Тонкий лед

— Можно быстрее? У меня важная встреча! — Срываюсь на таксиста, который и сам не в духе. — А что я сделаю, молодой человек? По встречной поеду? Тяжело вздыхаю и выглядываю в окно на огромную пробку, которая, кажется, и не двигается. Машины стоят на месте уже минут двадцать, слышны сигналы и даже маты водителей. Не каждый в пятницу после работы хочет стоять в пробках. — Черт! — ругаюсь я и лезу в карман за бумажником, доставая пару сотен, — сдачи не надо. Смотрю на удивленного таксиста и выхожу из машины. Пробираюсь сквозь ряды сигналящих машин и бегу дворами к нужному дому. У меня в запасе пятнадцать минут. Времени мало, но оно есть. Я уверен, опоздаю я хоть на минуту, Граф меня не пустит даже на порог. Мне повезло, что машина не доехала всего пару улиц, которые я успешно пробегаю за десять минут. Остаётся найти нужный дом и успеть подняться. Включаю навигатор, который предательски долго грузится и снова бегу. Перед выходом я принимал душ, но я вспотел сильно, поэтому придется снова ополаскиваться у Графа. Вылетаю в нужный подъезд новостройки. Лифт работает. Отлично. Нажимаю двадцать третий этаж и нервно стучу пальцами. 17:58. Лифт открывается, и я влетаю в нужную дверь, мигом давя на звонок. С другой стороны слышу щелчок. 17:59. На пороге появляется Граф. И вот он снова выглядит восхитительно: черная футболка и черные, рваные на коленях джинсы, волосы красиво уложены, а дыхание равномерное. И тут я: мокрый, запыхавшийся, без укладки, зато пришел вовремя. Почти не опоздал. Арсений оценивающе смотрит на меня. Молчание затянулось. Черт! Надо поздороваться. — Добрый вечер! — с отдышкой говорю я. — Одет ты, как всегда, сногсшибательно, — колкостью приветствует Граф, но отходит в сторону и пропускает в уютную светлую квартиру, — не ожидал, что ты придёшь. Откуда адрес? — Связи, Граф, — размыто отвечаю я. Не хочу подставлять Эда — бывшего саба Попова — и говорить, что это он слил мне адрес, — Я же пообещал быть вашим. — Проходи в кухню. Я захожу в просторное помещение. Кухня такая же светлая, как и остальная квартира, часть которой я смог увидеть, только сделана в кофейном стиле. Я сажусь за стол, а Граф проходит рядом. — Раз ты все же здесь, Антон, предлагаю сразу к делу, — Арсений опирается о стол и пристально смотрит на меня, — мне льстит, что ты так хочешь быть моим и, по твоим словам, готов на все, но я хочу чтобы перед нашими взаимодействиями мы подписали контракт. — Я понимаю, это прозвучит странно, но я вам доверяю и без контракта. — А я тебе нет, пойми меня правильно, — он говорит медленно, с расстановками, чтобы до меня дошел смысл слов, — я не хочу, чтобы после жестких сессий ты побежал снимать побои. И разбираться с судом я тоже не хочу. — Но я не такой, Арсений. Я не понимаю смысла этих бумажек. — Вот как раз эта «бумажка» и может меня спасти, — железно отвечает Граф, и я не могу с ним спорить. Тут не я устанавливаю правила. — Да, простите, я согласен. — Ещё бы, — хмыкает он, — будь ты не согласен, тебя бы здесь не было. Но для начала мы обсудим границы. Твои табу? Я молчу. Я совру, если скажу, что не переживаю. Но Граф идёт на контакт и меня это, несомненно, радует. — Уро и копро практики. Найф плей приемлю, но без глубоких порезов. В целом табу на шрамы. Попов кивает и внимательно меня слушает. Запоминает. — Что насчёт стоп-слова? — Обычный светофор. — Проблемы со здоровьем? — Никаких, — с лету отвечаю я. Мне уже не терпится наконец-то потемачить. Поднимаю взгляд, Граф прожигает меня насквозь с немым вопросом на губах. Я хмурюсь, но потом понимаю, к чему он клонит, — вывих левого плеча был около года назад. Он меня почти не беспокоит, только на погоду немного ноет. — Вот это я и хотел услышать, — Арсений смотрит мне прямо в глаза, и мне становится некомфортно под таким пристальным взглядом, но и отвести взгляд я не могу. Я тону в его голубых глазах, — вопросы есть? Я не совсем сразу реагирую, но отрицательно киваю. В любом случае я сейчас не могу мыслить здраво. — В душ надо? — Да, пожалуйста. — Прямо по коридору и направо. Буду ждать в спальне. У тебя пять минут, — Граф что-то клацает на своем эпл вотч, — время пошло. Ну нихрена же себе! Я без замедления срываюсь с места и иду по нужному направлению. Сегодня у меня все на скорость. Отлично! Я не успеваю рассмотреть, но про себя делаю пометки, что квартира у Арсения просторная и светлая. Цветовая гамма отлично соблюдена и чувствуется комфорт. В душе я расслабиться не могу, как предполагал. Я быстро обмываюсь водой и вытираюсь белым полотенцем, которое лежит на стиральной машине. Про себя стараюсь отчитывать секунды. По моим расчетам прошло четыре минуты. Быстро одеваюсь обратно, ведь приказа быть голым не было, и иду в спальню. По моему телу пробегает легкая дрожь. За закрытой дверью я слышу его голос, наверное, говорит по телефону. Не знаю, как лучше поступить, но все же стучусь и сразу вхожу. Мои догадки подтвердились. Арсений переводит взгляд на меня и двумя пальцами — указательным и средним сложенными вместе — подзывает к себе. Следом рисует в воздухе молнию, я подчиняюсь приказу и раздеваюсь. — Да, Сергей, без проблем, я скину тебе по почте файл. Только я сейчас занят, — Граф ухмыляется и смотрит на меня. Этими же пальцами смахивает вниз, только в этот раз разводит их в стороны. Я опускаюсь на колени, разводя их. Руки по привычке завожу назад.- Угадай, Серёг, чем я могу быть занят в пятницу вечером? Да, до связи. Он кладет трубку и тяжело вздыхает. Как раз в это время звенит таймер. — О как вложился. Ну что, Антон, начнем? Я киваю, не зная, стоит ли подавать голос. На мои глаза ложится черная плотная повязка, и я слишком неожиданно даже для себя поднимаю голову. — Тише, я здесь, — Арсений кладет руку мне на плечо, — доверяешь, говоришь? Рука пропадает, и я слышу, как щелкает зажигалка. Теперь жалею, что не успел осмотреть комнату. Я даже не догадываюсь, что подготовил для меня Граф. Это возбуждает, но все же и пугает неизвестность. На мое правое плечо опускается обжигающий удар плети. Он был неожиданным и я вскрикиваю. — Но перед началом, Антон, я хочу тебя немного проучить, — плеть ласкает место удара, а потом бьет по бедру, — тебе не говорили, что доверять незнакомцам плохо? Мне льстит твое доверие, и я не сделаю тебе ничего плохого, но моя задача как Доминанта и наставлять тебя на верный путь. — Простите, Господин, не подумал. — Не подумал, — протяжно повторяет Попов и снова бьёт. Я уже готов к ударам и больше не дергаюсь. Плеть мягкая, а сила удара слабая. Удары хаотичные. Я не могу предугадать, куда попадет следующий. Бедро, спина, ягодицы, грудь. Снова здоровое плечо. Стараюсь сконцентрироваться на ударах, чтобы снять волнение. Плеть приятно жалит, греет, ласкает. Интересно, как выглядит сейчас Арсений? Каково его лицо во время процесса? -… Антон, ты со мной? — Да, Господин. — Не улетай. Я спросил как ты? — Все хорошо. Зеленый. Плеть продолжает свою работу, а я стараюсь не уйти в сабспейс. Что же со мной творит этот мужчина, если я уже готов кончить? И да, у меня уже давно стоит. Удары прекращаются, и я напрягаю слух. Вслушиваюсь в тишину. Спину обжигает что-то горячее, и я шиплю от неожиданности. — Тише, это воск, — успокаивает меня Граф, — самый слабый, для пробы. Теперь я готовлюсь к следующим каплям. Воск и правда чуть теплый, но на разогретой коже он кажется горячим. Я пытаюсь уйти от следующей капли, но меня быстро возвращают на место. В наказание выливают воск на правый сосок. Я втягиваю воздух через стиснутые зубы, но молчу. Чувствую, как капли опускаются по животу и касаются паха. Я задерживаю дыхание, но воск обходит член стороной, обжигая мои ноги. В ту же секунду внутреннюю сторону бедра касается что-то холодное и мокрое. Я пропускаю стон. Это лед. Чертовы игры с температурой. Арсений снова капает воском на правый сосок, а к левому прикладывает лед. Тут уже я не в силах себя сдерживать. Я вскрикиваю, а после стону от удовольствия. — Антон, встань. Я подчиняюсь приказу. Я по прежнему лишен зрения и по прежнему не знаю, чего задумал Граф. Пугает. Возбуждает. Арсений снимает с меня повязку, и я слегка щурюсь, пытаясь привыкнуть к свету. — На пол спиной, руки и ноги в стороны. Очередной приказ. Ложусь на холодной линолеум, но сейчас он кажется мне спасением. Граф присаживается рядом на корточки, а в его руках… Нож? Я вопросительно смотрю. Наверное, в моих глазах был страх. — Что? Я помню твои границы, — Арсений опирается на одно колено, а из заднего кармана штанов достает антисептик и дезинфицирует нож, — твоя задача лежать смирно и помнить светофор. Лезвие касается кожи на моем бедре. Я напрягаюсь, а по телу пробегают мурашки. Граф гладит рукой другое бедро, а ножом начинает свою дорогу. О каких порезах может идти речь, если лезвие почти не касается кожи? Я расслабляюсь, когда до меня доходит, что сейчас вся нагрузка идет не на тело, а на мою нервную систему и психику. Он осторожен. Нож поднимается по другой ноге, обводит член по кругу у основания и поднимается к паху. Я завороженно наблюдаю, как лезвие отковырнуло застывший воск, который отлетел в сторону. — Антон? — Зелёный. Арсений ведёт нож выше и снова отковыривает воск, пока он полность не отпадет. Обводит ореолу соска, и я стону. Большим пальцем отлипает воск и ласкает бусинку. Прикладывает площадь холодного лезвия и я снова не могу сдержать стон. Такая же махинация преследует и другой сосок. Мне сносит крышу от всех этих манипуляций, но я слишком хорошо себя держу в руках, чтобы не выгибаться на встречу. Прикладывает лезвие к головке члена, и я все же поддаюсь искушению. Граф моментально реагирует, осаждая меня обратно. — Ещё раз и накажу, — предупреждает он, и я понимаю, что это не пустые угрозы. Я лежу смирно, лишь громко дышу, а изредка и пропускаю стоны. Нож щекочет мою разогретую кожу, а я тону в удовольствии и возбуждении. Рука Графа обхватывает мой член и не спеша мне дрочит. Я уже на грани. У меня трясутся ноги, а я сдерживаюсь из всех сил. — Можно, — ласки прекращаются, — без рук. Я сразу же тону в оргазме, сильно выгибаясь в спине. Ноги продолжают дрожать, а я закрываю глаза и откидываю голову назад, насколько позволяет мое положение. Я тяжело дышу, а в голове пустота. У меня давно не было такого сильного оргазма. «Судороги» проходят, и я пытаюсь прийти в себя. Открываю глаза. Граф сидит на кровати и пристально наблюдает за мной. Мне становится неловко от такого взгляда, и я чувствую, как краснею. — Приводи себя в порядок. Жду в кухне. Арсений выходит из комнаты. Вот только теперь я могу выдохнуть и вдохнуть полной грудью.

***

Вхожу в небольшую, но вполне уютную кухню. Граф сидит на маленьком кожаном диване у окна, а на столе лежат бумаги. — Это — контракт, — Арсений переводит на меня взгляд, — одна из этих бумаг твоя. Прочти и если все устраивает — подписывай. Я беру в руки лист и удивляюсь, когда вижу подпись Графа. Он согласен. Теперь последний шаг за мной. Мои руки дрожат, и я не могу сконцентрироваться на тексте. Плюю на это дело, но пробегаюсь глазами, чтобы снова не влетело. В содержание не вникаю, лишь беру со стола ручку и ставлю свою подпись на двух листах. Ручка выпадает из руки, когда я дергаюсь от осознания. Я добился своего. Мне до сих пор не верится и я ещё несколько секунд пялю в бумаги. Тело содрогается от поступающих слез, но я гоню их прочь. Опускаюсь на колени у диванчика и опускаю голову вниз, чтобы если я потеряю самообладание он не заметил слез. — Мой мальчик, — рука Графа опускается на мои волосы и треплет. Я прижимаюсь щекой к его ноге и судорожно выдыхаю. Молчу. В горле ком, который не проходит, как бы я не пытался успокоиться. Меня захватывают чувства благодарности и радости… Нет, счастья. Его руки гладят меня, а я тону в этих ласках. — Антон, посмотри на меня, — я перевожу взгляд, — мы обязательно проведем полноценную сессию, но я хочу надеть на тебя его именно сейчас. Я хмурусь, но мой взгляд моментально яснеет, когда Граф из-за спины достает ошейник. О Боже. Мое тело каменеет, отказываясь как-либо двигаться. Черная кожа с маленькими висячими цепями манит меня. Прямо по центру красуется серебристая гравировка «GRAF». Когда то моя мечта, теперь — реальность. Я хочу провести пальцами по коже, узнать на ощупь каждую букву, но Арсений продолжает и мне приходится оторвать свой взгляд от аксессуара. — Я хочу, чтобы все знали, кому ты принадлежишь. Хочу, чтобы все видели, что ты мой. Слышишь? Ты теперь мой. Мягкая кожа касается моей шеи. Тонкая полоска приятно ее облегает. Граф застегивает сзади небольшие ремешки не слишком сильно, но вполне ощутимо. — Хозяин… Я больше не в силах сдерживаться. По моим щекам бегут соленые слезы. Я снова прижимаюсь к его ноге и снова чувствую его руки в моих волосах. — Спасибо большое, Господин. Я… Боже. Слова путаются. Я лишь шмыгаю носом и трусь об ткань джинсов. Я уже давно засунул свою гордость куда подальше, поэтому теперь могу себе это позволить. Я понимаю, что выгляжу максимально слабым, но меня это не волнует. Пока его руки ласкают меня, на моей шее ошейник от Графа, а я сижу и плачу в его ногах я счастлив. Мне это все кажется ванильным ровно до тех пор, пока я не натыкаюсь взглядом на его стояк и не слышу хриплый от возбуждения голос: — Как нужно благодарить своего Верхнего, мой мальчик?