Тонкий лед

Сижу под дверью кабинета, и нервно жду пока меня пригласят войти. Честно признаться, мне и не нужна эта работа, да и специальность другая. Меня интересует директор компании — Попов Арсений Сергеевич, ну или в узких кругах — Граф. Я готовился. Я искал информацию о его работе, о его требованиях как Доминанта и уже приблизительно знаю кто он. Это мой единственный и последний шанс ему понравится и стать его сабом. Я должен произвести хорошее впечатление, но и не отпугнуть своей настойчивостью. Я знаю, что он любит покорность, но и слишком послушные мальчики его не привлекают. Лёд слишком тонкий, но я готов рисковать. Правая нога, закинутая на левую нервно дрожит, поэтому мне приходится встать и пройтись по залу ожидания. Милая секретарша, наконец, просит пройти на совещание. Я судорожно глотаю и вхожу в кабинет. Помещение просторное, я бы даже сказал слишком — из мебели тут только его рабочий стол, большое и удобное кожаное кресло и шкаф в конце кабинета. Стульев для гостей нет. Интересно. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич! — стараюсь не выдавать свое волнение, но колено снова начинает дрожать, когда он переключает все свое внимание на меня. — Антон Шастун, верно? — я киваю, а он приподнимает бровь и оценивающе меня разглядывает. Ещё бы. Никакой официальной одежды на мне нет — это тоже часть моего замысла, но и чтобы он не выгнал меня с порога, я решил все равно одеться ближе к чёрно-белому стилю. На мне белая футболка, черные джинсы и черная джинсовка, на спине которой нарисован очень интересный знак — трискель. Вот по нему Граф и должен узнать, что я тоже Тематик, — проходите. Он ухмыляется, наблюдая за моими действиями, а я начинаю игру. — Я, конечно, знал, Арсений Сергеевич, что вы фанат минимализма, но чтобы настолько… Спасибо, что жизнь научила приспособливаться к любым событиям, поэтому у меня в голове созревает новый план. — Всегда любил минимум, — кратко отвечает он. Я подхожу к окну, чтобы он видел мою спину, а сам выдыхаю, наслаждаясь красотой Москвы свысока. — Антон, расскажите о себе, — я слышу, как он поворачивается на кресле и теперь уже точно видит трискель. — Люблю работать, выполнять приказы, — стараюсь отвечать размыто, но двусмысленно, — очень ответственный и соблюдаю все правила. За ошибки, которые бывают очень редко, готов понести наказание. — Хорошо, Антон. У вас на джинсовке очень интересный знак, — Арсений делает акцент на последнем слове и встаёт. Уже в следующую секунду он стоит сзади меня. Я ещё никогда не был так близко к Графу, — он что-то означает? Попов опаляет своим дыханием мое ухо. По телу, как по команде, пробегают мурашки. Он кладет руки на подоконник, по бокам от моего тела. Я тяжело сглатываю. Арсений прекрасно знает ответ, Тематический трискель слегка отличается формой. — Это трискелион. Имеет разные значения. — И как его трактуете вы? — В зависимости от положения. Он снова хмыкает и отталкивается от подоконника, возвращаясь на свое кресло. — Знаете, Антон, я всегда был за находчивость наших сотрудников. Поэтому вот вам первое проверочное задание. Куда бы себя дели в комнате без стульев? Удивите меня. Удивить, значит? Это я могу. Ради этого я сюда и пришел. Я делаю глубокий вздох, снимаю куртку и кидаю ее на пол, рядом с креслом Попова, трискелем вверх. Он приподнимает бровь и смотрит прямо на меня, а я в свою очередь опускаюсь коленями на трискель, выдерживая зрительный контакт. Бросаю ему вызов. И только заведя руки за спину и сомкнув их в замок, я покорно опускаю голову. — Значит, вот в каком смысле, вы его используете, — констатирует Арсений. Он поворачивается на кресле в мою сторону, всем своим видом показывая заинтересованность. Я на правильном пути, главное не облажаться. Моментально вспоминаю все его фетиши и думаю, как быть дальше. — Ох, Арсений Сергеевич, у вас грязные туфли, — стараюсь произнести это максимально невинно. Туфли, ясное дело, было максимально чистыми. — Ну так вымой. Короткий приказ. Отлично. Я склоняюсь пред его обувью и облизываюсь. Языком провожу по носку правой туфли и поднимаюсь выше, оставляя на коже мокрый след. Переключаюсь на левую ногу, но Граф меня хватает за волосы. Да, он вошёл в роль и надеюсь, возбужден не меньше меня. — Тщательнее. Я возвращаюсь обратно и вылизываю сухие участки обуви. Хватка слабеет, и я поднимаю взгляд в ожидании дальнейших приказов. Граф кивает на свою левую ногу, а я киваю ему и склоняюсь, продолжая свою работу. Мне безумно волнительно, и он это заметил. Ни перед каким Верхним я ещё так не волновался. Закончив выполнять приказ, я возвращаюсь в стойку. — Взгляд на меня, — подчиняюсь и моментально тону в голубых строгих глазах, — и что это за представление? — Я очень хочу быть вашим, Граф. Пожалуйста, дайте мне шанс вам понравится. — Граф… — вертит на языке свое прозвище, — значит, не совпадение. И что же тебя привело ко мне, мальчик? Почему ты выбрал прийти ко мне на работу, а не в клуб? Думаешь, отличаешься от других? Отвечай. — Ни капли не отличаюсь, Господин, но прошу дать мне шанс. Сердце начинает биться ещё сильнее, но голос не дрожит. — Ты брэт. — Что? — Ты не похож на раба — слишком дерзкий. Признайся, это твоя натура, или только играешь роль? — Моя натура, Граф, — он молчит, и я ведусь на эту легкую манипуляцию и продолжаю говорить, — я позиционирую себя как свитч с уклоном вниз. Он кивает своим мыслям и откидывается на спинку, разводя руки в стороны. — Раз так хочешь быть моим, покажи насколько далеко готов зайти. Даю полную свободу действий. Я пробегаюсь взглядом по его торсу и замечаю, что две верхние пуговицы рубашки растегнуты, а галстук послаблен. Ремень расстегнут. Я моментально понимаю намек и уже сам растегиваю пуговицу и молнию. Граф приподнимается, чтобы я стянул брюки с бельем. Он возбуждён. Мне, несомненно, это льстит. Насколько далеко я готов зайти? Да хоть по самые яйца. Я обхватываю головку губами, немного сосу, пробуя на вкус, пускаю слюну и сразу же набрасываюсь на всю длину, принимая в горло. Вот что что, а минет делаю я хорошо. Возвращаюсь к головке, прохожусь по стволу смазанными движениями, играю с уздечкой и снова беру по самые яйца, с которыми уже сам играюсь рукой. Граф шире разводит ноги и начинает дышать глубже. Я втягиваю щеки, образуя вакуум, и делаю движения вперед-назад. Ласкаю языком уретру и яйца рукой, а другой слегка надрачиваю. Вскоре опять беру в рот полностью и поднимаю невинный взгляд на Графа, который и сам прожигает меня насквозь. — Руки назад, — командует он, и я послушно выполняю, — глубокий вдох. Тяну воздух носом, понимая, к чему он клонит. Граф кладет руку мне на голову и быстро насаживает на свой член. Я упираюсь носом в лобок, но сосу в полную силу. Спустя время послабляет хватку, но не отпускает. Я позволяю ему управлять моей головой. Моя главная задача выполнена — я его заинтересовал, теперь остаётся только подчиняться. Я чувствую, как мой член сочится предэякулятом, но стараюсь игнорировать. Сейчас нельзя. Нельзя будет, пока не разрешит Он. Несколько глубоких толчков и он меня отодвигает, так и не получив разрядку. — Раздевайся, — рычит Граф. Его голос от возбуждения становится ниже, а взгляд задурманен. Я встаю с колен. Они прилично затекли, но я все так же стараюсь игнорировать отвлекающие факторы. Снимаю кеды, джинсы и боксеры. Тянусь к футболке, но меня тормозит приказ: — Оставь, — радуюсь, ведь футболка закрывает главный сюрприз, — облокотись об стол. Выполняю, и футболка слегка задирается, открывая ягодицы. Арсений становится сзади, по-хозяйски кладя ладони мне на бедра. Гладит их, мнет ягодицы и наконец, задирает оставшуюся одежду. — Серьезно? — о да, он удивлен, — готовился, значит. Граф проводит рукой по плоской части анальной пробки и слегка дергает. Я ерзаю, но его левая рука моментально припечатывает меня к холодной поверхности стола. Своей ногой разводит мои ещё шире и рядом с моим лицом кидает серебристый пакетик презерватива. Снова возвращается к пробке и играется ей. Почти достает — и обратно. Трахает. Жаль, я не могу увидеть его лицо. Я теку, пачкая стол смазкой. Я бы и заскулил, но тоже умею держать себя в руках. Когда пробка почти выходит, Граф резко вставляет ее обратно, я еле себя сдерживаю. Виляю задницей, и мою правую ягодицу обжигает шлепок. Такой же сыпется и на левую. Замечаю, что презерватив пропал. Слышу звук рвущегося пакетика. Видимо, наигравшись с пробкой, Арсений наконец-то ее убирает и прислоняет головку к анусу, но входить не спешит. — Грязный мальчик, какого черта ты творишь? — рычит мне прямо на ухо, и за волосы оттягивает назад, — где ты вообще нашел информацию о месте моей работы? — Как бы вы не скрывались, но если захотеть, то можно найти, — отвечаю, тяжело дыша, а сам уже сосредоточен на его члене. — Смышлёный, значит… Цирк с пробкой тоже не просто так? Узнал, что у меня давно никого нет, и прибежал сразу? — Не совсем, Господин. Вы мне давно приглянулись, — стараюсь насадиться на его член, но меня снова шлепают. — Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — водит головкой по ложбинке и трётся между ягодиц, — проси. Умоляй, чтобы я это сделал. Я зашёл слишком далеко, чтобы отступать назад. Стараюсь засунуть всю свою гордость куда подальше, а я человек гордый, если что, и глубоко вздыхаю, наполняя легкие горячим воздухом. Я удобнее укладываюсь грудью на стол, ноги расставляю шире, а половинки раздвигаю руками. Черт, я чувствую, как покраснел, что мне не особо нравится, но продолжаю стоять на своем. — Граф, пожалуйста, трахните меня. Сделайте со мной все что хотите, я уже давно полностью ваш. Я, — я задыхаюсь от возбуждения, — я, черт возьми, хочу ваш член! В конце я срываюсь на крик, ведь Арсений и правда в меня входит. Я выдыхаю, но никак двигаться себе не позволяю и все так же остаюсь в такой постыдной позе. Чувствую, как его заводит это ещё сильнее. Меня тоже. И я бы раздвинулся ещё шире, но дрожащие ноги не позволяют этого сделать. Я получаю очередной шлепок с глубоким входом, и громкий стон просто вырывается из моей грудной клетки. На мой рот ложится его горячая ладонь, приказывая заткнуться. — Тише. Я бы с радостью послушал твои стоны, но мы немного не в той обстановке. Я закрываю глаза и отдаюсь ощущениям. Ноги предательски дрожат, поэтому я убираю руки, лучше опираясь на стол. Левая рука Графа сразу фиксирует к столу мои кисти, а правая лежит на бедре. Я в его владении. Я хочу быть полностью в его владении. Мычу в ладонь от очередного глубокого толчка. Я чувствую, что он сам на грани и невольно зажимаюсь, получая рык в ответ. Он кладет свою руку мне на член, а я ерзаю, насколько позволяет положение. Арсений медленно мучительно проводит ладонью, а я сдерживаюсь из всех сил, чтобы не кончить без разрешения. Граф ускоряется и на глубоком толчке кончает в меня с тяжёлым выдохом, и только потом я получаю на ухо опадающее: «можно». Он лениво мне дрочит, но этого достаточно. Оргазм накрывает меня лавиной, и даже его ладонь не заглушает мой громкий стон. Ватные ноги меня совсем не держат, и я расплываюсь по столу, пытаясь отдышаться после бурного оргазма. О да, я добился своего — переспал с Графом. Хотелось бы носить ошейник с гравировкой «Graf». Хотелось бы стоять на коленях только перед Ним и подчиняться только Ему. Арсений выходит, а на замену его члену приходит моя пробка. Фоном слышу, как презерватив падает в мусорное ведро под столом. Кажется, Граф говорит мне что-то колкое, но я не слышу его. Я стараюсь сконцентрироваться, но вокруг все плывет. Пытаюсь подняться обратно и привести себя в порядок. Насколько это возможно, конечно. Моя укладка давно спала, и волосы просто лезут на глаза, футболка мятая, а джинсовка грязная, зато Граф успел привести себя в порядок и уже подтягивает галстук. Признаюсь, мне захотелось за него притянуть, но такое я себе точно не позволю. — Я заинтересован в Вашей личности, Антон, — моментально впрыгивает в роль директора Арсений, — но я бы предпочел вас рассмотреть более детально в неформальной обстановке. — Где и когда? — вовремя вспоминаюсь и добавляю с небольшой запинкой, — Арсений Сергеевич? Он закусывает нижнюю губу с внутренней стороны и обдумывает. — В пятницу в шесть вечера у меня дома, — я хмурюсь, пытаясь вспомнить его адрес. Не вспоминаю, потому что не знаю. Арсений сразу улавливает мою эмоцию, поэтому добавляет: — как мы уже поняли, ты мальчик умный, поэтому не будет проблемой найти и мой адрес тоже. Заодно и проверим, как сильно ты хочешь быть моим. Чертов Ребусений. Кидаешь вызов, значит? Не проблема. Я докажу, что достоин быть твоим.