кедавра» отлетает от его металлической брони и рекашетит в самих злодеев, и они в обнимку падают вниз на скалы, а человек в железном костюме подлетает к башне, в которой сидит Сатору, сбросив белоснежные косы вниз, поднимает забрало маски, а там Сугуру. И, оперевшись о край кирпичной кладки, говорит «Знаешь, почему океан тихий? Для тебя утихомирил». Зрачки под закрытыми веками скачут словно в эпилептическом припадке, заставляя белесую рябь ресниц вздрагивать. Где-то вдалеке Сатору различает звуки: шуршание, кремень зажигалки, выдающий искру, мелкое шипение, двойной щелчок ногтя по тонкому стеклу — набирается доза. Махито снова решил ширнуться. Уже второй раз за сутки, многовато. Наверное. Мысли снова утягивают в сонный вакуум. Время, как стекловата, забивает всё вокруг, окутывая, баюкая в своих колких объятиях. — Отпусти его, он мой. Проснувшись от внезапного шума, Сатору периферийным зрением уловил знакомый силуэт в дверном проёме, с трудом промаргиваясь от бреда, подкинутого собственным сознанием. Не понятно, это очень правдоподобный сон, или всё взаправду. Яркие вспышки ламповых бликов телевизора играют в иссиня-черных волосах, приковывая взгляд. Широкая грудь под покровом обтягивающей кожаной куртки вздымается отрывистыми толчками, выдавая степень раздражения, а крепко сжатые кулаки со сколотым черным лаком в уголках ногтевой пластины и выпирающие полоски вен на руках — обещание драки. Сугуру Красивый пиздец Сердце Сатору бешено заколотилось от одного вида своего спасителя. Нашёл — Ого, какие люди! Привет, дорогой, давно не виделись! Это с тобой миссис Хадсон? — почти нараспев, но явно боязливо промурлыкал Махито и, поджав хвост, по-крысиному спрятался за спинку стула пленника. — Уж кого, тебя точно не ожидал здесь увидеть. Оставшись без какого-либо орудия и физической силы в лице Тоджи, Махито не придумал ничего лучше, чем поднести шприц с подготовленной для себя дозой к шее Сатору, а вторую руку положить на лоб, поверх прилипших прядей, чтоб не дергался. — Стой, где стоишь, детка, иначе устрою веселый передоз твоей птичке, — голос труса высокий и ломаный, на придыхании. Сугуру усмехнулся, но всё же затормозил, оглядываясь по сторонам, раскинул руки в стороны, показывая свою безоружность, перегородил путь Сёко, заслоняя девушку широкой спиной. — Пиздишь! Да у тебя кишка тонка, Махито! Ты кто угодно, но не убийца. — Ой, красавчик, ты многое обо мне не знаешь, мы с тобой слишком давно не болтали по душам, я так скучал по нашим горячим встречам, что нашёл себе много новых увлечений. Вот, например, твой новый зайчик хорошо развлекал меня, пока тебя не было, представляешь какое классное совпадение, если бы не его приступ ревности, мы бы так и не увиделись с тобой. До тебя же, как до императора, напрямую не дозвонишься, везде меня позаблокировал, а я так тосковал, места себе не находил, ни есть, ни спать не мог, чуть с ума не сошёл! — Махито в процессе монолога теребил волосы Сатору, перебирая белоснежные пряди между пальцами и оттягивая, оголяя тонкую шею. — Ты что тут устроил? Твой цирк уехал полгода назад, а ты никак догнать не можешь? Клоун блять. По-хорошему прошу, выбрось эту дрянь и отпусти Сатору, иначе я за себя не отвечаю. Сугуру, сама опасность, опиумная кома чистой воды, взгляд хищный, поза напряженная, словно вот-вот одно неверное движение и он бросится, вгрызаясь зубами прямо в глотку до алой пульсации по острию зубов, до скрежета ломающихся костей под пальцами. — Блефуешь, Сугу, пока твоя принцесса под моим контролем, я как у Христа за пазухой, — опрометчиво забывшись в своей вседозволенности, всё так же держа одной рукой Сатору за волосы, наклонился и широким мазком провёл языком по щеке, оставляя мокрый след и не отводя взгляда глаза в глаза, — а может тройничёк? Он у тебя такой слааадкий. Резкая вспышка гнева, тьма, заполняющая зрачок почти до черна, щелчок, вырубающий тумблер, и в один резкий бросок Рубикон пройден, звук бьющегося стеклянного шприца о грубый пол, выбитого из рук. Следом Сугуру смачным ударом ломает челюсть резко сбивая с ног ошарашенного ублюдка и разложив в горизонтали на лопатки, низвергает шквал рваных ударов, до сбитых костяшек, без жалости и сожалений. Он даже не подозревал никогда, что в нём столько силы, столько ярости. В голове ни одной связной мысли, лишь единственная фраза «убью, сука» глухим стуком, словно барабан африканского племени во время охоты, отбивающая где-то между висками. Состояние транса и кровавое месиво под кулаками, давно потерявший сознание Махито, чье лицо, залитое алой жижей из разбитого носа, вперемешку с патлами длинных волос, больше похоже не на лицо, а скорее на мокрый ком, который изрыгнула кошка. Гето, словно дементром высосан до полного морального истощения, ритмично, по инерции продолжает бить, ослабевая с каждым ударом. В реальность возвращает ладонь, аккуратно коснувшаяся спины и спускающаяся от загривка к лопаткам. В порыве брезгливой истерики хочется сбросить и её, как посторонний раздражитель, но Сугуру вовремя останавливается, возвращая себе контроль и замирая в пространстве. Знакомый хриплый голос где-то в районе макушки обволакивает: — Тише, тише, мой хороший, хватит, я тут, — Сатору обхватил его со спины, сцепляя руки в крепкий замок на груди, — посмотри на меня, Сугуру. Поднявшись на ватных ногах, Гето сморгнул пелену морока и вернулся в реальность. Сатору Сёко помогла ему выбраться, пока он превращал Махито в фарш. Не веря, притянул к себе, сгребая в объятия, словно не видел его год, два, десять лет и поверить не может, что он тут, живой, целый. — С тобой всегда, как на игле, да? Я скоро поседею, ками-сама, тебя бы дома закрыть, чтоб ты больше ни в какую херню не попадал. Испачканные пальцы оглаживают скулу, линию подбородка, корочку присохшей крови на нижней губе, оставляя за собой бурый след, отдающий металлом. Взгляд теплеет с каждым мгновением, рассматривая знакомые, любимые черты лица. Сугуру тянется, нежно, едва уловимо касаясь уголка губ, теплота дыхания окутывает, словно вешая завесу, где нет никого и ничего вокруг, только они, грязные, потные, в чужой крови на руках и одежде, стоят, сцепившись посреди номера дешёвого мотеля и никого вокруг не существует. — Эй, голубки, я, конечно, всё понимаю, но, кажется, нам пора валить, пока не приехал тот качок или этот, — Сёко носком кроссовка ткнула Махито в голень, — не очухался и ор не поднял. И вам бы умыться. Видок так себе. Они оглядели друг друга и улыбнулись в унисон, действительно, вид такой, словно они вместе одолели красного дракона, омывшись его кровью. — Вон раковина, ау, давайте, давайте, налюбуетесь ещё, меня там, между прочим, Утахиме дома ждет с зару соба. Со скрипом ржавого рожка вода в раковине зажурчала, а Сёко, осмотревшись, подошла к Махито, проверила пульс — живой, подхватила телефон с комода. Судя по чехлу с Сейлор Мун на последней модели айфона, явно саторовский. Больше никаких знакомых вещей нет. На всякий случай протёрла рукавом поверхность стула и дверные ручки, стирая отпечатки. Мало ли что. — Знаешь, я бы душу продал за миску лапши и твой чай, как его там? — подал голос Годжо, высовываясь из ванной, вытирая лицо и шею темным полотенцем. — Да хун пао. Всралась мне твоя душа. Если мы свалим отсюда прямо сейчас, то я тебе не только двойную порцию собы отсыплю, но ещё и сахар к чаю выдам! — Иейри чиркнула зажигалкой у лица, закуривая. — Сугу, погнали скорее! Что ты там копаешься?! — присвистнул от восторга Сатору, в животе которого громко заурчало, и метко швырнул полотенце в лицо Гето. Тот, на удивление обоих, поймал, — отличная реакция! Все трое звонко расхохотались, сваливая наконец из этого проклятого места. Уже сев в машину на заднее сидение и расслаблено разместив голову на коленях у Сёко, Сатору, засыпая под огоньки проплывающих в окне фонарей, поинтересовался: — А как вы меня вообще разыскали, это же было почти невозможно. Неужели Иккаку нашли? — И его тоже, а вообще, локатор. Ты очень круто придумал с этим приложением, но, помяни моё слово, я без пяти минут согласен вшить тебе чип за ухо, как у породистых кобелей. Ты заебал искать приключения на свой очаровательный зад. В следующий раз, когда решишь обличить меня в адюльтере, мне позвони, поинтересуйся, в курсе ли я вообще, ок? — Ой, такой уж прям очаровательный, да? — оживился Сатору, приподнимаясь на локте. — Пизда! Спи давай, нам ещё час ехать, — припечатала назад к своим коленям белобрысую макушку Сёко, закатывая глаза, чего в темноте салона, естественно, никто не увидел. Потом она Утахиме во всех подробностях дома расскажет, как ей было стремно в этом сраном мотеле, как она переживала за Сатору и за Сугуру, вдруг он убьёт того типа и придётся труп прятать. И вообще, она же девочка! А этим двоим знать не обязательно, много чести. Хотя Сугуру и так знал. Он кивнул ей в зеркало заднего вида, встретившись взглядом, и одними губами прошептал «спасибо».