Мамочка (несостоявшаяся) и состоявшиеся.

— Ты не искала его, моего отца, мама… тётя Эмма? — спрашивает Генри и Эмма отрицательно качает головой: — Нет. Он меня кинул — так с напарниками не поступают, не по понятиям… — Эмма! — Регина сердито хмурится, но Свон на это плевать. Это их первое совместное посещение местного психотерапевта Арчи Хоппера — всего города и Регины с Генри в том числе. Эмме тоже придётся провести немало времени в этом кабинете — кроме всего прочего соцслужбы могут в любой момент запросить от Арчи отчёт о психологическом состоянии Генри, а позже Арчи должен был дать своё заключение для самой Свон — может ли она занимать должность помощника шерифа, можно ли ей доверить оружие. Поэтому Эмме и Регине не хотелось ссориться с Арчи лишний раз. Он мог сильно осложнить жизнь обеим. — Ты помнишь ГДЕ я родила тебя, пацан? — криво ухмыляется Эмма. — В тюремной больнице и угодила за решётку в том числе из-за криминальных делишек, которые мы проворачивали с твоим папочкой. Сильно сомневаюсь, что твоя МАМА захочет себе и тебе такого родственничка. Я и сама совсем не жажду его возвращения в мою жизнь и о ребёнке ему знать не обязательно. Нил, Нил Кэссиди, так его звали и я совсем не уверена, что это было его настоящее имечко и, что он носит его до сих пор. Нил из моего преступного прошлого, которое я просто жажду оставить позади и забыть, как страшный сон. Я слишком многим пожертвовала ради этого и много сделала для того, чтобы не вернуться на кривую и скользкую дорожку. Генри молча сопит, но не возражает, Арчи делает пару пометок карандашом в большом блокноте, Понго спит, положив большую голову на лапы, но явно прислушивается к происходящему в кабинете — бдит, Регина внимательно разглядывает Свон и следит за реакцией Генри на сказанное биологической матерью, которая была не в великом восторге от возвращения в её жизнь отданного десять лет назад на усыновление ребёнка. — Я была ещё несовершеннолетней и спасла Нила от гораздо больших неприятностей, когда промолчала о нём на следствии, — продолжает Эмма, — может он и совершил в отношении меня подлость, но я не «крыса» и своих не сдаю — жизнь научила. Приюты и улица — там тебе быстро объяснят, что лучше держать язык за зубами — целее будешь. — Так что нам не грозит нежданный визит вашего бывшего в Сторибрук, мисс Свон? — спрашивает Регина. Спокойный, ровный тон и тревога в глазах — с появлением в Сторибруке этой несносной блондинки, мэр вся на нервах и это несмотря на то, что юридически Эмме нечего предъявить Миллс. Никаких прав на Генри у Свон нет — Регина снова встречалась с теми же адвокатами в Бостоне и их заверения, что мисс Миллс не о чем беспокоиться, её немного успокоили, но… Хотя Элли и Ричард Фиш заверили мэра, что с документами на Генри всё в полном порядке, но Ричард, с его масляными глазками и слащавой ухмылочкой, сразу не понравился Регине, а Элли пообещала, что в случае чего лично побеседует с мисс Свон обо всём. Этой, с виду хрупкой и невысокой, женщине Регина доверяла больше. При внешней хрупкости — стальная хватка, умна и проницательна. — Нет, — Эмма отрицательно качает головой, — в случае чего, я сама притащу Нила в участок и сдам Хамберту лично в руки. У меня нет никаких прав на Генри, а Нил в документах даже не упомянут — прочерк. — Хорошо. — Регина вопросительно смотрит на Хоппера, — у меня на сегодня запланировано много неотложных дел, Арчи. Я не могу оставлять город без своего внимания надолго. — Думаю, что это не последняя с вами встреча, мисс Свон, — говорит Хоппер и строго смотрит на блондинку поверх очков, — думаю, что вам придётся подзадержаться в нашем городе. — Почему? — у Эммы и Регины выходит хором. Эмма заметно недовольна, Регина скорее встревожена. — Генри… — вздыхает Хоппер, — вы уже вмешались в жизнь этой семьи, мисс Свон. И нам придётся как-то взаимодействовать в связи с этим. Необходимо что-то делать с кризисом, который случился в семье мисс Миллс, по вашей косвенной вине. Отчасти из-за вашего вмешательства. — Я совсем этого не жаждала… — ворчит Эмма, — у меня, между прочим, хватает своих дел в Бостоне, квартира, за которую следует регулярно платить, моя работа… Я думала, что мы по быстрому всё разрулим и я вернусь к себе домой в Бостон. Ну, буду присылать открытки на Рождество и Дни рождения, звонить… Я не хочу здесь застрять! — Потребуется некоторое время, мисс Свон, — разводит руками Арчи, — вас же не обрадует появление Генри на пороге вашей квартиры в Бостоне? Снова. — Мы должны решить эту проблему раз и навсегда, Свон, — строго произносит Регина. — Как нам всем общаться, решать возникающие вопросы в связи с Генри… — И что я буду делать здесь, в Сторибруке? — Эмма глубоко засунула руки в карманы кожаной куртки, сгорбилась с гримасой недовольства на лице. Генри о чём то болтает с Арчи и гладит по голове Понго — пёс Арчи любимец всего города, как и сам доктор. — Шериф давно присматривает себе толкового помощника, Свон, — Регина с нежной улыбкой смотрит на сына, который в это время обнимает Понго за шею — бедняга стойко терпит все эти издевательства над собой и даже не скулит. — А вы, с вашим богатым опытом по обе стороны закона… — Ладно, — обречённо вздыхает Эмма, — попрошу старых друзей ИЗ ПОЛИЦИИ предоставить для Хамберта рекомендации насчёт себя, а может кто из федералов поможет с ними. *** Этой мемориальной таблички на башне с часами не было буквально вчера, а теперь она есть и любой желающий может просветиться на тему того, что сие архитектурное сооружение было возведено в далёком 188* году на средства… Дальше следовал список — с десяток фамилий щедрых горожан. Механизм часов испортился задолго до рождения Регины и, когда мэр узнала во сколько обойдётся городу реконструкция часового механизма, отложила ремонт в долгий ящик, но спасибо Интернету и мистеру Глассу — нашёлся энтузиаст и большой любитель старинных часов аж в Портленде, штат Орегон. Монро приехал только взглянуть на механизм башенных часов — подобных, работы этого мастера, осталось в стране по пальцам одной руки и застрял в городе на несколько месяцев. Не спускался вниз чуть ли не сутками и Руби носила Монро заказы из кафе на самый верх башни, заразил своей любовью к старинным механизмам даже Лероя с дружками и, что было совсем невероятно, Лерой надолго забыл о существовании в этом мире любимого футбола и спиртного. Про эту шебутную компанию долго не было ничего слышно и не видно, Хамберт только с облегчением вздыхал — даже начал скучать по прежнему Лерою. Розали, супруга Монро, пару раз наведывалась в город, за её с Монро тройняшками с удовольствием приглядывали Бабуля и Руби, пока их отец помогал мистеру Голду в лавке с древними механизмами и старинными часами, а Розали (у неё в Портленде была оставшаяся после старшего брата лавка — травяные сборы, настои, чаи) собирала травы в здешнем лесу. Розали подружилась с Белль, супругой Голда и даже помогала той с Гидеоном. — Хм, музей… — Эмма осторожно толкнула скрипучую дверь. Тишина, запах пыли и старого дерева, несколько заезжих туристов бродят по залу, переговариваются шёпотом, разглядывая немногочисленные экспонаты. Эмма разглядывает старые гравюры и офорты, фотографии и газетные вырезки — приезд губернатора, какой то кандидат в президенты заглянул однажды в город, покушение на свежевыбраного мэра, большой лесной пожар, который едва не погубил весь город, бешеные волки и охота на них, которую организовал храбрый предшественник Хамберта, портреты погибших в двух мировых войнах горожан — у Сторибрука оказалась довольно бурная история для такого небольшого городка. Большой снимок на стене и у Эммы холодеет спина — если сбросить с десяток другой лет, не так аккуратно подстриженная бородка, более современный костюм — вылитый Нил Кэссиди. Большая группа важных господ позирует сидя за столом. Двойник Нила — господин в визитке, крайний слева, сидит на стуле с высокой спинкой, трость, канотье. Эмма, прищурившись, читает на потускневшей от времени табличке, что прикреплена к раме: — Питер П. Голд? — Это мой прадед, — мистер Голд собственной персоной. Сказано с законной гордостью, — он один из отцов-основателей Сторибрука. Трость в руках у Питера почти точная копия той, что в руках у мистера Голда. Тот кивает: — Осталась мне в наследство от него. Моего прадеда. Эмма знает от мэра, что Голд не просто владелец антикварной лавки — ему принадлежит почти вся земля на которой стоит Сторибрук. Старая часть города, во всяком случае, но так как город за эти годы не сильно разросся… Мистер Морис Френч, вдовец и отец Белль, был не в великом восторге от такого зятя, как Голд, но не рискнул ссориться с женихом единственной и любимой дочери — цветочная лавка, самая большая в городе, мистера Френча, как и его теплицы, стояла на земле, которая принадлежала всё тому же Голду. — Хм… — Эмма внимательно разглядывает снимок — остальные «столпы общества» её не заинтересовали, а вот Питер… — Я передал музею несколько личных вещей прадеда, — поясняет Голд. Эмма склоняется к стеклу витрины — бумажник, пухлая записная книжка в потёртой кожаной обложке, карманные часы… Герб и у Эммы опять холодеет спина — точно такой же, как на кольце, последний подарок Нила, которое Эмма зачем-то сохранила после подлого исчезновения возлюбленного и оно, это кольцо, висит сейчас на шее Свон на длинной цепочке. *** — Что я опять натворил? — Лерой оприходовал только стаканчик пива, которое для него, что для Генри лимонад. — Ничего, — хмурится Эмма, — ПОКА ничего. Я по другому поводу — ты живёшь в этом городе дольше меня… — Буквально с рождения, — кивает Лерой, — а что? — Мне нужна информация кое о ком, — Эмма чуть не краснеет от смущения, — ты наверняка должен знать… — О ком речь? — Лерой с подозрением смотрит на шерифа и с заметной тревогой. Весь подобрался, как кот перед прыжком. — О Голде… — выдыхает Эмма и Лерой почти подскакивает на барном стуле, чуть не расплескав пиво: — Если вы под него копаете, шериф… — Нет, — энергично мотает головой Эмма, — я не копаю и не собиралась, но… Белль, она первая жена Голда? — Нет, — Лерой заметно расслабился, но проглотил полстакана пива одним глотком, — Голд вдовец. То есть был — до Белль. — У него были ещё дети? — спрашивает Эмма. — До Гидеона? — Да, сын, — Лерой доливает себе ещё пива, рука слегка дрожит, — но он пропал неведомо куда больше пятнадцати лет назад… — Почти семнадцать лет назад, если быть точным, мистер Лерой, — говорит сам Голд. — В чём дело, шериф? Лерой сползает со стула и пересаживается, но недалеко и ушки держит на макушке. Эмма понимает, что это тот самый случай, когда честность лучшая политика, а ссориться с Голдом… Он способен сильно испортить вам жизнь, если пришла вам в голову такая глупость, как стать личным врагом мистеру Голду. — Та фотография, мистер Голд, — Эмма думает, что сама сейчас не прочь хлебнуть чего покрепче, но, как назло, на службе, — групповой снимок, на нём ваш прадед, который сидит слева… — Мне прекрасно знаком этот снимок, — говорит мистер Голд, — это копия, а оригинал хранится у меня — если захотите взглянуть… — Короче, — Эмма выдыхает, — ваш прадед очень похож, просто таки брат-близнец одного моего старого знакомого по всяким криминальным делам, ваш прадед настоящая копия Нила Кэссиди… — Нил, он… — хмурится Голд. Он уже догадывается о ком идёт речь. — Отец Генри, — подтверждает Эмма. — Это довольно легко проверить, — Голд просидел молча несколько минут, получил от Руби стакан виски, выпил, сипло поблагодарил внучку Бабули, которая сегодня выполняла обязанности баристы и барменши, откашлялся, — сделать анализ ДНК. — Но в начале я должна поговорить с Региной, — Эмма вытянула мобильный из кармана, — она мать Генри по закону, согласно всем бумагам, а я — так, погулять вышла и однажды нагуляла… *** — Регина, тебе лучше сесть, — с порога объявила Эмма. — Что-то случилось с Генри?! — Эмма и не думала увидеть в реальности, как лицо может потерять все краски, стать почти белым, реально, как мел, и так быстро. Пришлось придержать мэра и мать Генри за талию. — Нет. Но это таки связано с Генри… Короче… — Короче, вполне возможно, что Генри мой внук, — говорит Голд. — Хрен редьки не слаще… — ворчит себе под нос Регина. — Но это необходимо проверить, — говорит Эмма, — ДНК. Вэйл. *** Поэтому, когда Генри, вернувшись из школы, вошёл в гостиную особняка, увидел более, чем странное сборище — мама Регина, мама Эмма, мистер Голд с Белль и Гидеоном, Арчи и Вэйл. — Что случилось? Кто умер? — Никто, — фыркнула Эмма, — пока что. Но… — Вполне возможно, что твоя мама, — Эмма хмурится, а Регина сердито фырчит, Голд поправляет себя, — твоя мама Эмма, биологическая мама, я хотел сказать, встречалась с моим сыном и ты мой внук, малыш, но это надо проверить. — ДНК? — спрашивает Генри у матерей. — Эти дети уже всё знают… — вздыхает Эмма. — Я в его возрасте всё ещё верила в аистов и капусту. — Да, — подтверждает Регина. Ей с трудом удалось спрятать улыбку за чашку с кофе. — И что для этого от меня требуется? — деловито осведомляется Генри. На этот раз у Вэйла. — Ничего особенного, — отвечает тот и открывает чемоданчик, — несколько капель крови. *** — Так Генри действительно внук Голда, — ехидно улыбается Регина, — Белль стала ему бабушкой, а Гидеон дядей для Генри. — Думаю, что мои друзья помогут с поисками Нила, — Эмма сидит со старым блокнотом на коленях и делает пометки карандашом. Регина прищуривается: — Друзья по какую сторону закона? — По обе.